Бетонный коридор шириною в три метра вёл к металлической двери. Лампы дневного света на потолке ярко сияли белым и отражались на сером полу.
У стены стояла покрытая кожей лавочка, и на ней на максимальном расстоянии друг от друга расселись три человека.
На дальнем краю разместилась женщина с серебристыми волосами.
— Наверняка будет немало хлопот, Роджер. Что если ты возьмёшь на себя комнату за этой дверью во имя любви, свободы и предвзятого достоинства американского UCAT?
Её слова были направлены на мужчину в костюме, сидящего в центре лавки.
— Диана, у нас в Штатах есть такое слово «толерантность». Хотя с чего бы мне ждать понимания от людей, которые преследовали римлян в великом немецком завоевании. Разве не так, Директор UCAT Ооширо?
Его вопрос нацелился на старика в лабораторном халате, сидящего на другом краю лавки.
Но тот не повернулся, и рядом с ним стояла рыжеволосая горничная.
Роджер удивлённо наклонил голову и подправил очки, глядя на поникшую голову Ооширо.
Однако старик оставался неподвижнее боксёра, сосредоточенного после окончания расчётов.
Роджер сильнее наклонил голову.
— Директор UCAT Ооширо? Мы в отделе американского UCAT в Ёкосуке, чтобы услышать мнение прочих UCAT, и вы в центре внимания.
Гадая, не спит ли старик, Роджер нахмурился, но Диана ему шепнула.
— Ухо.
Он подправил очки и глянул туда.
— А, в его ухе песок! Директор UCAT Ооширо! Это же мой сонный песок! Как вам удалось его украсть?! И всё ради того, чтобы подарить себе эгоистичные сны!
Он схватил Ооширо сбоку за воротник и потряс, но старик не ответил.
Через некоторое время он заговорил во сне со счастливым лицом.
— Э-хе-хе.
— Что значит «э-хе-хе»?!
Но на крик Роджера отреагировала только рыжеволосая горничная, стоящая рядом с Ооширо.
Она посмотрела в ухо старика.
— Ооширо-сама, у вас грязь в ушах.
Она вытащила из-под передника носик промышленного пылесоса, прижала его к уху Ооширо и включила.
Воздух сотряс могучий гул, и старик дёрнулся от сосания.
— А-аа! №8-кун! Ты всё высосешь! Ты высосешь мои мозги!!
— Тэстамент. Я просто прочищаю ваши уши. Ваш мозг останется на месте.
— Мне уже нельзя описать свои ощущения?! №8-кун, в последнее время ты как-то слишком сурова!
Она задумалась ровно на одну секунду и выключила батарейку пылесоса.
— Я пришла к заключению, что вам показалось, Ооширо-сама. У вас могла развиться мания преследования. И к сожалению для вас, что-либо считается фактом лишь после того, как будет признано кем-то другим.
— Тогда мне ничего не светит в окружении врагов!
Горничная по привычке его проигнорировала и повернулась к Роджеру.
— Роджер-сама, Ооширо-сама проснулся.
— Тэстамент.
Роджер кивнул и повернулся к Ооширо.
Тот согнулся и заглянул на Роджера.
— О? Так ты здесь, Роджер-кун?
Ооширо наклонил голову в обе стороны, чтобы вытряхнуть песок.
— Извиняюсь за это. Мне было скучно, поэтому я одолжил немного твоего песка. …Хм? В чём дело, Роджер-кун? Хочешь песок обратно? Тогда приложи руки к моим ушам. Ты сможешь услышать океан.
№8 сделала как раз это. Она лупанула ладонями по его голове с обеих сторон, стоя сзади.
Раздался крепкий звук, после чего Ооширо качнулся и прислонился к стене.
— Я… я могу видеть океан.
— Неважно, но почему вы так напористы, когда дело касается меня, Директор UCAT Ооширо?
— Дело не только в тебе! Я директор UCAT, поэтому должен проявлять твёрдость во всём!
Роджер ответил старику, помахав к №8.
Увидев его руку, Ооширо посмотрел на горничную и выдал отмороженный визг.
— Я-я Директор UCAT! Я-я босс №8!
— Что это значит, Ооширо-сама?
Он подумал над её словами около трёх секунд.
— Извините.
— Почему Вы извиняетесь, Ооширо-сама? Я не вижу в этом никакого смысла.
— Ох, ну, видишь ли…
— Я спросила, почему Вы извиняетесь. Перестаньте увиливать и отвечайте на вопрос.
— Надо же, меня ругают за простое извинение?!
Затем что-то остановило вопрос Ооширо и недовольство №8.
Хлопок от Дианы с другого конца лавочки.
— Народ, кажется, время пришло.
Они повернулись и увидели, что улыбающиеся глаза Дианы смотрят на металлическую дверь.
Затем послышался звук.
За дверью раздались шепчущие голоса и дрожь.
— Представители различных UCAT начинают входить в зал заседаний. И они здесь, чтобы предъявить нам обвинения.
Шум за дверью усилился.
— — — —.
Заиграла музыка. При входе зазвучал хард рок марш в сопровождении комментариев.
— Итак! Представители мировых UCAT прибывают в подземный зал заседаний UCAT Ёкосуки! Этот обвинительный матч не имеет временного лимита, а их оппоненты — достопочтенные японский, американский и немецкий UCAT! Кто же первый осмелится бросить им вызов?!
Люди отозвались овациями.
— О, началось! Вот и первый! Этот образец человеческого лицемерия отклоняет любые показания одним небрежным заявлением! Покрытый ветром Средиземноморья, вечно неряшливый итальянский UCAT!
Из зала заседаний прозвучали аплодисменты, овации и крики «Италия».
— А вот и следующий! Четыре тысячи лет назад они заложили основу для судебных разбирательств и рамена! Действительно ли система наказания этой правоведческой страны достигла совершенства?! Перед вами — китайский UCAT!
Последовали ревущие овации.
— Третий — неожиданная личность! Один единый бог всегда наблюдает! Даже в бане или туалете! Поэтому нужно всегда быть готовым! Эта нация нефтепроизводства всецело готова также и с физического фронта! Прошу любить и жаловать UCAT Саудовской Аравии!
Посыпались удивлённые возгласы, и из коридора прозвучало даже больше представлений участников.
Пока их сотрясали овации и прочие звуки, Диана улыбнулась и пожала плечами.
— Вы ведь знаете, почему мы стоим перед ними?
Роджер тоже пожал плечами.
— Полагаю, я отвечу «тэстамент». Мы несём ответственность за то, что американское и немецкое UCAT никогда не раскрывало секреты японского отдела, и за сражение с прочими Гирами в качестве союзников. Но, откладывая это в сторону, я думаю, Директору UCAT Ооширо следует извиниться. Извиниться перед миром.
— Ну это совсем ни в какие ворота не лезет, Роджер-кун! Я всегда открыто предстаю пред миром! Упавши в поклоне до земли!
Обмен мужчин вызвал у Дианы улыбку с горечью.
— Ни один из вас не собирается извиняться, не так ли?
После паузы оба мужчины и сами горько улыбнулись.
— Ну, видишь ли, Диана-кун, — Ооширо ослабил галстук. — Похоже, Болдман уже сражался с Изумо-куном, как представитель 6-го… И будет ли смысл тянуть нам здесь время?
— Тэстамент, — ответила она. — Тогда не прочь заставить их ещё подождать нашего прихода?
Роджер кивнул в согласии.
Из-за двери раздалось больше оваций, но он скрестил руки, словно демонстрируя неповиновение.
— Ну, я не стану спорить, если они настоят на превращении этого в обвинительное собрание и откажутся от нормальной беседы.
Роджер потряс запястьем, выбросив из рукава небольшую пробирку.
Он мягко покачнул синий песок внутри.
— Я искал возможности испытать сон с открытыми глазами.
●
В ночи уличные фонари извещали о расположении собственным светом.
Они граничили с узкой дорогой.
Свет тускло отображал окружающие дома.
В такое время суток люди скрывались в жилищах и лишь некоторые выходили здесь на прогулку. На отдалённой главной трассе слышались звуки машин, но их отделяла стена мрака.
Эту же однополосную дорогу с обеих сторон пересекали узкие белые полосы.
Но в то же время под светом фонарей виднелись две фигуры.
Одна принадлежала стройному человеку, а вторая — животному.
Человек был девушкой в чёрном. Она носила плащ и треугольную шляпу. Её правая рука держала метлу с цветочным узором на покрытии, а в левой был белый бумажный журавлик.
Небольшое животное, шагающее у её стоп, оказалось чёрным котом.
Он посмотрел на неё, и она остановилась под одним из фонарей.
— Брюнхильд, ты серьезно сейчас собираешься нападать?
— Да? Какие-то проблемы? Кроме того, похоже, Диана и остальные уже заметили.
Брюнхильд засунула бумажного журавлика в карман и обратила резкий взгляд вперёд.
Справа тянулся длинный забор, на половине которого стояли деревянные ворота.
— Поместье Тамия. Саяма и Синдзё сейчас там. И без снаряжения. Я не могу их тронуть, пока они внутри, но когда выйдут — достаточно будет одной атаки.
Она подняла метлу как копьё.
— Знай мы о Топ-Гире во время Пути Левиафана с 1-м Гиром, как бы поступил Преподобный Хаген? Держу пари, Фафнер бы об этом не умолкал.
— Исходя из этого, получается, что атаковать тебе никто не разрешал.
Голос кота полнился раздражением.
— Не разрешал, правда? Ты хочешь напасть раньше прочих из резервации. Так ты разберешься с UCAT по-своему.
— Коты в наше время любят сыпать домыслами без доказательств, да? Я просто не забыла свою обиду, вот и всё.
— Ну, я тоже не забыл, так что давай сделаем это вместе, Брюнхильд. Давай подождём, пока Саяма и Синдзё выйдут.
Кот сел на дороге, а Брюнхильд повернулась к воротам.
Через три секунды зверёк неожиданно поднял на неё взгляд.
— Ещё нет?
— Совсем не можешь потерпеть?
— Я кот. Мне непросто сидеть спокойно. Против природы не попрёшь.
Кот вздохнул, улёгся, свернулся, потянулся, сел, почесал голову задней лапой, облизал мордочку и животик, чтобы умыться, и даже ради забавы побегал за хвостом.
— Брюнхильд, ты чего тычешь в меня метлой?
— Ты когда-либо слышал о напряжении?
— С-слышал! Конечно, слышал. Как грубо, Брюнхильд.
— Тогда скажи мне, что это значит. Если не скажешь — я тебя ударю.
По всему телу кота выступил пот.
— Э-э, — начал он. — Ну, — продолжил. — У этого есть вкус?
— Да, иногда он как смесь железа и крови. А по цвету, полагаю, подойдёт красный.
— Это больно?
— Не волнуйся. Боли не будет. Пока.
— Ты сейчас говоришь о чём-то другом?
— Да, — кивнула она. — Я говорю о тебе!
— Уииииииииииииииииииииии! А, нет! Старый шрам ещё свеж, так что не трогай та-ам-хи-хи-хи-хи-хё-хё-хё-хё!
После продолжительной атаки кота, его бока затряслись от смеха, поэтому Брюнхильд его отпустила.
— Ну а теперь.
Девушка встала, но…
— — — — —.
Быстро развернулась.
Она посмотрела на пять метров впереди себя, где сиял ещё один уличный фонарь.
Белый свет омывал человеческую фигуру.
— Свет?
Брюнхильд увидела белый свет.
Мягкий, и даже ярче фонарного.
Он мгновенно спустился с неба, принял форму двух крыльев и имел в своей основе девушку.
Она оделась в белую защитную форму и шарф, несла за спиной длинный контейнер и держала большое белое копьё.
— Казами!
— Тебе чего, косплеерша?
Казами приземлилась перед Брюнхильд и уставилась на неё.
— Ну-с, — сказала Казами, со всё ещё приподнятыми бровями. — Смотрю, после 6-го пришла очередь 1-го.
●
Казами взирала на ведьму.
Она расставила ноги на ширине плеч и улыбнулась, не опуская брови.
— Твоим противником буду я.
Она уставилась туда, где во тьме стояла Брюнхильд.
Девушка носила чёрный боевой плащ и треугольную шляпу и держала в руках метлу.
Она готовилась к бою.
Но то же касалось и Казами.
— Никогда бы не подумала, что доведётся иметь дело с тобой.
…Ты бы лучше сказала, что мы не должны драться, раз не враги.
Казами это понимала, но также понимала их положение. Она знала, что Брюнхильд здесь как представитель 1-го Гира.
Поэтому девушка взяла G-Sp2 под мышку и потянулась к контейнеру за спиной.
— Я одолжу тебе это перед началом. Раз уж ты затеяла драку с Отрядом Левиафана, чтобы очистить вражду 1-го Гира, будет лучше тебе иметь это, разве нет?
Длинный белый контейнер разбил асфальт, когда вонзился в землю.
Увидев это, Брюнхильд нахмурилась, но её брови вскоре изогнулись и вздёрнулись.
— Неужели!..
●
В неком белом коридоре не было окон. Лампы дневного света освещали чёрные буквы «BF3» на стенах, но рядом с ними выстроились BF4 и BF2.
Люди, шагающие по коридору, носили белые плащи, защитную форму или рабочую одежду. Они ходили в обе стороны, переносили багаж, перевозили материалы или обменивались словами и схемами.
У самой стены, избегая этой суеты, стоял парень. Он носил штаны от защитной формы и футболку. На бейджике на его груди значилось «Хиба Рюдзи».
Люди, пересекающие коридор туда-сюда, бросали на него взгляды, замечали бейдж, обращали внимания, где он стоит, и выдавали понимающий кивок тому, что он стоит там вместо того, чтобы помогать.
Ему оставалось только кивать в ответ с горькой улыбкой на своё оправдание.
— Я помогу вам потом.
Парень пролепетал это перед медицинской палатой.
Он прислушивался к шагам и голосам мимоидущих людей, но не сходил с места.
— Я не пытаюсь отлынивать от работы, или типа того.
Хиба сохранял горькую улыбку, но поток окружающих людей рассеялся.
Он скрестил руки на груди и отметил, что у японского UCAT много дел, несмотря на правду, раскрытую Армией.
…Ну, полагаю, они не могут просто бросить свою работу. До активации отрицательных концептов осталось всего пять дней.
Полтора месяца назад нападение Армии уничтожило всё, начиная с третьего этажа здания UCAT.
В качестве предохранения против вторичного урона, надземную часть полностью перестроили. Масляную картину и прочее с целого первого этажа переместили в Академию Такаакита и другие учреждения.
Пока шла перестройка надземной части, вовсю использовалась подземная.
Чтобы упростить улучшение и восстановление, каждый подземный уровень разделили на комнаты и воссоединили Концептуальными Пространствами. Нередко можно было найти помещения с первого этажа на пятом, или три хранилища соединенных друг с другом, чтобы создать мастерскую.
Все занимались работами по восстановлению.
Хиба слышал, что зарубежные UCAT собирались взять под контроль японский после урегулирования последствий атаки Армии.
…Захватив группу, скрывающую правду, они продемонстрируют свою искренность резервациям Гиров.
Ему казалось, что это неплохое оправдание для оккупации. После того, как японский UCAT преодолел наибольшую преграду, коей была Армия, их лишат всех полномочий.
Но различные страны не смогли согласоваться между собой, и американский UCAT выступил в защиту японского, поэтому прочие UCAT упустили момент.
Хиба также слышал, что немецкий UCAT держит прочие сильные европейские UCAT в узде.
Пока зарубежные UCAT колебались, японский организовал свой штат и сообщил о проведении совещания со всеми остальными отделами.
Это побудило прочие UCAT собраться вместе для обвинений в сговоре американского, японского и немецкого отдела.
Судя по всему, группа Ооширо отправилась в подземный зал для совещаний в Ёкосуке, но Хиба сомневался, что всё пройдёт гладко.
…Надеюсь, он не учудит ничего странного.
— Ну, с ним №8, так что должно обойтись.
Среди автоматических кукол, те, что в японском UCAT и лаборатории Канда, остались с Лоу-Гиром.
Он слышал, что находящиеся в UCAT Изумо не покидают подземную площадь. Они уединились в подземной лаборатории с Мияко в качестве их представителя.
Там что-то произойдёт? — гадал Хиба.
Только что пришёл отчет, что Изумо сражался с Болдманом и отправился в больницу.
С переменчивостью ситуации им никак не решить всё на совещании под Ёкосукой.
И эта переменчивость управлялась Концептуальными Ядрами и теми, кто за них сражался.
…То есть нами.
Он раздумывал об этом невзначай, но всё же чувствовал ответственность.
Выдвини враг что-нибудь уровня Бога Войны, его долг — встать на их пути и принять вызов.
Прямо сейчас врагами были те, кто хотел Концептуальные Ядра.
Если ему что и достанется, то из 3-го Гира.
Хиба понятия не имел, что грядёт, но это неизбежно, пока они владеют Концептуальным Ядром.
— …
…Не нравится мне всё это.
Парень сражался бок о бок с Гиес в битве против Чёрного Солнца. Он знал, что кукла была вполне обходительна с Микаге и добра к остальным.
Гиес, похоже, считала общение с №8 и Сибил особенно значимым, поэтому нередко разговаривала с ними о Лоу-Гире и спрашивала, как шли дела с их появления в этом мире.
Хиба также скрещивал клинки с ней в тренировках. Она стояла на плече Бога Войны, поэтому…
…Хорошо было видно её нижнее бельё.
С обтягивающей юбкой это неизбежно, — подумал он, закрывая глаза и кивая, чтобы себя убедить.
В следующий миг…
— В чём дело, Рюдзи-кун?
Неожиданно сбоку донёсся голос Микаге.
Парень быстро повернулся и увидел, что дверь больничной палаты открыта.
Когда-то там работала Чжао, но теперь заведовала врач, которая работала её заместителем.
Хиба мимоходом об этом вспомнил, но…
— Как всё прошло, Микаге-сан?
Он посмотрел в сторону, где Микаге держала справку об обследовании.
Она носила белую защитную форму, и с наклоном девушки вперёд её юбка всколыхнулась.
— М-м.
Микаге прищурилась, и её глаза озарила улыбка.
Но она лишь снова сказала «м-м» и ничего более.
…Случилось что-то счастливое?
Она теперь могла ходить без трости и поддержки других. Пускай неуклюже и не переходя на бег, но этого хватало для повседневной жизни.
Все вокруг за ней присматривали. Судя по всему, девушка тайком училась готовить.
В последнее время она часто говорила «м-м».
Это знак её хорошего настроения, так что…
— Вот и славно.
— М-м, — кивнула Микаге. — Давай сегодня примем ванную.
На неожиданное заявление разум Хибы выпрыгнул из головы.
…Э?
Внутри мозгов бултыхалось слово «подожди». Слова «не жди» бултыхались там тоже. К ним присоединилось «Что же выбрать?» с последующим «да неважно» и «уверен, что совсем не важно».
— …
Хиба выровнял дыхание и осмотрелся.
Даже не присматриваясь, парень заметил, что люди остановились и закопошились на месте.
А ещё он ощутил неприятные взгляды себе в затылок. Их переполняло то, что можно назвать намерением убийства.
…Нехорошо.
Знак на стене отображал BF2, но на самом деле это на глубине BF4.
Попытайся он сейчас выбраться наружу, лифт непременно «сломается».
…Это очень плохо.
— Я многое тебе сегодня покажу в ванной.
Уровень «плохого» поднялся где-то на тридцать процентов.
Его спина вмиг покрылась потом, и он с трудом сумел сохранить привычное лицо.
Микаге беззаботно ему улыбалась, но вокруг них полностью пропали звуки и движения.
Парень должен выбрать между собственной сохранностью и хорошим настроением Микаге. Ответ очевиден.
…Ставлю на Микаге-сан и только Микаге-сан! Я ставлю всё на неё!
Поэтому Хиба собрал все своё мужество и задал ей вопрос.
— Ха…ха-ха. С чего это ты вдруг захотела принять со мной ванную?
— М-м. Тебе не нравилось, что мы давно уже с тобой вместе не купались, правда? Ты ведь хотел увидеть, нет?
Уровень «плохого» вырос до пятидесяти процентов, и пот Хибы усилился так же.
Он услышал перешёптывание вокруг себя.
— Босс, мне его убрать?
— Нет, рано. Всё ещё слишком рано. Надо подождать, пока он останется один.
— Ага, просто не верится, что оно тут стоит, ожидая своего «купания», вместо того, чтобы нам помогать.
Когда эффект синергии разогрел окружающую площадь, Хиба ощутил, что его кровь стынет в жилах, и глянул в конец коридора. Он посмотрел на почти покинутую лестницу.
— Э-э, Микаге-сан? М-может, выйдем наружу?
— М-м.
Как вдруг его сзади обхватило нечто мягкое.
Микаге его обняла.
Прикосновение и тепло её тела достигло парня через футболку, и он ощутил опасность.
Хиба служил её щитом, поэтому его передняя часть полностью открыта. Он увидел в конце коридора группу, сидящую со снайперскими винтовками. И они полностью сосредоточились на подготовке этого оружия.
— М-микаге-сан? Так немножко… немножечко трудно идти.
— М-м. Но ты в последнее время ко мне не прикасался.
Оно поднялось до семидесяти процентов, и Микаге обеспечила добивание.
— Хм? Рюдзи-кун, ты вспотел.
Всё вышло за пределы сотни процентов, и командир спецподразделения обратился к снайперам в конце коридора.
— Ладно, пришла пора стрельбы по мишеням.
— П-подождите! — заорал Хиба.
Как вдруг сзади отозвался голос. Он был женским и спрашивал:
— Микаге-сама, что-то случилось?
Прежде чем Хиба сообразил, что говорила Сибил, Микаге позади него приподняла голову.
— М-м.
Отозвавшись, она отлипла от него.
Он развернулся вместе с ней и увидел, кто как раз поднялся по лестнице с противоположного конца коридора.
— Сибил-сан, Вы куда-то спешите?
— Просто делаю кое-какие приготовления. …Вы проходили обследование?
— М-м.
Микаге кивнула и передала справку об обследовании Сибил, которая остановилась перед ними.
Сибил кивнула и взяла её.
— Я просмотрю это позже. Между тем, только что позвонила Чисато-сама, запросив G-Sp2 и X-Wi. Я также проверила и обнаружила, что в Акигаве развернули концепт 1-го Гира, поэтому я как раз закончила приготовления к этому.
— Э? Другими словами, Казами собирается решить это насилием против 1-го Гира?
— Хиба-сама, это не насилие. Это спонтанное физическое решение.
Сибил улыбнулась и замолчала в ожидании знака понимания, поэтому Хиба рассеяно произнёс.
— О-ох. Ха-ха-ха. Т-точно! Спонтанность определённо хорошо! Может и мне заняться какими-то спонтанными наблюдениями!
— Это зовётся подглядыванием, и я на Вас донесу. Тэстамент?
Парень потупил взгляд и сник, но Микаге удивлённо наклонила голову и глянула на Сибил.
Её брови распрямились, а выражение лица утратило цвет.
— Казами снова будет плакать?
— Не переживайте, Микаге-сама. Она сказала, что справится. И поэтому я всего лишь сделала приготовления. Я пришла к заключению, что этого будет достаточно.
Сибил перевела дух.
— И она хотела увидеть, на что способен 1-й Гир, если возьмётся всерьёз, поэтому я послала вместе с G-Sp2 и X-Wi кое-что ещё.
Тон Сибил переполняла уверенность.
— Я также послала оружие, которое можно назвать самим 1-м Гиром.
●
После того, как Казами вонзила его в асфальт, белый контейнер разбился напополам.
Что же показалось внутри, после того, как он раскололся на переднюю и заднюю часть?
Ответ на это предоставила Брюнхильд.
— Грам!
Длинный металлический меч ответил на её голос, послав красный свет по обшивке его деталей.
Грам издал голос.
— Давно не виделись, юная леди.
Брюнхильд в изумлении созерцала, как Казами схватила рукоять Грама и подняла его.
— Эта штука лёгкая, — выдала девушка, перед тем как бросить его Брюнхильд. — Вот сила, которую хотел 1-й Гир. Я даю её тебе. Что скажешь?
На вопрос ответил сухой звук.
Он донёсся от перчатки Брюнхильд, схватившей летящий меч.
Оружие было выше её, но чёрная колдунья с лёгкостью прокрутила его одним запястьем.
— Ты об этом пожалеешь. Я жила вместе с создателем Грама, так что хорошо знаю, как им пользоваться.
— Вот как? Ну, я хорошо знаю, как использовать G-Sp2.
— О?
Брюнхильд кивнула и опустила голову с метлой в левой руке и мечом в правой.
— Премного благодарна. Теперь, когда у меня есть Грам, я выступлю представителем 1-го Гира в этой битве.
Договорив, она подкинула метлу в небо.
Та прорезала воздух над головой, и девушка подняла левую руку. Она держала там кусок металла.
Он мгновенно разбился и рассеялся.
Прогремел, словно колокол.
Это же…
Казами вспомнила. Во время сражения с Городской фракцией 1-го Гира, те активировали так концепт.
— Ты используешь Концептуальное Пространство для поля боя, не так ли?
— Да. Но если тебя изумляет уже это, целой ты не отделаешься.
Губы, видимые под треугольной шляпой, образовали тонкую улыбку.
В следующий миг Казами услышала голос.
— Письмо содержит силу.
Концептуальный текст подобно крику раскатился по воздуху, и мир соответствующе переменился.
