По тёмному коридору передвигались две пары шагов.
Однако проход не окружали стены.
Он располагался между несколькими перегородками и машинами.
Шаги двигались по проходу, освещённому только небольшими аварийными лампами.
Одна пара шагала впереди, а вторая немного отставала.
Передний носил сандалии.
— Как тебе шестой подземный уровень, Хиба-кун? …Разумеется, я и сам впервые сюда попал совсем недавно.
Хозяин шагов впереди издал мужской голос, и Хиба перестал глазеть по сторонам и повернулся вперёд.
— Э, ну… Такое чувство, будто я в каком-то важном месте.
Хиба, носивший синий спортивный костюм и бандану, почесал голову.
— И я не ожидал такой экскурсии от вас, Касима-сан. Честно говоря, я думал, вы собираетесь отругать меня за потерю Концептуального Ядра.
— Ха-ха-ха. Пускай этим займутся Казами и остальные. У меня даже есть разрешение на съёмку. …Наверняка получит рейтинг R15 за насилие.
— Почему вы говорите так, словно это неизбежно?!
— Успокойся, — сказал Касима, прося невозможного. — В общем, я не лучший человек, чтобы тебе тут всё показывать. Я сам шагал только взад-вперёд по основному коридору. Это неоконченная установка создания концептов шестого уровня.
Хиба кивнул.
Полчаса назад ему ни с того ни с сего сказали сюда прийти.
До того он торчал в подземной медицинской палате UCAT.
Прошлой ночью его и Микаге, судя по всему, спасли сразу после атаки Тацуми.
Он мог сказать только «судя по всему», потому что лечение закончилось прежде, чем парень пришёл в себя.
Доктор сказал, что урон практически равномерно распределился по всему телу. Он вроде как неплохо отделался после удара от Бога Войны и столкновения с землёй.
По всему телу поместили талисманы, и ему надавали кучу медикаментов.
Через пол дня парень чувствовал только непомерную слабость, а большинство его ран начали затягиваться.
…Настоящая проблема в…
Микаге.
Она спала в кровати интенсивной терапии в отдельной палате в глубине медицинского помещения.
Её раны в основном сводились к сломанной правой руке и порезу груди.
Доктора сказали, что правая рука хорошо заживёт, если девушка поспит ещё ночь.
Это заставила его задуматься, не лечили ли они его более грубо, но…
…Рана в груди.
Философского камня там больше не было.
Конкретнее — он выпал на дорогу. Синий камушек потух и раскололся надвое.
Сама же рана заживала. По всей видимости, она не столь тяжела, нежели у Хибы, и её голову не задело, так что девушка должна была прийти в себя раньше его.
Несмотря на это, Микаге не просыпалась. Доктор сказал, её мозговые волны напоминали спящего, но были слишком ровными.
…Как у спящей машины.
Хиба гадал, как долго она проспит, но замотал головой, потому что ничего не мог с этим сделать.
Он смахнул свою тревогу и посмотрел в спину Касиме.
— Эм, нам далеко ещё?
— Ещё немного. Так ты знаешь, где это?
На вопрос Касимы Хиба удивлённо наклонил голову.
Он мог разобрать во тьме и тенях только устаревшую аппаратуру, но лишь благодаря их старой конструкции.
Парень никогда не видел ничего подобного. Несколько терминалов и наслоений труб сплелись вместе, образовывая что-то.
Хиба заметил, что принятое изначальное за стену оказалось скоплением баков высотой в несколько сотен метров. Как раз тогда парень осознал, насколько громадно это место.
Он сохранил наклон головы.
— Это ведь установка для создания концептов? Так вы сказали.
— Саяма-кун позвонил после получения Вонамби, и ты слышал, что он сказал о том, почему это место здесь и почему его не закончили, не так ли?
— Вроде того, — уклончиво ответил Хиба, задумавшись.
Он получил регулярный доклад от Саямы, и согласно прошлому, которое тот увидел под UCAT Изумо…
— Мать Синдзё-сан оставила после себя изменённые данные, верно? Она уничтожила установку под Изумо UCAT и оставила людям Лоу-Гира… ложную теорию?
— Саяма-кун предположил, что Синдзё Юкио не могла допустить применение концептов в качестве оружия, поэтому изменила данные своей теории перед уходом в Топ-Гир. Таким образом, никто не сможет использовать создание концептов для войны.
Касима вздохнул и почесал затылок.
— Похоже на то, что Синдзё Юкио отправилась в Топ-Гир и пыталась создать там место для Лоу-Гира. Значит…
— Пускай она и действовала ради мира, людей, которым она солгала, наверняка хватил удар.
Хиба знал, как Саяма и Синдзё жили в школе. И что их родители провели в той же школе три года.
…Солгать таким людям вряд ли было просто. Но опять же, Изумо-сан и Саяма-сан иногда лгут друг другу. Полагаю, все люди разные, — подумал он. Но затем вспомнил прошлую сцену Синдзё Юкио, которую увидел в Библиотеке Кинугасы. Исходя из того, сложно поверить, что она могла солгать, но Хиба гадал, не проявляется ли просто его падкость на девушек.
— Она была до конца предана своему решению, да?
— Да, — Касима глубоко кивнул и остановился впереди Хибы. — Ну что ж.
Когда Хиба его догнал, мужчина почесал голову.
Тогда же парень увидел, что лежало впереди.
— Металлическая кровать.
— Ты знаешь, что это?
— Эм…
Хиба задумался. Он глубоко задумался и добавил дополнительные десять секунд, перед тем как хлопнуть в ладоши.
— Да, это новое устройство садомазо, разве нет?
— Ха-ха-ха. Хиба-кун, ты вправду член Отряда Левиафана, да?
— О-о боже. Вы думаете, я такой же, как они!
Касима улыбнулся и взвалил руку на его плечо.
— Не переживай об этом. Мы примем тебя, как есть… стараясь держать дистанцию.
— Я не думаю, что вы так исправили недоразумение.
— Успокойся, — Касима кивнул и посмотрел на двухметровую металлическую кровать впереди. — Слушай. Пускай и ненадолго, но это место служило хранилищем Концептуальных Ядер, чтобы помочь построить установку для создания концептов. И поскольку всё оставалось нетронутым с тех времён…
Он слегка постучал по кровати, издав металлический звон.
— Эта кровать соответствует той, что поставили на мостике Сусаоо, чтобы запечатать Ямату 2-го Гира. Здесь Микаге-кун изначально спала.
●
Хиба слушал Касиму.
— Когда Синдзё Юкио анализировала концепты 3-го Гира, она наверняка использовала концептуальные показания, исходящие от Микаге-кун, спящей здесь. К тому же…
К тому же…
— К Микаге-кун относились исключительно как к концептуальному контейнеру, поэтому Хиба Рюичи, должно быть, хотел забрать её к себе, и таким, видимо, было условие, побудившее его сражаться за UCAT. …Такова, в общем, моя догадка.
— …
Хиба онемел, а Касима повернулся к нему с рукой на металлической кровати.
— Если я прав, как думаешь, почему твой отец хотел забрать Микаге-кун?
— Вы говорите, что знаете почему?
— Нет, — Касима свесил голову и покачал ей. — Но мне кажется, что я понимаю. Я ведь тоже отец.
— Значит, это как-то связано с видео?
Касима наградил Хибу серьёзным взглядом и нахмурился.
— Хиба-кун, сейчас не время это обсуждать. …Видео следует обсуждать в более спокойной обстановке. К тому же тут ужасное освещение и слишком гулкий звук.
— Да, кажись, вы правы. Хотя мне уже всё равно, так что давайте вернемся к теме? Извините.
— У тебя манера не принимать людей всерьёз, не так ли?
Чтобы не терять самообладание, Хиба дважды кивнул.
— Я бы с удовольствием как-то посмотрел ваши видео.
Это вернуло Касиме хорошее настроение, поэтому тот кивнул, постучал по металлической кровати и продолжил говорить.
— Мне кажется, твой отец пытался защитить Микаге-кун. Он считал её человеком, а не Концептуальным Ядром.
— Но он погиб в той битве.
— К тому времени у него уже был ты.
Касима повернулся к Хибе.
— Как отец я понимаю, что значит иметь ребёнка, на которого можно положиться.
С прямыми бровями он посмотрел прямо перед собой и задал вопрос.
— Ты уберег человека, которого он на тебя оставил?.. Я бы никогда не оставил Харуми с парнем, который не может её защитить. Так что же ты? Ты не смог её защитить, правда?
— Ну… — протянул Хиба, после чего стиснул кулаки и вздохнул.
Он знал ответ. Он не смог.
Но едва лишь мысли начало угнетать сожаление, Касима сказал кое-что ещё.
— Ты хочешь силы, чтобы её защитить?
— Э?
Хиба нахмурился.
Что Касима имел в виду?
— В-вы дадите мне какое-то оружие? Вроде совершенного Облаченного Меча под названием Чёртов Рубака?!
— Нет, нет. Даже я не настолько креативен. Тебе сейчас нужно кое-что другое.
Касима улыбнулся.
— Тебе нужно самому стать сильнее.
Его лёгкое заявление содержало очень простую идею.
Ох, — подумал Хиба, когда осознал, что его мысли без толку вращаются по кругу. Он немного опустил плечи, после чего проговорил.
— Если б только я мог.
Если б он мог это сделать, то не проиграл бы Тацуми.
…Как мне стать сильным, как она?
Они с Микаге использовали Сусамикадо, высококлассного Бога Войны.
Но их людские способности Тацуми не чета.
И это приводило к определённому факту.
…Я не смогу защитить Микаге-сан от кого-то уровня Мики.
Он сглотнул на такой вывод, и Касима глубокомысленно кивнул перед ним.
— Я понимаю твои терзания. Если их выразить словами… у тебя в голове грязные мысли, не так ли?
— Н-н-н-нет?!
— Э, почему это вопрос?
— Н-ну…
Хиба на секунду растерялся. Его мысли были вполне серьёзны, так почему же он не смог повести себя увереннее?
— В-возможно, мои пубертатные умения проявились на подсознательном уровне. Другими словами, мой разум всегда на взводе, так что я не могу доверять даже самому себе!
— Понятно, — Касима поправил очки на переносице. — Можно я это проигнорирую?
— Да, пожалуйста.
Они оба вздохнули, расслабили плечи и свесили головы.
Через некоторое время Касима снова поднял взгляд.
— Так вот, — сказал он, почесав затылок. — Не против начать тренировку?
— Тренировку? — спросил Хиба, когда тоже поднял взгляд. — Тут где-то есть 36-я комната UCAT, Деревянные солдаты UCAT * или что-то такое?
— Нет, но ведутся работы над комнатой модификации личности. Мы получили немало просьб сделать одну для Директора UCAT Ооширо.
— О? Чисто из любопытства, что она делает с людьми?
— Они перестают двигаться.
— Кажется, вы модифицируете совсем не личность, а что-то более фундаментальное!
— Успокойся, — Касима горько улыбнулся. — Так или иначе, ты хочешь стать сильнее?
— Я…
Хиба чуть не выдал уклончивый ответ, но взамен засунул руку в карман.
Он обнаружил там два камня.
Две части сломанного философского камня Микаге.
Он обхватил пальцами их твёрдую форму.
…Если я хочу, чтобы этого никогда не повторилось…
— Да.
Он ответил по наитию. И…
…А.
Даже сам удивился, что ответил так честно.
Это и правда сработает? — любопытствовала часть его.
Но… — сказала другая часть.
Прошлой ночью он сумел только упасть на дороге с Микаге на руках. Хиба вспомнил этот факт и кивнул в сердце.
Он действительно хотел стать сильнее.
Тем временем Касима дважды кивнул и процитировал ответ Хибы.
— «Я… да», говоришь? Лингвистически странный ответ, Хиба-кун. Или ты слишком задумался, чтобы заметить?
— П-просто скажи уже как!!
Хиба зыркнул на Касиму, но тот не придал значения, засунул руки в карманы и горько улыбнулся.
После чего он смягчил выражение лица и уставился на парня.
— Я извиняюсь за это. Просто ты выдал такой замечательный ответ. Он показал, что у тебя есть реальная причина желать силы.
Мужчина вдохнул и выпрямился.
— В конце концов, я однажды причинил вред дорогому человеку и пытался отбросить свою силу. И продолжаю лгать из-за этого даже сейчас.
— Э?
Касима не стал прямо отвечать на вопрос.
— Я хочу узнать, почему Синдзё Юкио солгала всем, кем дорожила. И в отличие от меня, ты из тех, кто может обойтись без необходимости лгать Микаге-кун, — сказал он. — Так что я дам тебе шанс сразиться с кем-то сильным. …Чтобы стать сильнее, ты должен сражаться и преодолевать трудности. Это наилучший способ достичь своей цели.
Затем Хиба услышал новый голос.
И он кошмарно пел.
— Воспоминания вдали! Какой чудесный этот мир!
Песня беспрепятственно продолжалась.
— Как только вспыхнет луч! Северного полушария не станет! И вот настал апокалипсис! Но байкеры! И магазины байков! Всё равно выживают!!
— Э-это же Ацута-сан, да?!
Хиба увидел, как мужчина появился прямо перед ним.
Он не ощутил и не увидел ни малейшего движения.
…Искусство Ходьбы.
— Ой, да брось. Не смотри так поражённо, когда предугадал что это я и всё такое.
Резкий взгляд мужчины под короткими белыми волосами смотрел на него свысока на расстоянии вытянутой руки.
— Слушай сюда. Великий Ацута возьмётся тебя малость потренировать.
Его правая рука зашла за спину и вытащила Облачённый Меч.
Он был окрашен в бело-голубой и имел длинный, узкий и прямой клинок.
— Это Прототип Кусанаги. …Он вроде как станет величайшим шедевром, но пока немного нестабильный. Я должен его протестировать.
— Протестировать? То есть на мне?
— А то.
Ацута нахмурился и наклонился вперёд, заглядывая на Хибу сверху.
— Чё, недоволен? Сможешь неплохо так подраться. Правда, умрёшь, если проиграешь. …И знаешь что? Если умрёшь, 2-й Гир назовёт это официальным наказанием за ложь японского UCAT и уйдёт с Тоцукой.
Выходит, битва с Ацутой переиграет Путь Левиафана со 2-м Гиром.
Но Хиба немного собрался с силами и сделал глубокий вдох.
Он посмотрел на Касиму, который скрестил руки на груди и кивнул.
…Не хочешь попробовать свои силы?
Мужчина словно спрашивал его об этом, и Хиба содрогнулся.
Должно быть, этого он и хотел.
…Я могу получить силу, чтобы защитить Микаге-сан.
Последняя мысль всё решила.
Он подавил лёгкую дрожь, которую вызвало мощное присутствие Ацуты, и задал прямой вопрос.
— Что случится, если я выиграю?
Ацута переменился в лице.
Его брови вздёрнулись, и он оскалился в улыбке.
А ещё постучал Кусанаги по плечу.
— А ты смельчак. Придётся выбить из тебя спесь. Слушай-ка, обезьянка. Если ты меня побьёшь, мы отплатим за помощь спавшей здесь девочки в давнишнем запечатывания Яматы.
Хиба слушал Ацуту.
— В качестве платы отдел разработок сделает всё возможное, чтобы дать тебе силу для пробуждения той спящей красавицы. Этого хватит, правда?
●
Занавески не пропускали свет заходящего солнца в белую больничную палату. Лампы дневного света на потолке перекрывали алое сияние от окна, а люди внутри комнаты отбрасывали тени как на восток, так и прямо вниз.
Тени исходили от двух человек и одного животного.
Одна из людей — девушка в школьной форме — сидела на стуле возле кровати со стороны окна.
Она работала над чем-то за ноутбуком на боковом столе.
Рядом с ней на кровати приподнялась женщина.
На её животе лежало животное — растительное существо.
Его шерсть состояла из листьев, и оно разговаривало с женщиной на кровати посредством мыслей.
— Ходили в школу. У Хио много.
— Ты был в школе Хио-сан, не так ли? И у неё много друзей, да?
Хио, девушка за ноутбуком, покраснела, когда это услышала.
Она непомерно разволновалась и испытывала трудности с объяснением.
— Э-э, как бы это сказать? Я об этом вам уже говорила, Юи.
— Хио. Жар.
Только тогда девушка осознала, что краснеет, хотя тут и нечему смущаться.
…Я не привыкла, когда обо мне говорят другие.
Хио много рассказывала о себе. В дни посещений Юи она рассказывала ей всё о школе, но женщина всегда слушала и задавала как раз подходящие вопросы. Она спрашивала, как девушка ко всему относилась, о чём думала или почему что-то делала. Когда Хио отвечала хорошо, Юи её хвалила и гладила по голове. Когда ответ был грустным, Юи что-то тихо говорила и гладила её по голове.
Вопросы женщины позволяли Хио подтвердить своё пребывание здесь, поэтому она это ценила. Если у неё когда-нибудь будут дети, ей бы хотелось слушать их таким же образом.
Но всё то — доклад от самой себя. Рассказы других о её делах несколько смущали.
— Извините. …Я не уверена, почему так смутилась.
— Тебе неловко, что о тебе говорят другие?
Она кивнула, ненадолго задумалась и повернулась к растительному существу.
— Когда говорят что-то плохое, я всегда могу их поправить. Но если скажут что-то хорошее, я не знаю, как их поправить. Это как-то пугает и заставляет сердце клокотать.
— Для тебя это своеобразное словесное унижение?
— Словесное унижение? — переспросило растительное существо.
Ушло три минуты на то, чтобы это исправить и не дать ненужному знанию дойти до всего 4-го Гира.
После чего Хио вздохнула.
— А вы как, Юи? Если вы услышите обо мне что-то очень, очень хорошее, но я скажу, что это неправда… вы во мне разочаруетесь?
Как только она спросила, на её голову взвалился вес. Это рука Юи и пальцы, скользнувшие в волосы.
— Хио-сан, а ты смогла бы мне рассказать, будь это неправда?
Хио немного задумалась перед ответом.
— Да. К сожале… ах.
Её прервало неожиданное поглаживание головы.
Хио прищурилась, и её плечи содрогнулись от щекотки кожи головы.
— Э, за что? Я только что сказала, что безнадёжна.
— Знаешь, Хио-сан? Я не буду разочарована узнать, что о тебе не так отзываются люди. Но меня разочарует, если выяснится, что тебя больше заботит, что говорят о тебе другие, чем то, кто ты на самом деле.
— …
Рука на голове постепенно замедлилась.
— Я люблю честных людей. Люблю людей, которые не лгут, извиняются, когда делают что-то не так, и думают, что поступать правильно так естественно, что нет нужды об этом говорить.
— П-правда?
Хио подняла голову, и Юи кивнула.
— Ты что-то мне недоговариваешь?
Хио запаниковала.
…Что-то недоговариваю?! Да много чего! Она меня простит, если я расскажу сейчас? Ну, не такое уж и большое дело, но она, наверное, захочет услышать. Э-э, ну…
— П-прошлой ночью Харакава сказал, что меня не хочет!!
— Ох, какой ужас. Он заслуживает казни.
— Н-нет, я уже неслабо ему отплатила! Я съела все сладости, которые он купил, я не спала допоздна и слопала торт, предназначенный на двоих!
— Ох, батюшки. Настоящая хулиганка. Сколько калорий в торте?
— Н-ну! Всего 666 калорий! Казами на моём месте сделала бы сеппуку!
— Ты и в самом деле хулиганка, Хио-сан! Ты совсем на другом уровне! Мега-хулиганка!
— Да, я хулиганка! И не просто мега! Я гига-хулиганка! Т-так что я даже надела рубашку Харакавы и спала прошлой ночью в его футоне!!
— Ты носила рубашку моего сына и спала в его футоне?!
— Д-да, и на спине!! Это обратный поклон всего тела!
— Поклон лицом вверх!!
Растительное существо на это ответило.
— Утро. Хио обнимала футон. Звала Харакаву.
— Д-да, звала! Сама я не помню, но я, наверное, говорила во сне!
— Ты прошла!!
Юи погладила её голову так сильно, что покачала в разные стороны.
…А? Это не просто честность.
— Я выложила всю подноготную…
— Не приходи теперь в себя, Хио-сан. Тебе нужно завестись даже сильнее!
Женщина, девушка и создание стиснули кулаки, опустились и скопили своё воодушевление.
Где-то через полминуты Юи выпрямилась и улыбнулась.
— С тобой всегда так весело, Хио-сан. Теперь столько новых открытий.
— Почему же мне кажется, что я только что сделала непоправимую ошибку?
— Хио Ти? Волнуется? Волнуется, Хио Ти? — спросило существо.
— Хио Ти? — вклинилась Юи.
— Хио так зовут в школе.
Хио смутилась и разволновалась, что Юи посчитает это детским.
Но женщина, по-видимому, осознала, откуда происходит прозвище. Она посмотрела на бейджик на её форме, после чего произнесла.
— Ясно. Полагаю, я тогда буду Юи Эн, хотя звучит не очень.
Услышав инициал «Н», Хио удивлённо наклонила голову.
— Почему Эн?
Как только она спросила, как спрашивающий, так и опрашиваемый кое-что осознали.
Юи, наверное, впервые об этом упомянула. А Хио…
…Это фамилия почившего отца Харакавы! Зря я спросила, — осознала она, паникуя.
Девушка быстро улыбнулась и помотала туда-сюда рукой.
— Э-э, тогда почему не использовать инициал от Харакавы? Вы будете Юи Эйч…
Она вырыла себе могилу. *
Её рука и улыбка застыла, а Юи кивнула.
Женщина напустила серьёзное выражение лица и повернула растительное существо к себе.
Затем заговорила.
— Хе-хе-хе. Хио-сан только что оговорилась. Если Хио Сандерсон делает из неё Хио Ти, Харакава Юи не сделает из меня Юи Эйч. А когда она станет Харакава Хио, то получится Эччи Хио.
— Эччи Хио? — спросило растительное существо.
— Да. Эччи Дан и Эччи Хио составят чудесную Эччи пару! Да здравствует так много Эччи.
Чем дальше заходил разговор женщины и существа, тем сильнее лицо Хио покрывалось холодным потом.
…Это испытание! Испытание! Я должна стерпеть после двух проколов!
Но испытание неожиданно развалилось, когда растительное создание задало вопрос.
— Харакава важен для Хио?
Однако оно обратилось не к ней. Существо спрашивало Юи.
— Что думает Юи? Харакава важен для Хио?
…Э?
Хио увидела, как Юи улыбнулась, когда растительное существо продолжило.
— Юи отличается от Хио. Но понимает Хио, — сказало оно. — Хио и Юи похожи на 4-й.
— А.
Возглас сорвался с губ Хио, потому что ей показалось, что она поняла смысл и значение повторных переговоров с 4-м Гиром.
Растительное существо не пришло пререкаться или «просто так».
…Оно хочет знать, действительно ли мы полноценные личности.
Все в 4-м Гире было либо руководителем Мукити, либо единым созданием, составляющим весь мир.
Для них член твоей расы — другая часть тебя, разделяющая тот же разум.
…Для них заслуживающие доверия — те, чьи мысли совпадают.
Существо 4-го Гира не понимало, но определённо интересовалось и хотело узнать, могут ли люди в Лоу-Гире понять других.
— Хио. Много друзей.
И…
— Друзья переживают. Спрашивают Хио «Ты в порядке?».
Создание её позвало.
— Хио Ти.
— …
— Используют другое имя: Хио Ти. Но всё равно тревожатся за Хио, — сказало оно. — Странно. Что есть Хио? Хио и остальные не вместе, но такие же. Почему? Где настоящая Хио?
Хио решила ответить на вопрос. Она поднесла руки к груди и сказала, что хотела.
Девушка повернулась к растительному существу и Юи, говоря ясно и стараясь, чтобы оно поняло.
— Я здесь. Но…
Она улыбнулась.
— Я не здесь.
Э? — подумала она. — По-моему, я только что сказала нечто странное.
Но ей также показалось, что это правда.
Давным-давно, столкнувшись с сражением, она приняла определённое решение.
Девушка подумала о матери и остальных кого потеряла, обо всём, что они для неё оставили, и о важном человеке, который на это натолкнул, и возжелала летать.
Незачем и думать о людях, которых больше нет, но она подумала всё равно.
…Они не здесь, но в то же время они со мной.
И поэтому она спросила у Юи.
— Кто для вас «Хио»?
Юи подняла растительное существо и повернула его к себе.
— Моя Хио такая же, какую видел ты. Она дорожит моим сыном, доверяет ему, даже когда он её отталкивает, и верит в то, что он у неё есть.
— У всех есть все?! — спросило существо.
— Да, — ответила Юи. Она опустила его и погладила по голове. — И ты тоже с нами. А значит ты как здесь, так и не здесь.
— Одинаковые!
Мех существа оттопырился, и оно покачнуло телом.
— Юи такая же, Хио такая же, Харакава такой же. Хио! Хио Ти!
Хио кивнула его невинным мыслям, и создание начало качаться в разные стороны.
— Хио такая же. Саяма такой же. Синдзё…
— Э-э, давайте не увлекаться с тем, кого звать таким же, как я!!
Создание наклонило голову, а Юи горько улыбнулась.
—Ты такая милая, Хио-сан. Присмотри за моим сыном, хорошо?
Отсюда она неожиданно сметила тему.
— Ничего, если я расскажу о своём муже?.. Похоже, сегодня моя подруга не станет меня останавливать.
Окно потемнело, когда свет солнца потускнел.
Занавески колыхались, и Хио осознала, что в какой-то момент оно открылось.
Прежде на подоконнике лежал бумажный журавлик, но теперь там был клочок бумаги.
— Herrlich.
Юи подобрала бумагу со словом, написанным на нём.
— Я слышала, что мой мальчик ушёл на работу и не вернулся. Бьюсь об заклад, он соврал, что пошёл на работу, но знаешь, почему он не бросил эту подработку на базе, когда получил работу в UCAT?
— Нет…
Хио покачала головой, и Юи повернула улыбку к записке в руке.
— Herrlich, — промолвила она на выдохе. — Тот мальчик старается не забывать время, когда мы жили на базе.
Хио не нужно спрашивать почему. Она знала, что Юи ей сейчас скажет. А почему она расскажет…
— Вы… сделаете меня такой же, как Харакава?
— Да, давай поговорим. Я уверена, он сейчас изведывает даже больше, чем уже знает. Поэтому я расскажу тебе, сколько смогу.
Лицо Юи посерьёзнело.
— И всё ради того, чтобы помочь тебе стать Эччи Хио!
●
Едва лишь придя в себя, Харакава мог ясно видеть.
Виной тому свет или ясность его разума, но в этот раз, скорее, из-за света.
Белые лампы сияли на него сверху с бетонного потолка.
Парень четко видел их цвет.
— …
Он смутно спросил, почему их видит.
Они на потолке, так что Харакава должен смотреть вверх. Однако он не чувствовал напряжения в шее, так что…
…Я лежу.
Как только вернулись телесные чувства, он осознал, в каком положении находится.
— Почему я лежу? — пробормотал парень.
— О, ты проснулся?
Харакава узнал голос, поэтому встал.
Но в следующий миг почувствовал себя так, словно всё тело разваливается или его ударило чем-то громадным.
————.
— Твои кости зажили, но мышцы ещё полностью не восстановились. Я их растянул и поставил на место, так что резкое сокращение вызовет чувство, будто ломит всё тело.
— !!.
Харакава не придал этому значения и встал.
Выдохнув и усевшись с растрёпанными волосами, он обнаружил, что лежал на белой кровати.
Парень также увидел кого-то перед собой.
— Тебя зовут Роджер, так? …Значит, это американское UCAT?
— Тэстамент. Ты в больничной палате американского UCAT под Ёкотой.
— Понятно.
Он попытался кивнуть, но вместо этого покрылся потом.
Липким потом. Такое чувство, что движение передёрнуло тело и выдавило влагу.
Руки дрожали от плеч и ниже, и он не мог налить силой пальцы. Спина затекла, и парень напряг мышцы, стараясь не завалиться назад как заводная кукла.
Суставы на спине все закоченели, словно прибитые иглами, а на сгибание одного пальца приходилось выжимать из мышц все соки.
Но он смог двинуться всё равно. Скопил силу в животе, медленно, но уверенно подтянул правую ногу и рукой сдвинул её с кровати.
— Ты очень упрям.
Харакава не имел желания слушать. Только сейчас он осознал, что по обе стороны от кровати висели тканевые перегородки.
Он носил халат, а его одежда лежала в корзине сбоку от кровати.
Харакава сначала натянул джинсы, и только потом снял халат. При этом он заметил взгляд Роджера.
— Тебя интересуют тела парней?
— Не особо. Я просто удивлён, насколько хорошо ты сложен.
Нелепость, — подумал Харакава.
Любой, кто решит жить один, обустроится таким же образом.
Но…
Харакава вспомнил, что ему попадался человек, который таким не был, и это выпустило избыточное напряжение.
Его облегчение, должно быть, послужило сигналом, потому что он неожиданно смог двигаться лучше, пускай и немного неуклюже.
— Холодно.
Его пот стремительно высыхал, так что больше влаги из тела не выходило.
Парень решил одеться как можно скорее, потому накинул кожаную куртку.
— Я предполагал, что ты не сможешь двигаться ещё полдня.
— Ты основываешься на записях о каком-то ребёнке? Если вашим солдатам нужно столько времени на восстановление, это многое говорит об американском UCAT.
— Говоря начистоту, я судил по себе.
— У меня такое чувство, что с тобой можно говорить.
Харакава поудобнее сел на кровати и посмотрел на Роджера.
— Ты покажешь мне прошлое?
— Не я. Песок.
— Но решение принимаешь ты.
Ему ответила только кривая улыбка. Роджер вытащил из рукава бутылочку с песком и взял её обеими руками.
— Это смесь песка Топ-Гира… и этой базы.
— Звучит как горькая смесь.
— Тэстамент. Я был прав, что принёс вчера на собрание подделку. Я потратил уже немало.
— Потратил? Я слышал, постоянное поглощение прошлого только вредит.
— Ты более чем заслуживаешь это увидеть.
Роджер опустил руки и поставил пальцы на крышку бутылочки.
Он не спрашивал, готов ли парень.
Харакава даже не спрашивал почему.
Будто бы он показал ровно столько, чтобы заслужить сон прошлого.
Будто это предопределено.
Будто это обещано.
И будто он знал, зачем вообще Харакава здесь.
— …
Роджер открутил крышку пальцами.
После небольшого металлического звука мужчина проговорил.
— Полковник сказал дать тебе, что ты хочешь.
— Он, наверное, свихнулся.
— Тэстамент. Тогда и я, наверное, свихнулся, что подчиняюсь ему.
— Ты просто делаешь, что велено. Чокнутым пусть будет только командир. Больше только доставит хлопот.
Роджер на это горько рассмеялся.
Смех вышел не очень приятным, так что Харакава нахмурился.
— Что смешного?
— Ничего особенного. У меня просто случался очень похожий обмен больше десяти лет назад.
— …
Харакава ощутил, как его волосы немного встали дыбом, и увидел, как песок затанцевал в воздухе.
— Итак, северный ветер всё ещё ищет прошлое, даже после того, как оно разбилось, но что он здесь увидит?
Он услышал голос Роджера.
— Надеюсь, северный ветер задует вновь.
В следующий миг разум Харакавы унесло.
Парень погрузился в глубины сна. Он рухнул в бездну, что начиналась с базы и завершалась десять лет назад.
Он падал, чтобы узнать о случившемся на поле боя в Осаке.
↑ Отсылка на китайские фильмы «36 ступеней Шао Линя»(1978) и «Деревянные солдаты Шао Линя»(1976).
↑ В японском «H» (Эйч, Эччи) означает неприличное, развратное, пошлое и.т.п. как сокращение от «хентай».
