На всю страну учредили всего лишь десять лабораторий развития волшебников, каждая занималась своими исследованиями.
Например, Первая основанная лаборатория исследовала магию, которая прямо взаимодействует с живыми организмами, для того чтобы повысить эффективность использования магии как оружия.
Четвертая лаборатория использовала магию Психического вмешательства с целью укрепить Зону расчёта магии, область мозга, которую волшебники используют бессознательно как источник своей магии.
Цель Седьмой лаборатории — разработать магию, которую можно использовать в бою против множества противников. Итогом оказалась магия контроля множества объектов.
Девятая лаборатория, пригласившая множество пользователей древней магии в Нару, исследовала, как древняя магия сочетается с современной.
С Девятой лабораторией пользователи древней магии сотрудничали по собственной воле. Они надеялись улучшить древнюю магию, которая устарела с течением прогресса, и создать новую, сильную магию. Однако с самого начала Девятая лаборатория нужна была лишь для того, чтобы разработать более сильную современную магию, беря компоненты древней и создавая из волшебников оружие, превосходившее пользователей древней магии.
В итоге пользователи древней магии решили, что их техники просто украли, но тонкости не имеют значения. Можно сказать только, что пользователи древней магии стали относиться враждебно к волшебникам, произведенным в Девятой лаборатории, которые носили цифру «девять» в своей фамилии.
Вражда укоренилась и осталась даже в 2096 году.
◊ ◊ ◊
Понедельник, 25 июня 2096 года. Отставной генерал, известный как Патриарх японского магического общества, Кудо Рэцу, посещал со своим старшим сыном, текущим главой клана Кудо, Кудо Макото, бывшую Девятую лабораторию.
Вскоре после окончания Третьей мировой войны Девятая лаборатория, как национальный научно-исследовательский центр, перестала существовать, но до сих пор продолжала функционировать как лаборатория. Сейчас это был частный исследовательский центр, совместно управляемый семьями Кудо, Куки и Кузуми. Тут исследовали магию Восприятия — область, которая приносила плоды гораздо медленнее, чем развитие операторов магии.
Однако это было лишь внешнее прикрытие. Конечно, магию Восприятия здесь исследовали. Но это не было целью главы лаборатории.
В глубине исследовательского центра Рэцу и Макото привели в большую комнату, в которой находились андроиды размером с человека. Четыре ряда по четыре в каждом, всего шестнадцать. Это были женщины-роботы, «гиноиды», к спине каждой был прикреплен тонкий столб.
Будь это лабораторией, разрабатывающей Гуманоидных помощников по дому 3H, такой вид не был бы странным. Впрочем, их можно было использовать по-иному. Например, их мог использовать исследовательский центр, разрабатывающий андроидов в военных целях.
Однако гиноиды — не подходящий материал для магической исследовательской лаборатории... Но только если думать традиционно.
— Каков прогресс? — спросил Макото.
На лице их гида появилась гордость от выполняемой им роли смотрителя лаборатории.
— Выращивание Паразитов идет гладко. Количество успешных имплантаций возросла до шестидесяти процентов. Как вы прекрасно знаете, прототипов шестнадцать.
— Значит, мы достигли прогнозируемого значения?
— Да.
Будь это обычной лабораторией, отношение исследователя показалось бы ненормально взволнованным, но ни Рэцу, ни Макото даже внимания не обратили. Конечно, плодами работы своей команды исследователь мог, несомненно, гордиться.
Наверное, он заметил признаки их одобрения. Главный исследователь начал запинаться.
— Паразиты, которые сейчас выращиваются, содержатся в спящем состоянии в гиноидах согласно итогам программы лояльности. Первоначальное сопротивление программе больше не наблюдается. Похоже, самый важный барьер к практическому использованию Кукол-паразитов, успешное применение программы лояльности, преодолён. Испытание в полевых условиях будет проведено когда прикажете.
Уж слишком большими были надежды, которыми так сочились заметки руководителя. Макото посчитал, что на составление боевого теста уйдет много времени, потому что к нему даже готовиться ещё не начинали.
— Вероятно, для боевого теста ещё рано. Говорите, они прошли программу лояльности, значит количество успешных тестов их автономного поведения недостаточно? — Рэцу ответил на предложение исследователя вместо Макото. — Ещё не понятно, как стабилизировать использование ими духовной силы вне лаборатории.
— Поэтому тест...
Рэцу жестом усмирил руководителя, который не до конца понимал детали и настаивал на своем.
— Вы знаете о Турнире, который ежегодно в августе проводят старшие школы магии? В этом году запланировано соревнование, называемое «Кросс с препятствиями». Кроме физических преград, участники должны преодолеть магические препятствия, это бег с препятствиями на большое расстояние.
Руководитель тут же понял, к чему клонит Рэцу.
— Препятствиями будут Куклы-паразиты?
— У сил обороны слишком мало людей, чтобы выделять их на соревнование старших школ, так ведь? А если использовать Кукол-паразитов, то атаки учеников не травмируют военных волшебников, а с программой лояльности, когда духовная сила контролируется, можно не беспокоиться, что ученики будут сильно ранены. Это отличная возможность испытать их способности на практике.
— Но, Старейшина, комитет Турнира согласится? Если подробности эксперимента просочатся наружу, как ответит общество? Не думаю, что оно будет снисходительно. — Макото не знал о плане Рэцу, но комитет Турнира точно встревожится, ведь нельзя использовать учеников в качестве подопытных кроликов.
Однако решимость Рэцу была незыблемой.
— Нет, комитет дал согласие. Он уже уступил военным, выбравшим соревнования этого года. У членов комитета уже не хватит духу спорить с нами.
Однако Рэцу не коснулся того, какие они будут принимать контрмеры, если информация будет разглашена. Было очевидно, что он не примет на себя удар, не возьмет на себя ответственность. И если вдруг вышедшие из-под контроля Куклы-паразиты поранят учеников, ни Рэцу, ни Макото ничего не скажут.
Оставив тонкости относительно теста сыну, Рэцу вернулся в главный дом семьи Кудо в городе Икома. Прибыв в особняк, он сразу пошёл в комнату Минору, младшего сына Макото.
В этом году Кудо Минору исполнилось шестнадцать, он поступил во Вторую старшую школу при университете магии. Ему в этот час следовало бы находиться в школе, но по болезни он сегодня остался дома... нет, скорее по болезни он сегодня снова остался дома.
— Минору, это я, — обратился Рэцу, постучав. После секундного колебания дверь отворилась, показывая лицо бледного мальчика. У него были тонкие черты лица, но его, наверное, нельзя было спутать с девушкой. С таким видом Кудо Минору был образцом «симпатичного мальчика».
— Одзии-сама*, простите, что я в таком виде, — он высоким голосом извинился перед дедушкой, как и подобало его мальчишеской внешности.
— Не беспокойся о таких пустяках. Меня больше волнует другое, ты ведь должен лежать в постели? — сказал он одетому в пижаму внуку, и не просто из вежливости. У Рэцу на лице появилось облегчение. Он искренне волновался за состояние внука.
Минору улыбкой ответил на любовь дедушки.
— Я в порядке. Температура уже сп...
Однако как раз когда он пытался сказать «спала», на него напал сильный кашель. А слова «Пожалуйста, не волнуйся обо мне» в его сердце, были преданы телом. Такое всегда с ним случалось. Сейчас Минору мог лишь не показывать уважаемому деду слезы.
— Минору, не хочешь прилечь? — Рэцу, чуть похлопавший кашлявшего внука по спине, призвал Минору, когда кашель успокоился.
— Одзии-сама... хорошо.
Минору начал было возражать, но остановился. Он знал, каким телом обладает и не мог думать иначе. Так что послушно вернулся в кровать. Он был достаточно мудр, он понимал, что лучше не тревожить дедушку по пустякам.
Рэцу подложил Минору под голову подушку, передвинул поближе стул и сел. Затем нежным голосом заговорил:
— Минору, не огорчайся, что у тебя много пропусков, — утешал он, и это не была вежливая ложь, — среди твоего поколения ты, вероятно, сильнейший волшебник на планете. Даже если сравнивать с учениками старших школ магии, участвующими в Турнире девяти школ, тебе почти нет равных.
И это не было предубеждением родственника. Минору обладал магической силой, подобающей внуку Кудо Рэцу.
— Спасибо. — Он, вероятно, понял, что дедушка искренне признал его талант. Скрытая печаль исчезла с лица Минору. Рэцу своими словами успешно подбодрил внука. Однако голос у него был немного отрешенным. — Турнир девяти школ... я хотел бы участвовать, — прошептал Минору, но не с жалостью к себе, а с тоской. Эти слова сильно ударили по сердцу Рэцу.
— Минору...
Если б учитывали лишь магическую силу, то Минору наверняка бы попал на Турнир. Но только если бы смог пойти и принять участие. Минору, который провел четверть своих дней на больничной койке, отказался бы из уважения, даже если б Вторая школа выбрала его, поскольку создал бы команде лишние хлопоты.
— Пожалуйста, не делайте такое лицо, Одзии-сама. В конце концов, не только на Турнире девяти школ можно посостязаться в силе.
— И то верно, ты смышленый, как всегда. Как волшебнику, и даже как ремесленнику магии, у тебя будет много возможностей показать свою силу. — Рэцу сдержал кипевшую внутри боль, спрятал её от внука, который улыбался на своей кровати, и улыбнулся в ответ.
Минору и вправду хотел участвовать в Турнире девяти школ, хотел найти место под солнцем, где мог бы показать свой талант, с которым родился. Рэцу взял его за руку, потому что понимал это. Но, вместе с тем, внук знал, что такая возможность может никогда и не настать.
Будь он здоров, ему не нужно было бы отказываться от будущего.
Будь он менее могуществен, и это было бы праздное, ничего не стоящее желание.
Изобилие таланта Минору лишь ещё больше ему вредило. Для Рэцу это был абсурд.
И воплотили в жизнь этот абсурд не какие-то там невидимые сущности, вроде богов или демонов.
Его собственный сын обрек его внука на эту ужасную судьбу.
И тем, кто не остановил его, был он сам.
Такие самоосуждающие мысли мало-помалу разъедали сердце Рэцу.
— Чуть не забыл, Кёко-нээсан тоже сегодня придёт меня навестить. Она говорила, что хочет повидаться и с вами, Одзии-сама.
— Правда? Вот и хорошо, Минору.
— Да.
Среди внуков и внучек Рэцу, Минору и Фудзибаяси Кёко были особенно близки. Минору и вправду повеселел, когда упомянул о её визите. Истинная улыбка, которая наконец появилась на лице внука, была слишком жалкой, Рэцу стало трудно тут оставаться. Он приложил руку ко лбу внука, убедился, что жар не слишком сильный, затем поднялся.
— Отдохни немного, Минору. И жар спадет.
— Хорошо, — принял совет внук.
Рэцу заставил себя улыбнуться в ответ и покинул комнату Минору.
Рэцу утонул в любимом кресле в своём кабинете. Так глубоко, будто погружается в мягкие кожаные подушки. Из шкафа манила бутылка Арманьяка, дорогого бренди. Он поднялся и, сделав два шага, вернулся назад в кресло. Потому что посчитал: непростительно забыться в пьянстве.
Рэцу риторически спросил: «Как такое могло случиться?» — и подумал, что это логично. Такие истории, в конце концов, происходили часто. Он всегда закрывал глаза, когда такое случалось с другими, считал это само собой разумеющимся. Эгоистично с его стороны было безутешно стенать, когда такое случилось с одним из близких... Рэцу задумался. Однако сколько бы он себя насмешливо ни упрекал, несчастье не пройдет. Рэцу и это понимал.
Слабое здоровье Минору было побочным продуктом генетической манипуляции. Он был волшебником с модифицированным телом, человеком с реконструированными генами, для того чтобы укрепить магический фактор.
Макото был отцом, который безрассудно провёл генетическую манипуляцию над собственным сыном. В двух словах, Макото винил Рэцу. С самого детства у него был комплекс неполноценности, поскольку магическая сила у него была намного слабее, чем у Рэцу. Собственные дети у него тоже были обычными по стандартам Десяти главных кланов, он отчаялся, что их таланты лишь немного превышают его.
Объективно говоря, и Макото и его дети были наделены достаточно сильной магией. Просто он выбрал плохое сравнение. Рэцу давно заметил успешное увеличение силы на десять процентов среди волшебников, которые пережили реконструкцию, и даже не идя на такой рискованный шаг, Макото определенно демонстрировал выдающиеся способности. Рэцу неоднократно повторял это сыну, главе дома, но Макото так его и не понял.
Когда одержимость Макото переросла в отчаяние, внутри зародилось безумие. Он зациклился на искаженной мысли, что если не может сделать главой дома того, кто естественным образом обладает высокими магическими способностями, то нужно искусственно его создать.
Более того, чтобы создать сильнейшего волшебника, он собирался создать улучшенный «гибрид» генов Кудо, используя технологию искусственного оплодотворения и искусственных маток. Так и был создан Минору. Официально, оплодотворенная яйцеклетка, основа для создания Минору, была яйцеклеткой жены Макото, оплодотворённой спермой Макото. Однако на самом деле всё было не так радужно.
Генетически, отцом Минору был Кудо Макото.
Генетически, матерью была младшая сестра Макото, вошедшая в клан Фудзибаяси.
Словом, Минору был кровным братом Кёко, ребенком, рожденным от брата и сестры.
Он не был рожден после инцеста. Макото никогда не совокуплялся с младшей сестрой. Они всего лишь предоставили сперму и яйцеклетку. Тем не менее это ничего не меняло: Минору был ребенком двух кровных родственников.
Физическое состояние Минору могло быть либо дефектом генной модификации, либо итогом инбридинга, межродственного скрещивания. Причина неизвестна. Важно лишь одно: в связи со своим необычным рождением, Минору был навечно проклят.
Магическую силу модификация увеличила, в этом она оказалась успешной. В Минору были вложены Таланты, достойные гения высшего уровня. По магической силе он соперничал с Шибой Миюки и Энджи Сириус. Однако из-за плохого здоровья Минору не мог стабильно использовать магическую силу. Не потому, что был слаб телом, как Ицува Мио. Когда Минору относительно «здоров», то может использовать магию, как пожелает. Тем не менее возможностей сиять у волшебника, которого каждый пустяк приковывает к постели, не так уж и много.
Кроме того, возможно, он проживет не достаточно долго, чтобы стать взрослым. Самый младший внук Рэцу был волшебником с модифицированным телом, но хоть он и был создан как живое оружие — не сможет стать им окончательно. Минору прокляла испорченность развития современной магии, превращающая волшебников в оружие. После более чем десяти лет тоски Рэцу пришёл к такому выводу:
Необходимо прекратить использовать волшебников в качестве оружия.
И, что ещё более важно, дети, подобные Минору, не должны создаваться.
Рэцу укрепил свою решимость в сотый, а то и в тысячный раз.
↑ Одзии-сама: уважительное обращение к дедушке.
