Когда все присутствующие обернулись на этот голос, они увидели Инь Яня, улыбавшегося Фань Цзиню и Цзюнь Се, которые как раз собирались уходить.
Заметив белый нефритовый значок, висящий на груди Инь Яня, все поняли, откуда он.
Ученик факультета исцеления духа на самом деле решил высказаться!
Ранее Фань Цзинь заявил, что это было всего лишь недоразумение, и, учитывая его особое положение и репутацию, многие старшие начали сомневаться, было ли все на самом деле так, как сказал Ли Цзы Му. Но теперь внезапно появился ученик самого факультета целителей духа, который находился в центре этого беспорядка, и осудил Цзюнь Се за то, что тот не принес извинения.
Что это означало?
Это означало, что все ученики факультета исцеления духа знали правду о том, что произошло, и у них действительно была веская причина усложнить жизнь Цзюнь Се?
Весы, которые только что уравновесил Фань Цзинь, внезапно снова опасно накренились с появлением Инь Яня.
Фань Цзинь, нахмурившись, уставился на Инь Яня.
Цзюнь У Се остановилась, глядя на своего соседа по комнате, который старательно подливал масла в огонь.
До сих пор Инь Янь и Цзюнь У Се всего дважды встречались друг с другом, но этого было более чем достаточно, чтобы девушка поняла, что Инь Янь затаил на нее большую злобу.
Инь Янь медленно приблизился к ним. Увидев, что после его слов головы всех присутствующих повернулись к нему, в глубине своего сердца он засмеялся от радости.
Представление вот-вот должно было начаться.
— То, как старший Фань защищает Цзюнь Се, действительно показывает нам заботу и беспокойство, с которыми вы относитесь к своему младшему. Но если вы хотите, чтобы все забыли о случившемся только из-за этой заботы, многим людям это не понравится. Всякий раз, когда совершается зло, за него должно быть назначено соразмерное наказание. Попытка занять место Ли Цзы Му, чтобы вступить на факультет исцеления духа, очевидно, доказывает, что Цзюнь Се был неправ, и даже если мы никак его не накажем, он, по крайней мере, должен сказать пару слов извинения. В противном случае, не решат ли люди, что в Академия Западного Ветра не может отличить правильное от неправильного? Только потому, что ученик находится под вашей защитой, он может бесстрашно творить все, что вздумается? А пострадавшие ученики должны с горьким молчанием проглотить свое унижение?
Инь Янь говорил ни быстро, ни медленно, и каждое его слово затрагивало невидимые струны в сердцах всех присутствующих.
Слова Инь Яня намекали на то, что Фань Цзинь использовал свою славу и положение в Академии Западного Ветра, чтобы прикрыть проступок Цзюнь Се, и с помощью своего влияния принудил Ли Цзы Му себе подчиниться.
Его ядовитые слова окончательно растоптали Цзюнь У Се и в то же время нанесли сильный удар по репутации Фань Цзиня.
Как и ожидалось, после слов Инь Яня столовая взорвалась шепотом догадок и споров.
Лицо Фань Цзиня моментально помрачнело. Пусть он и был приемным сыном директора, но он никогда не полагался на этот факт, чтобы справиться со своими делами. Наоборот, именно из-за своего особого положения он не мог позволить себе быть менее трудолюбивым, чем остальные, и ему приходилось бороться, чтобы стать более выдающимся и самостоятельно добиться признания.
Но слова Инь Яня весьма эффективно попытались свести на нет все годы его усилий.
— Инь Янь, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? У кого-нибудь есть доказательства, что Цзюнь Се сделал это намеренно? Мир полон недоразумений, и откуда тебе знать, что это не одно из них? — прищурившись, спросил Фань Цзинь, старательно подавляя стремящуюся вырваться наружу ярость.
— О? Исходя из слов старшего Фань, не означает ли это, что старший Фань знает правду? Я бы очень хотел услышать ее. Если я неправильно понял Цзюнь Се, то извинюсь перед ним. Если же это не так, то я попросил бы старшего Фань не увлекаться излишней опекой, поскольку всегда полезно учиться на своих ошибках. В противном случае, если Цзюнь Се создаст еще больше проблем в будущем, разве он не будет считать, что старший Фань всегда прикроет его, а потому не станет бояться последствий? — с улыбкой сказал Инь Янь. Увидев, что Фань Цзинь нахмурился от ярости, Инь Янь почувствовал себя еще более спокойным.
Лоб Фань Цзиня пересекали глубокие морщины. Если бы он знал правду об этом деле, то сразу бы обо всем рассказал и не позволил всем этим юношам порочить имя Цзюнь Се.
Но он только что узнал о случившемся и не успел выяснить, что на самом деле произошло.
Инь Янь, однако, настаивал на своем, явно не собираясь отступать.
