В момент, когда Фэн Буцзюэ вошел в гостиницу, его заметило множество людей, но никто не знал, кто он, поэтому никто не обратил внимания на него и четверых людей позади него. Все считали, что это ученики второсортных — третьесортных школ, незнакомые с правилами, внезапно зашли в гостиницу.
В этот момент внимание Обворожительной Ши было направлено на спорящих Гунсунь Цяня и Ли Туна. В конце концов, во всем этом была виновата она, поэтому боялась, что кто-то может узнать об обстоятельствах дела, поэтому она напряженно вслушивалась в каждое слово.
Обворожительная Ши сидела боком ко входу в гостиницу, поэтому когда она уголком глаз заметила, что кто-то вошел, лишь мельком бросила взгляд в ту сторону, но после этого она испуганно вскочила и, по неосторожности опрокинула, стул на пол.
Гунсунь Цяню показалось это странным, он прекратил говорить с Ли Туном, повернул голову и увидел, что его жена пораженно смотрит в сторону входа в гостиницу. Он проследил за взглядом Обворожительной Ши, одновременно спросив: «Жена, в чем дело?»
«Это они!» — Обворожительная Ши указала пальцем на Фэн Буцзюэ и остальных вошедших, продолжая говорить. — «Именно они были теми загадочными людьми, которые прошлой ночью убили Ван Ао!»
В этот миг атмосфера в зале гостиницы резко изменилась. Мастера всех направлений Улинь, которые только что смотрели на пятерых вошедших, как на пустое место, сейчас глядели на них будто на знаменитостей. Взгляды каждого из них сейчас были устремлены на Фэн Буцзюэ и остальных.
Однако на самом деле, каждый представитель старшего поколения здесь прикидывал, что хоть эти пятеро выглядит очень заурядно, все они довольно изящные молодые люди. Одежда на них самая простая, при себе нет никакого холодного оружия. Во всем их виде нет и следа паники, но и нет той остроты, присущей бывалым воинам. А, что больше всего приводило всех в замешательство, это манера их движения, в которой не было и следа владения боевыми искусствами.
«Пф… В самом деле, это вы». — Холодно поприветствовал ее Фэн Буцзюэ, он говорил и одновременно продолжал идти во главе своих товарищей.
В зале гостиницы Цанлина столы были вовсе на прямоугольной формы, а круглые, за одним таким столом могло поместить максимум 6 человек. Фэн Буцзюэ подошел к пустому столу, сел и дождался пока рассядутся его товарищи по команде, после чего взглядом нашел в отдалении слугу. Он щелкнул пальцами и сделал ему знак подойти.
Все собравшиеся здесь люди никогда не видели, чтобы кто-то щелкал пальцами. Как говориться, одной рукой в ладоши не хлопнуть, но сегодня они увидели, как человек одной рукой сделал странный жест и произвел звонкий звук. Хотя это нельзя было назвать какой-то выдающейся способностью, но все в душе ощутили, что этот жест был весьма оригинальным.
Фэн Буцзюэ использовал такой, выглядящий произвольным, но при этом очень простой способ, чтобы оставить у этих людей легкомысленное и нелепое первое впечатление.
Слуга помедлил пару секунд и приблизился. Он по привычки снял с плеча кухонное полотенце и протер стол, одновременно другой рукой расставил на столе чашки и подал гостям чай: «Хм… Господа… Чего желаете?»
«Комнату». — Ответил Фэн Буцзюэ.
«Оу, виноват…» — когда слуга заговорил, он уже закончил протирать стол, разливать чай и с улыбкой ответил. — «Видите ли… В наше маленькое заведение прибыло немало гостей и все комнаты уже заняты, может быть вам…»
«Исчезни». — Неожиданно низкий голос раздался за спиной слуги, когда дыхание этого человека коснулось затылка слуги, тот испуганно отскочил в сторону.
Мгновенно, глазам Фэн Буцзюэ предстал говоривший. Это был мужчина лет 50, с седыми усами и волосами, с гневным выражением лица.
Лицо Гунсунь Цяня действительно было своеобразным, тонкие брови, высокий нос, глубоко посаженные глаза, ровные щеки, маленький рот и широкая челюсть. Глядя на него нельзя было сказать, что он уродлив, но его внешность была довольно запоминающейся.
«У старшего есть ко мне дело?» — с достоинством осведомился Фэн Буцзюэ.
«Пф… Кто тут твой старший?» — холодно фыркну Гунсунь Цянь, в этот момент Гунсунь Ли и Обворожительная Ши стояли с двух сторон позади главы Десяти Тысяч Отшельников, а позади них стояли еще два ученика Десяти Тысяч Отшельников.
«Вот как…» — услышав это Фэн Буцзюэ медленно поднялся.
За исключением Гунсунь Цяня прочие люди из Десяти Тысяч Отшельников отступили на шаг. Очевидно, что игроки обладали непостижимой боевой силой, Обворожительная Ши уже рассказала об этом людям Десяти Тысяч Отшельников. Если бы она не рассказал о их силе, то не смогла бы объяснить свое бегство и выглядела бы очень глупо.
Атмосфера в гостинице начала накаляться. У многих молодых учеников, опыт путешествий по провинции у которых был не велик, на лицах уже пылало нетерпение, они надеялись, что противник сцепятся, и они смогут своими глазами увидеть, насколько ужасна Сущность Духовной Работы Десяти Тысяч Отшельников Гунсунь Цяня.
«В таком случае…» — Фэн Буцзюэ заговорил по-другому. — «Что тебе, паскуда, от меня надо?»
После этих слов повисла мертвая тишина, в зале будто северный ветер подул…
После того, как Гунсунь Цянь был оскорблен этим человеком, он, однако, не стал возмущаться, ведь изначально к нему действительно обратились, как к старшему, но он сам выразил недовольство по поводу этого обращения.
«Не прикидывайся, что ничего не понимаешь!» — Гунсунь Цянь заговорил прямо, не обратив внимания на оскорбление. — «Почему прошлой ночью на улице ты убил ученика моей школы?»
Услышав эти слова, Фэн Буцзюэ не показал никакой особой реакции, его товарищи спокойно попивали чай, будто смотрели представление.
«О, оказывается он ученик твоей школы». — Фэн Буцзюэ переместил взгляд на лицо Обворожительной Ши, затем взглянул на Гунсунь Ли. Он уже опознал в этом человеке мужчину с квадратным лицом, которого видел прошлой ночью.
Фэн Буцзюэ помолчал пару секунд, в его голове быстро определялось положение этих людей и их связи, после чего он ответил: «Чего кричать? Я пришел не спорить с вами, разве вы не искали меня?»
Истинная преступница и ее подельник считали, что он захочет сказать правду, но Фэн Буцзюэ, вопреки ожиданиям, закричал на Гунсунь Цяня: «Есть что-то, чего я не осмеливаюсь признать? Верно! Человека, убил я, у тебя есть возражения?»
Когда Гунсунь Ли и Обворожительная Ши услышали эти слова, в первый момент они никак не отреагировали, они были несколько обескуражены, но несколько секунд спустя подумали: Невозможно… Признался? Да при том признался так прямо? Ты — псих?
Лицо Гунсунь Цяня было забрызгано слюной, но в душе он думал: Хорошо… Ты смелый…
«Отлично! Раз ты осмелился признаться, нечего больше обсуждать. У Десяти Тысяч Отшельников с тобой ранее не было вражды, ты без причины убил ученика моей школы, согласна правилам провинции, я собираюсь отплатить за ученика…» — Гунсунь Цянь не закончил говорить.
«Минуточку!» — криком Фэн Буцзюэ прервал его. — «Кто сказал, что я без причины убил ученика твоей школы?»
«О?» — выражение лица Гунсунь Цяня слегка изменилось. — «Ты с Ван Ао были врагами?»
«Нет». — Ответил Фэн Буцзюэ.
«Ты враждуешь с моими Десятью Тысячами Отшельников?»
«Тоже нет».
«Пф! Тогда с чего ты его убил?»
«Он домогался моей жены». — Сказал Фэн Буцзюэ и указал на Дождь Разлуки.
«Э…» — на мгновение Гунсунь Цянь потерял дар речи.
Не говоря о нем, братец Тань, Скорбящая Душа и Цзи Бу чуть не выронили на стол чашки с чаем из своих рук. Впрочем, Дождь Разлуки оставалась довольно спокойной и, как прежде, холодным взглядом смотрела на Фэн Буцзюэ, будто он задолжал ей много денег, да к тому же, сейчас удвоил свой долг…
«Вчера ночью мы только вошли в город, как сразу увидели, как твой ученик Ван Ао во хмелю вышил нам на встречу». — Способность Фэн Буцзюэ нести вздор не подвергалась сомнению, он продолжал. — «Он увидел природную красоту моей жены и сразу начал приставать к ней». — Он сплюнул на пол. — «Предполагаю, что эта тварь считала, что мы не владеем боевыми искусствами, поэтому ничего не боялся, и прямо у меня на глазах осмелился быть непочтителен и отпускать ехидные замечания в адрес моей жены».
Фэн Буцзюэ без капли страха пристально уставился на Гунсунь Цяня и продолжал ругаться: «Я всегда презирал парней, которые считали свою боевую силу большой и, пользуясь своим положением в большой школе, притесняли других, тогда я ударил его ладонью и прибил». — Он холодно усмехнулся. — «К тому же, я знаю характер моей жены, если бы я не вмешался, она сделала бы это сама, этому парню все равно было не жить». — Перемежая речь бранью продолжал Фэн Буцзюэ. — «Ну, как… Глава, хочешь мстить за него?»
Эти слова, без сомнения, все перевернули. Действия трупа нельзя было подтвердить, но услышав эту отговорку, не нашлось никого, кто мог бы возразить.
Естественно, ключевым моментом во всем его монологе были слова «считал, что мы не владеем боевыми искусствами», этим Фэн Буцзюэ хотел заставить всех присутствующих понять, что в этом случае, к части, где описывалось убийство не может быть никаких вопросов…
