— Насколько силен? — спросила Цзюнь У Се, по-прежнему глядя на ночное небо.
Цзюнь У Яо засмеялся:
— Насколько сильным ты хочешь, чтобы я был?
— Ты достаточно силен, чтобы убить всех этих людей? — Цзюнь У Се наконец повернулась к нему, и ее ясные глаза светились решимостью.
Никто не смог бы понять, что она почувствовала, когда увидела наполненные беспомощностью и отчаянием взгляды на лицах Цзюнь Сяня и Цзюнь Цина, и насколько сильно это ее ранило.
Ее семья не должна жить под угрозой.
Цзюнь У Яо приподнял бровь, это был первый раз, когда Цзюнь У Се сама попросила его убить кого-то, и он не мог не почувствовать удивление. Он всегда полагал, что эта маленькая девочка не особо интересовалась им.
— Что бы ты ни пожелала, меня мало что может остановить, — улыбнулся Цзюнь У Яо.
— Они хотят кое-что забрать у семьи Цзюнь, но если мы отдадим это им, мой дедушка и дядя будут убиты горем, — закусив губу, сказала Цзюнь У Се. Возможно, она еще многого не понимала в эмоциях, связанных с отношениями между людьми, но ясно ощущала боль в своем сердце.
Цзюнь У Се не знала, зачем рассказала все это Цзюнь У Яо.
Этот человек был таинственным, опасным и диким. Но почему-то ее не оставляло чувство, что ей всего лишь нужно его попросить, и он все сделает.
Это необъяснимое доверие смутило ее.
— Если не хочешь им это отдавать, то просто оставь себе, — этим вечером Цзюнь У Яо увидел другую Цзюнь У Се. Ее глаза отражали замешательство и мириады внутренних эмоций, как будто она испытывала и изучала их одновременно.
— Другая сторона слишком сильна, намного сильнее, чем Дворец Линь. Если мы откажемся, они нападут на Дворец Линь, — Цзюнь У Се не сомневалась, что Дворец Линь был ничем в глазах клана Цин Юнь. На самом деле не только Дворец Линь, они ни во что не ставили все королевство Ци.
Это можно было сказать хотя бы по тому, как Цзян Чэнь Цин относился к Мо Цянь Юаню, Императору Ци.
Восстать в знак протеста или рабски склонить голову?
— Тогда просто убей их всех, — смех Цзюнь У Яо был почти дьявольским, из-за небрежного тона его голоса казалось, что для него не имело никакого значения убийство людей.
— Или ты думаешь, что стоит вытерпеть боль, чтобы избежать тяжелых последствий в будущем? — спросил Цзюнь У Яо, когда Цзюнь У Се так ничего ему и не ответила.
Цзюнь У Се заколебалась, прежде чем легонько кивнула.
Она действовала так решительно с бывшим Императором и вторым принцем, поскольку у нее была полная уверенность, что она сможет полностью искоренить это зло и ей не придется опасаться каких-либо последствий. Но она не чувствовала такой уверенности, столкнувшись с силой клана Цин Юнь.
Она могла бы с легкостью убить делегатов здесь, в Имперском Городе, но последствия от мести их собратьев будет сложно пережить.
Цзюнь У Яо приблизился и встал рядом с Цзюнь У Се. Подняв руки, он положил их на плечи Цзюнь У Се и повернул ее к себе, чтобы посмотреть прямо в затуманенные глаза девушки.
— Сдаться всегда будет выбором слабаков. Если ты сейчас отступишь хотя бы на шаг, то привыкнешь сдаваться. Ты ведь не хочешь вечно сдаваться, верно?
— Верно, — кивнула Цзюнь У Се. Семья Цзюнь пережила слишком многое за последние десять лет, и она больше не могла позволить кому-либо угнетать ее дядю и дедушку. Передача Нефрита Души могла бы купить им временный мир, но то доверие, которое завоевала у людей семья Цзюнь во время бедствий, связанных со сменой режима, будет безвозвратно утеряно.
— Тогда не сдавайся, я в долгу перед тобой. Поэтому… используй меня так, как посчитаешь нужным, — с широкой улыбкой на лице Цзюнь У Яо низко поклонился ей и, взяв ее маленькую ручку в свою, запечатлел на ней легкий поцелуй.
— Я могу стать оружием, которое ты будешь направлять, или щитом, защищающим тебя от твоих врагов, ты можешь использовать меня, как только захочешь.
Цзюнь У Се уставилась на него:
— Почему?
Они больше не были в долгу друг перед другом, так почему он все равно с готовностью согласился помочь ей?
