— Сын благодарит мать за поддержку! — Мо Чуань глубоко поклонился вдовствующей императрице и искренне поблагодарил ее.
Лицо вдовствующей императрицы резко изменилось, и она, холодно засмеявшись, ответила:
— Поддержку? С каких это пор я вас поддерживаю? Император, тебе лучше не приходит во дворец следующие несколько дней, иначе это привлечет внимание посторонних. Кроме того, не делай ничего, что может опозорить наших предков. Я предупреждаю, я отправила короля Ан Цзы защищать храм. Если ты сделаешь хоть шаг, я сломаю ей ногу, а если два — то обе. Если ты войдешь в храм, то подумай, что с ней будет на следующий день?
Мо Чуань не мог не наполниться гневом, когда холодно ответил:
— Мама, почему тебе просто не отдать приказ принести голову твоего сына? Если что-то не так, то это лишь моя вина и никак не связано с ней. Ты вечно говоришь мне, что будешь лишь усложнять ей жизнь, ты не держишь своих слов?
— Я не планирую осложнять ей жизнь, но если император забудет о своем статусе, тогда не буду милосердной, — вдовствующая императрица взмахнула рукой сбросив со стола чашу.
Она взревела:
— Император, уже поздно, тебе пора возвращаться и заняться правительственными делами. У тебя много обязанностей, а ты каждый день приходишь сюда, чтобы посмотреть на эту женщину! Неужели дела, касающиеся ваших граждан, менее важные, чем вид этой женщины? Не дай мне разочароваться в тебе!
Ее слова были словно пощечины для Мо Чуаня.
Он поднял подбородок и решительно взглянул на нее:
— Мама, граждане важны, но и она важна. Я понял тебя и не разочарую, поэтому надеюсь, что и ты не разочаруешь меня.
Лицо вдовствующей императрицы, наконец, изменилось, на нем показалось удовлетворение:
— Хорошо. Пока ты преуспеваешь, я не дам тебе поводов для разочарования. Я слышала, что восточный Цинь послал послов, чтобы обсудить вопросы пошлин, император готов их принять?
Выражение лица Мо Чуаня стало серьезным, и он кивнул:
— Они явно не принесут хороших новостей. До дня сбора пошлин еще есть время, а они уже отправили послов. Можешь быть уверена, сын тщательно разберётся с этим вопросом, я не дам и никаких шансов.
Когда вдовствующая императрица Чжоу услышала это, она вздохнула. Впервые она показала Мо Чуаню свою материнскую любовь:
— Хороший ребенок, я поставила перед тобой тяжелую задачу, это будет действительно сложно для тебя. В прошлом я, несмотря ни на что, посадила тебя на трон, но это было не из-за эгоизма. Кроме тебя нет никого, кто справится с этим бременем. В твои годы, будучи императором, ты, должно быть, несчастен, верно?
На самом деле, она знала ответ, даже не спрашивая, после того как ее сын поднял на трон, он стал холодным. Он редко улыбался, так как похоронил себя в делах страны. Он никогда не был честен даже с ней, хоть она и была его матерью.
Она даже не знала, о чем думает ее сын большую часть времени.
Она могла сказать, что он был несчастлив, будучи императором.
Он редко говорил и редко был в хорошем настроении.
Как ее сердце могло не болеть, видя все это? Она действительно надеялась, что ее сын найдет кого-то, кого сможет полюбить, кто разобьет этот лед и заставит его вновь улыбаться.
Вчера она впервые увидела, как загорелись глаза Мо Чуаня. Он так ласково смотрел на эту девушку. Он не мог не улыбаться, глядя на нее…
В это мгновение вдовствующая императрица поняла, что появилась девушка, способная открыть его сердце!
