◊ ◊ ◊
Это был первый день после трёхдневного закрытия школы, и до летних каникул оставалось всего 10 дней. К тому же, проводимого во время летних каникул Турнира Девяти Школ в этом году не будет. В общем, занятия в Первой школы, как обычно, продолжались до 15:30.
Но поскольку Турнир Девяти Школ был отменён, у школьного совета не было столько работы, чтобы оставаться в школе допоздна. Летом светлое время суток долгое, поэтому было ещё светло, когда члены школьного совета и ученики, занятые клубной деятельностью, покинули школу.
Миюки и благополучно сдавшая вступительные экзамены Лина отправились к станции вдвоём чуть раньше всех остальных. Разумеется, Миюки опять была в том самом облике со светло-каштановым хвостиком.
А оставшиеся члены их обычной компании отправились домой после встречи в школьном кафетерии. Изначально их группа сформировалась вокруг Тацуи и Миюки, выступающих в качестве «ядра», но теперь они стали собираться вместе, даже когда этих двоих нет.
Примерно на полпути от школы к станции, Эрика внезапно посмотрела на окно на втором этаже придорожной кофейни.
— Эрика-тян, что случилось?
Мизуки, шедшая вместе с Микихико позади Эрики, заметила это, и обратилась к Эрике.
Эрика обернулась, замедлила шаг и поравнялась с Мизуки.
— Я почувствовала странный взгляд.
— Странный взгляд? — Спросил Микихико с сомнением в голосе, но при этом с серьёзным лицом.
— Я не смогла понять это чётко, но это было… будто нечто смотрит на тебя сзади, извивается у тебя за спиной… Зло. Да, это самое подходящее слово.
— Злой взгляд?
— Что это? Напугать хочешь?
В голосах Шизуку и Хоноки читались признаки отвращения.
— Эрика, ты говоришь, что не смогла понять, хочет ли он навредить…?
Похоже, Микихико заинтересовало сильнее это, чем фраза про «зло».
— Наверное, немного расслабилась. Я была не настороже, и когда повысила чувствительность, он просто исчез. Есть вероятность, что это лишь моё воображение.
— Расслабилась и поэтому упустила из виду врага? Сама говорит «Злой взгляд», а может просто глаза на зеркало наткнулись?
— Заткнись, кусок болвана.
Эрика пнула Лео по ноге.
Хотя у неё не должно было быть опыта в боевых искусствах с применением ударов ногами, но Лео от боли схватился за одну ногу и начал прыгать на другой ноге.
— ~~Эй! Ты что там положила в свой ботинок?!
— Кто знает…
— Ах ты!
— Ну, давай!
Лео выглядел так, будто в любой момент набросится на Эрику, а Эрика растянула телескопическую дубинку и встала в позицию готовности к бою.
— Эй, вы двое?!
Микихико поспешно встал между ними.
— Лео, успокойся. Ты сейчас тоже наговорил лишнего.
— Эрика-тян, насилие — это не для девушек! И зачем, вообще, так внезапно пинаться?
Микихико успокоил Лео, а Мизуки упрекнула Эрику.
Таким образом, вопрос «злого взгляда» остался нерешённым.
Только одна лишь Хонока, у которой ещё осталось беспокойство на лице, обернулась посмотреть на окно, в сторону которого смотрела Эрика.
◊ ◊ ◊
Мужчина и женщина, сидящие за столиком у окна на втором этаже вышеупомянутой кофейни, отвернули головы от окна.
— …Нас увидели?
— Нет, не думаю, что лица заметили. Невооружённым глазом с такого расстояния лицо не различить, а признаков использования магии не было.
— Но наше присутствие было замечено.
— Да. Они превзошли наши ожидания.
Эти двое были членами американского нелегального диверсионного подразделения «Конская голова». Эта пара была другой, не той, что была здесь утром.
— Значит, доклад Энджи не был преувеличением?
— Даже мелкая девчонка смогла стать Сириусом.
Они разговаривали тихими голосами. Но даже если там и был кто-то, кто их подслушивал, то он не смог бы понять этот малоиспользуемый тайваньский диалект, на котором они разговаривали.
— Что будем делать?
— Конечное решение за командиром отряда, но я бы предпочёл избегать эту мечницу из семьи Тиба.
— Да. Я тоже так думаю. А что насчёт Мицуи?
— Эту девчонку не нужно вычёркивать из списка кандидатов. На вид она ничего не обнаружила.
— Понятно.
Разговаривая, эти двое даже не пытались снова посмотреть на группу школьников, за которой недавно наблюдали.
◊ ◊ ◊
Лейтенант Линь, командир отряда сопровождения Лю Лилей, вместе с которой они сбежали в Японию, на самом деле была шпионом Нового Советского Союза. Вражеские шпионы нередко занимают важные места в организационных структурах. Такое часто бывает между странами, имеющими протяжённые совместные сухопутные границы.
И из-за того, что это происходит часто, все такие страны очень пристально следят за проникновением шпионов. Армия Великого Азиатского Альянса тоже уделяла наивысшее внимание настороженности по отношению к этому вопросу. При выборе сопровождающих для официального волшебника Стратегического класса Лю Лилей было отобрано множество кандидатов среди подходящих для этого женщин-солдат. Все они прошли через промывку мозгов с помощью сыворотки правды, и многие из них потеряли свою личность в процессе идеологической обработки.
Но возможность, что среди них всё равно будет шпион, тоже всегда есть. Шпионаж и контрразведка — это всегда заколдованный круг. Просто в данном случае Новый Советский Союз оказался лучше. В частности, особая способность лейтенанта Линь оказалась сильнее, чем противошпионские меры армии Великого Азиатского Альянса.
Её способность — это гипноз. Не магия манипуляции сознанием, а простой гипноз. В сравнении с магией, эта техника называется «особой способностью», потому что это продвинутая техника очень высокого уровня.
Гипноз Линь мог проникнуть в разум субъекта на глубину, не уступающую магии манипуляции сознанием. И сделать это она могла даже с собой. Что она, собственно, и сделала, чтобы избавиться от эффекта принуждения сыворотки правды. Загипнотизировав саму себя, она прошла проверку сознания, проводимую армией Великого Азиатского Альянса.
Если бы этот её навык был магическим, то армия ВАА заметила бы её трюк. За вторжением вражеских волшебников следило не только государство, но также множество вооружённых группировок. Линь была низкоуровневым волшебником, и более того, армия ВАА не обнаружила у неё средств немагической маскировки.
У немагического гипноза было ещё одно преимущество. На него никак не действовало сопротивление к магии.
Жилой дом, предоставленный группе Лю Лилей, охранялся волшебниками. Они были надзирателями для официального государственного волшебника Стратегического класса и её отряда сопровождения. Их выбрали, ставя противомагическую защиту и сопротивление магии психического вмешательства в приоритет над атакующими магическими способностями.
Поэтому если бы техника Линь была бы магической, то она, скорее всего, не сработала бы. А если бы и сработала, то её обнаружили бы слишком рано.
— Мне нужно кое-что, что никак не достать внутри базы… Это займёт всего один час. Можно получить разрешение выйти наружу?
Такую просьбу к солдатам, ответственным за охрану жилого здания, озвучила командир Линь в то время, когда Лю Лилей принимала ванну вместе с Итидзё Аканэ.
Двое солдат озадаченно переглянулись. Они спросили, что именно хочет купить Линь, и она ответила, что это нечто необходимое для женщин из ВАА.
Один из солдат сказал, что может сходить и купить это, но она отклонила его предложение, сославшись на то, что «это стыдно». И все дальнейшие попытки спорить на эту тему вызывали лишь смущённую реакцию.
Другой солдат спросил: «почему в такое время», на что получил ответ: «пока лейтенант Лю Лилей в ванной, я не беспокоюсь, что её уведёт Итидзё Масаки». И обоих солдат такие ответы почему-то убедили.
В итоге надзорные солдаты разрешили Линь выйти наружу при условии, что сами сопроводят её до магазина. Не получая разрешения на это у командования базы.
Солдаты на посту у ворот базы Комацу ради защиты Лю Лилей были приведены в состояние усиленной бдительности, ожидая нападение Лу Ганху извне. Возможно, именно поэтому Линь, выезжающей через ворота базы наружу в сопровождении солдат из надзора, не уделили особого внимания.
Правда была в том, что для персонала базы «дополнение» к волшебнику Стратегического класса Лю Лилей не стоило таких излишних забот.
Мари с подозрением наблюдала за армейской машиной с откидным верхом, проезжающей мимо неё, потому что некоторое время назад, когда Наоцугу рассказывал ситуацию группе Лю Лилей, она заметила беспокойство, на мгновение промелькнувшее в глазах Линь.
— Сю.
Мари обратилась к Наоцугу, вместе с которым они шли по городской улице.
— Что-то заметила?
Наоцугу, незаметно следивший за всеми подозрительными тенями в округе, обернулся к Мари.
— В только что проехавшей машине была лейтенант Линь.
Услышав Мари, Наоцугу нахмурил брови.
— Командир охраны лейтенанта Лю? Я же просил их воздержаться от выхода наружу…
Наоцугу не спросил «может, ты ошиблась?». Настолько он доверял Мари. …Возможно, это было глупо с его стороны.
— Вместе с ней было два солдата из надзора.
— Тогда неудивительно, что она смогла покинуть базу…
— Нет, всё равно странно. Для беженцев при таких обстоятельствах обычно невозможно выйти наружу без разрешения.
— …Угу, так и есть.
Сохраняя настороженность, Наоцугу согласился с доводом Мари.
— Надзорные солдаты получили от командира Линь важную подсказку о проникших агентах? …Или же ими каким-то способом манипулируют?
— Магия манипуляции сознанием? — С побледневшим лицом спросила Мари у высказавшего свою догадку Наоцугу. Если на территорию военного объекта пробрался пользователь магии манипуляции сознанием, то это можно было назвать только самым страшным кошмаром. Он сможет массово производить предателей, не тратя на это времени, сил и денег.
— Нет, если бы на территории базы была использована магия, то это быстро бы поняли и разобрались бы с ней.
— …Да. Думаю, так и есть.
— Слишком быстро ты успокоилась, Мари.
В отличие от вздохнувшей с облегчением Мари, лицо Наоцугу, наоборот, стало более серьёзным.
— Можно манипулировать другими людьми даже без использования магии манипуляции сознанием. Ты ведь тоже это можешь, верно?
Мари расширила глаза от удивления. Как и сказал Наоцугу, Мари владела техникой, которая с помощью манипуляции воздушными потоками смешивает различные безвредные легальные ароматические вещества, и с помощью полученного запаха отбирает у цели свободу мышления.
— Возможно, лейтенант Линь манипулирует надзорными солдатами немагическим способом.
— Например, наркотиками?
— Нет, на территорию базы пронести наркотические вещества очень сложно. Лейтенант Линь — женщина. Должно быть, она использовала нечто, что не вызовет подозрений… например, гипноз с использованием драгоценных камней.
— С помощью гипноза и правда можно навязать свою волю другому человеку?
Мари подняла этот вопрос, размышляя о своей технике в качестве примера. Даже если её техника «смешивания» и может понизить сопротивляемость воли, но полностью подчинить чужую волю она не может.
— Я не хорошо знаком с техниками гипноза, поэтому мой ответ может оказаться неправильным, но… Даже если невозможно полностью овладеть личностью другого человека, но я думаю, что направить его волю в нужном направлении вполне возможно.
— Направить волю? Имеешь в виду, руководить мышлением?
— Руководить мышлением?
Наоцугу подумал и согласно кивнул, соглашаясь с этим перефразированием Мари.
— Мне кажется, такая формулировка более уместна. Неважно, гипноз это был или что-то ещё, но можно взять в качестве примера случай, когда нужно убедить человека с противоположным мнением. В таком случае, чтобы достичь нашей цели, мы могли бы просто на словах попытаться придумывать аргументы, которые принял бы собеседник. И затем, получив слова согласия, мы сможем повести сознание собеседника в нужном нам направлении.
— Думаешь… так это было? Даже гипнозом нельзя заставить противника сделать нечто совершенно для него неприемлемое. Однако если есть хотя бы малая возможность этого, то можно заставить человека поверить в то, что тебе нужно, причём гораздо сильнее, чем при простом убеждении на словах. И когда человек думает так, как тебе нужно, он будет делать то, что тебе нужно.
— Я тоже так думаю. Поэтому есть вероятность, что она смогла обмануть охранников и заставить их вывезти себя с территории базы.
— …Теорию я понимаю.
Мари быстро собралась с мыслями и взглянула на Наоцугу.
— Если солдатами из надзора манипулируют, то дело серьёзное, Сю.
— Да. Это оказался не тот случай, когда можно спокойно стоять и неторопливо всё обсуждать.
Наоцугу без колебаний вытащил из нагрудного кармана портативный армейский терминал.
— Сю, ты чего…?
— Наблюдение за этими беженцами — это задание не из категории обычных. Это специфическое, особое задание.
Наоцугу ответил Мари, пока писал команды пальцем на экране мобильного терминала (в армейских терминалах вместо датчиков давления и ёмкостных сенсоров для распознавания рукописного ввода использовался оптический интерфейс).
— Учитывая характер их задания, текущее расположение их автомобиля должно легко отслеживаться. …Отлично, нашёл. Мари, временно останавливаем поиски Лу Ганху. Отправляемся за лейтенантом Линь.
— Поняла.
Наоцугу и Мари побежали, применив на себя магию высокоскоростного движения.
◊ ◊ ◊
Сопровождающие Линь солдаты (точнее, приглядывающие за ней) привезли её в аптеку Гонконгской фармакологической сети, расположенную в нескольких минутах езды от базы.
Официальных дипломатических отношений между Японией и ВАА не было со времён последней войны. Однако в частном секторе существовали отношения экономического обмена, и многие компании занимались всевозможными совместными действиями.
Линь сказала двум солдатам: «пожалуйста, подождите здесь», и вошла в аптеку. Передняя стена аптеки была стеклянная, и с дороги хорошо было видно, что происходит внутри. Охранники позволили Линь пойти внутрь одной при условии, что она подойдёт только к прилавку, и не будет проходить дальше вглубь магазина.
Линь остановилась перед прилавком, после чего за прилавком появилась женщина-продавец на вид старше тридцати лет. Черные волосы, чёрные глаза, её внешность не вызывала у посетителей-японцев никакого дискомфорта. По ней нельзя было сказать, что она связана с ВАА или НСС.
— У меня проблемы с жёлтым песком.
Линь заговорила с продавщицей на кантонском диалекте. Это был шифр. Её слова означали «я боюсь нападения вооружённых сил ВАА».
— Правда? А я думала, что самый напряжённый сезон уже прошёл.
Продавщица ответила, разумеется, тоже шифром. Её слова означали: «крупномасштабной военной активности не наблюдалось».
— Мне кажется, что немного жёлтого песка всё же принесло. (Высока вероятность, что на подходе небольшой отряд.)
— Тогда, мне дать вам тестовый препарат? (Вы хотите, чтобы разведотряд занялся их поиском?)
Как можно было понять из этого диалога, продавщица была контактным лицом Нового Советского Союза.
— Нет, я бы хотела, чтобы вы прописали мне мазь до того, как проявятся симптомы.
Запрос Линь означал: «я хочу, чтобы был отправлен не разведотряд, а отряд противодействия». Продавщица ответила непоколебимым голосом: «как пожелаете».
— …А какая дозировка?
Кстати говоря, Линь почувствовала, что ситуация немного странная, ещё когда подошла к прилавку. Она задала свой вопрос, вложив в него смысл: «не случилось ли чего необычного?».
— Лейтенант Линь.
Ответ пришёл из-за спины.
Услышав этот голос, пришедший сзади-сверху, Линь обернулась в полном замешательстве.
— Капитан Лу! — Прокричала Линь. И кроме этого она больше ничего не смогла вымолвить.
Линь не могла подать голос потому, что огромная рука Лу Ганху схватила её за шею.
— Ты хорошо потрудилась. Больше не нужно.
Лу Ганху обращался к продавщице аптеки, которая была агентом НСС.
Женщина-агент на заплетающихся ногах попятилась внутрь магазина.
Глядя на это, Линь всё поняла. Этот агент уже подчинялась Лу Ганху. Похоже, её даже пытали. Со своими навыками Лу Ганху мог, не нанося внешних ранений, дать жертве столько боли, что она будет желать смерти. Становясь кошмаром, боль лишает жертву желания сопротивляться.
Лу Ганху расплылся в улыбке.
Линь охватило отчаяние. Она поняла, что её ждёт та же несчастная участь, что и агента.
Точнее, одними пытками это не ограничится. В её случае, в итоге она лишится своей жизни…
Последняя тонкая нить надежды была на улице, и Линь посмотрела в сторону стоящих за окном солдат. Нет, для Лу Ганху они не соперники. Но они могли хотя бы выиграть немного времени, чтобы она успела сбежать.
Два японских солдата сидели, опустив головы, на своих местах в машине с откидным верхом. Они хоть и выглядели спящими, но были уже мёртвыми. Линь интуитивно это поняла.
— Предательница, Линь Йийи*.
[Кому интересно, как это звучит (и пишется) в оригинале, вставляем это [林衣衣] в гугл-переводчик, выбираем перевод с китайского и нажимаем слева (под оригиналом) «прослушать"]
Лу Ганху назвал лейтенанта Линь полным именем и без звания. В их старинной культуре называние человека полными именем вместо только фамилии или прозвища означало пренебрежительное отношение к этому человеку, или даже проявление враждебности к нему.
— Позови Лю Лилей на помощь. — Сказал Лу Ганху и слегка ослабил хватку своей руки за шею Линь.
Пока Линь откашливалась, она задумалась над целью Лу Ганху.
Она и подумать не могла, что его план настолько прост, чтобы просто выманить Лю Лилей сюда и убить. Японская армия просто не разрешит Лю Лилей выйти с базы.
Задачей Линь в качестве шпиона НСС был побег Лю Лилей в Японию, который можно использовать в качестве предлога для начала войны. Эту задачу она уже выполнила. Если говорить начистоту, то Линь для НСС была расходным материалом, и не представляла такой ценности, чтобы протягивать ей руку помощи.
Для японской армии она тоже не представляла ценности. Единственное, что они почувствуют, это позор, что беженец был убит на их земле, но для японского правительства она не более чем «дополнение» к Лю Лилей. Теперь Линь полностью осознала это.
…Даже если она позовёт на помощь, японская армия не станет делать ничего, что подвергнет Лю Лилей опасности.
…Лу Ганху тоже должен это понимать.
Не обращая внимания на то, что Линь была сбита с толку, Лу Ганху свободной рукой бесцеремонно обшарил её тело, достал из её кармана мобильный терминал, и протянул его ей.
— Выбора у тебя нет.
Можно было попытаться рассказать Лу Ганху эти очевидные факты.
Но Линь, как и было ей велено, открыла канал связи с её подчинёнными, оставшимися на базе.
◊ ◊ ◊
База Комацу была охвачена хаосом.
— Почему лейтенанта Линь выпустили с территории базы?
Крики примерно подобного содержания раздавались в разных местах.
— Лу Ганху стоит в магазине прямо посреди города?!
— Если этот парень начнёт буйствовать, то ущерб гражданским неизбежен! Это будет повторение Йокогамы!
Кто-то обменивался такими выкриками на территории базы.
— Почему Лу Ганху показался в таком месте?! Хоть он и «Тигр-людоед», но теперь он ведь в ловушке, верно?!
Среди голосов также были такие, сомневающиеся.
Лейтенант Линь была взята Лу Ганху в заложники. Часть командования базы Комацу имела мнение, что не следует оповещать Лю Лилей об этом факте. Но если Лу Ганху убьёт заложника лейтенанта Линь, то Лю Лилей всё равно узнает об этом в течение сегодняшнего дня.
А вероятность этого была довольно высока. Нетрудно представить, что если утаить эту информацию, то это приведёт к ухудшению отношения Лю Лилей к японской армии. В результате, по решению командования базы, Лю Лилей тоже сообщили, что лейтенант Линь взята в заложники.
— Отпустите меня! — Умоляла Лю Лилей японских солдат-охранников (надзирателей). Такая реакция была вполне предсказуема.
— Не положено. Вы находитесь под защитой нашей армии.
Ответ солдат, ответственных за охрану, то же был ожидаемым.
— Но если я не пойду, тогда Линь-цзе…!
Тот факт, что Лю Лилей потеряла самообладание, можно было понять из того, что она в разговоре с японскими солдатами использовала уменьшительно-ласкательное обращение «Линь-цзе», используемое лишь в личных разговорах между ними двумя. Поэтому, было естественно, что некоторые из солдат озадаченно наклонили голову, спрашивая «кто такая Линь-цзе».
— Лейтенант Лю, даже если вы пойдёте, вероятность того, что лейтенанта Линь отпустят, слишком мала. Если вы пойдёте туда, это лишь приблизит тот момент, когда она будет убита за ненадобностью.
Однако Лю Лилей утратила способность здраво мыслить до такой степени, что не могла понять эти доводы.
— Но что тогда делать…?!
Она посмотрела по сторонам с мольбой о помощи в глазах.
Но никто не среагировал на этот её взгляд. Не откликнулись ни обычные солдаты, ни волшебники.
— …Нии-сан, ты не можешь что-нибудь сделать?
Лю Лилей повесила голову и выглядела так, будто заплачет в любой момент. Глядя на это, Аканэ спросила это у Масаки таким голосом, будто сама тоже скоро заплачет.
Этот голос Аканэ и этот вызывающий жалость вид Лю Лилей тронули сердце Масаки.
— Извини, Аканэ.
Однако он не мог пообещать то, чего не сможет сделать.
— Я понятия не имею, почему он объявился не на базе, а в аптеке в черте города, и с какой целью взял командира Линь в заложники. Но есть кое-что, что я знаю точно. Конечная цель Лу Ганху — это лейтенант Лю. А раз это так, то даже речи и быть не может о том, чтобы вывести лейтенанта Лю с базы, а также о том, чтобы я отделялся от неё.
— ......
Аканэ продолжала смотреть на Масаки, но не могла ничего сказать.
Масаки прикусил губу и отвёл свои глаза от этого взгляда Аканэ.
Здесь возникла дилемма.
Как Масаки и сказал, было совершенно очевидно, что конечной целью Лу Ганху является убийство Лю Лилей.
Но при этом японская армия не могла просто наблюдать за убийством лейтенанта Линь и ничего не предпринимать. Они ещё не знали, что лейтенант Линь — шпион НСС. Для Японии лейтенант Линь была беженцем, которого необходимо защищать.
Также, через мониторинг жизненных показателей было известно, что прикреплённые к лейтенанту Линь охранники-надзиратели уже были убиты. Из сложившейся ситуации было очевидно, что это было дело рук Лу Ганху или его подчинённых. Как с точки зрения общественной безопасности, так и с точки зрения сохранения чести, Лу Ганху был таким противником, которого нельзя было оставить без внимания.
Вопрос был в том, сколько людей нужно отправить.
Можно ли будет схватить Лу Ганху, если отправить людей прямо сейчас?
Была вероятность того, что Лу Ганху, используя себя как приманку, пытается уменьшить количество солдат на базе, чтобы ослабить её обороноспособность перед атакой злоумышленников. Если опасаться этого, то следует избегать отправки большого количества людей за Лу Ганху. Однако их противник — боевой волшебник, считающийся одним из сильнейших в мире бойцов ближнего боя. Кроме того, он владеет техникой «Стальной цигун», позволяющей ему отражать выстрелы из огнестрельного оружия. Это не тот противник, которого можно остановить малым количеством людей.
Малые силы отправлять было нельзя, а мобилизация большого количества людей вызывала опасение.
Они попали в тупиковую ситуацию и не могли решиться сделать свой ход. Выход из этой ситуации таился в «случайно» оказавшихся рядом помощниках.
