Была ночь. Ворочаясь с боку на бок, Чу Му никак не мог заснуть.
Мо Се лежала на подоконнике. Скорее всего, она думала о том же, о чём и он.
Всякий раз, когда Чу Му закрывал глаза, к нему приходили странные видения. Они были разрозненны, и за ними не было никакого смысла.
Это были воспоминания о Слезе Монумента. Впрочем, что они ему говорили…
Невольно Чу Му подумал о неминуемом крахе Долины Печатей. Казалось, что разбросанные по Монументам воспоминания в его голове действительно имели какое-то отношение к Лисе Семи Грехов. Каждый раз, когда он думал о том, что Лиса Семи Грехов Король Света может исчезнуть, его сердце пропускало удар.
«Что со мной не так?», — Чу Му не понимал, почему в последнее время он чувствовал себя очень подавленным? Возможно, демонические лисы действительно были связаны с Монументами.
— Мо Се, — Чу Му открыл глаза и посмотрел на лису, сидевшую на подоконнике с полуоткрытыми глазами.
Она открыла глаза. Её серебряные зрачки казались особенно яркими в темноте ночи.
— Как ты думаешь, нам стоит отправиться в Долину Печатей? — спросил Чу Му.
Мо Се тут же кивнула головой.
Будучи демонической лисой, Мо Се действительно заботилась о выживании своего вида. Более того, Лиса Семи Грехов Король Света была могущественным противником, достойным уважения. Мо Се надеялась, что сможет с ней сразиться. Если она исчезнет из этого мира, это будет слишком прискорбно.
— Но Долина Печатей уже закрыта. Я не могу попасть туда… — Чу Му задумался.
Время, когда открыть и закрыть Долину Печатей, решала Божественная Секта. Более того, казалось, что они не могут открыть её в любое время, когда захотят. Таким образом, Чу Му пришлось идти к Ю Ша. Она очень хорошо понимала всё, что связано с этой долиной.
Была поздняя ночь, когда Чу Му прибыл во дворец Гуан Мун. Как назло, встретила его Королева Добра и Зла. Она использовала лунный свет, чтобы вырастить несколько цветов во дворе дворца Гуан Мун.
Соблазнительный характер Королевы заставил Чу Му почувствовать себя очень неловко, поэтому он сразу перешёл к делу.
Женщина ответила ему, что заклинание находится в руках Божественной Секты. В прошлом, когда она ходила в Долину Печатей, её сопровождали члены Божественной Секты. Если он хочет войти, ему придётся просить их.
Так что Чу Му пришлось искать Линь Мэнлин.
Была ещё поздняя ночь, но Чу Му было всё равно, спит она или нет. Как только он прибыл в Божественную Секту, он сразу же отправился в Нефритовую комнату.
Линь Мэнлин, как оказалось, тренировалась. Когда она встретила Чу Му в своём павильоне, на ней была только ночная рубашка.
Ночнушка была белого цвета, и её светлая кожа и изгибы нежного тела были едва различимы под ней. Линь Мэнлин, возможно, и сама этого не понимала, так как никто не приходил к ней так поздно ночью.
— Чу Му, у тебя действительно нет никакого такта. Почему ты пришёл сюда в такое время? Если бы кто-то ещё увидел? Они бы подумали, что между нами что-то есть, — Линь Мэнлин кокетливо изобразила гнев.
Чу Му и Ся Инь после той шутки были уверены, что Линь Мэнлин была женщиной-дьяволом, поэтому он закрыл глаза на её намеренное кокетство.
— Правда ли, что Долина Печатей вот-вот исчезнет? — Чу Му сразу перешёл к делу.
Линь Мэнлин была ошеломлена. Она перестала улыбаться и медленно кивнула.
— Я хочу ещё раз войти в Долину Печатей.
— Ты с ума сошёл? Этот мир может рухнуть в любой момент. Пространственная дверь, которая ведет туда, чрезвычайно нестабильна. Как ты думаешь, почему нам разрешили тренироваться там только один год? Потому что через год пространственная дверь в Долину Печатей дестабилизируется. После этого лунного затмения она будет находиться в нестабильной фазе, и есть вероятность, что после того, как ты войдёшь уже не сможешь вернуться, — сказал Линь Мэнлин.
— Я вернусь очень быстро, — поскольку Чу Му уже принял решение, она не смогла бы его отговорить.
— Когда ты выйдешь, никого не касается. В настоящее время Долина полностью закрыта. Её нельзя открыть снова, — серьёзно сказала «дьяволица».
— Можно подумать, у тебя нет заклинания?
— Чу Му, я знаю, что у тебя особые чувства к демоническим лисам. Но ты уже вывел детёнышей демонических лисиц. Ты сделал то, что должен был сделать. Этого достаточно. Неужели ты действительно думаешь, что Лиса Семи Грехов Король Света не понимала, что её мир рухнет? — сказал Линь Мэнлин.
Чу Му был ошеломлён. Воспоминания о Короле Света, лежащим в маленькой пещере, проплыли у него перед глазами. Она казалась стариком, ожидающим смерти. Её глаза были наполнены мутным туманом без следа надежды.
Неужели она уже знала, что Долина Печатей будет уничтожена?
Но почему она не ушла? Разве она не знала, что она — последняя Лиса Семи Грехов Король Света? Почему она не пыталась выжить? Возможно, её следующему поколению не придётся нести эти тяжёлые оковы.
— Я не могу тебе помочь. Только судья Сяо может открыть пространственную дверь в горе. Однако я уверена, что судья Сяо больше не откроет вход. Он должен заботиться о безопасности жителей Столицы Чжэнмина. Кто знает, какой разрушительный шторм вызовет коллапс независимого пространства? — сказала Линь Мэнлин.
……
После ухода из Божественной Секты Чу Му казался немного озабоченным.
Теперь он был уверен, что тайна Монумента имеет отношение к Лисе Семи грехов. Его настроение было испорчено неминуемым исчезновением Короля Света.
Парень не понимал, в чём дело. Обычно в ситуациях, когда он не мог ничего сделать, он позволял всему идти своим чередом. Однако на этот раз он не мог просто успокоиться. Как будто в тот момент, когда Лиса Семи Грехов Король Света исчезнет, он станет преступником.
В голове Чу Му всё было в полном беспорядке. Он хотел найти кого-нибудь, кто помог бы ему решить проблему, грызущую его сердце. Он даже не знал, кого искать. И Лю Бинлань, и Е Циньцзы были в Земле Новой Луны.
«Неужели я просто так вернусь?», — Чу Му сидел один у пруда.
Вот-вот должно было прийти утро, а весна — превратиться в лето. Скорее всего, Лю Бинлань и Е Циньцзы готовили грандиозную свадьбу. Это было то, чему стоило радоваться. Однако уничтожение Долины Печатей накрыло сердце Чу Му тяжёлой тенью…
Мо Се лежала, подавленная, на плече Чу Му. Она явно хотела спасти Короля Света.
Чу Му смотрел на спокойный пруд в глубокой задумчивости.
Луна понемногу приближалась к горизонту, но всё ещё была ночь.
Чу Му всё ещё сидел там, как статуя. Он не заметил, как позади него появилась призрачно-голубая чистая душа.
Красивые длинные волосы и длинная белая юбка. Её стройные ноги осторожно ступали по траве. Пара прекрасных глаз, которые пьянили не хуже вина, лукаво мерцали…
Она тихо подплыла к «статуе» и внезапно обхватила обеими руками шею Чу Му. Крепко обнимая его, она хотела сделать ему сюрприз.
Однако её руки легко прошли сквозь тело Чу Му.
Парень не почувствовал объятий прекрасного призрака. Только когда маленькая Мо Се тихонько пискнула, Чу Му понял, что не один.
Он обернулся, и на секунду забыл свои мысли.
— Цзиньжоу, зачем… зачем ты здесь? — Чу Му был одновременно шокирован и счастлив видеть её.
Принцесса Цзиньжоу стояла перед ним. Сжав губы, она выглядела так, будто обижена.
— Я призрак, поэтому у меня есть определённые потребности! Например, преследовать кого-то после моей смерти! — несчастно ответила принцесса.
Чу Му не знал, что ответить.
— Только что, когда я пыталась обнять тебя, ты был похож на каменную статую. Как невежливо! — принцесса Цзиньжоу тоже пыталась кокетливо изображать гнев, но до Линь Мэнлин ей было далеко.
Хотя призраки не могли прикасаться к телам обычных людей, способности Чу Му к восприятию были очень сильны.
— Я раздумывал, — объяснил Чу Му.
— О чём? — принцесса Цзиньжоу подплыла к Чу Му. Её голос стал намного мягче, когда она поняла, что парень действительно был в затруднении.
— Ты так и не сказала мне, зачем ты здесь, — сказал Чу Му.
— Я следовала за отцом на север. Старый дед сказал нам, что Цветок Лимба находится в руках Лекаря Бессмертных. Этот эксцентричный мужчина, похоже, затворник в Школе Бессмертных Врат Сюань, поэтому я приехала с отцом в Столицу Чжэнмин, — улыбнувшись, ответила Принцесса Цзиньжоу.
— Такой Лекарь Бессмертных в Школе Бессмертных Врат Сюань? — спросил Чу Му.
Е Циньцзы ранее спрашивала старую Госпожу Ин, есть ли в Школе Бессмертных Врат Сюань Лекарь Бессмертных с техникой возрождения. Ответ, который она получила, был отрицательным. Но тогда почему кто-то на севере сказал, что такой есть?
— Я тоже не уверена. Возможно, это может быть Школа Бессмертных Врат Сюань континента Вупань, — сказала Принцесса Цзиньжоу.
— Я пошлю кого-нибудь, чтобы выяснить это, — Чу Му кивнул.
— А зачем ты сидишь здесь один? Тебя что-то беспокоит?
Чу Му хотел найти кого-нибудь, кому можно было бы довериться. Бай Цзиньжоу пришла в самое подходящее время. Парень быстро рассказал принцессе о своём опыте в Долине Печатей.
Выслушав слова Чу Му, принцесса Цзиньжоу была потрясена. Подумав некоторое время, она сказала:
— Небесные Монументы говорили, что самыми сильными существами были Лиса Семи Грехов, Король Света и Король Тьмы.
— В самом деле? — Чу Му только догадывался об этом раньше. Теперь, когда принцесса Цзиньжоу тоже пришла к такому выводу, он получил уверенность.
Если Монументы рассказывали о прошлом Лисы Семи Грехов, то, как Личность Слезы Монумента, ему определённо нужно было раскрыть тайну её оков греха.
На его настроение, вероятно, повлияло то, что он был Личностью Слезы Монумента.
— Тогда ты действительно собираешься снова войти в Долину Печатей? — спросила Бай Цзиньжоу.
— Разве ты не помнишь, как на Небесном Монументе говорилось: «Тем, кто получил милость, нужно вернуть милость». Монумент однажды спас меня, я не могу просто позволить ему умереть, — серьёзно сказал Чу Му.
— Возможно, я смогу открыть пространственную дверь. Однако я не хочу, чтобы ты рисковал… — тихо сказала принцесса Цзиньжоу.
Это был мир, который был на грани краха. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы заставить сердце трепетать.
— Не волнуйся. Я могу контролировать энергию Иного типа. Хаотические пространственные потоки не всегда оказывают на меня влияние, — сказал Чу Му.
— Я буду с тобой.
— Об этом не может быть и речи.
— Не может быть и речи? — Принцесса Цзиньжоу ухмыльнулась и сказала: — Учти, я девушка. Очень забывчивая… Я могу случайно забыть несколько шагов, по открытию пространственной двери!
Чу Му потерял дар речи.
