Для математического сообщества весенняя конференция Американского математического общества была обычной, и не имела большого влияния. Оно не сравнимо с ежегодной конференцией европейского математического общества.
Если на такой конференции студент получит награду лучшего докладчика, это, несомненно, значимо для университета студента, но в остальном никто не обратит внимания на это.
Однако многие математики в области чистой математики обратили внимание на работы, представленные на этой конференции.
B конце концов математика — область для гениев, и большая часть выдающихся результатов была получена математиками возрастом до сорока лет.
В кабинете математического института Китайской академии наук.
Академик Сян Хуаньань откинулся на спинку кресла, пил чай и читал стопку статей.
Старик наткнулся на статью и улыбнулся.
— Этот парень, и правда, не умеет отдыхать. Он только завершил большой проект, а уже нашел себе еще занятие.
Хотя академик Сян Хуаньань не назвал конкретного имени, другой человек в кабинете все понял.
Академик Ван Юйпин тоже пил чай и невзначай произнес:
— Молодые полны энергии. Они не любят отдыхать. Что на этот раз?
Академик Сян положил статью на стол и улыбнулся:
— Гипотеза Коллатца.
Hа бумаге была распечатана статья Веры, которую она представила на конференции.
Они оба знали, что она — студентка Лу Чжоу в Принстоне, а также тот стоял вторым автором в работе.
Академик Ван Юйпин слегка удивился и спросил:
— Гипотеза Коллатца? Она же — ненамного проще гипотезы Гольдбаха?
Хотя гипотеза Коллатца — не столь известна, как гипотеза Гольдбаха, она — не проще гипотезы Гольдбаха. В некотором роде она — даже сложнее.
Главная сложность, что в ее случае не было множества предшественников, построивших базу для ее решения.
Лу Чжоу смог решить гипотезу Гольдбаха, поскольку до него множество ученых построили башню из материалов. С другой стороны, гипотеза Коллатца не имела ничего подобного.
В лучшем случае, у нее был фундамент.
Лу Чжоу не мог просто "разобрать" башню гипотезы Гольдбаха и использовать ее для постройки башни гипотезы Коллатца. Ему нужно создать новые кирпичи и новые материалы.
Академик Сян улыбнулся и сказал:
— Кто знает, теория чисел — не моя область. Если тебе интересно, то почему не спросишь его сам?
— Спрошу его, когда увижу в следующий раз. Даже его ученики впечатляют, — покачал головой Ван Юйпин. — Жалко, что он не поступил в Яньцзинский университет.
— Что тут жалеть? Он — всемирно известный ученый. Чем обсуждать какой-то университет, лучше надеяться, что он вообще вернется назад в страну.
Программа "Тысяча талантов" предоставляла более высокую заработную плату ученым, обучившимся за границей, чем внутри страны. Многие могут получить более миллионов долларов в качестве финансирования, что невообразимо даже в Штатах.
Но, хотя программа достигла определенных результатов, все еще имелись большие трудности с привлечением ведущих ученых.
— Просто мысли вслух... — покачал головой академик Ван. — Что преподавательский опыт Лу Чжоу в Принстоне и его талант, в сочетании с ресурсами Яньцзинского университета, способны в одиночку создать математический факультет мирового класса. Но говоря о Цзиньлинском университете...
Он не договорил, но смысл был очевиден.
Построить здание с нуля — гораздо сложнее, чем отремонтировать имеющееся.
Академик Сян понял слова своего старого друга, но ничего не сказал и лишь рассмеялся.
В прошлом он соглашался с академиком Сяном и считал, что Цзиньлинский университет — плохой вариант. Он также предлагал Лу Чжоу пойти к ним. Но теперь, оглядываясь назад, вдруг почувствовал, что Цзиньлинский университет — не такой плохой выбор.
Ни Китайская академия наук, ни Яньцзинский университет не могли дать Лу Чжоу столько пространства для развития, сколько ему было нужно, но Цзиньлинский университет мог.
Он также входил в сорок лучших университетов страны, и у него также имелось много ресурсов.
Хотя Яньцзинский университет имел больше ресурсов, чем Цзиньлинский университет, Лу Чжоу выбрал второй из-за большей творческой свободы.
Может быть, Лу Чжоу сам построит новую школу.
Ничего нельзя сказать... наверняка.
………………………………...
После окончания конференции Лу Чжоу, наконец-то, улетел домой.
На этот раз он никому не говорил, что возвращается. Тайно купил билет на самолет, билет на поезд и вернулся домой.
Яркий и громкий голос поприветствовал его:
— Брат, ты вернулся?! Давай мне свой чемодан.
Сяо Tон бросила своих товарищей по команде, спрыгнула с дивана и рысью побежала к двери.
Лу Чжоу посмотрел на ее взволнованное лицо и улыбнулся.
— Твой подарок — внутри. Иди посмотри сама.
Сяо Тон каждый год получала подарок от своего брата, это стало своеобразной традицией их семьи.
Хотя это — не особо ценный подарок, само по себе это доставляло удовольствие.
Он отдал свои вещи сестре, переобулся в тапочки и сел на диван.
Через некоторое время сестра нашла подарок, и радостная вернулась к себе в комнату.
На этот раз подарком был набор швейцарской косметики. Лу Чжоу плохо разбирался в подобном, но благо... его ученик Харди разбирался в ней.
Сяо Тон вернулась в гостиную и села на диван рядом с Лу Чжоу. После чего взяла телефон и собралась начать следующую игру.
Лу Чжоу посмотрел на экран и увидел, что ее рейтинг в игре не увеличился, поэтому спросил:
— Как твои экзамены?
Сяо Тон гордо ответила:
— Очевидно, я — гениальный студент, и университетские темы — слишком просты.
Лу Чжоу это позабавило.
Только поступив, он тоже думал, что содержание лекций — это весь предмет.
Особенно — английский.
Для поступления требовался лишь четвертый уровень, для которого достаточно было все вызубрить.
Однако на втором семестре сложность возросла в геометрической прогрессии.
Потом, когда появятся профильные и выборочные предметы, начнется настоящий ад.
Однако Лу Чжоу совсем не успел прочувствовать его. Большую часть этого опыта он почувствовал, наблюдая за тремя соседями по комнате. Когда он приступил к профильным предметам, большая часть тем оказалась для него слишком простыми.
— Я теперь — студентка университета, перестань постоянно спрашивать о моих оценках. Не думай, что я играю на телефоне дни напролет. Сейчас — каникулы. Я много училась в течение семестра, — ответила Сяо Тон, после чего быстро начала следующую игру.
Парень, конечно же, поверил своей сестре.
Сяо Тон никак не могла застрять в бронзе на весь год, учитывая, что даже умственно отсталый Сяо Ай смог выбраться из нее.
Его сестра вдруг хитро улыбнулась, поддразнивая брата:
— Точно, брат, что ты постоянно спрашиваешь обо мне, а ты то сам — как?
Лу Чжоу не заметил ее хитрой улыбки, отвечая:
— Я? У меня — все хорошо, стабильная карьера, в научных кругах расту...
Сяо Тон сразу же спросила:
— А как насчет моей невестки?
— ...
Блять!
Ты это специально, да?
