От крика всадников тот человек, который хотел забрать повозку, уже полностью дрожал от страха.
Генерал охраны вовсе сглотнул слюну, когда увидел, как их окружают всадники. Он хотел бы отступить, но он знал, что наверху в башне стоят важные люди, перед которыми он не должен отступать. Иначе его ждут неприятные последствия.
— Сжечь!— Шан Чао Цзун слез с кареты и дал приказ. В то же время кто-то дал ему нож. И он, как только принял нож, сразу резко бросил нож в его сторону. Брызги свежей крови окропили лицо генерала.
Генерал охраны вытаращил глаза. Он и подумать не мог, что Шан Чао Цзун посмеет убить его. Однако не успел он среагировать, как его срезанная голова подлетела вверх и потом упала вниз. А тело его сейчас билось в конвульсиях.
— Ааа….— солдаты, которые были снаружи, начали отходить на несколько шагов назад.
Когда Лан Жо Тин вышел с кареты и увидел эту сцену, то просто не находил слов. Он не думал, что средь бела дня перед глазами сына неба посмеют убить генерала, отвечающего за охрану!
Тао Син взмахнул мечом и срезал аркан, связывающий лошадь. Он помчался к воротам города. Никто не смел преграждать ему путь. Тао Син схватил пылающий факел и вернувшись бросил его в карету.
Яркое пламя быстро стало просачиваться сквозь карету также как и дым.
Шан Чао Цзун повернул голову и посмотрел с окровавленным лицом на верхнюю часть башни. Там он увидел в окне стоящих Сун Цзю Мина и Га Мяо Шуйя. Затем повернувшись он крикнул: — Уходим!
Как только он ускакал на лошади, другие также последовали за ним.
— У тигра не может быть дворняги!— Га Мяо Шуй сказал холодным тоном, а в его глазах появился мрачный блеск.
Он смотрел, как два отряда все дальше и дальше уходят.
Сун Цзю Мин тоже добавил:
— Страх — страхом, а сила Нин Вана еще здесь. И надеюсь, он не позволит тигру уйти в горы!
Не прошло много времени, как заместитель генерала быстро поднялся наверх и дрожащим голосом, сложив руки, сказал:
— Дедушка, Шан Чао Цзун убил генерала Ли. Прошу рассудить!
— В конце концов он из имперского рода, кровей семьи неба. Разве можно его позорить? Умер так умер!— Га Мяо Шуй равнодушно проговорил и, одёрнув черный халат, повернулся от окна и уходил. Только когда он проходил мимо заместителя генерала, то невидимый меч мгновенно промелькнул между ним и заместителем. Отчего заместитель генерала сразу упал на землю. А сопровождающий Сун Цзю Мин хмыкнув проговорил:
— Несколько тысяч побоялись только 500 всадников. Никчемные отрепья!
Сун Цзю Мин посмотрел на упавшего заместителя и словно не хотел с ним больше говорить. Он также удалился.
Он понимал, что после того, как вести дойдут до человека во дворце, он обязательно выйдет из себя от гнева. Здесь никакой предлог не успокоит его. Несколько тысяч солдат испугались 500 человек. А если внезапно армия нападет, то что делать? Разве сможет стража со всех сторон охранять столицу? Скорее всего, головы этого заместителя генерала недостаточно будет, и все солдаты ворот тоже будут вовлечены…
……
Аромат персика, дуновение ветра, прекрасная весенняя погода.
Под персиковым деревом на кушетке сидел Ню Ю Дао. Он в это время увлеченно рассматривал книгу целебных трав, и временами непослушные цветочки персика беспокоили его.
С подножья гор внезапно начали доноситься звуки топота коней. Ню Ю Дао приложил книгу к груди и повернул голову. Он посмотрел и увидел, как внизу противоположного обрыва кто-то не из секты высшей чистоты остановился, и сразу же один человек, спускаясь по ступенькам, начал его встречать.
Увидел и ладно. Все равно сколько бы гостей не приезжали, они Ню Ю Дао не касались. Вот он и наслаждался книгами. Хорошо, что книги здесь еще довольно хорошие.
Он почитал книгу, и на него нашла сонливость. Вот он не беспокоясь, уснул.
Неизвестно как много он проспал. А когда он очнулся, то лениво потянулся и размышлял с закрытыми глазами. Затем Ню Ю Дао начал сочинять:
— В деревне персиков, в персиковой хижине был персиковый небожитель. Он принадлежал к персикам и менял листы на чай и алкоголь. Сядет перед цветками — трезвеет, засыпает под цветками — пьянеет. И так он коротал свои дни, то пьянее, то трезвее. Цветки увядали и раскрывались. Но теряясь в персиковом хмелю, не нужно было гнуть спину, когда ездишь на лошади, или как богач дышать пылью от карет. Персиковые цветы — причина спокойной жизни отшельника. Лучше быть отшельником, чем богачом, и наслаждаться спокойствием. Другие будут смеяться надо мной, а я буду знать, что они не понимают. Не увидев героя, без цветов, без алкоголя буду вспахивать поля…— его голос был размеренным и певучим. Он растянул руки и открыл глаза.
Да только увидел рядом с собой трех человек.
Впереди стоял человек и знакомый, и незнакомый. Этот человек был очень красивым. И им была, не кто иная, как его жена Тан И.
Он считал ее красивой не потому, что она была его женой. Она действительно была красавицей. Белая, как тонкий изящный фарфор, кожа. Возвышенные и полные груди, нежная, гибкая и обворожительная фигура. Тан И была одета в черную юбку, от нее исходил темперамент небожительницы. Этакая холодная красавица. Но в чем была цель ее прихода, если она раньше приходила только раз в год?
Позади нее стоял, опершись на посох, одноглазый Ту Хань, а рядом с ним была девушка, одетая как воин. Он ее точно не узнавал. Мало того, что он немного людей знал из секты высшей чистоты. Еще эта девушка стояла в бамбуковой шляпе, которая скрывала ее лицо.
Зачем они пришли?
Он думал, что это все еще сон, и протер глаза. Точно не сон. Ню Ю Дао быстро вскочил и начал собирать растрепанные волосы в конский хвост и улыбаясь говорить: — Зачем ты пришла?
Жена или супруга — так он к ней еще не обращался. Кроме того момента на бракосочетании, где он должен был назвать Тан И женой, он больше не называл ее так.
Его сердце сейчас обливалось потом. За эти несколько лет он так привык к блаженству, что забыл про безопасность, раз позволил трем людям тихо подкрасться к нему, когда он спал. Если бы действительно кто-либо захотел убить его, то убил бы его, как уснувшую свинью. Он и не знал бы, как его убили.
Однако три человека не реагировали. Ту Хань смотрел на него странно, словно как на монстра, и временами смотрел на персиковое дерево.
Тан И со сложным выражением лица смотрела на него. Она была поражена стихом, который только что прочитал Ню Ю Дао. Разве может этот парень вот так легко и расслабленно читать стихи? Не его ли стихи Сун Ян Цин читал?
Она уже думала об этом и приглядывала за этим тысячелетним персиковым деревом.
Тан И постоянно думала, есть ли связь стихов Сун Ян Цина и Ню Ю Дао. Но она не могла поверить, что Ню Ю Дао в таком возрасте мог написать такие красивые любовные стихи. Но только что ей показалось, что стих, рассказанный Ню Ю Дао, был похож стилем на предыдущие?
Она сама уже тщательно разглядела Ню Ю Дао.
Хоть Дун Го Хао Ран дал неопровержимые доказательства, что выбрал его в свои ученики. Однако разобравшись в обстоятельствах, все пришли к выводу, что Дун Го Хао Ран взял его в ученики от необходимости. И потом ученики узнали в деревне, что Ню Ю Дао действительно жил там, что действительно есть такой человек. И в этом нет ошибки.
Как только они впервые увидели его, то все без исключений поняли, что Ню Ю Дао не похож на деревенского парня. Хоть он был одет в лохмотья, даже его палец торчал из обуви. Но его речь, манера разговора не были похожи на речь деревенского человека.
Может быть богатая семья его подготовила? Но разве можно было в нем развить способности писать стихи?
Хоть говорят, что один бедный ученый останавливался в храме, но до какого уровня он мог обучить Ню Ю Дао? И могли ли сельчане говорить об уровне его образованности? Насколько он был образован может ли судить необразованный человек?
— Трезвею перед цветками… Это хороший стих. Хорош персиковый небожитель!— Тан И не успела что-либо сказать, как девушка в бамбуковой шляпе проговорила вздыхая. Она была восхищена. Ее голос был мелодичен, и ее манера речи говорила о том, что с детства ее хорошо воспитывали. Должно быть она происходила из богатого дома.
— Эээ.— Ню Ю Дао покачал головой. Он на ходу сказал, что в голову пришло. Но не думал, что они так обратят на него внимание:
— Это так. Экспромтом. Не стоит упоминания, не стоит!— он сам понял, что случайно проговорился.
Тан И спросила его: — Этот стих ты сам написал?
Ню Ю Дао застыл. Неужели он сказал что-то не то. Неужели в этом мире есть действительно стихи? Тогда он должно быть рассмешил их:
— От безделья бывает балуюсь. Что такое?
Тан И пристально смотрела на него. А Ню Ю Дао решил перевести тему разговора и, глядя на девушку в шляпе, сказал:
— Не знаю, кто этот приятный гость?
Девушка сразу же вежливо ответила:
— Шан Шу Цин нанесла визит персиковому небожителю!
— Персиковый небожитель? Кхе— кхе… Ню Ю Дао начал махать рукой и отнекиваться.
Тан И немного отошла и, указывая рукой, вежливо начала представлять:
— Великая княжна Шан, дочь Нин Вана Шан Цзянь Бо. Нин Ван был старым другом Дун Го Хао Рана.
Ню Ю Дао немного удивился. Эта девушка в шляпе оказывается из имперского рода царства Янь!
Хоть Ню Ю Дао не знал хорошо обстановку за пределами этого мира, однако со слов Чэн Гуй Шуо и пьяного Ту Ханя он все же немного выяснил. Сейчас были времена смуты. Времена, когда цари сражаются между собой. Из нескольких сотен вассальных царств появилось 7: Цзинь, Чжао, Хань, Сун, Вэй, Янь и Ци. Это Ню Ю Дао напомнило про 7 царств в период сражающих царств. (семь сильнейших царств (царств— гегемонов) периода Сражающихся царств (др. названия: 七国, 七雄; к ним относятся царства: Ци 齐, Чу楚, Чжао 赵, Хань 韩, Вэй 魏, Цинь 秦, Янь 燕);) Только похоже территории 7 царств находятся не на одном континенте вроде. Ню Ю Дао смутно это еще знал. А царство Янь было основано потомками великого императора Шун Суна. А этот Нин Ван Шан Цзянь Бо — есть младший брат нынешнего императора. И он один из трех влиятельных сановников в имперском дворе, а именно советник по военным делам. Человек, который обладает реальной властью.
И как понимал Ню Ю Дао, перед ним появилась дочь такого могущественного человека. Можно представить его изумление?
