Явившись и сию же секунду успокоив беснующуюся толпу, Филрия обратилась к Святым Рыцарям.
— Так вы и есть те самые послы из Святой Страны?
— Совершенно верно! Что эта челядь себе позволяет? Такое нахальство по отношению к нам не должно остаться безнаказанным!
Лидер рыцарей, весь красный от гнева, уже был готов вытащить меч. Однако Филрия сохраняла невозмутимость.
— Исходя из переписки, в качестве посла доброй воли к нам должен был явиться уважаемый Яресфейм.
— Уважаемый Яресфейм, говорите? Как насчет Господин Яресфейм? Думаете, что вы, лекари с этого отшиба, можете обращаться рыцарю божественного меча величайшей державы Ширад, как к равному? Знайте свое место!
Слова Филрии лишь разозлили святого рыцаря еще сильнее.
Вероятно, упомянутый рыцарь божественного меча — это не кто иной, как владелец Первого Божественного Меча Альфы. Значит, зовут его Яресфейм, вот как.
Яростный крик Святого Рыцаря сопровождался таким страшным выбросом подавляющей ауры, что почти у всех присутствующих затряслись поджилки. Видно, ему захотелось, чтобы его силу никто не решился игнорировать, когда он вновь успокоится.
Однако таинственная улыбка Филрии осталась неизменной. Пускай она нам и враг, но я не могу не восхититься ее силой духа.
Единственными помимо Филрии, кто не испугался, была Фран, уже готовая броситься в бой в любой момент, и Софи, продолжающая смотреть на рыцаря все тем же не дрогнувшим взором.
Тем не менее Фран окутывала напряженная атмосфера. Я уж боюсь, как бы она не снесла кому голову, дай ей только предлог.
— Фран, только не спеши никого убивать, хорошо?
— Хорошо.
Несмотря на этот ответ, взгляда с Филрии она не сводила. Видно, она казалась ей куда более опасной противницей, нежели рыцарь. Все ее чувства и сознание оставались обострены до предела, чтобы в случае чего она могла среагировать мгновенно.
— Значит, условия нашего с Ширадом договора изменились, я правильно понимаю?
— Да что значит договор? Чтобы о соблюдении договоренностей могла идти речь, стороны должны говорить на равных! Я бы сказал, что даже заставлять Святых Рыцарей тащиться сюда — это уже чрезмерная честь!
Истинное лицо святого рыцаря под маской вежливости было действительно уродливым. Ему хватило наглости заявить, что официальный посол и не собирался соблюдать соглашение.
Дипломаты из них, я скажу, паршивые. Как бы то ни было, из его уст теперь кристально ясно, что договоренности в Шираде соблюдать не склонны.
Или же такое отвратительное поведение в святой стране признают за качественную дипломатию? Нет, в таком случае слухи о Шираде как о проблемном партнере бы уже распространились вдаль и вширь.
— И что же? Из-за чего шум? Разве вы не должны быть послами доброй воли из Святой Страны для Святой Девы? Кроме того, разве срок вашего прибытия не был назначен на послезавтра?
— Должны были договориться на сегодня. Подстраивайтесь, раз мы уже здесь. К тому же где вы увидели нарушение принципа доброй воли? Мы совершенно дружественно прибыли сюда, дабы пригласить Святую Деву в нашу державу, разве не так?
— Оо? Впервые слышу, чтобы попытку увести человека насильно называли дружественным жестом. Вы с похищением это не перепутали, часом?
— Прискорбно, что вы восприняли это так! Я лишь хотел из чистой доброты рассказать Святой Деве о месте, где ей будут рады.
Я уже, было, подумал, что в голове у лидера нет ни извилины, но он оказался весьма красноречив. Ему удавалось весьма уверенно отвечать на все колкие замечания Филрии.
Выходит, он, быть может, эгоистичен и бестактен, но все-таки не круглый дурак.
— Если вы так заботитесь о благополучии госпожи Святой Девы, то почему бы вам не попробовать убедить ее вместе с нами? Да, если вы того желаете, то я разрешу вам служить Шираду бок о бок вместе с ней. В конце концов, одной ей может быть грустно. Можете стать ее личной прислугой.
— Вы что, держите меня за какую-то служанку?
Таинственная улыбка тотчас же исчезла с лица Филрии. Очень скоро она вернулась, но куда более в куда более искусственном виде, чем раньше. Похоже, гордость у нее есть. Впервые вижу, что все человеческое ей, все-таки, не чуждо.
Как бы то ни было, восстановив присутствие духа, Филрия продолжила разговор. Не думаю, что мне лишь показалось, будто ее ответ прозвучал на несколько порядков холоднее, чем раньше.
— Как бы то ни было, переговоров я с вами более вести не буду. Прошу, в соответствии с договоренностями, явиться сюда вместе с уважаемым Яресфеймом, — ответила Филрия, придав особенный акцент слову «уважаемый».
Верно, хотела подчеркнуть, что вашу страну, как бы она там не называлась, она чтить не собирается. Эта старшая сестренка, несмотря на смирный и опрятный внешний вид, обладает характером.
— Господин Рыцарь божественного меча — один из столпов нашей державы! Ценнейшая персона, обожаемая всеми подданными! Не может быть и речи о том, чтобы он приехал в место, подобное этому! Именно поэтому нам была поручена честь выступать здесь от его лица!
— Прошу, покиньте нас. На сегодня аудиенция закончилась.
— То есть, вы не желаете отдавать нам Святую Деву?
— По крайней мере вам уж точно. Разумеется, если такова будет воля самой Святой Девы Софилии, то стоять у нее на пути я не буду, однако…
На этих словах, Филрия взглянула на Софи.
— Госпожа Святая дева. Вы были и остаетесь великой благодетельницей нашего города, и вы нам нужны. Вы можете всегда рассчитывать на нашу защиту. Однако, если вы желаете служить Святой Стране, то, пусть и со слезами на глазах, но я готова отпустить вас.
— Я не отправлюсь в Святую Страну.
— Вот как. Быть может, подобное скверное поведение этих «послов» оставило у вас плохое впечатление о Святой Стране, но поверьте, само по себе это государство совсем не такое плохое место. По меньшей мере, вы можете всегда довериться уважаемому Яресфейму. Возможно, это будет лучше для вас.
На лице рыцаря вновь возникла яростная гримаса, но Филрия на этом не остановилась.
— К тому же, то, что по сравнению со Святой Страной этот город совсем крошечен, является неоспоримой истиной. Я сама волновалась о том, что здесь ваши таланты не находят достойного их простора. Я искренне благодарна вам за все. И я безмерно вас уважаю. Я желала бы, чтобы вы всю жизнь прожили в этой башне. Однако чего я бы не желала — так это сковывать цепями ваши амбиции.
Филрия произнесла эту речь с полным печали лицом, и невозможно было подумать иного, кроме как, того, что она искренне беспокоилась о будущем Софи. Некоторые из пациентов начали потирать глаза и шмыгать носом.
Да, впечатляюще. Но что самое впечатляющее — так это то, что каждое из слов Филрии было ложью. И беспокойство о Софи, и убежденность в том, что Святая Страна не так плоха, и благодарность Софи — все было ложью. Единственное правдивое из ее слов — замечание о том, что город мал. Понятия не имею, как можно с таким лицом проговорить такой длинный список лжи.
Филрия, судя по всему, не испытывала к Софи никакой благодарности. На самом деле, она, похоже, сама желала, чтобы Софи покинула город. Скажем так, Софи имела некоторую, лишь ограниченную пользу для нее. В том смысле, что для Филрии, как для Главного Лекаря, удобно иметь под рукой такую искусницу. Однако мы все еще понятия не имели ни о едином ее мотиве раздувать конфликт банд.
