↓ Назад
↑ Вверх
Ранобэ: Хроники конца света
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона
«

Том 6.5. Глава 37. Что я хочу делать

»


Главные ворота Академии Такаакита накрыла тьма.

За тем повёрнутым на запад входом установили большую доску для объявлений.

Её использовали для призыва учеников, информации об отсутствии учителей, сообщений об отчислении и разглашения результатов клубной деятельности.

В данный момент свет озарял на доске всего один лист бумаги.

Ложный пергамент украсили белыми и красными искусственными цветами вокруг надписи чернилами.

Объявление:

Заседание Пути Левиафана было закрыто с равным количеством голосов за Топ-Гир и Лоу-Гир касаемо их взаимной истории.

По согласию обеих сторон пять представителей Топ-Гира и пять представителей Лоу-Гира подведут итог основному конфликту посредством сражения.

В случае нехватки представителей одной из сторон, будет назначена замена с разрешения всех остальных Гиров.

Топ-Гир:

Тода Микоку

Хаджи

Нагата Тацуми

Алекс

Подлежит уточнению

Лоу-Гир:

Саяма Микото

Изумо Каку

Казами Чисато

Хио Сандерсон (Дан Харакава)

Хиба Рюдзи

• Поединки проводятся один на один.

• Поединки начнутся днём 23-го декабря.

• Получение оружия начнётся 23-го декабря на рассвете.

• Перед началом поединка каждый представитель должен получить на этом самом месте оружие Концептуального Ядра.

• Каждый представитель может свободно выбрать оружие Концептуального Ядра за принципом «кто первый пришёл, тот первый и взял».

• Вокруг каждой боевой зоны в Токио будет автоматически развёрнуто Концептуальное Пространство.

• Характеристики Концептуальных Пространств окажутся под влиянием концептуального оружия внутри них.

• Представители проигрывают поединок, когда их оружие Концептуального Ядра отнято или уничтожено.

• Победитель должен вернуть своё Концептуальное Ядро вместе с Ядром проигравшего.

22-е октября 2005. Председатель заседания Отряда Левиафана.

Всё вокруг доски объявлений полностью опустело.

Над версией фронтальных ворот, которую разделяло Концептуальное Пространство, воцарилась ночь.

В ночном небе разносился отдалённый шум.

На тёмном, покрытом росой, дворе виднелись небольшие тени и огни.

Они исходили от его задней части. Располагались перед небольшим святилищем, установленным рядом с забором и деревьями на западе.

В садовых фонарях по обе стороны зажгли свечи.

В неосвещённом окошке святилища стояла фотография.

На ней изображалась женщина, и её запечатлённые глаза смотрели на парня и девушку, стоящих перед ней.

Парень с пронзительным взглядом и носил морской костюм.

Девушка с длинными темными волосами носила белую защитную форму.

Она взяла левую руку парня и улыбнулась.

— Мама… и папа. И дедушка, бабушка, и даже прадедушка, — она кивнула. — Вы все меня ждали?

Девушка выдохнула.

— Прадедушка помог клану Тамия, так что они почтили здесь фамилию «Синдзё». И, похоже, дедушка Саямы за вами тоже присматривал.

Она закрыла глаза.

— Вас защищали странные люди, но поэтому вы все здесь, правда?

— Синдзё-кун, я не уверен, уместно ли включать такие на удивление точные суждения.

— Я-я и не пыталась.

Синдзё улыбнулась, расслабила плечи и промолвила, будто в никуда.

— Эм, я всегда думала, что одна.

— Серьёзно?

— Да, — она кивнула. — Я чувствовала себя беспомощной, всё время плакала и только и делала, что полагалась на тебя с тех пор, как мы встретились. Но…

Синдзё открыла глаза, посмотрела на святилище, на горы и огни города на западе, чуть выше на ночное небо и, наконец, на луну.

Она перевела взгляд от святилища, почтившего её фамилию, к земле, на которой стояла, и в небеса, которые их соединяли.

— Я не могу достать до луны, но это мир существует только благодаря тому, что сделали мои родители и те, кто были перед ними.

Поэтому…

— Я всегда думала, что у меня нет родителей, но будь это правдой… мир бы не стал таким, какой он есть. И я бы тоже не стала собой.

Так что…

— Мне кажется, часть мира создана руками моих родителей.

Она сжала руку Саямы и опустила взгляд обратно на святилище.

— Я больше не могу их видеть или говорить с ними, но пока этот мир существует, сделанное ими будет жить, и я смогу добавить к нему даже больше.

Что означало…

— Мир — совсем не наше тело. А скорее существо, которое живёт с деяниями людей, высеченными на нём. Сделанное нами продолжит обмениваться словами в мире, даже когда нас здесь не будет.

Иными словами…

— Мир совсем как ДНК.

В этот момент Синдзё медленно выдавила надломленный вдох.

— Вы знаете, мама, папа? Вы мне дороги.

Хотя её мысли больше не могли их достичь, но она хотела с ними встретиться, и поэтому сказала то, что сказала.

— Я позабочусь об этом мире. Потому что хочу вас всех увидеть, я позабочусь о мире, который вы защитили. Так что вы узнаете, правда? Сделанное мной прокатится по миру и достигнет того, что вы сделали, правда?

Ответа на вопрос не было, но она всё равно его получила.

— Да.

Синдзё ощутила, как её ладонь сжали, и услышала голос Саямы.

— Не может быть, чтобы наши мысли не достигли мира.

Она широко открыла глаза и повернулась в сторону, но Саяма продолжал смотреть на святилище.

— Давай причиним миру боль, Синдзё-кун. Объединив усилия, мы вдвойне усилим эффект. Нет, ты считаешься за двоих, так что мне придётся особенно постараться, чтобы усилить всё в четыре раза.

— Д-двоих достаточно. Нужно достичь только мамы, папы и остальных.

Саяма повернулся к ней и улыбнулся под луной.

— Тогда можно использовать оставшихся двух, чтобы причинить боль друг другу.

Он перевёл дух.

— Я вижу тебя как единое целое, так что всё просто идеально. Верно, Садагири-кун?

Он обнял её за плечи, и они оба повернулись к святилищу.

Парень выдохнул, и дыхание побелело на воздухе.

Осознав, что вокруг холодеет, он произнёс.

— Фамилия «Синдзё» больше не одна.

— Так и есть.

Синдзё посмотрела на святилище, покраснела и присела, словно показывая небольшому строению свою защитную форму.

— Как я выгляжу? Я ношу это, даже когда парень. Но мне нравится такой наряд и кое-кто согласен, что он мне идёт, так что…

Она не сказала «не волнуйтесь». А вместо этого улыбнулась и произнесла другое.

— Разве не здорово?

Она прильнула к Саяме и кивнула святилищу.

— Теперь, когда я это знаю, я хочу быть с ним.

После небольшой паузы Синдзё начала петь.

Единственное, что сохранилось в её памяти.

Тот самый гимн пела её мать, и девушка направила его к улыбке на фотографии в святилище под луной.

Медленно, но уверенно песнопение продолжалось.

Чем темнее становилась ночь, тем сильнее нарастали огни и шум фестиваля.

Среди всех цветов на ярко освещённой доске объявлений Академии Такаакита, наибольшей была афиша ночной костюмированной вечеринки.

Она проходила на общей спортивной площадке, которую ученики звали Большой Император. Обширная песчаная площадь располагалась напротив главной дороги и превратилась в четырёхкилометровую танцплощадку.

После первой части фестиваля в киосках, декорациях, дарума куклах* и прочих предметах отпала необходимость и из них разожгли костер по центру. Костюмированные танцоры выстроились вокруг него в пять колец: сверхбольшое, большое, среднее, маленькое и сверхмалое.

Сверхбольшое кольцо растянулось на четыре километра, и его танцоры быстро бегали по кругу, тогда как сверхмалое приближалось на метр к пламени. Они все танцевали под оригинальную песню клуба лёгкой музыки «Стой у Обона».

Эмоциональные аккорды электрогитар сопровождал костюмированный обон-танец на пяти сценах, а огонь отбрасывал пляшущие тени на окружающие школьные корпуса. Люди, созерцающие танцующих суперлюдей или загадочных мужчин, обычно высказывались о них таким образом:

— Похоже на демонический ритуал, призванный уничтожить мир.

— Прежде чем такое говорить, глянь на свой прикид, Брюнхильд.

Казами окинула взглядом ведьму с того места, где они стояли перед клубным зданием недалеко от главных ворот.

Брюнхильд по-прежнему носила то же чёрное одеяние, что и на заседании. Она даже надела треугольную шляпу и держала косу.

Однако, попивая чай из бутылки, купленный в киоске неподалеку, она не преминула добавить.

— Посмотрела бы сначала на свою защитную форму.

— У меня нет больше ничего, похожего на костюм. Мой наряд для группы скроен с упором на открытость.

— Открытость? По-моему, ты хотела сказать «непристойность». Как ты можешь показывать так на людях свой живот?

Горькая улыбка на это пришла не от Казами. А от Изумо, стоящего от неё сбоку.

— И всё же, Чисато, твой нынешний наряд определённо выделяется. Некоторые люди его узнают, знаешь? В школе немало членов UCAT, учеников и учителей.

— Правда?

Казами повернулась к нему и неожиданно наклонила голову и сверкнула глазами.

— Каку? Ты бы не мог не таскать с собой доску для сёрфинга, расхаживая в одних плавках по зиме?

— Не глупи. Я одет как Бордермен, новый герой, задуманный твоим отцом!

— Ты хотел сказать Боардермен? Чтобы совпадать с доской для сёрфинга? *

— Нет, имя происходит от того, как он всегда останавливается прямо на границе недозволенного, когда затевает восстание.

— Это не останавливаться на границе! А прямо её пересекать!

— Как мило, Казами, что ваша глупая неугомонность никуда не делась. Но Изумо, ты говорил всерьёз?

— Ага, — он вытащил из плавок солнечные очки и надел их. — Хотя не многие из них в составе спецподразделения. Это стандартное место, куда натурализованные отправляют своих детей, и их затягивает в организацию, так или иначе. А некоторых просто потому, что в UCAT работают их родители.

Он скрестил руки на груди.

— А ещё, я уверен, что оттуда почти все учителя. И не только в школе. За пределами таких тоже не мало, и, сдаётся мне, количество только растёт. Даже среди тех, кто младше нас.

— Понятно.

Казами кивнула и услышала драм-энд-басс «Такаакита Ондо», поэтому посмотрела на танцующую и виляющую группу за пламенем.

— Многие из них без костюмов.

— Это и вправду демонический обряд, не так ли? — Брюнхильд немного наклонила голову. — Что более важно, где остальные?

— Хио, наверное, гуляет где-то на фестивале, и Харакава будет с ней. Хиба отправился в UCAT, потому что тревожился о Микаге. А Саяма с Синдзё…

Казами посмотрела на произведение искусства выпускников, видимое в тенях на отдалённом кампусе.

— Они танцевали вместе, но потом увидели слепок своих родителей и сказали, что отправятся в поместье Тамия. Смотри, вон те жуткие руки. Там по одной для родителей Саямы и мамы Синдзё.

Она улыбнулась, Брюнхильд сказала «ясно», а Изумо «Так вот они где».

Казами кивнула на их ответы.

— Они оба идиоты, но подходят друг другу.

— Как мне видится — идиотов обычно тянет друг к другу.

— О? Как тебя и чёрного кота?

Брюнхильд посмотрела на кота и тот взгляд, пятясь.

Казами вздохнула, наблюдая, как девушка взмахнула косой и рванула за животным.

Затем девушка перевела взгляд на своего партнёра.

— Каку, идём тоже потанцуем. Это наш последний год здесь.

Она потянула его за руку.

— Погоди, погоди, — сказал он, когда она потащила его за собой. — А как же моя доска?

— Просто воткни её где-то в землю.

Он неуверенно посмотрел на свой внешний вид.

— Но без доски я буду выглядеть как фрик.

— Да ты уже так выглядишь!

— Эй, Саяма-кун?

Голос Синдзё разлился по деревянной комнате.

Под тусклым светом одной лампы девушка выдавила улыбку.

— Почему тут уже расстелен футон?

— Хм. Похоже, это случилось автоматически. Вот что значит отдельная комната поместья Тамия.

— И. Кто. Это. Организовал?!

Она пару раз шлёпнула по футону и одеялу.

— И здесь даже две подушки, как у парочки!

— Ну, три нам понадобится не скоро.

Это заявление заставило её онеметь, и лицо стремительно залило краской.

Она попыталась что-то сказать.

— Ах…

Но обнаружила, что не может выразить мысли словами, и осознала, что всё повернулось в худшую сторону.

— Я-я ухожу.

Синдзё встала, не поднимая при этом головы, чтобы скрыть разгорячённое лицо.

По-прежнему сидя на футоне, Саяма на неё посмотрел.

— Почему?

— П-потому что…

Она толком не могла собраться с мыслями.

— Это не правильно. Что-то в этом не правильно. Это, ну, а…

Появилась одна мысль.

…Такое чувство, что я заставляю людей нам угождать.

Какая же я гадкая девушка, — подумала она.

— Я ухожу. Правда.

Она сделала первый шаг, задумалась, что же делает, гадала, почему не останавливается, и дёрнулась мимо Саямы.

— Постой, Синдзё-кун!

Он двинулся перед ней и схватил, чтобы остановить, находясь при этом на коленях.

Из-за его роста руки обхватили её за бёдра, а лицо прижалось к нижней части живота.

— Я не могу оставить тебя с таким лицом, Синдзё-кун.

— Куда ты, по-твоему, смотришь, когда это говоришь?

— Ха-ха. На твой пупок сквозь защитную форму, само собой. И посмотрев вверх, я увижу силуэт твоей груди.

— Т-ты никогда не слушаешь! Тебе нужно открыться к тому, что я говорю!

— Тогда давай оба откроемся.

Саяма коленями раздвинул её ноги.

С беззащитной зоной внизу тела, девушка отдёрнулась.

Однако он в предвкушении двинул колени ещё дальше.

— Теперь наши координаты даже ближе! Осталось недолго до нашего безопасного единения!!

Чтобы доказать, что безопасностью тут и не пахло, она заколотила кулаками по его макушке.

— Ты даже не представляешь, каково мне, правда?! Я буду продолжать, пока у тебя не кончатся все жизни!!

— У-успокойся, Синдзё-кун! Помнится, моя жизнь идёт без контрольных точек!

— Никакой пощады.

Следующий удар, похоже, попал как раз удачно, потому что Саяма застонал и согнулся.

Однако таким движением он засунул лицо между её бедер.

Синдзё вскрикнула и попыталась сбежать, вытащив ноги, но его руки обхватили её с обратной стороны. Он также раздвигал её ноги коленями, так что удерживать равновесие было весьма проблематично.

— Т-ты присосался так крепко, будто какое-то мистическое существо! Ты что, мистический Пахохвататель?!

— Как ты можешь так клеветать на ягодичную фею?! И всё же, мне кажется, мистический Старик Бедровик звучит лучше.

Услышав это, она лихорадочно осмотрелось.

— Копьё. Мне нужно копьё. Ж-желательно то, что отгоняет зло!

— Хоть это и забавно, тебе нужно себя малость отвлечь, Синдзё-кун. С упором на «лечь».

Саяма опустил руки. Локти, поддерживающие её зад, опустились до обратной стороны колен и потянули, заваливая девушку вниз.

Она упала на ноги и обнаружила себя сидящей на коленях Саямы.

— Видишь. Всё хорошо.

Он схватил её за руки, чтобы помочь удержать равновесие в слегка наклонном положении, и поместил её ладони себе на плечи, отчего ей оставалось только посмотреть на него.

Его лицо как обычно ничего не выражало, и парень взглянул ей в глаза, после чего кивнул.


— Тогда давай уйдём, Синдзё-кун.

— Э?

Её тело вдруг будто всплыло.

Синдзё вскрикнула, когда руки Саямы подхватили её сзади под талией и коленями.

И затем подняли.

Она запаниковала, но скорее от резкого поднятия зрения, чем от того, что её держали. Девушка прислонилась к его правому плечу и закинула руки ему за шею.

— М-мы можем уйти?

— Слияние когда двое не синхронизированы, как правило, приводит к неудачной комбинации или несчастному случаю.

— Но ты согласен просто уйти?

Уверена, что да, — подумала она, внутренне вздохнув.

И с этой мыслью расслабила плечи.

— Может, только я и волновалась за Рёко-сан…

— О, Рёко? Да, неприятно было так с ней поступить.

— Неприятно?

— Да, — Саяма кивнул и бросил взгляд на футон. — Перед тем как уехать с тобой позавчера я расстелил этот футон. Рёко весьма разозлилась за то, что я не оставил ей работы.

— О? Так ты это ты его расстелил.

— Да. Я думал сделать тебе сюрприз.

— О? — сказала Синдзё снова, опираясь на его плечо

Затем схватила его голову, слегка стукнула его в плечо и в грудь и отклонилась в воздухе.

— Что ж ты сразу не сказал!!

Она запустила в его грудь колено изо всех сил.

Три минуты спустя Синдзё поправляла футон.

Хоть она и жаловалась, но не смогла отрицать, что краснеет и, повернувшись…

— Я и не знала, что невозмутимое лицо может переполнять столько предвкушения, Саяма-кун.

— Глядя на то, как ты поправляешь футон, я ничего не могу с собой поделать. Это так сексуально.

Не дай ему себя обмануть, — сказала себе девушка, заканчивая укладывать подушки.

Затем вздохнула и неохотно придвинулась к нему.

— Синдзё-кун, почему бы снова не сесть сюда?

Он постучал по коленям, поэтому она ненадолго задумалась, посмотрела на четыре стены, потолок и окно.

— Никто не смотрит?

— Рёко бы никогда не позволила.

Синдзё ахнула на это имя, но подумала о значении его слов.

— Интересно, тяжело ли это для неё.

— Будь так, она бы к тебе не привязалась.

— Ты уверен? — спросила девушка. — Надеюсь, ты прав. Да…

Синдзё села на колени парня лицом к нему.

Затем Саяма снял свой пиджак и накинул ей на плечи. Скрыв так её фигуру от окружения, он взял её руки и завел себе за спину.

— Что ж.

И парень её обнял.

Не успела Синдзё и вздохнуть, как их тела приблизились, и подкладка пиджака защекотала её руки.

Так вот что носят парни, — подумала она, как раз когда он приподнял её голову, которую девушка прижимала к его плечу.

— …

И их губы встретились.

Ух, — подумала Синдзё. — ,О-о — подумала она. — О-охо, — также возникла мысль.

Три мысли соединились в разрешение.

Его язык постучался в её уста, и она задалась вопросом, не вежливое ли это поведение.

Она приняла его язык губами, обняла своим, и ощутила, как её язык приблизили.

— Мм, — вдохнула она. Он заботливо отвел губы, но она подалась навстречу, показывая, что всё в порядке.

Они переплетали тела, углубляя своё приветствие и словно образуя волны.

— А-ха.

Разомкнув уста, они несколько секунд переводили дух.

Даже внутри комнаты их дыхание побелело.

— Тебе холодно, Синдзё-кун?

— Н-нет, но… А, подожди.

Синдзё начала снимать его галстук.

— Мне его снять, да? Иначе я могу начать тебя душить.

— Сдаётся мне, твои изначальные условия не совсем верны…

Так и есть, — сказала она себе, снимая галстук и глядя на парня в рубашке.

— Э-эм…

Синдзё растерялась, стоит ли ей снимать рубашку.

Она запаниковала, когда осознала, что краснеет, и припомнила их обычные ночи и вечера.

…Ох, он всегда снимает рубашку сам.

Саяма никогда не раздевался раньше неё и снимал только самую малость.

Надо же, я впервые его раздеваю, — подумала Синдзё, увидев его кивок.

— В наших додзинси ты всегда раздеваешь меня сзади.

— Ты что, читаешь это?!

Ему ещё предстоит узнать, что она купила одну из них под предлогом справочного материала для своей книги.

— Ну правда, — сказала девушка, уходя от темы.

Затем расстегнула его рубашку, начиная сверху, и постепенно обнажая кожу.

— С-саяма-кун, тебе не нужно принимать позу на каждую пуговицу. В самом деле, не нужно. Е-если ты меня напугаешь… смотри, моя рука дрожит и готовится выколоть тебе глаза.

— Опасный способ проявления страха.

Не успел он договорить, как Синдзё расстегнула пуговицы до его пупка.

…Дальше мне не по силам.

Она готова была поклясться, что из-под волос, накрывших её опущенную голову, валит пар.

На спине и шее проступил нервный пот, который быстро покрыл всё тело и оставил жаркое и влажное ощущение. Поэтому, чтобы скрыть этот факт…

— Э-эм, я расстегнула твою рубашку. Ч-что теперь? Душить тебя?!

— Прошу, прекрати меня душить, чтобы скрыть своё смущение. И, к сожалению, моя очередь, Синдзё-кун.

Э? — подумала она, когда он потянулся к груди её защитной формы.

Мягкий материал можно снять, потянув пряжки со шва.

— Ах…

Показался тонкий внутренний костюм, но парень тут же кончиками пальцев открыл его от шеи и до самого пупка.

Её грудь по-прежнему прикрывала ткань, но всё от вспотевшего горла до плоти под животом было оголено.

Костюм плотно облегал тело, поэтому в тусклом свете идеально просматривались её формы.

Синдзё посмотрела на галстук, упавший посреди груди.

— Ты не станешь его снимать?

— Я хотел тебя увидеть так с нашей первой встречи.

— Т-тебе нравится, когда снято не всё?!

Как только она это сказала, он опустил руку под её талию и повалил девушку назад.

— Ах.

Теперь Синдзё лежала на футоне.

Она заволновалась оттого, что видно только потолок и лампу во мраке, но вскоре показалось его лицо и опустилось ниже.

—…

Когда их губы встретились, Саяма снял плечевую броню, костюм под ней и юбку у талии.

Сопротивляться было бесполезно, но ей не хотелось просто оставаться в его власти. Это противоречивое чувство побудило её извиваться и усложнило его работу, одновременно притягивая парня к себе, чтобы вкусить больше теплоты на губах.

Она ощутила, как его левая рука сняла внутренний костюм и обнажила тело под ним, оставляя на месте только каркас, подмышечные, боковые и поясные части.

Он раздевал её, просовывая руку между тонким материалом и кожей. Его слегка прохладная рука прощупывающе прижималась к вспотевшей коже, а пальцы щекотливо охватывали её.

…Мой пот.

Её кожа вздувалась под его хватающими пальцами, и ей казалось, будто из неё выдавливают влагу.

Это её смущало, что ускоряло дыхание. Её губы были запечатаны, так что дыхание становилось даже более неровным, и она потела ещё сильнее.

Его средний палец водил между левой и правой грудью, точно следовал линии до пупка, нажимал туда, спускался ниже и потом возвращался назад. Он повторял процесс в том же ритме, но тот вскоре стал беспорядочным, что заставило Синдзё осознать своё нетерпение.

— Нет.

Она вдохнула.

— Хватит меня дразнить.

— Хорошо, но ты, похоже, что-то не так поняла. И всё же, я буду нежнее.

Саяма сделал это нежнее, и она затрепетала.

Её вспотевшая грудь проступила на холодный воздух, голый живот и пупок поднимались и опускались в такт дыханию, и он переместил руку ниже.

— …

После паузы она кивнула.

Синдзё не закрывала глаз, а закинула левую руку ему за шею, приложила правую ладонь ко рту и посмотрела.

Её полностью оголяли.

Он убрал мягкую броню, и девушка ощутила, как места отсочленения между её ног до зада достиг холод.

— Ах…

Прежде, чем она сумела что-то сказать, их губы снова встретились, и он проглотил её слова.

Нечестно, — подумала Синдзё, также чувствуя облегчение. Довольно неловкое сочетание.

Затем Саяма поместил ногти на её чулки и сорвал их изнутри.

— А, п-погоди! Если ты их порвёшь…

— Не волнуйся, Синдзё-кун.

Он вытащил что-то из заднего кармана штанов.

— У меня есть запасные. …Что это за взгляд? Тебя не устраивает моя помощь?


— На данном этапе всё, что я скажу, прозвучит неискренне…

— Ты и сама взяла запасные, не так ли?

— Н-не спрашивай…

Затем она осознала степень своей обнажённости. Передняя часть формы была полностью снята и открыта.

— Ты меня видишь, Саяма-кун?

— Да, — он немного отдалился и кивнул. — Это ты, Синдзё-кун.

Она кивнула, и парень сначала прильнул губами к её лбу. Затем опустился к веку, носу, губам, горлу и ключице. Он одновременно лизал и ласкал её кожу.

— Ты по вкусу как кровь.

— Прекрати…

Саяма приложил ухо ей под грудь, слушая её пульс, приблизил щеку к животу, ощущая её тепло, и…

— А, С-саяма-кун. Э-эм… Чуть ниже и…

— Синдзё-кун, какой смысл практиковаться, если не приближать условия как можно ближе к реальным?

Саяма поднял её колени и сделал, как сказал. Он действовал бережно, и она ощутила влагу в самом низу тела.

————.

Синдзё молчала, но немного дрожала, поэтому он осознал её ход мыслей и заговорил.

— Я постараюсь делать то же самое, когда ты Сецу-кун.

— А, н-но…

— Люди должны быть честны во всем.

Не успела она воспротивиться, как Саяма воплотил свои слова в жизнь, словно разогревая её тело.

— …А…а-а…

Синдзё несколько раз ахнула, и щекотливое смущение заставило её поднять колени и прогнуться назад, словно пытаясь сбежать. Но она вывернулась слишком сильно и перекатилась на живот.

— Ах.

Девушка торопливо попыталась встать и снова повернуться к Саяме, но не смогла скопить силу в бёдрах и рухнула.

Она сидела на футоне с раздвинутыми коленями и телом, заваленным вперёд, поэтому бедра были приподняты навстречу Саяме.

— Э-эм, Саяма-кун. Это, н-ну, неизбежная случайность, так что…

— Судя по всему, люди не знают, что сказать, когда переполнены избытком счастья.

— О каком счастье ты говоришь?!

Синдзё вытянула руки под телом и попыталась прикрыть область между ног, но Саяма схватил её запястья.

Она лежала лицом вниз с высоко поднятым задом, и теперь её руки потянули между ногами.

Прежде чем она успела спохватиться, верхняя часть тела прижималась к полу. Колени стояли на месте, словно открываясь к животу, поэтому натяжение рук заставило спину выгнуться.

— П-прекрати, Саяма-кун. И то, что ты дух зада, тебя не оправдывает…

— О, так ты наконец-то признала существование моего ангела хранителя, Асмодея 3-го?!

— Я просто отшучивалась, чтобы скрыть смущение, так что не отвечай так!!

Дух приблизил свои губы.

— Хья! — вскрикнула девушка и попыталась отодвинуться, но колени и верхняя часть тела остались на месте. Она сумела только согнуть талию. И куда бы она ни извивалась, влажность не отпускала, и Синдзё постепенно утратила счёт, преследуемая ли она или преследовавшая.

Ничего нельзя было поделать, и её живот просто поднимался и опускался, когда всё тело колыхалось подобно волнам.

…Ах.

Она осознала, что лежит на пиджаке Саямы.

И поэтому отдалась ему. Её взмокшая кожа не скользила на материале пиджака, поэтому она уткнулась туда лицом, словно вверяя тело одежде и влажному трению.

— !..

По всему телу прокатилась длительная дрожь, она несколько раз вздохнула и вверила своё волнение Саяме.

Девушка больше не пыталась сбежать. А вместо этого делала, как ей хотелось.

И когда прошло незнамо сколько времени, она осознала, что от всего движения остался только подъём и опускание плеч.

Ах… — подумала она, выворачивая обмякшее тело и вытирая пот, теперь освободившись.

Синдзё перевернулась на спину и увидела, что Саяма смотрит на неё сверху.

Смущение от понимания, что он смотрел на неё всё это время, вызвало в её глазах слёзы, но парень ей улыбнулся.

— Ты очаровательна, Синдзё-кун.

— Т-ты опять за своё?

Она подняла взгляд на его оголённую грудь и кое-что осознала.

— Сейчас совсем не время для шуток, ты знаешь?

— Да я хоть раз за всё это время пошутил? Мы должны относиться к этому серьёзно, Синдзё-кун.

— …

— Хе-хе. Ты как всегда прелестно непоследовательна, Синдзё-кун. …Возможно, и мне следует вести себя так же.

— То есть ты станешь даже хуже?

Со сказанным она расслабила тело.

Синдзё испустила тёплый вздох и убрала руку от горла. Затем двинула её вниз вдоль своего бока и обнаружила парня между слегка приподнятыми коленями.

— Ну правда… Тут нечего скрывать и незачем скрываться, так ведь?

— И никогда не было, Синдзё-кун, — он улыбнулся. — Я всегда смотрел на тебя такую, как есть.

— Почему из твоих уст это звучит так настораживающе? Ну да ладно.

Синдзё горько улыбнулась, потому что её сердце не могло отрицать жар и пот, покрывающий тело.

Однако…

— Саяма-кун, мне точно лежать так, а не повернуться к тебе задом? Ты дух зада, в конце концов.

— Но тогда я не смогу обнять тебя спереди.

— И правда, — ей немного полегчало, но щёки при этом порозовели. — Тогда… можем сделать так позже? Мне нравится, когда ты меня хвалишь.

Он наградил её озадаченным взглядом, и, похоже, этого не ожидал.

— По какой-то причине у тебя, видимо, сложилось впечатление, что я неприличный человек.

— Не переживай. Я вовсе так не думаю. …То, что я думаю, гораздо хуже!

— Тихо, тихо.

Он запустил руку в её локоны и погладил по голове.

Синдзё прищурилась, и он обнял её левой рукой за плечи и наклонился вперёд.

Она ощутила, как её поднятые колени рвутся наружу, поэтому немного приподняла ноги, обхватывая ими его тело.

— Саяма-кун, ты проверишь моё тело до самого конца?

Парень немного улыбнулся.

— Я не могу.

— Э?

— В конце концов, — сказал он, — есть ещё Сецу-кун, и я никогда не хочу прекращать проверку твоего тела. Мы не можем сегодня положить всему конец.

Поэтому…

— Я бы хотел продолжить проверять тебя вовеки веков.

— Тогда…

Синдзё вздохнула, выплеснула слова из чувства, переполняющего грудь, и подняла руки, чтобы его обнять.

— И я!

И словно показывая своё согласие, он крепко её обнял, и она осознала, что её желание исполнилось.

↑ Дарума (яп. だるま или 達磨) — японская традиционная кукла-неваляшка, олицетворяющая Бодхидхарму, в японской синкретической мифологии — божество, приносящее счастье. Подробнее на Википедии.

↑ Border(англ.) — граница, тогда как “board” — доска.



>>

Войти при помощи:



Следи за любыми произведениями с СИ в автоматическом режиме и удобном дизайне


Книги жанра ЛитРПГ
Опубликуй свою книгу!

Закрыть
Закрыть
Закрыть