— Приведите сюда этого Брайана! — кричал и ругался худой мужчина средних лет, таща за собой сопротивляющуюся Фанни, когда они ворвались в замок.
Казалось, стража, которая стояла вдоль усиленно охраняемой дороги, узнала этого худощавого мужчину средних лет. Все нахмурились и встревожились, но, что удивительно, никто не посмел остановить его.
Благодаря своим поразительным способностям Хань Шо за три дня заработал невероятно высокий статус. Даже в городе Оссен очень редко можно было встретить человека, кто посмел бы оскорбить знатного человека, хоть и такого распущенного. Несколько солдат, которые не узнали этого мужчину, были в бешенстве, но вдруг притихли после того, как ветераны им все объяснили в двух словах. Они изменились в лице, на котором можно было бы прочитать почтение, когда они снова посмотрели на этого человека.
Громкие ругательства были четко слышны из зала для собраний на третьем этаже замка, где собрались Хань Шо и его компания. Старый Хан, Борис, священный мастер меча Карел, священный маг Сабакас, а также Эмис и остальные члены Темной Мантии с горечью улыбнулись, когда услышали этот голос.
Лоуренс, Эмис и те, кто знал, что происходит, вдруг посмотрели на Хань Шо сверкающими глазами. Эмили еще больше встревожилась. Никто не знал, к какому непредсказуемому исходу приведет приход этого сумасшедшего.
— Зачем пришел этот парень? — старый Хан вдруг изменился в лице, и как только он посмотрел, словно громом пораженный, на Хань Шо, который лукаво улыбался, и осторожно спросил. — Почему ты с ним враждуешь?
Хань Шо неуклюже почесал голову, а на его лице проступила горечь, которую он испытывал, когда объяснил:
— Я с ним не враждую. Забудь это, давайте разбираться с проблемами по мере их поступления. Я пойду, посмотрю.
— Брайан, этого сумасшедшего нельзя провоцировать, ты должен относиться к нему с осторожностью! — вдруг сказал Лоуренс, как только Хань Шо поднялся со своего места и направился к выходу, и странно на него посмотрел.
— Я учту! — ответил Хань Шо и пошел прямо к выходу.
Лоуренс знал темперамент Хань Шо, но все же слова Хань Шо не убедили его до конца, поэтому он встал и пошел за ним. Те, кто сидел за столом, были людьми с высоким статусом. Некоторые из них были довольно хорошо знакомы с Фиренцом. Когда они увидели, как Лоуренс встал и вышел, они на мгновение замешкались, а потом последовали его примеру, оставив в комнате только священного пространственного мага Сабакаса и священного мастера меча Карела.
Можно было сказать, что во всей Империи Ланселота единственным человеком, которого опасались герцог Эшборн и старший принц Чарльз, был бог войны, командир южной границы Фиренц. Во всей Империи Ланселота единственным человеком, который может защитить южную границу от кровожадных орков, был не кто иной, как этот человек.
Жители десятков городов на южной границе были очень храбрыми. За много лет войны с Империей Орков все солдаты и рыцари закалились и стали очень сильными и мощными. Самые сильные — полк и легион рыцарей в Империи Ланселота, находились на южной границе. Но если бы не руководство этого человека, обширная южная граница превратилась бы в землю орков, и в Империю Ланселота тоже бы вторглись жестокие Орки.
Можно было сказать, что вне зависимости от того, кто, в конце концов, выиграет гражданскую войну, статус Фиренца на южной границе никак не изменится. Всё потому, что никто другой, кроме как этот сумасшедший, сможет стабилизировать ситуацию на южной границе. Основываясь на этом, он стал тем, у кого была наибольшая свобода делать то, что он хочет.
Пока продолжалась эта гражданская война, если этот человек хотел, он мог провозгласить независимость от Империи Ланселота и стать настоящим монархом южной границы.
— Где этот маленький ублюдок, выходи сейчас же! — кричал на ходу Фиренц. Хотя вокруг было много вооруженных до зубов солдат, никто не смел встать у него на пути, и вместо этого все расступались перед ним.
— Отец! — Фанни, которую держал Фиренц, краснела, словно ей было стыдно, что у нее такой отец.
— Ты стой здесь. Этот маленький подлец — ублюдок уже в таком юном возрасте. Я точно должен сегодня преподать ему урок. Меня не волнует, что он мэр города Бреттель. Если он меня взбесит, я объявлю ему войну. В Империи Ланселота все равно уже черт ногу сломит, ничего страшного не будет, если я подолью масла в огонь! — закричал Фиренц в ярости и потащил Фанни на второй этаж.
Сначала Фиренц был весьма доволен, когда Фанни рассказала о статусе Брайана. Он также был наслышан о достижениях Брайана. Он считал, что Брайан оправдывает его ожидания и весьма подходящий человек. Да и его брак с Фанни не был бы для него позором.
Однако Фиренцу не нравилось, что Брайан неоднократно его подводил. На этот раз он специально пришел в город Оссен, но Брайан все равно не торопился отдать ему дань уважения. Это разозлило Фиренца. Однако он все еще мог это принять, хоть и с неохотой, потому что понимал, что город Оссен переживал не лучшие времена. Но, когда он стал использовать собственную власть, чтобы выяснить побольше информации о Хань Шо, он вдруг понял, что Хань Шо на самом деле состоит в отношениях с Фиби из купеческой гильдии Бузта.
Эти новости шокировали Фиренца, который был очень далеко от города Оссен. Когда Фиренц узнал об этом, он сразу же подумал, что Хань Шо обманул его дочь. Он практически влетел в особняк Хань Шо и устроил сцену. Однако он смог подавить в себе это желание и вместо этого стал допрашивать Фанни.
Он выяснил, что Фанни не только знала о грехах Хань Шо, но и робко сказала, что она не против этого. От конформистских мыслей Фанни Фиренц чуть не упал в обморок от злости. Когда Фанни смело сказала, что помимо Фиби у Хань Шо есть еще одна женщина по имени Эмили, вот тут Фиренц взорвался! Не говоря ни слова, он сказу же потащил Фанни, чтобы найти Хань Шо и прояснить ситуацию.
— Э, я Брайан, — встревоженный, но беспомощный Хань Шо стоял на каменных ступенях, соединяющих второй и третий этаж, и смотрел на Фиренца, который был красный от злости.
— У тебя хватает наглости выходить сюда, неплохо, неплохо, — заскрежетал зубами Фиренц, мимоходом схватив копье у рядом стоящего стражника и бросив его в Хань Шо.
Блестящее копье, словно серебряная молния, в мгновение ока появилось перед Хань Шо.
Фиренц был выдающимся командиром и Небесным Всадником. Его удар был полон боевой ауры и не собирался слабеть.
Хань Шо знал, что Фиренц не оставит всё просто так. Он поднял левую руку, и из его ладони появилось Лезвие, Уничтожающее Демонов, и со звоном ударилось об острие копья, от чего копье разлетелось на кусочки.
— Отец! Ты сказал, что ты просто поговоришь об этом! — закричала Фанни и двумя руками пыталась оттянуть Фиренца назад, беспомощно глядя на Хань Шо.
— Разве мы сейчас не разговариваем? Иначе, почему я пришел сюда один?! Этот парень в одиночку может убить Лия Каина, и здесь так много старых пердунов, которые его защищают. Если это нельзя назвать разговором, то тогда я не знаю, что это! — Фиренц посмотрел на Фанни и слегка ругнулся. — Девочка, пусти меня, мне еще о многом нужно с ним поговорить!
Старый Хан, Эмис и остальные подошли к Хань Шо в тот момент, когда Фиренц говорил о «старых пердунах». Старый Хан был в ярости и, указывая на Фиренца, он гневно закричал:
— Ты, сумасшедший, кого ты назвал старыми пердунами?
— Я не говорил, что это ты! — холодно фыркнул Фиренц.
Лицо старого Хана расслабилось. Только когда он решил больше не трогать этот вопрос, следующие слова Фиренца просто свели его с ума.
— Я обращался ко всем вам! В том числе и к старому пердуну Карелу, который остался там! Не думайте, что я не узнал бы, что вы здесь просто потому, что вы остались внутри! — насмехался Фиренц, когда увидел по лицу старого Хана, что тот успокоился, а потом решительно продолжил свое предложение.
Хань Шо был поражен и в оцепенении смотрел на Фиренца. Про себя он думал, что этот человек действительно уникальная личность. Кажется, что тот, кто посмел избить великого герцога Эшборна посреди главного холла, был действительно необычным человеком.
— Черт побери, ты, бешеный пес, я тебя когда-то обижал? — в последнее время старый Хан редко злился. Однако он так разозлился, когда встретился с Фиренцом, что даже бросил эту вульгарную реплику.
— Твоя невестка соблазнила мужчину моей дочери! И подмастерье Карела тоже схватилась за мужчину моей дочери! Черт, вы все издеваетесь надо мной, потому что я нахожусь далеко на южной границе?! — Фиренц действительно был сумасшедшим, как и описывал старый Хан, и ругал любого, кто попадался под руку.
Когда он произнес эти слова, милое лицо Эмили стало мертвенно-бледным. Хань Шо тоже внутри всего трясло, и он думал, что всё катится к чертям.
Разумеется, старый Хан изменился в лице. Он посмотрел на Фиренца холодным, практически ледяным взглядом и спросил:
— Что ты имеешь в виду? Пожалуйста, объяснись! Если ты посмел просто так клеветать на имя и репутацию моей семьи, всю свою жизнь я буду преследовать тебя.
Когда вышли священный мастер меча Карел и Сабакас, никто не знал, но они тоже слышали разговор. Карел сердито посмотрел на Фиренца и громко закричал:
— Какого черта тебе здесь надо? В империи творится хаос, и у нас нет времени слушать твои бредни!
— Этот щенок встречается с Фиби и Эмили, и, тем не менее, он посмел еще ухлестывать за моей дочерью. Разве вы не знали об этом? — Фиренц не боялся гнева старого Хана и Карела. Он усмехнулся и сделал паузу, словно он сотворил еще недостаточно хаоса. Затем он холодно добавил. — Я точно доведу это дело до конца. Пока с этим не будет покончено, гражданская война внутри империи меня не касается. Делайте, что хотите, кто там выживет или умрет, не мое дело. Хмм, даже если Империя Ланселота падет, я никому не позволю издеваться над своей дочерью. Если кто-то из вас хочет поиграть, я составлю вам компанию до самого конца!
Когда он закончил, взгляды всех присутствующих были обращены на Хань Шо, Эмили и Фиби. Старый Хан и Карел стали пепельно-бледными. С одной стороны, они были ошарашены неожиданным разоблачением, а с другой — они были шокированы безрассудными словами Фиренца.
Что касается старого Хана и Карела, они всю свою жизнь посвятили Империи Ланселота. Для них единственным, о чем они действительно беспокоились, было будущее Империи Ланселота. Они никогда бы не были такими как сумасшедший Фиренц и не смогли бы наплевать на спасение Империи Ланселота.
— Эмили, то, что он сказал, правда? — старый Хан был немного смущен и спросил Эмили, на которую было жалко смотреть. Казалось, что она вот-вот заплачет.
