Первый банкет закончился примерно так же, как и начался. В основном он предназначался, чтобы прочувствовать атмосферу и увидеть потенциальных врагов и возможных союзников. Присутствующие разбрелись по своим ночлегам, в результате чего зал медленно опустел.
Айра не спешил уходить, поэтому он сидел и продолжал есть. Само собой разумеется, что Эйвери осталась с ним, изредка попивая вино из бокала.
— Разве ты не должен сопровождать Четвертого Принца обратно в его покои? — спросила Эйвери.
— Неа. Я не думаю, что кто-то решится убить его на глазах у стольких людей, — сказал Айра не волнуясь.
Когда в зале осталось лишь несколько десятков человек, Рис подошла к столу Айры с блокнотом в руке.
[Ты не был обязан вступаться за меня.] — написала она.
— Да, но я вступился. Бессмысленно думать о том, чего не изменить, — Айра продолжил есть.
Эйвери мельком посмотрела на Рис, прежде чем повернулась к Айре:
— Я решила тренировать твою молчаливую подружку, когда у меня будет свободное время.
— Правда? Почему? — с любопытством спросил Айра.
— Ее можно считать твоим союзником, верно? На данный момент она не опытна во многих областях. Я постараюсь помочь ей стать сильнее, только и всего, — сказала Эйвери без единого намека на эмоции. Единственные люди, о которых она заботилась, это Айра и Валькирии, так что она никак не могла дружить с Рис. Даже Харпер не могла сказать, что они близки с Эйвери, хотя та, по сути, приходилась ей невесткой.
Айра посмотрел на Рис, в частности на ее маску, и увидел много свежих царапин.
— Удачи, — сказал он, прежде чем продолжил есть.
[Айра, могу я тебе кое-что показать?] — написала Рис.
Айра проявил интерес, когда оторвался от своей тарелки:
— Давай.
Рис осмотрела обеденный зал, заметив, что он почти пуст, и глубоко вдохнула, прежде чем положить обе руки на маску. Через несколько мгновений она сняла ее, обнажив свое лицо. Рис ожидала увидеть жалость, шок, отвращение и любые другие негативные эмоции, когда посмотрела на Айру.
— …Вот как ты выглядишь? — спросил Айра с пустым выражением. На ее лице он увидел два одинаковых шрама, которые находились над глазами, прежде чем их взгляды встретились. Если одним словом описать эмоции Айры, когда он увидел реальное лицо Рис, то это будет — «равнодушие».
Рис пристально смотрела на лицо Айры с изумлением и недоверием.
Айра несколько раз моргнул, прежде чем сказал:
— Так вот… Так вот, что ты скрывала? — честно говоря, он ожидал каких-то классных особенностей, связанных с молнией.
Рис не знала, как ей быть, увидев, что Айру не волнуют шрамы на ее лице. Она решила отталкиваться от его относительно нормальной реакции.
[Разве ты не считаешь шрамы ужасными?] — написала Рис.
— Нет, — ответил Айра, заметив, как рот Рис безмолвно открылся, словно она хотела что-то сказать.
— Если это все, тогда тебе лучше уйти, — сказала Эйвери. Рис посмотрела на нее несколько секунд, после чего кивнула.
[Спасибо.] — Рис тихо улыбнулась, прежде чем надела маску и оставила их.
Айра был озадачен тем, что только что произошло, и посмотрел на Эйвери в поисках ответа.
— Разве ты не знаешь ее лучше, чем я? — Эйвери ответила так, словно читала его мысли.
Айра пожал плечами, когда сделал глоток вина из бокала Эйвери. Через некоторое время он, наконец, наелся или, вернее сказать, решил остановиться, и пара покинула банкетный зал.
…
На обратном пути к назначенному месту отдыха Четвертый Принц разговаривал со своими слугами, сохраняя при этом свою маску бесполезности и слабости. Во время пути он, казалось, понял, что не хватает ключевой фигуры.
— Где Ирвинг? — спросил Леонард.
— Он не вернулся после поручения, которое вы ему дали, Ваше Высочество, — ответил слуга.
— Странно, — на миг в глазах Леонарда появилась серьезность, прежде чем он успокоился и продолжил притворяться. — Несмотря на его верность, он все же становится старее. В любом случае, скажите Айре, чтобы он пришел в мои покои, как только сможет, — Леонард покачал головой.
Некоторые из сопровождающих мысленно осудили Принца, поскольку они знали, что Ирвинг заботился о нем с самого детства и всегда защищал от слухов. В некотором роде Ирвинг мог считаться лучшим отцом для Принца, нежели Король.
Леонард заметил их взгляды, но ничего не сказал. Слуги, сопровождающие его, были не его собственными подчиненными, а частью персонала короля. Таким образом, он не мог быть самим собой в их присутствии. Леонард отправил Ирвинга, чтобы тот попытался получить некоторую информацию об Айре от источника из Союза Наемников, но Ирвинг задерживался слишком долго.
Леонард подошел к своим покоям, но когда вошел, то обнаружил, что в помещении было необычно темно, а странный запах заполнил воздух. Леонард аккуратно осмотрелся, после чего активировал лампу маны, чтобы увидеть подтверждение своих худших опасений. На его письменном столе лежало искалеченное тело с очень знакомым лицом.
— …Ирвинг, — крикнул Леонард тихим голосом. Он приблизился к телу и заметил, что к нему применялись различные методы пыток, каждая из которых выглядела чрезвычайно мучительной. Рядом с телом лежал обычный кинжал, покрытый кровью. Дрожь побежала по телу Леонарда, когда он потянулся к слегка расстегнутой рубашке Ирвинга. Он распахнул ее, чтобы увидеть небольшое послание, высеченное на плоти старика, и в нем говорилось:
«У вас был преданный пес, Четвертый Принц. Вы можете радоваться, поскольку он умер от шока, прежде чем мы смогли выбить из него полезную информацию. Мы хотим напомнить вам о двух вещах, Принц. Во-первых, вы не единственный актер на сцене. Во-вторых, независимо от того, насколько громко лает пес, или насколько он верен, его все равно можно избивать до тех пор, пока он не умрет. Это лишь предупреждение, Принц, держите свои амбиции под контролем».
Лицо Леонарда было невыразительным, когда он отошел от тела к барной стойке. Он схватил стакан и наполнил его, после чего наполнил еще один.
