Несмотря на его яростные мольбы, реакция жителей деревни оставалась холодной. Никто не хотел слушать его. Чувство враждебности и отвращения, направленное на монаха, становилось всё сильнее и сильнее, ощущаясь даже сквозь тишину, и даже Тангрит, который с энтузиазмом звонил в колокол, начинал чувствовать уныние. Тем не менее монах никоим образом не пытался избежать взглядов, направленных на него. Он треснувшим голосом стал говорить.
— Инсвантцы готовятся напасть на нас. Их очень много. Похоже, что они готовятся не к простому рейду, а к полноценному сражению.
В его словах чувствовалось множество сложных эмоций, но ни одна из них не смогла достичь сердец слушающих. Люди был не просто чёрствыми, но и считали всё, что он говорит полным абсурдом.
— Беженцы собираются напасть на нас? На тех, кто находится под защитой Башни Отшельника?
Молодой человек с насмешкой издевался над монахом, и с этой искры полился настоящий поток критики.
— У нас есть Мисс Ха’Неса. Как посмеют какие-то еретики с востока напасть на нас?
— Всё будет решено оборонительной линией иностранных дирижаблей, что расположились на окраине деревни, ещё до того, как Мисс Ха’Неса успеет сделать хотя бы шаг.
Поток критики постепенно стал превращаться в слова насмешки над Тангритом. Сончулу было ясно, сколько ярости и враждебности держали на монаха жители деревни, открыто оскорбляя монаха. Пожилой однорукий человек подвёл черту возмущениям жителей деревни по отношению к Тангриту.
— Грех отказа от своего долга и обета, то, что Вы оставили тех, кто следовал за Вами на жалкую смерть, ничто из этого не было забыто, став лишь шрамом на сердцах этих людей. И этот шрам никогда не исчезнет, как бы Вы не старались.
Эти слова вонзились в сердце Тангрита глубже, чем любые оскорбления. Тангрит, стоя в потоке бесчисленных оскорблений, поджав губы, натянул капюшон на голову и безмолвно отправился восвояси с площади.
Стук.
Один камень полетел ему в спину, упав к его ногам. Тангрит повернулся назад, чтобы посмотреть. Его глаза пылали яростью, которую больше нельзя было скрыть, но тот, кто сделал это, скрылся в глубине толпы, его нельзя было найти. Бывший Лорд снова развернулся, и посмотрел на Барона — единственного, кто всё ещё следовал за ним.
После того, как фигура Тангрита исчезла из виду, вся площадь погрузилась в громкий шёпот. Сончул остановился на площади лишь на мгновение, чтобы подслушать то, о чём говорили жители деревни. Они обменивались лишь мерзкими словечками.
— Этот старик. Он знает, как остаться в живых.
Сделала короткое замечание Бертелгия. Напротив, Сончул не мог просто проигнорировать это дело, словно оно его вообще не касалось. Он был обязан жизнью Тангриту, не важно, каковы были его намерения. И с Амуч, скрывающейся где-то в округе, вернуть должок может стать лишь тяжелее.
— …
Сончул был из тех, кто никому не протягивал руки, впрочем, никогда и не принимал последней, однако, он всегда возвращал долги. Он тихо последовал за старым Лордом.
* * *
Покосившаяся хижина, что стояла на окраине деревни, выглядела еще более потрепанной и мрачной, чем раньше. Сончул проверил её на наличие каких-либо движений внутри, перед тем как войти внутрь. Чувствовался слабый запах табака, и никакого присутствия.
— Что ты будешь делать, если эта Леди Амуч будет преследовать нас?
Спросила Бертелгия взволнованным голосом, стоило им только встать перед входом в хижину. Она определённо доставляла много неудобств, но для Амуч было почти невозможно устроить засаду на Сончула в его обычном состоянии. Потому что, когда бы и где бы она неожиданно не появилась, в тот момент, когда она это сделает, тут же будет превращена в кровавый блинчик. В любом случае, у него уже были некоторые планы.
Это был Свиток Формации Печати Бдительности, который он купил в деревенском Магическом Магазине. Сончул хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы узнать больше о рунах, поэтому он разорвал свиток и изучил символы появившейся магической формации. Он определил, что это была формула, объединявшая в себе более пяти рун.
"Я должен купить волшебный свиток с формацией высшего уровня, когда у меня появится такая возможность".
Сончул выпустил Бертелгию из своего кармана, как только скастовал Печать Бдительности.
— Поиграй здесь немного.
Бертелгия тут же подлетела к барону, поприветствовав его:
— Эй, милашка.
Сончул тихо отворил потёртую дверь и вошёл внутрь. Тангрит откинулся на кресле-качалке, слегка грызя свою трубку. Выражение его лица было неожиданно мирным, но потом он повернул голову, чтобы посмотреть на Сончула и начал говорить:
— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты уже ушёл.
— Я слышал, что ты сказал на площади.
Сончул встал у двери и сразу перешел прямо к делу. Тангрит, слегка прикрыв глаза, затянулся и выдохнул, выпуская клубы дыма.
— Когда я возвращался из поездки в Галатию, я видел, как Инсвантцы собирают железо и куют оружие. Один из беженцев с невинным выражением лица объяснился, что, мол, это оружие для охоты, но это всё собачье дерьмо! Как ты думаешь, такая наглая ложь сможет обмануть кого-то, вроде меня, кто провёл изрядную часть своей жизни на поле боя?
— Но, я полагаю, это не то, о чём стоит беспокоиться, ведь Башня Отшельника будет защищать нас во время чрезвычайных ситуаций. В конце концов, как сказали жители, у нас есть Ха’Неса.
Тангрит ухмыльнулся, покачав головой.
— Башня Отшельников совершенно бесполезно в решающие моменты. Так же было и пятнадцать лет назад. Когда Остатки напали на деревню, они плевать хотели на крики и мольбы о помощи обычных людей, крепко заперев свои двери. Они ничего не сделали.
Это была правдивая история. Башня Отшельника была группой, которая принципиально держалась на расстоянии от внешнего мира. Их миссия заключалась в том, чтобы сохранить Башню в нынешнем её состоянии, охраняя Священное Писание о Бедствии. Это было их приоритетной задачей, закрыть двери и изолироваться ото всех угроз, которые могли бы нанести вред Башне.
— И, скорее всего, Мисс Ха’Неса, о которой упоминали жители деревни, не поможет. Ходят слухи, что Мисс Ха’Неса будет принимать участие в Мировом Парламенте. Инсвантцы ещё не настолько глупы, они выберут такой момент для атаки, когда хранителя здесь не будет.
Лицо Тангрита исказилось в болезненном выражении, пока всё это разворачивалось прямо перед его глазами, монах потёр свой лоб.
________________________________________
1. Для читателей, которые не могут вспомнить кто же такие Инсвантцы. Они — беженцы с востока, живущие рядом с деревней в лагерях, поскольку им не разрешили въехать внутрь. Глава 140 поможет вам больше узнать о них и о прошлом монаха (О его предательстве, из-за которого он, собственно, и стал изгоем в деревне, упомянутой в главе).
