Под покровом ночи с ветерком несется черный мотоцикл, на нем сидит человек в красном.
Тим Дрейк, третье поколение Робинов, стремящийся стать «всемирно известным сыщиком». Его физические способности немного хуже чем у первого Робина — Дика Грейсона, но навыки расследования не только не уступают, но и превосходят его.
Фактически же, его тело отнюдь не слабое, в комиксе «Поединок Плащей», Джейсон Тодд тоже не мог этого отрицать и сказал: «Этот ребенок отлично умеет драться, он всегда крепко держит баланс между разумом и насилием».
Жаль, но в финале он, все же, проиграет Тодду, поскольку «сражается так, как учил его Брюс», «и следует этическому кодексу», потому, перед лицом уже потерявшего границы Тодда, поражение Тима было обоснованным.
По-видимому, прибытие молодого человека, отвечающего «пяти конфуцианским добродетелям (умеренность, доброта, корректность, воздержанность и скромность, прим. пер.)» заставило Фэн Буцзюэ быть таким оптимистичным.
«Боже… Это место будто подверглось ракетному удару…» — стоя на крыше здания и глядя на развалины фабрики внизу, Тим не мог сдержать вздоха.
Несколько пожарных машин стояли неподалеку, и пожарные продолжали работать. Полиция сформировала длинную заградительную линию, не пропуская журналистов и зевак. Хоть этот взрыв был поразительным, но последовавший за ним пожар и разрушения были не большими и уже взяты под контроль.
«Это…» — неожиданно Тим что-то увидел, на крыше другого здания, на расстоянии не более 200 метров, стоял человек в фиолетовом костюме. Если судить по особым приметам, то это без сомнения был «Аноним», которого описывали заложники из банка.
Тиму потребовалось 25 секунд, чтобы приблизиться к Фэн Буцзюэ со спины.
«Не делай глупостей, Тим». — Когда Фэн Буцзюэ заговорил, Тим был за его спиной. Но у брата Цзюэ будто были глаза на затылке. Когда противник приблизился на определенное расстояние и собрался напасть, он сказал эту фразу, подходящим тоном и нужной скоростью.
«Ты — тот сумасшедший, что выбрасывал деньги на улицу». — При следующих словах, глаза Тима наполнились враждебность. — «И преступник, убивший троих полицейских».
«Я считаю твои обвинения полной чушью, у тебя нет доказательств, говорящих, что я имею к этому отношение». — Спокойно ответил Фэн Буцзюэ, обернувшись.
«У полиции есть более 20 схожих свидетельских показаний, а твоя внешность полностью соответствует описанию». — Сказал Тим.
«Похожих людей очень много, Тим». — Сказал Фэн Буцзюэ. — «Ты не можешь обвинять меня на том лишь основании, что моя внешность ‘соответствует описанию’».
«Когда я схвачу тебя и отведу в полицейский участок, я думаю, все те свидетели с радостью опознают тебя». — Самоуверенно сказал Тим.
«Схватишь? Отведешь в участок? Ха-ха… Действительно интересно. Кто давал тебе полномочия арестовывать меня?» — ухмыляясь, сказал Фэн Буцзюэ. — «Я сейчас делаю что-то противозаконное? Или мое изображение висит на стенде «Разыскивается» в полицейском участке?» — Он покачал головой. — «Тим… Тим… Первый среди равных сыщик должен понимать, закон… Требует серьезных улик».
«Пф… Я знаю, ты — хитрый парень, ты считаешь, что после взрыва контрольно-наблюдательного пункта в банке не могло остаться никаких материалов? Нужно лишь немного времени, и полиция сможет…» — Тим не успел закончить.
Фэн Буцзюэ прервал его: «Тогда жди, пока они восстановят кадры с камер видеонаблюдения. Получив вещественные доказательства, приходи арестовывать меня». — Он развел руки. — «Сейчас… Я лишь стою на крыше и любуюсь видом, как законопослушный гражданин».
«Достаточно! В этом диалоге нет смысла, мы с тобой ясно понимаем, что ты и есть «Аноним»!» — вскричал Тим.
«Даже если я признаю это, что с того, Тим?» — серьезно сказал Фэн Буцзюэ. — «Я могу вернуться с тобой, но что дальше? Все те свидетели могут показать, что я убил тех троих грабителей в банке». — Он пожал плечами. — «Мои действия, несомненно, относятся к необходимой самообороне. Это даже можно назвать борьбой за правое дело, прямо как то, что делаешь ты и Божественная Сеть». — Он поднял указательный палец и покачал им перед лицом противника, прямо, как учитель, наставляющий ученика. — «Сколько удастся восстановить с камер видеонаблюдения, мне неизвестно, но я отказываюсь признавать, что вы сможете там найти какое-то изображение, уличающее меня в убийстве троих полицейских. На самом деле, я считаю, что еще до того, как вы восстановите кадры с камер, я выйду под залог, какой именно залог вы захотите — не важно».
«Кроме того, невзирая на то, полицейский это или заложник, никто своими глазами не «видел», как я выбрасывал деньги на улицу. Даже если вы сможете найти все выброшенные купюры, вы не сможете найти на них ни одного моего отпечатка». — Фэн Буцзюэ говорил, добиваясь своего. — «Тем более нет ни одного полицейского, который видел бы мое лицо».
Очевидно, Фэн Буцзюэ уже давно все обдумал. Каждый его шаг в банке имел свое значение: «Если дело передадут в суд, то единственная невыгодная для меня информация, которую могут сообщить заложники, это… Что после убийства троих преступников, я, угрожая оружием заложникам, заставил их надеть на головы мешки для денег и велел пластиковыми клипсами связать руки и ноги». — Он наклонил голову на бок и ухмыльнулся. — «Этот факт я смогу объяснить так… ‘Когда в целях необходимой самообороны я убил троих грабителей, то беспокоился о том, как среагируют присутствующие люди. Для лучшего согласования с действиями полиции и контроля над ситуацией, я намекнул офицеру Клэптону, что среди заложников есть сообщники преступников, чтобы он не терял бдительности’».
«Пф… Думаешь, кто-то поверит в твое вранье?» — холодно фыркнул Тим.
«Конечно, поверят, это свободная страна, Тим, присяжные занимают нейтральную позицию, не так ли? К тому же… У каждого человека есть слабость, верно?» — Фэн Буцзюэ мрачно усмехнулся. — «Нужно лишь, чтобы у меня было разумное оправдание, в результате, суд освободит меня за недоказанностью».
«Ха!» — Тим тоже усмехнулся. — «На основании того, что ты только что мне сказал, я могу…»
«Дать показания против меня?» — Фэн Буцзюэ снова прервал противника. — «Тогда вперед, все равно на суде я буду это категорически отрицать. Когда придет время твоих показаний, они превратятся ‘в субъективное мнение, ложь сфабрикованную, чтобы засадить меня в тюрьму’». — Он неожиданно помахал пальцем. — «А… А… Тим, что ты делаешь? Ты с преспокойным видом незаметно потянулся к своему поясу, неужели хочешь включить какое-то записывающее оборудование?»
План Тима был раскрыт Фэн Буцзюэ, и он не мог не выругаться про себя.
«То, что ты среагировал только после моего напоминания, означает, что ты все еще неопытен». — Сказал Фэн Буцзюэ. — «Если бы сегодня здесь стоял Брюс, то он еще при моих совах о «доказательствах», почти наверняка, уже включил бы запись».
