Услышав призыв костяного посоха, толпы нежити плотно окружили Хань Шо. Он одной рукой держал Фиби, а другой — костяной посох, быстро читая заклинания.
— Отступаем! — решительно отдал приказ Креспо, возглавив отступление.
Когда Обри, который был главнокомандующим в данной операции, увидел, как Хань Шо неожиданно появился рядом с Фиби, он сразу же понял, что они снова потерпели поражение. Когда нежить стала постепенно появляться, Обри также подумал об отступлении. Призыв Креспо к отступлению совпал с его мыслями, и он тоже начал отступать.
— Хочешь сбежать? Слишком поздно! — Хань Шо отпустил руку Фиби, которую он крепко держал, и вдруг побежал на Обри. В левой руке он крепко сжимал костяной посох, как и прежде, а из его правой ладони выстрелило Лезвие, Убивающее Демонов.
Обри раньше уже сильно пострадал от Хань Шо. Как только он увидел, как Хань Шо несется прямо на него, он сразу же изменился в лице. Он поспешно крикнул лучникам, находившимся на ближайших крышах:
— Застрелите его!
Дождь стрел обрушился на Хань Шо, а их мощь и скорость говорили о том, что лучники обладали незаурядной силой. Однако еще до того, как град стрел достиг Хань Шо, его костяной посох затрясся, и из земли выросло несколько костяных щитов с разных сторон, оградив Хань Шо от всего града стрел.
Скорость Хань Шо была такой, что Обри даже не мог себе ее вообразить в своих самых смелых фантазиях. Когда Обри повернул голову, чтобы посмотреть, что происходит, хладнокровный и ужасный Хань Шо был уже практически в шаге от него.
— Осторожно! — вдруг громко закричал Креспо, а его серебряное копье на высокой скорости, бешено пронзая воздух, полетело в Хань Шо. Хань Шо повернул голову, чтобы посмотреть на Креспо, а потом поднял правую руку. Лезвие, Убивающее Демонов, превратилось во вспышку черного света и со свистом понеслось на острие копья.
— Дзынь!
Появилось великолепное сияние. Креспо только почувствовал, как огромная сила ворвалась в его тело, пройдя через копье. Она пробежала от его руки в пять его внутренних органов и кишечник, нанеся тяжелые телесные раны его божественному телу. Он сплюнул кровь, побледнел и продолжил отступать.
— Клац! — серебряное копье Креспо фактически раскололось пополам, упав на камни под ногами.
Огромная мощь Лезвия, Убивающего Демонов, не уменьшалась, и оно словно тень понеслось прямо в грудь Креспо. Еще до того, как Креспо мог твердо стоять на ногах, раздалось «пууу», когда Лезвие, Убивающее Демонов, прошло через серебряную броню Креспо и проделало большую дырку в его груди.
Пронзающая боль растекалась из груди Креспо, и его бледное лицо наполнилось отчаянием, когда он в изумлении посмотрел на дыру в своей груди. Сказав напоследок:
— Как такое возможно?
Он с грохотом рухнул на землю.
Охваченный ужасом Обри, ни о чем не думая, убегал и уже больше не беспокоился за жизнь других.
Креспо был главным помощником в этой операции. Он был небесным гонщиком и после того, как он вступил в Церковь Света Рыцарей Храма, из-за его благочестивой веры в Бога Света, он получил дополнительную божественную защиту и стал гораздо сильнее обычного небесного гонщика.
И серебряное копье, и его яркая серебряная броня были обмундированием, которым обладали только Рыцари Храма. Кузнецы всего континента считали, что это обмундирование было чрезвычайно высокого качества. И копье, и броня содержали божественную энергию. Кто бы мог подумать, что от атаки того оружия они сломаются, словно они были из папье-маше, от чего Обри затрясся от страха.
Обри, который бежал изо всех сил, очевидно, не понимал, что скорость Хань Шо была гораздо выше, чем его собственная. Еще до того, как Обри смог выйти из зоны влияния купеческой гильдии Бузта, позади него послышался холодный возглас. Обри был до ужаса потрясен и ни о чем не подумал, когда начал использовать заклинание телепортации, которое он еще не до конца освоил.
Будучи пространственным архимагом, Обри едва ли понимал пространственную магию. Он не мог свободно телепортироваться на небольшое расстояние в отличие от пространственного великого мага, как Эмма.
Однако у Обри не было другого выбора в данных обстоятельствах. Он глубоко в душе знал, что по силе он совершенно не ровня Хань Шо. Так как он уже не надеялся сбежать просто быстро передвигаясь, он мог только погибнуть смертью храбрых и использовать это заклинание, хоть он и не владел пространственной магией хорошо.
Когда люди находятся в отчаянном положении, у них всегда раскрываются какие-то скрытые способности. Обри, которому обычно нужно было две секунды, чтобы наложить магические чары, потратил только секунду на сотворение неосвоенного заклинания. До того, как Хань Шо приблизился к Обри, он вдруг почувствовал сильные колебания пространства вокруг Обри.
Пространство вдруг разбилось, словно зеркало. Обри был до ужаса поражен и несчастно завыл. Казалось, будто бы его тело было в разбитом пространстве и само тоже разломалось на несколько частей. Когда пространство вернулось к своему обычному состоянию, Обри уже и след простыл. Хань Шо стоял неподвижно, настороженно пытаясь почувствовать пространственную магию. Эффект от необдуманного использования незнакомой магии иногда мог быть гораздо сильнее, чем от обычной пространственной магии. Обри точно был именно в такой ситуации. Когда Хань Шо увидел, как тело Обри разлетелось на куски вслед за разбитым вокруг него пространством, он подумал, что должно быть, была какая-то проблема с заклинанием, и из-за этого погиб Обри.
Если бы Хань Шо вошел в эту область до того, как она вернулась к своему нормальному состоянию, он, скорее всего, подвергся бы заклинанию и не смог бы сбежать. На тот случай, если бы он оказался в другом пространстве, Хань Шо действительно бы расплакался.
Статус Обри был неизвестен, но Хань Шо думал, что, скорее всего, он мертв. Не теряя больше времени зря, Хань Шо сразу же направился к Фиби, снова схватил ее и быстро сказал:
— Мы должны уйти первыми. Полагаю, находиться рядом с Лоуренсом будет очень и очень опасно!
Фиби вздрогнула, хоть еще и была счастлива. Она вздрогнула, когда услышала, как Хань Шо описывает, в какой опасности находится Лоуренс. Она знала, что Лоуренс был самым важным человеком. Если Обри посмел так дерзко напасть на нее, то и Лоуренс, возможно, был в большой беде.
Если Лоуренса убили, Старший Принц Чарльз и герцог Эшборн, вероятнее всего, смогут взять всю ситуацию под контроль. Если это случится, единственным выходом для нее и Хань Шо будет побег.
Она была счастлива от того, что Хань Шо знал, что Лоуренс был в большей опасности, но, тем не менее, он решил в первую очередь спасти ее. Это совершенно точно доказывало, что для Хань Шо она была важнее всего. Даже, несмотря на то, что благодаря живому Лоуренсу Хань Шо получит больше силы и выгоды, Хань Шо все равно пришел сначала спасти ее в такой серьезной ситуации. Фиби действительно это тронуло.
— А как же они? — Фиби сразу же согласилась, но спросила о страже и нескольких торговцах из купеческой гильдии Бузта, которые были рядом с ней.
— Пусть спасаются сами. Не беспокойся, остальные враги столкнутся с моей армией нежити. У них просто не будет шанса снова напасть на стражу, — быстро объяснил Хань Шо.
— Мисс, вы вдвоем должны уходить. Мы знаем что делать, — поспешно сказал Фиби начальник стражи.
Фиби на секунду засомневалась, но потом кивнула и сказала:
— Хорошо. Вы тоже берегите себя. Быстро уходите отсюда.
Хань Шо больше не говорил каких-то лишних слов. Он схватил Фиби за талию и полетел прямо в особняк Лоуренса.
— Подлец, как ты посмел сделать это на людях? — когда Хань Шо держал Фиби за талию, она почувствовала его знакомый запах. Ее нежное и прекрасное лицо заливалось краской, когда она возмущенно бранила его.
— А тебе-то что? В любом случае, они все знают, что ты моя женщина, — просто ответил Хань Шо, ничуть не смутившись.
— Ты, ты все еще смеешь говорить это. Я тебя не простила! — Фиби с ненавистью зыркнула на Хань Шо, ее гнев еще не остыл.
— Мы поговорим об этом позже. Не говори больше ничего, нам нужно быстро найти Лоуренса. Если он действительно мертв, я сразу же доставлю тебя в город Оссен и, как можно быстрее, вернусь в мой город Бреттель, — ответил Хань Шо.
— Брайан, мне кажется, тебя вообще не волнует, жив Лоуренс или нет. Это правда? — Фиби с удивлением посмотрела на Хань Шо, а в ее голосе звучала некая неуверенность.
— Нет. Я стараюсь трезво смотреть на вещи и просто констатирую факты. Если бы меня не волновала судьба Лоуренса, я бы не отправился сейчас на его спасение. Хорошо, хватит разговоров! — мимоходом ответил Хань Шо, а потом неожиданно увеличил скорость, направившись в особняк Лоуренса, словно молния.
С тех пор, как Хань Шо узнал, что Лоуренс специально подружился с ним, скрыв свои истинные мотивы, он больше не относился к нему как к настоящему другу. Лоуренс, который всё серьезно продумал и тщательно распланировал, действовал только исходя из своих интересов. Хань Шо понимал это и не обижался на Лоуренса.
Однако Хань Шо также не мог не испытывать негативные чувства! Просто интересы Хань Шо были тесно связаны с Лоуренсом. Только если Лоуренс взойдет на трон, Хань Шо сможет получить максимальную выгоду. Хотя эти отношения, которые были основаны только на выгоде, были крепкими, в них не было теплых чувств.
Можно было сказать, что Хань Шо собирался помочь Лоуренсу только из собственных интересов, а не потому, что их связывала «дружба». Поэтому Хань Шо не испытывал каких-либо чувств по отношению к смерти или жизни Лоуренса. Именно поэтому он выглядел таким равнодушным, когда говорил о ситуации, в которой находится Лоуренс.
Поднимающиеся языки пламени виднелись издалека, освещая темную ночь, еще до того, как они добрались до особняка Лоуренса. Огонь, пожирающий особняк Лоуренса, слишком бросался в глаза.
Вокруг особняка Лоуренса были особняки и другой знати. Однако эти особняки были нетронуты, ворота были крепко закрыты, и ни один человек не выглядывал оттуда, словно они вдруг все стали слепыми и глухими, не обращая внимания на звук того, что происходило в особняке Лоуренса. Казалось, они все уснули крепким-прекрепким сном.
Когда Хань Шо взглянул на подозрительно тихие особняки, мистические демоны сделали круг в вышине, и вдруг стало понятно, что люди в этих, на первый взгляд тихих особняках, потеряли голову от страха. Однако, подчиняясь строгим приказам своих хозяев, никто не смел издать ни единого звука, и никто не проявлял такого любопытства, чтобы выйти из особняка и посмотреть, что происходит.
Это было наилучшим примером лицемерия современного мира. Знать в своих особняках не была близким союзником Лоуренса. Большинство из них еще не решило, на чью сторону им встать, и поэтому удачно избежали несчастья. Все из знати, кто был постарше, знали, что они делали, и понимали, что единственными во всей Империи Ланселота, кто смел напасть на резиденцию Лоуренса, были Эшборн и Старший Принц Чарльз. Это были не те люди, против которых могла выступить эта знать, и поэтому быть очевидцем всего происходящего было наиболее разумных решением.
— Ба-бах…
Из особняка Лоуренса послышался сильный грохот. Издалека Хань Шо увидел, как много высоких зданий с грохотом рухнуло. В темном небе две золотые фигуры были очень заметны, когда они парили безо всяких стеснений над несколькими зданиями. Постоянно вспыхивал золотой свет, и в итоге рухнуло еще одно здание.
После вспышек золотого света появлялись тонкие желоба. Магические барьеры, которые окружали всю резиденцию Лоуренса, постоянно разрушались, и многих слуг убивали одного за другим, а их трупы беспорядочно сваливались вокруг.
Несколько рыцарей в коричневых, серебряных и серых доспехах, а также несколько магов в белых, красных и черных мантиях, окружили особняк Лоуренса со всех сторон. Среди этих людей были мастера, служившие Эшборну и Принцу Чарльзу, а также мастера, которых направила Церковь Света.
Когда Хань Шо и Фиби уже почти добрались до того места, мистический демон, наконец, добрался дотуда раньше них и неожиданно заметил две фигуры, которые, ничего не стесняясь, постоянно парили в воздухе. Одной фигурой был священный мастер меча Карел, а другой — старейшина с золотыми волосами, который был облачен в золотые доспехи рыцаря.
Златовласый старейшина держал в руке золотое копье, а на его доспехах, на груди, было изображение ангела, которое было очень реалистичным. Ангел постоянно взмахивал крыльями.
Ангел, выгравированный на груди Рыцаря Храма, был символом того, что его благословил Бог Света. Все Рыцари Храма, у которых был выгравирован такой ангел, обладали страшной силой, которая может сравниться с силой священных рыцарей. Если Рыцарь Храма сам был священным рыцарем, его сила была еще более ужасающей.
Однако такого рода Рыцарей Храма можно было очень редко встретить в Церкви Света. В обычной жизни они точно не покидали Храм Света. Говорят, что только когда появятся злые еретики, которые оскорбят Бога Света, эти Рыцари Храма, которых редко когда можно было увидеть, выйдут из Храма Света, и будут наказывать этих еретиков во имя Бога Света.
Хань Шо никогда не думал, что действительно увидит одного из них в Империи Ланселота, и поэтому был просто шокирован. Когда лучи золотого света исходили из золотого копья, которое было в руке у Рыцаря Храма, распространялась несравненная святая аура, что заставляло Хань Шо чувствовать недомогание.
Только священные рыцари и священные мастера меча обладали золотой боевой аурой. Этот Рыцарь Храма смог выпустить золотую боевую ауру, И это доказывало, что он был священным рыцарем. Если получится так, что у такого грозного существа есть благословение Бога Света, его страшная личная сила станет просто потрясающей. Хань Шо просто кинул взгляд и уже в тайне начал беспокоиться за священного мастера меча Карела.
Так много мастеров осаждали особняк Лоуренса, что Хань Шо, естественно, не решался тупо идти в атаку. Он быстро призвал зомби земли, чтобы создать туннель, ведущий к центру особняка Лоуренса, а потом взял с собой Фиби и вошел в туннель.
