8 Августа 2092 / Окинава — Загородный Дом
Каникулы на Окинаве с первого дня проходили в бурной атмосфере. Спокойствие было восстановлено лишь вчера. Прямо сейчас время также проходит спокойно.
Хотя скучные летние каникулы можно назвать проблемой, я не хотела бы терпеть каникулы, где я так устала от трудностей.
Наконец-то на четвертый день после нашего приезда на Окинаву, мы в полной мере могли насладиться нашим отдыхом на юге.
Но у меня были сомнения, что Ани включен в «мы».
Сейчас 13:00. Вместо послеобеденного сна, я читаю в своей комнате. Сакурай-сан для меня нашла редкую бумажную книгу о магии, и я лениво рассматриваю её за столом.
Вполне нормально лениться. В конце концов, я, наверное, не смогу её полностью понять.
Лишь самые технические тома магии напечатаны на бумаге, и даже ученикам старшей школы тяжело их достать; было бы высшим высокомерием думать, что я, простая ученица средней школы, могу понять их, просто раз прочтя.
Но этот человек, скорее всего, сможет.
У меня такое впечатление, что у этого человека, короче у Ани, в комнате есть рабочая станция, где он с энтузиазмом печатает на клавиатуре что-то, относящееся к CAD.
Эти CAD, два в форме пистолета, позавчера он получил от Лейтенанта Санады.
Сначала, когда говорили, они использовали слово «одолжить», но в два счета оно стало «дать». Интересно, «так можно? Разве они не принадлежат силам национальной обороны?» ...Он сказал, что это инвестирование в будущее, и не то чтобы я не поняла, чего он ожидал. Но, к сожалению, его инвестиции предопределено стать полным провалом. Так как этот человек мой «Страж», он никогда не станет каким-либо солдатом.
Однако это не причина отказываться от того, что можно назвать подарком, это всего лишь прототип, в конце концов. За ним не может быть никакого другого смысла, кроме как сувенира, данного посетителю с многообещающим будущим.
Сейчас, когда я об этом подумала, этому человеку, кажется, действительно понравился этот подарок.
Позавчера, вчера, и сегодня, он возился с системой CAD всякий раз, когда был свободен... Может, он способен делать некоторую их настройку? Я никогда не видела, как он это делает. Но он также не показал мне боевую практику. Может, у него просто не было свободного времени?
Интересно, он потерял к ней интерес?
Неужели возня с CAD действительно столь интересна?
Ну, даже если назвать это настройкой, он, наверное, лишь на уровне использования переключателей на заданных уровнях. Но...
Прежде чем я это осознала, я уже стояла перед дверьми в комнату этого человека.
Хмм, зачем я сюда пришла?
Наверное, я что-то хочу, верно.
В моем запутанном состоянии, моя левая рука, которая поднялась, чтобы постучать в дверь, казалось, что принадлежала кому-то другому.
Из-за моего запутанного состояния, моя левая рука замерла на грани того, чтобы постучать в дверь.
Каким-то образом я ощутила, что играю роль шута без зрителей для моих гримас. Даже хуже — третьесортного шута.
Я вздохнула и опустила руку.
Я уже собиралась повернуться на каблуках и уйти, но немного опоздала.
Дверь, которая открывается во внешнюю сторону, с мягким звуком открылась.
Она была открыта таким образом, что брала во внимание, что кто-то перед ней стоит. Благодаря этому я не закончила тем, что ударилась носом о дверь, будто персонаж из плохо написанной комедийной пародии, но у меня не было свободного времени, чтобы надеть притворство и сбежать.
— Вы что-то хотели?
Ани вел себя так, будто знал, что там стояла я — по существу, теперь он точно это знает, но — он спросил это, показав своё лицо.
— Ух, эмм, эм...
— Да.
Ани терпеливо ожидал ответа от бессвязной меня.
Хотя я назвала это ожиданием, это невозможно было понять по его бесстрастному лицу. Тем не менее, он смотрит на меня.
Сдержанный взгляд Ани увеличил моё недоумение.
— Эм, можно войти?
В этих обстоятельствах я стала, к сожалению, немного истеричной; как бы сказать, меня охватило чувство опасности. Прежде чем оно меня полностью охватило, я, к сожалению, попыталась принудительно его подавить. После того как я небрежно заговорила, я подумала: «что ты будешь делать после того, как войдешь в его комнату!?» — но было слишком поздно.
Моё лицо, наверное, стало красным. С красным лицом и сердитая — хотя я никогда не намеревалась сердиться на него, но — в ответ мне, пристально на него смотревшей, этот человек естественно широко открыл глаза, но не показал других следов беспокойства. Он открыл дверь и пригласил меня войти.
Как обычно, его комната была проста — то есть, в ней не было много вещей.
В этом пустынном интерьере, функционировала рабочая станция, громким шумом давая знать о своём присутствии.
— Теперь, что именно вы хотели?
Я не ответила на вопрос Ани.
На этот раз моё сознание было обращено на очевидный код, отображенный на рабочей станции, которая была соединена к наполовину разобранному CAD. Монитор переполняли бесчисленные цифры и буквы.
Разве эта комната не выглядит как лаборатория разработки CAD...
Честно говоря, я потеряла дар речи.
Но следующие слова, которые сказал Ани, быстро вернули моё сознание назад к нему.
— Госпожа.
— Не называй меня Госпожой.
В ответ на мой крик, Ани застыл в удивлении.
Для этого человека выглядеть, словно потерял дар речи, действительно необычно, но я не думаю, что это странно.
В конце концов,
Только что мой голос был как вопль.
Голос звучал, будто я собираюсь разрыдаться.
— Ух...
— ...
— Эм, гм... верно! Если ты не привыкнешь говорить со мной нормально, ты можешь неожиданно ошибиться позже в другом месте, так ведь?
Выражение Ани сменилось с «удивления» к «подозрению».
Недоверие в его взгляде давило на меня, но я выхватила действительно плохое оправдание благодаря чистой силе воли.
— Поэтому, пожалуйста, зови меня Ми-Миюки!
Однако я уже зашла так далеко, как могла.
Когда я, наконец, закончила говорить, это была моя единственная мысль, я зажмурилась.
Будто ребенок, который боится, что его отругают, я ухватилась за уловку того, что закрыла глаза и склонила голову.
Хотя я не знала, чего боюсь, я действительно была как ребенок, который безоговорочно боится неодобрения родителей.
— ...Понял, Миюки. Это всё?
Ответ Ани был вежливым.
Не его обычный взрослый, как формальность; он говорил обычно, будто говорит к другу.
Наверное, Ани говорил с другими людьми, вроде школьных друзей или младшеклассников, в таком тоне голоса и неформальным языком.
Ани смотрел на меня вежливыми глазами и вежливо ко мне говорил.
— ...Это всё.
На этот раз я действительно собиралась разрыдаться.
Всё, что я могу, это сдержать слезы.
— Извини, я собираюсь вернуться в свою комнату.
Так как у меня нет выносливости делать это долго, я сбежала от Ани.
Найдя убежище в своей собственной комнате, я зарылась лицом в подушку.
В конце концов, я, к сожалению, знала это.
Эта вежливость была лишь наиграна.
Даже обычные слова, которые брат естественным образом будет говорить сестре в нормальных родственных отношениях, были лишь результатом, который пришел от холодного расчета.
У меня не было доказательств, чтобы поддержать мой несчастный вывод.
Но, так как я сестра этого человека...
Лишь в такие времена я могла почувствовать горечь общения через родственные связи, когда пыталась убить звук собственного плача.
