Когда Фэн Буцзюэ увидел эту сцену, у него в голове будто произошел взрыв, нахлынули бесчисленные мысли.
Но все эти мысли не повергли его сознание в хаос, напротив, он был очень хладнокровен и обдумывал все еще быстрее, чем обычно, еще более эффективно.
Уже две секунды спустя, он решительно начал действовать.
Его уровень страха, по-прежнему, был на нуле, поступь и движения остались спокойными и размеренными, однако его выражение лица было на редкость серьезным.
Фэн Буцзюэ снова поднял [Перчатки из паутины] и экипировал, одновременно засунув фонарик в карман. На ходу поднял фонарь Дождя Разлуки.
Он тщательно осмотрел следы на земле, держа фонарь перед собой. Таким образом, он определил, в какую сторону утащили Дождь Разлуки и отправился следом за ней.
В одиночку Фэн Буцзюэ шел гораздо быстрее. До этого он помнил о Дожде Разлуки, идущей следом, и сознательно замедлялся, заодно использую эту возможность, чтобы искать предметы экипировки вокруг.
Однако сейчас Фэн Буцзюэ спешил на помощь, будучи человеком, которого не сковывает страх, и имея возможность видеть на 5 метров вокруг, даже если бы он оказался в аду, все равно двигался бы вперед стремительно, словно ветер.
Чем дальше оп продвигался, тем гуще становился окружающий мрак. Воздух будто бы застыл, ушей не достигали никакие странные звуки. В скором времени Фэн Буцзюэ был окружен мертвой тишиной.
Неожиданно он оказался на пустыре, посреди которого был вкопан столб. К тому столбу тяжелой железной цепью была привязана Дождь Разлуки. Привязана она была к середине столба, ее ноги болтались на расстоянии полуметра от земли. Ее тело от плеч до коленей полностью было обмотано цепью, как сосиска тестом.
Увидев товарища по команде, Фэн Буцзюэ несколько успокоился, сделал глубокий вдох и с улыбкой сказал: «Это еще что? Великанский шашлычок?»
У Дождя Разлуки не было желания слушать его шуточки, она сурово напомнила: «Она поблизости».
«Я знаю». — Ответил Фэн Буцзюэ. — «Только… Я не понимаю, раз уж она смогла так легко тебя схватить, почему не схватила и меня? Кроме того… Ее сила уже достигла такого могущества? Тогда во что она с нами играет? В этом вопрос…» — Он говорил, одновременно подняв воздух фонарь и оглядываясь по сторонам. В этот момент, ему в голову пришла какая-то мысль, и он тут же засунул руку во внутренний карман пиджака…
«Ты догадливый». — Раздался третий голос, это был сладкий голосок маленькой девочки.
Услышав эти слова, Фэн Буцзюэ обернулся и увидел Колокольчик. Она была одета в одежду из грубой ткани, волосы заплетены в косу, ее лицо было довольно миленьким, но его цвет был безжизненным. Самое ужасное, что ее выражение лица было вовсе не таким, какое должно быть у ребенка.
«Угадал…» — Фэн Буцзюэ, столкнувшись лицом к лицу со злым духом, рассмеялся. — «Ха… Ты схватила мою подругу, в надежде, что я испугаюсь, впаду в панику и, как муха без головы, буду метаться вокруг, разыскивая ее. Однако ты не ожидала, что я не буду следовать твоему плану. Поэтому ты просто перешла к следующему этапу, хм… Должно быть, ты рассчитываешь… Насладиться нашими мучениями?»
«Действительно умен».
В тот миг, когда слова Колокольчика достигли его ушей, Фэн Буцзюэ внезапно накрыло тьмой, после чего он почувствовал, как маленькая ручка схватила его за горло, а он полностью обессилил и не мог сопротивляться. Тело не слушалось, ему показалась, что Дождь Разлуки что-то кричала, но он не смог разобрать, что.
Несколько секунд спустя, к нему вернулась жизнь. Он обнаружил, что был привязан к столбу железной цепью, фонарь исчез из его руки, однако странный свет лился у него из-за спины.
«Это было сильно…» — прошептал Фэн Буцзюэ.
«Эй, ты как?» — у него за спиной раздался голос Дождя Разлуки.
«Э?» — Фэн Буцзюэ на сколько только возможно повернул голову, почти приблизившись к 90 градусам. Он только осознал, что был привязан к тому же столбу, что Дождь Разлуки, только с другой стороны и тут же горько усмехнулся. — «Сестренка Колокольчик, ты прекрасно играешь».
В этот момент Колокольчик подняла фонарь и медленно подошла к Фэн Буцзюэ. Этот босс держал экипировку игрока, это было неожиданно для Фэн Буцзюэ.
«Знаешь, сколько лет я уже в этом мире? Может это тебя сестренкой звать?» — сказала Колокольчик. Ее тон и выражение лица действительно были, как у взрослой, более того, она даже походила на познавшего жизнь пожилого человека.
«А я думал, что женщины в не зависимости от возраста надеются, что их будут так называть». — Фэн Буцзюэ принял безразличный вид. — «В таком случае… Старшая сестра Колокольчик, могу я спросить, как ты рассчитываешь мучить нас?»
«Верно… Как мучить… Судя по всему, тебя не пугает смерть…» — Колокольчик нежной маленькой ручкой провела по губам, пальцем раздвинула губы и сказала. — «Кстати… Похоже ты очень переживаешь за нее».
Фэн Буцзюэ немного изменился в лице, услышав эти слова. В душе оставаясь холодным, он тут же расплылся в улыбке: «Ха-ха… На самом деле нет ничего из того, что ты вообразила…»
Колокольчик не стала слушать его слова, а ушла из поля зрения Фэн Буцзюэ.
Секунду спустя, у Дождя Разлуки вырвался болезненный стон.
Фэн Буцзюэ мог ясно почувствовать, как цепь на его теле натянулась, в то же время, воздух наполнился слабым запахом крови.
Когда Колокольчик вернулась в поле зрения Фэн Буцзюэ, в правой руке она все еще сжимала фонарь, а в левой у нее была нога Дождя Разлуки.
Это была оторванная нога от ступни до голени, из нее торчали кость и мясо, которые продолжали кровоточить.
Белоснежные щечки Колокольчика были забрызганы каплями крови, но она лишь жестоко улыбалась: «Скажи ка мне, что я принесу в следующий раз?»
«Я в порядке…» — послышался дрожащий голос Дождя Разлуки, она пыталась немного успокоить Фэн Буцзюэ.
«И в самом деле… Крестьяне города Цанлин убили тебя не зря». — В этот миг лицо Фэн Буцзюэ казалось чрезвычайно холодным, без капельки эмоций, его взгляд был острым, будто он разбирался в душах других людей. — «Если бы ты благополучно выросла, то я уверен, в этом мире больше не было бы ни одного спокойного дня».
Колокольчик бросила на землю окровавленную культю и холодно усмехнулась: «С чего вдруг такие слова?»
«Я видел, что случилось перед твоей смертью у храма Скрытого Колокольчика. В частности, одну деталь, которую мне трудно было понять». — Ответил Фэн Буцзюэ. — «Почему ты звала свою мать «мама», хотя, в сущности, следовало звать ее «родительница»?» — Он сделал паузу и продолжил. — «И еще, у меня возникло ощущение, что твой плач и твои слова — часть представления, казалось, будто ты пытаешься добиться симпатии».
Взгляд Колокольчика изменился, улыбка постепенно исчезла с ее лица.
«Не зависимо от того до или после твоей смерти, крестьяне убежденно называли тебя нечистью». — Продолжал Фэн Буцзюэ. — «От начала и до конца они демонстрировали гнев и ужас, но я не заметил ни капли стыда, почему?» — Он наклонил голову. — «Человеку нужно лишь иметь совесть, каким бы он не был невежественным… Сделав что-то плохое, совесть определенно будет его беспокоить. Источник этого беспокойства вовсе не страх, а самоосуждение». — Он свысока смотрел на Колокольчик. — «Однако у крестьян города Цанлин не было этого чувства, их реакция, все их действия, все сводились к одному простому умозаключению, к тому же, они слепо верили в этот факт — ты — нечисть».
«Ха…» — Фэн Буцзюэ усмехнулся. — «С того момента, как мы взошли на гору, ты начала сбивать нас с толку. Все, что мы видели и слышали, создавало у нас впечатление, что ты душа безвинно погибшего, а при жизни ты была невинной маленькой девочкой». — Он холодно фыркнул и продолжал. — «Когда я услышал, как крестьяне говорили, что «нет дождя, о гибели посевов, о ребенке с родовой травмой» и прочих обвинениях, мое доверие к ним опустилось до минимума.
Возможно, это произошло потому, что в средневековой Европе по таким же обвинениям, как ведьм, сжигали невинных женщин. Толпа невежественных болванов все счастливые события считали милостью божьей, а все несчастья списывали на какие-то фантастические выдумки. Они возлагали все на козла отпущения и сжигали заживо, чтобы эта толпа болванов жила дальше спокойно.
