Нельзя было отрицать, что чувства Ши Цянь Шаня были оправданными. Все страдания, которые он перенёс в последнее время, были вызваны Чу Яном. За этот период Чу Ян «тщательно» заботился о Ши Цянь Шане, наведываясь к нему раз в день.
— Старший боевой брат, как ты? Сегодня я продвинулся дальше ученика боевых искусств пятого класса.
— Старший боевой брат! Сегодня я прошёл дальше шестого класса.
— Я достиг седьмого класса …!
Каждая «хорошая новость» словно пронзала Ши Цянь Шаня тысячью стрел. Он тут же падал духом, отчего его восстановление замедлялось или даже ухудшилось.
Однако Ши Цянь Шань не должен был переносить свою ненависть к Чу Яну на Мэн Чао Рана и Тан Тана. Эта ненависть пропитала его до костей! Почему Чу Ян так быстро продвигался вперёд? Очевидно, что здесь не обошлось без поддержки Мэн Чао Рана. Должно быть, у учителя был какой-то эликсир, который ускорял культивацию! «Я пробыл с ним столько лет, а он отдал его не мне, а Чу Яну!»
«Должно быть, так и было!» Ненависть в сердце Ши Цянь Шаня разрасталась, пока стала вовсе необъятной.
В последующие дни, несмотря на то, что внешне он выглядел безразличным, Мэн Чао Ран взял на себя уход за Ши Цянь Шанем. Он, не колеблясь, тратил свою энергию на то, чтобы исцелить меридианы Ши Цянь-Шаня, а также уменьшить его боль. Кроме того, он не жалел усилий в поисках лекарств, чтобы помочь Ши Цянь Шаню восстановиться…
Однако Ши Цянь Шань позволил ненависти затуманить свой разум. Он дошёл до того, что начал скалить зубы на учителя, который дал ему так много.
Ши Цянь Шань жаждал мести!
Снаружи комнаты Ши Цянь Шаня был небольшой пруд размером примерно с половину комнаты и чуть глубже метра. Здесь протекала вода с вершины, которая затем спускалась вниз по извилистому ручейку через горы.
Вода в этом пруду была настолько кристальной, что можно было увидеть дно. Ежедневно Чу Ян и остальные пили отсюда воду.
Сейчас Ши Цянь Шань попытался встать с постели. Затем он украдкой достал из-под кровати бумажный пакет. Это был «Порошок предрассветного рассеивания души». Это была смесь из пяти высокотоксичных ядов без цвета и вкуса. Но важнее всего — без противоядия! При смешивании с пищей они становятся прекрасной добавкой, которая стимулирует аппетит.
Губы Ши Цянь Шаня и даже его пальцы задрожали. Но он оставался при своей решимости. Он потянулся к свече рядом с кроватью. Правой рукой он отломал часть свечи…
Цвет его лица представлял собой смесь между красным и белым, как будто он испытывал сильный стресс. Тем не менее, его руки не останавливались. Он опустошил всю ёмкость с ядом в новообразованный восковой шарик.
Затем он спрятал все под одеялом.
«Если я оказался в таком положении, то и вы не должны жить хорошо! К тому же я так тяжело ранен, что даже если бы все здесь умерли, никто не стал бы меня подозревать!»
«Если во Дворе Пурпурного Бамбука останусь только я, то Глава Школы обязательно отнесётся ко мне с поблажкой! Тогда у меня снова появится шанс. Даже если я больше не смогу полагаться на Мэн Чао Рана, я все еще смогу добиться успеха».
«Умрите! Вы все умрите!»
Сейчас Ши Цянь Шань, по-видимому, вошёл в состояние исступления.
Солнце медленно вошло в свою высшую точку. Ши Цянь Шань всё прислушивался, стиснув зубы… Маленький контейнер вылетел прямо из его руки.
Всплеск! Он упал в пруд.
Ши Цянь Шань вздохнул с облегчением и снова упал на постель. В его глазах была тревога и стыд, но они тут же сменились безумием. Он стиснул зубы и крепко вцепился руками в одеяло, разорвав в нём дыру.
Через какое-то время он, наконец, расслабился. На его лице появилась удовлетворённая улыбка.
Вода в пруду находилась в постоянном движении, и если бы в неё выпустили яд непосредственно, то его эффект быстро исчез бы. Но если поместить яд в восковой контейнер, то его действие замедлится.
Учитывая ежедневный график приёма пищи, этот момент был идеальным. Он тщательно рассчитал время. Примерно через секунду послышался скрипучий звук. Это Тан Тан пришел с двумя вёдрами, чтобы набрать воды. Ши Цянь Шань сразу же вернулся под одеяло, закрыл глаза и застонал…
Через некоторое время послышался звон кастрюль и сковородок, а затем чудовищное пение Тан Тана. Наконец, последовал ароматный запах пищи.
Ши Цянь Шань злорадно улыбнулся.
******************************************
Мэн Чао Ран, Тан Тан и Чу Ян собрались за обеденным столом, глядя на ароматную пищу. Тан Тан своими щенячьими глазами смотрел на своего учителя, но его желудок урчал. Он ждал, когда Мэн Чао Ран первым откроет рот, и тогда он сам набросится на еду.
Однако когда Мэн Чао Ран взглянул на еду, он нахмурился. Сегодня пища казалась не нормальной. Запах был намного сильнее обычного, чересчур ароматный.
Здесь что-то странное!
Он почувствовал, что что-то было не так.
Мэн Чао Ран погрузился в размышления; он поднял палочки для еды и снова их опустил. Он наклонил голову и посмотрел на Чу Яна. Казалось, что Чу Ян о чем-то задумался, глядя на еду.
Мэн Чао Ран был удивлён. Он заметил что-то странное в еде только благодаря своему многолетнему опыту в мире боевых искусств и прирождённой осторожности. Обычные люди не заметили бы никаких аномалий в ароматном запахе пищи. Вполне вероятно, что это лишь вызвало бы еще больший аппетит.
Но как Чу Ян смог это заметить? Ему было всего 16 лет. Более того, он никогда не был за пределами школы. Откуда у него такое острое восприятие?
— Тан Тан, это ты всё приготовил? — спросил Чу Ян со спокойной улыбкой.
— Конечно, давайте есть. Пахнет просто потрясающе… Я уже не могу ждать, — жалобно умолял Тан Тан.
Казалось, Чу Ян что-то понял, глядя на воду в небольшой пруду на улице. Легким движением запястья у него на ладони появилась небольшая чёрная нефритовая булавка. Он ткнул ею в тарелку с супом на столе.
Блюдо сразу же приняло ужасающий фиолетово-синий оттенок. Тан Тан тот час изменился в лице, он едва не закричал. Заранее зная реакцию Тан Тана, даже не глядя на него, Чу Ян прикрыл ему рот. Его взгляд не отрывался от пищи на столе. Он обратился серьёзным голосом: «Тан Тан не способен нас отравить. Проблема в прудовой воде!»
Мэн Чао Ран был в шоке, потому что он подумал о том же. Тан Тан был поваром, но не отравителем. В конце концов, он ведь заботился о Тан Тане с детства. Он никогда не занимался ядами. Как же он мог это сделать?
Мэн Чао Ран сделал глубокий вдох. Внезапно с гневным выражением лица он повернулся и посмотрел прямо на комнату Ши Цянь Шаня.
— Позвольте пойти мне, — тихо сказал Чу Ян.
— Ты? Что ты собираешься сделать? — выражение лица Мэн Чао Рана трудно было прочитать.
— В целом, я планирую удовлетворить его, — небрежно ответил Чу Ян.
Глаза Мэн Чао Рана сузились. Слегка рассмеявшись, он сказал:
— В таком случае можешь идти.
После небольшой паузы он продолжил:
— Не болтай слишком много. Дай ему шанс объясниться. Возможно, он сам не осознает серьёзность своих действий.
Его голос был очень мягким, но в нем также была горечь и усталость. Что бы там ни было, а Ши Цянь Шань был его учеником в течение последних 7-8 лет! Чу Ян хотел помочь ему, потому что понимал дилемму Мэн Чао Рана.
Сейчас Мэн Чао Ран был в ярости, но Чу Ян полностью понимал его и чувствовал себя очень счастливым.
Чу Ян кивнул. Он схватил поднос с едой, который предназначался для Ши Цянь Шаня. Когда он подошёл к комнате Ши Цянь Шаня, он слегка
улыбнулся и сказал:
— Старший боевой брат, пришло время поесть!
— Разве не Тан Тан всегда приносит мне еду? Почему сегодня ты? — спросил Ши Цянь Шань, подозрительно глядя на Чу Яна.
— Тан Тан сегодня очень устал, он не смог даже встать, — тепло улыбнулся Чу Ян. — Мы все братья; Тан Тан или я — какая разница? Ты так много нам помогал и относился к нам с любовью и заботой. Я подумал, что и мне стоит чем-то тебе отплатить.
Ши Цянь Шань ответил:
— Хм. Сегодня у меня нет аппетита, так что я не хочу есть. Можешь оставить поднос здесь.
Вот те на! Судя по всему, он знал, что в еде яд. Это было дело его рук! Как бы он осмелится это съесть?
Снаружи Мэн Чао Ран полностью сосредоточился на разговоре в комнате. Когда он услышал слова Ши Цянь Шаня, он невольно фыркнул. Он до сих пор не мог себе представить, что его ученик хотел убить его. Хотя всё и так было предельно ясно, он все равно сказал Чу Яну дать Ши Цянь Шаню шанс объясниться.
Он всё еще держался за луч надежды.
Однако после слов Ши Цянь Шаня, он её потерял.
С широкой улыбкой Чу Ян спросил:
— Почему тебе не хочется есть? На голодный желудок от человека мало проку. Кроме того, ты ранен, тебе нужно хорошо питаться, чтобы скорее восстановиться. Старший боевой брат, ты должен съесть хоть немного! Если ты съешь всё, я уверен, тебе станет намного лучше.
Ши Цянь Шань нахмурился и сказал брезгливым тоном:
— Я уже сказал тебе, я не буду есть! Уходи!
— Ты так упираешься, как будто еда отравлена, — искренне сказал Чу Ян, — Старший боевой брат, мы были братьями на протяжении многих лет. Ты думаешь, что я способен тебя отравить? Ешь скорее!
