*Гонг…*
Как только Цзян Чэнь произнёс это, главный зал наполнился пламенным гневом. Многие старейшины пришли в ярость. Отбросив в сторону тот факт, были ли у Цзян Чэня причины или нет, он нарушил самое главное табу, проявив полное неуважение старейшине Дворца Охраны Правопорядка. Все присутствующие в зале были исполнены достоинства и пользовались большим уважением. Если бы Цзян Чэнь не был истинным учеником Тянь Цзицзы, его бы уже забили до смерти, даже если бы он был невиновен.
— Какой наглый мальчишка! Если такой человек, как ты, когда-нибудь вырастет, то наверняка станет злокачественной опухолью в нашей секте. У тебя нет никакого уважения к старшим. Ты возразил одному из старейшин, сделав грубые замечания. Один этот факт уже дал нам все основания строго наказать тебя, и нанесение вреда твоему развитию даже не считается тяжелым наказанием, -холодно сказал Ян Шу.
Теперь, находясь во Дворце Охраны Правопорядка, он больше не мог позволить Цзян Чэню действовать так дерзко. Он должен был восстановить свою репутацию, чтобы отомстить за то, что Цзян Чэнь сделал с Цюй Юанем. В любом случае, он и Цюй Юань были учителем и учеником. Хотя он никогда не сможет вернуть Цюй Юаня к первоначальному состоянию, он должен был для него что-то сделать.
— Чушь собачья! Неужели ты думаешь, что моего ученика легко запугать? Цзян Чэнь прав. Этот инцидент с самого начала произошёл не по его вине. Но теперь, когда все вы пытаетесь его опорочить, может быть, Дворец Охраны Правопорядка тоже хочет навлечь на себя позор? — Тянь Цзицзы не беспокоился на счёт всей этой истории.
Никакое давление, оказываемое Дворцом Охраны Правопорядка, не подействует на него, а личность Цзян Чэня очень соответствовала его запросам, поэтому Цзян Чэнь привлекал его ещё больше. Чтобы добиться успеха, нужно быть решительным и непоколебимым. Это было похоже на Оуян Хэ, которого никто не мог заставить признать свои ошибки во всём Первом — Небесном — Пути.
— Ладно, больше никаких споров. Я решу этот конфликт, справедливым образом, -ЮйвэньТин махнул рукой.
В главном зале сразу же стало тихо, но атмосфера всё ещё была полна огненной ауры.
— Есть ли что-нибудь, что может сказать старейшина Дворца Охраны Правопорядка? Это была битва не на жизнь, а на смерть, и наша участь зависела исключительно от наших способностей, — Цзян Чэнь бесстрашно посмотрел на Юйвэнь Тиня.
Глядя на этого невозмутимого молодого человека, многие старейшины удивленно вздыхали. Неважно, нравился им Цзян Чэнь или нет, они должны были признать, что этот молодой человек обладает поразительными чертами характера. Уже одно его самообладание выделяло его на фоне других сверстников.
— Действительно, это была битва не на жизнь, а на смерть, но почему вы вышли на сцену, чтобы уладить свои споры, если у вас с Цюй Юанем не было никаких конфликтов в прошлом? Конечно, за этим стоит какая-то причина, и сейчас мы это расследуем. Цзян Чэнь, это ты ранил ГаоЯня и двух других учеников? Несмотря на то, что вы являетесь учениками одной секты, ты нарушил главное табу, искалечив своих товарищей-учеников, — сказал Юйвэнь Тин, и его взгляд упал на трёх несчастных учеников.
Выслушав это, Цзян Чэнь про себя холодно хмыкнул. Он уже обо всём догадался, когда увидел, что Гао Ян и двое других тоже были здесь. Он уже мог сказать, насколько хороши отношения между Юйвэнь Тин и Ян Шу. Без сомнения, ему предстоит получить множество нападок с их стороны, и эти трое были лишь отправной точкой, чтобы спровоцировать его.
— Верно. Они собирались убить меня, но я просто отрубил им руки, пощадив их. Так, неужели это считается жестокостью? Меня уже можно признать чересчур великодушным и добрым человеком. Если бы они не были учениками Павильона Небесного Облака, я бы никого из них не оставил в живых. Более того, Цюй Юань послал их, чтобы помешать мне, когда я восстанавливал Железный Ложный Массив. Они заслужили какое-то наказание за свой проступок. Напротив, если бы я с ними не справился, боюсь, что впоследствии не только я был бы ранен или убит, но и знаменательный массив Павильона Небесного Облака также пострадал бы, поскольку никто больше не сможет его починить. Это было бы преступлением гораздо серьёзнее и принесло бы огромную потерю секте, — с жаром и уверенностью сказал Цзян Чэнь.
Это вызвало у Гао Яня и двух других желание плеваться кровью. Именно так, они чувствовали, что плюются кровью, потому что-то, что сказал Цзян Чэнь, оскорбило их чувства. Они могли временно забыть о своих сломанных руках, но теперь их обвиняли в случившемся, что лишило их дара речи.
— Я не имею права выслушать только твою версию случившегося. Гао Ян, Цюй Юань, поделитесь с нами своим видением этих событий, — Юйвэнь Тин посмотрел на Цюй Юаня и Гао Яня.
— Старейшина Дворца Охраны Правопорядка, стоящий перед вами ученик всего лишь попросил троих своих последователей проверить, как продвигаются успехи в Железном Ложном Массиве. В конце концов, массив — это творение Учителя Оуяня, которое он оставил после себя. Если с ним случится что-то плохое, это будет большой потерей для Павильона Небесного Облака. Ученик был просто обеспокоен этим, — сказал Цюй Юань, несмотря на то, что он был не в настроении говорить, больше всего на свете он всё ещё хотел отомстить Цзян Чэню.
— Совершенно верно, старейшина. Брат Цюй попросил нас отправиться туда с намерением только проверить ход восстановления. Когда мы прибыли на место, мы неожиданно обнаружили, что Цзян Чэнь позволил псу заниматься восстановлением массива. Несомненно, это было кощунством и оскорблением по — отношению к Учителю Оуяню. Естественно, мы должны были остановить их, но Цзян Чэнь пришёл в ярость и безжалостно отрубил нам руки, — Гао Ян рыдал из-за своих воспоминаний.
— Цзян Чэнь, в тебе столько наглости. Как ты мог позволить животному восстанавливать массив, который ты разрушил? Это кощунство по — отношению к Учителю Оуяню. Одного этого факта достаточно, чтобы вынести тебе суровый приговор, — крикнул Ян Шу.
Услышав слово «животное», глаза Цзян Чэня стали ледяными. Волна слабого смертоносного намерения вырвалась из его тела. Он перевел свой холодный взгляд на Ян Шу и сказал:
— Старый ублюдок, тебе лучше почистить рот. Жёлтый Пёс — это мой брат.
— Сукин сын! Что ты только что сказал? — Ян Шу был возмущён тем, что ничтожный ученик внутреннего круга секты осмелился назвать его старым ублюдком.
После стольких лет, что он провёл в Павильоне Небесного Облака, это был первый раз, когда кто-то проявил к нему неуважение. Если бы не присутствие Тянь Цзицзы, сказанное Цзян Чэнем, уже могло стоить ему сотни жизней.
— Я сказал, что твой рот старый и вонючий, — Цзян Чэнь не выказал никаких признаков страха.
Он определенно не будет вежлив с тем, кто его отчитывает. Хотя он знал, что этот старик имеет чрезвычайно высокий статус, он также знал, что здесь подобного рода статус бесполезен.
Кроме того, хотя старейшина был Золотым Бессмертным мастером заключительного уровня, Цзян Чэнь ни во что его не ставил. Благодаря Пагоде Предков Драконов, Ян Шу не сможет его убить. Кроме того, Цзян Чэнь совершенствовал навык драконьей трансформации, который всегда давал ему преимущество над его противниками. Это будет лишь вопросом времени, когда его боевая мощь или уровень развития превзойдут уровень Ян Шу.
— Хаха! Хорошо, хорошо. Ты настоящий изверг. Старейшина Юйвэнь, видите, это заносчивый молодой человек, который не уважает стариков и правила секты.
Так как же такой человек может быть нам полезен? — Ян Шу громко рассмеялся и обратился к Юйвэнь Тиню.
— Цзян Чэнь, твоё отношение действительно разочаровывает. Ни один, настолько высокомерный ученик, как ты, никогда раньше не появлялся в Павильоне Небесного Облака, — тон Юйвэнь Тиня стал ещё холоднее.
Волна лёгкого давления поплыла к Цзян Чэню.
