↓ Назад
↑ Вверх
Ранобэ: Бог тенниса
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона
«

Глава 6.2. Соперник

»

— Две порции жаренного угря, пожалуйста!

— Сейчас будет!

Дядя, который владел продуктовым киоском, вошел внутрь и принес обратно меню. Отец Хан У Чина сел на стул, глядя в меню, и открыл рот.

— Твое запястье в порядке?

Для человека, который не был частью семьи, это могло прозвучать так, будто его отец говорил холодно, но Хан У Чин знал, что его отец спрашивал из-за беспокойства о нем, и он не мог не почувствовать тепло внутри. Он рассмеялся и несколько раз махнул своим запястьем.

— Я просто не могу некоторое время играть в теннис. Оно не болит. Тебе не нужно об этом беспокоиться.

Честно говоря, было еще немного боли, но он знал, что она со временем пройдет. Несмотря на то, что Хан Тон Хун был его отцом, он не мог позволить ему узнать, что было больно. Его отец кивнул головой и налил в чашку воды, чтобы выпить ее.

Два человека ждали свою еду, и перед ними поставили две тарелки с угрями. Владелец дал им много гарниров, поэтому стол выглядел полным.

— Нам не следует начинать с алкоголя, верно?

— Да, мне нельзя пить некоторое время.

Когда кто-нибудь получал травму, им следовало воздерживаться от алкоголя и курения. Хан У Чин тряс своими рукими во время разговора, и его отец выглядел разочарованным, что он не может выпить с сыном. Он заказал только одну бутылку соуджу. Все отцы в мире всегда ждали дня, когда они могли бы выпить со своими сыновьями.

Хан У Чин уже знал, о чем думал его отец. После восстановления он планировал победить в следующем турнире, и, когда они пойдут снова поесть, он выпьет со своим отцом.

*Шиик*

Они положили угря на сковородку и услышали шипящий звук жарящегося мяса. Его отец, Хан Тон Хун, не дал ему пожарить угря из-за травмированного запястья. Поэтому он хорошо приготовил угря и другую рыбу.

— Ты не можешь использовать щипцы, потому что твое запястье травмировано. Просто будь благодарен и ешь.

— Хорошо.

Его тон был сердитым, но слова были очень теплыми, поскольку он беспокоился о теле своего сына. Хан У Чин держал палочки вместо щипцов, которые медленно менялись в цвете.

Как только угорь пожарился, двое начали есть без разговоров. Со сковороды пропала половина угря, а его отец, Хан Тон Хун, выпил половину бутылки соуджи, прежде чем заговорить с ним.

— У Чин, я, твой отец, сожалею, что заставил тебя играть в теннис.

— Да?

Глаза Хан У Чина расширились. Не только его глаза, но даже рот широко открылся от удивления. Хан Тон Хун продолжил говорить.

— Твоя мать и я пришли посмотреть на теннис во время нашего медового месяца. Мы подумали, что если бы у нас был ребенок, то мы были бы должны воспитать его теннисным игроком.

Хан У Чин многое об этом знал. Его родители каждую неделю играли в теннис и, когда по телевизору показывали четыре крупных турнира, они заказывали курицу и смотрели теннисные игры. Если бы не незнакомцы смотрели, они бы подумали, что они смотрят кубок мира.

Тем не менее Хан У Чин никогда не слышал, чтобы его отец говорил это, даже в течение десяти лет его прошлой жизни.

— Это было, когда ты учился в средней школе. Мы записали тебя в среднюю школу Чон У, которая была очень знаменита своей тенниской командой.

— Да.

Хан У чин плохо помнил это, но кивнул головой. Он вообще не помнил средней школы. Короче говоря, теннис, в который он играл в то время, не оказал на него никакого влияния.

— Ты помнишь, что вступил в теннисный клуб?

— ... немного.

Упоминая об этом, Хан У Чин смог вспомнить обрывки и кусочки.

Средняя школа Чон У.

Это была школа, которая славилась своей юниорской теннисной командой. Его родители, которые хотели яркого будущего для своего ребенка, записали его туда, и потом, когда его приняли, он записался в теннисный клуб.

— Но тренер, который был в теннисном клубе, не давал тебе играть. Мне пришлось лично поговорить с ним.

— ...

Это была историю, о которой он не знал. Хан У Чин был молодым в то время, поэтому он просто брал мяч и тренировался махать ракеткой. Тогда он считал это нормальным. Он думал, что если тренер не разрешит ему идти на турнир, то он не может идти.

— Нет никакого таланта. Так он сказал. Слова дешевы, правда? Он сказал это так легко, и это раздавило меня.

— Пап.

Хан У Чин хотел его остановить.

Хан У Чин посмотрел на лицо своего отца и вообразил, через сколько боли он прошел. Он хотел прекратить разговор, но его отец покачал головой и продолжил. Он, возможно, был немного выпившим, поэтому был более эмоциональным, чем обычно.

— Поэтому я взял твою руку, и мы покинули теннисный клуб, поэтому что я не хотел, чтобы ты был с тренером, который дискриминировал и говорил о таланте.

Депрессивный голос Хан Тон Хуна заставил грудь Хан У Чина заболеть. Он вспомнил немного об этом времени.

Он шел за отцом, держа его за руку и покидая маленькую среднюю школу. Он не мог говорить со своими друзьями из средний школы так много.

— Я водил тебя во многие теннисные клубы. Если бы ты хоть слово сказал, что ненавидишь это, то я бы, вероятно, остановился.

К несчастью, Хан У Чину на самом деле нравился теннис. Его родители повлияли на его любовь к теннису. Они не заставляли его играть в эту игру, это он заставлял себя.

Его родителям было грустно слышать, что у их сына не было таланта, но их сын не сдавался и хватал ракетку. Вот почему его родители не могли отказаться от своего сына.

Он не мог вспомнить, чтобы в его жизни было столько взлетов и падений. Хан У Чин был так удивлен и расстроен, что он не мог поднять свои палочки, и молча пялился в никуда. Его отец взял угря, который наполовину сгорел, и положил в тарелку сына.

— Но посмотрите, мой сын занял второе место среди профи! Ты победил людей, которые думали, что ты недостаточно хорош.

— Отец, я...

У него сжалось горло. Он не смог закончить то, что хотел сказать. Хан У Чин попытался скрыть слезы и просто выпил воду.

Он не знал, через сколько трудностей прошли его родители.

Он думал о своих родителях, которые страдали из-за нехватки у него таланта в течение десяти лет, которые он продолжал терять. Хан У Чин не мог почувствовать вкуса угря, пока жевал.

Вес слов отца был слишком огромным, и было слишком много вещей, о которых он не знал.

Он не мог сконцентрироваться на вкусе еды.

— Как я могу называть себя родителем, когда я не верил в тебя? Ха-ха...

— Не говори так...

Хан У Чин остановил его, когда он начал оскорблять себя. Его родители никогда не узнают об этих десяти годах. Он никогда не слышал от них ни одного плохого слова в течение десяти лет. Проигрыш, проигрыш и снова проигрыш. Он не мог заработать денег, и они не проклинали его, вместо этого они хвалили его.

Его отец не открыл снова рта, видя эмоциональное состояние своего сына, когда он держал его за руку, ничего не говоря. Видя, что его сын вырос, он чувствовал счастье и разочарование одновременно.

Отец и сын отпустили свои руки и доели угря.

Хан У Чин съел рыбу, не чувствуя вкуса, но запечатлил этот момент в голове.

***

— Я прогуляюсь, прежде чем вернуться.

Хан У Чин был очень сытым и хотел побродить по окрестностям. Хан Тон Хун беспокойно посмотрел на своего сына и ответил:

— Ты травмирован, поэтому не уходи далеко. Если будешь опаздывать, то позвони мне.

— Хорошо, не беспокойся.

Хан У Чин тихо рассмеялся на тревожное ворчание отца. Он положил правую руку в карман и пошел. Март прошел, и апрель уже приближался, но было еще холодно.

Сегодня был очень насыщенный день для него. Он заработал много вещей за свою ракетку. Хан У Чин думал о своей ракетке, которая исчезла и сжал-разжал руку. Он спрашивал родителей о подписанной Иваном Лендлом ракетке, но они не помнили о ней. Он подумал, что "память" о ракетке навсегда исчезла из этого мира.

— Как это произошло...

Его дыхание образовало белый пар. Он не мог чувствовать боли в запястье из-за холодного ночного воздуха.

Он продолжал идти и сел на скамейку, затем телефон в его кармане вдруг начал звонить.

*РРРРРР*

— Кто это?

Он подумал, что это звонили из дома, но не прошло и 30 минут с их разделения с отцом. Несмотря на то, что Хан У Чин был ранен, его отец не стал бы звонить ему, чтобы поворчать. Он наклонил голову, когда увидел незнакомый номер, появившийся в телефоне.

В любом случае, Хан У Чин решил ответить.

— Привет.

<< Это У Чин? >>

Голос звучал знакомо, но в то же время и незнакомо. Он никогда не слышал этот голос через мобильный телефон. Он сконцентрировался на голосе и предположил имя.

— Чхве Ён Хёк?

<< Да, это я. Мне сказали, что тебя выписали из больницы. Ты свободен прямо сейчас? >>

"Свободен?"

Хан У Чин на момент задумался. Было 21:38. Если он встретиться с Чхве Ён Хёком, то придет домой после полуночи. Он все равно не будет пить алкоголь, поэтому он подумал, что это было бы хорошо, встретиться с ним.

— Я не занят. Мы не будем пить алкоголь, верно?

<< Разве я похож на парня, который заставляет того, кто только что выписался из больницы, пить алкоголь? Давай поговорим и поедим курицу. >>

Он только что съел угря, но у него еще оставалось место в животе. Хан У Чин ответил, зная, что он может съесть курицу.

— Где ты хочешь встретиться?

<< На станции Садан. Если ты придешь, я найду тебя. >>

— Хорошо, увидимся позже.

*Пик*

Станция Садан. Он может прибыть туда через час, если поедет на метро. Хан У Чин пошел к ближайшей станции метро и подумал, о чем хочет поговорить Чхве Ён Хёк.

В любом случае, он узнает, когда придет туда.



>>

Войти при помощи:



Следи за любыми произведениями с СИ в автоматическом режиме и удобном дизайне


Книги жанра ЛитРПГ
Опубликуй свою книгу!

Закрыть
Закрыть
Закрыть