Хен-Ву умоляюще смотрел на доктора. Его мать прошла регулярный осмотр 3 дня тому назад. Пациентам со сложными заболеваниями, вроде его матери, полагалось проходить полное обследование каждые 2 месяца, так как простой осмотр не мог показать полную картину. У больных после восстановления в интенсивном отделении терапии часто начинались различные осложнения, и по этой причине их необходимо было регулярно осматривать, и в случае возникновения осложнений им выписывались дополнительные медикаменты, а порой и приходилось проводить еще одну операцию.
«У нее не проявлялось никаких симптомов на протяжении года…»
Это уже случалось и 2 года, и 3 года тому назад. Она, казалось, шла на поправку, но в какой-то момент ее состояние ни с того ни с сего начинало стремительно ухудшаться. Поэтому Хен-Ву и не смог сдержать беспокойства, в очередной раз придя за результатами осмотра.
«Все будет хорошо. Ее состояние значительно улучшилось. Нет никаких причин для беспокойства», – молился Хен-Ву, сложив ладони на груди.
Врач едва слышно бормотал себе под нос, просматривая файлы на экране:
– Пациент номер 809, Пак Со-Ми…
На сей раз это занимало больше времени, чем раньше. В чем дело? Они нашли у нее что-нибудь? Хен-Ву косился в монитор, пытаясь что-нибудь в нем разглядеть, однако он в любом случае не разбирался в медицинской терминологии. Врачи пытались общаться с пациентами и их близкими, не используя заумных слов, но в своих записях, разумеется, писали понятным для себя и своих коллег языком. Впрочем, диагноз вроде «терминальной стадии рака» был одинаково понятен и врачам, и простым смертным.
– Хен-Ву?
Его разошедшийся поток мыслей был прерван врачом, неожиданно повернувшимся на крутящемся кресле к нему лицом.
– А?.. Да!
Хен-Ву весь напрягся, но врач успокоил его улыбкой.
– Судя по результатам осмотра, состояние вашей матери значительно улучшилось.
– П-правда?
– Да, по показаниям осмотров на протяжении последних шести месяцев, можно с уверенностью утверждать, что у нее началась ремиссия. Ни рентген, ни магнитно-резонансная томография, ни анализы крови не показали ничего нового. О полной ремиссии говорить еще рано, но надежда есть.
[п/п: ремиссия — период течения хронической болезни, который проявляется значительным ослаблением (неполная ремиссия) или исчезновением (полная ремиссия) ее симптомов (признаков заболевания)]
– Спасибо! Спасибо вам огромное!
Хен-Ву долго тряс руку врачу, не переставая кланяться. При мысли о пяти последних годах жизни в его голове громыхали яркие фейерверки. Уже шел 6 год с того дня, когда ему впервые довелось увидеть мать в интенсивной терапии. Она была так слаба, что пальцем не могла пошевелить. Что уж там, она не могла самостоятельно моргать. Признаться, Хен-Ву не верил, что ей когда-либо удастся полностью выздороветь, но он благодарил судьбу за то, что ей все это время удавалось выживать. Это длилось на протяжении 6 лет, но он так настрадался за это время, что казалось, будто прошло много больше.
Однако теперь его уверяли в том, что надежда все-таки есть. Он вообще недолюбливал докторов, но врач в этом госпитале был его личным Иисусом. Одним-единственным сказанным словом он мог либо вознести его в рай, либо низвергнуть в ад. Сейчас, благодаря ободрительным словам доктора, Хен-Ву был в раю, а доктор и правда сейчас казался похожим ему на Будду или Господа.
– Это все благодаря желанию пациентов и их опекунов бороться и жить.
Доктор тоже предпочитал приносить хорошие вести. Дальше он продолжил гораздо менее серьезным тоном.
– Думаю, пора задуматься о выписке и переводе пациентки на амбулаторное лечение.
– Амбулаторное?
– Именно. Пока она останется здесь, но если ее показатели не ухудшатся до следующего обследования через 2 месяца – то она сможет отправиться домой. Пак Со-Ми отлично справляется, но чересчур долгая госпитализация подавляет многих пациентов, и смена обстановки зачастую идет им на пользу. Надеюсь, и Пак Со-Ми это поможет. Помимо этого, думаю, ей хотелось бы сократить затраты на свое лечение. Так что, если все сложится удачно, то скоро она вернется домой.
Если мама продолжит поправляться, то после следующего обследования через 2 месяца ее переведут на амбулаторное лечение. Голова Хен-Ву кружилась от хороших новостей. Он снова сможет жить вместе с мамой! Как долго он ждал этого дня? Он чуть ли не вприпрыжку вылетел из кабинета врача.
– Мама, ты слышала новости? Тебя скоро могут отправить домой!
– Да, мне только что сказали, – засмеялась мать, указывая на стоящую над кроватью медсестру со шприцом в руках. – Если получится, конечно…
Сердцебиение Хен-Ву участилось, и он присел у кровати. Как она могла так говорить?
– Конечно получится! И никаких «если». Даже врачи уверены в своих прогнозах на этот раз. Или тебе здесь лучше, чем дома со мной?
– Не говори глупостей.
– Тогда прекрати унывать. А не то обижусь, — Хен-Ву принял надутый вид, словно трехлетний ребенок.
Он мог сражаться с бандами гангстеров на улице или лестью убеждать персонажей Нового Света, но перед матерью он всегда был маленьким ребенком. Или, во всяком случае, хотел им быть.
– Ты прав, прости, — засмеялась она.
В груди Хен-Ву защемило от этого светлого смеха. Радость так распирала его изнутри, что, казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет. Ему казалось, что его сердце вот-вот взорвется
– Так, что нам нужно? Что ты хочешь, чтобы я купил? Нет, что тебе нужно как надомному пациенту? А, ну конечно, одежда. Хочешь, съезжу сегодня же?
– Что? Нет… у меня ведь осталось полно старых вещей дома.
– Они уже давно вышли из моды.
– Ну и ладно. Когда я уделяла много внимания своим нарядам?
– Именно поэтому я и хочу тебе их купить.
У Хен-Ву в горле появился комок. Его мать, по сути, жила в этой палате уже несколько лет. Ему все это время приходилось снимать однокомнатную квартирку, из-за чего пришлось продать или отдать множество ненужных вещей, для которых просто не было места. Однажды, разбираясь со старой одеждой мамы, он вдруг осознал: «Это вещи моей матери?»
Он с трудом узнавал их, и решил рассмотреть повнимательнее. Его маме, потому что она была мамой, было все равно, что носить и что есть. Но он не смог сдержаться слез, смотря на ее вещи. Она покупала их на рынке, и когда старье изнашивалось, она не покупала новое, а штопала старое. Он даже мог разглядеть эти швы. И та же история с одеждой отца. Просто куча облезлого, неприятно пахнущего плесенью тряпья, которое носилось явно больше 10 лет.
Тряпья, которое носили его родители, пока их сыночек покупал себе новые джинсы за 200-300 тысяч вон, или в очередной раз выпрашивал деньги на обновление гардероба на новый сезон. Тогда он просто не замечал этого. Хен-Ву вырос, окруженный любовью, но не замечал и этого до наступления совершеннолетия. Их избалованный сын обладал дрянным характером и не хотел иметь с родителями ничего общего. Он даже не пытался их понять. До наступления совершеннолетия.
«Я больше не допущу подобной ошибки», – поклялся себе Хен-Ву в тот день.
Тогда он умел лишь сдаваться и жалеть себя. Ведь твердости характера из книжек не научишься. И ему пришлось закалить ее в себе силой. Ради матери. Ну и что, что они не могли позволить себе машину или дизайнерскую одежду?
– Просто думай о своем здоровье и ни о чем не беспокойся. Когда ты выпишешься, я буду покупать тебе самую вкусную еду и самые красивые наряды. Поняла?
– Спасибо тебе за твои слова.
– Это не просто слова!
– Ладно, ладно, тише. Медсестер напугаешь, – успокоила Хен-Ву мать, когда тот невольно повысил голос.
– Ничего… ничего страшного. Время для вашей физиотерапии.
– Ах, ну да. Спасибо, сестра. Спасибо огромное. Позаботьтесь о ней, — Хен-Ву, не переставая кланяться, спиной двигался к выходу из палаты.
– У вас чудесный сын.
– Да… у меня кроме него никого нет.
После слов медсестры она посмотрела на дверь, через которую только что вышел Хен-Ву, глазами, наполнившимися слезами.
Сам Хен-Ву покинул больницу в приподнятом настроении. Ради мамы он был готов горы свернуть, и если ей было лучше, то и ему тоже. Тут он вспомнил о Гвон Хва-Ренге. Вот уж кто точно будет рад услышать о выздоровлении матери. Он всегда звонил ему после получения результатов обследования, но на этот раз не захотел рассказывать новости по телефону, и потому решил отправиться к нему домой на автобусе.
– Неужто?
– Мои поздравления!
– Черт возьми, наконец-то!
– Раз дела обстоят так, то надо устроить праздник в честь выписки!
– Да, если уж на это не стоит тратиться, то я не знаю, на что тогда стоит!
Гвон Хва-Ренг и Реабилитанты были в восторге. Забавно было наблюдать за здоровенными взрослыми мужчинами, в возбуждении скачущими и бегающими по комнате. Они уже порывались навестить больницу прямо сейчас, но Гвон Хва-Ренг неожиданно спросил:
– Но Хен-Ву, где она будет жить после выписки?
– А?..
Хен-Ву сам не ожидал, что такой простой вопрос введет его в замешательство. Ведь это было первое, о чем он должен был позаботиться. Его мать возвращалась домой, а он был так занят ликованием по этому поводу, что не удосужился побеспокоиться о том, чтобы ей было куда возвращаться. Сейчас он жил в съемной квартирке. По сути, голые стены с телевизором, компьютером, разбросанной по полу одеждой и игровым модулем. Даже уборная была общая, одна на этаже. Как он мог привести больную мать в такое место? Ей нужна отдельная кровать и просторная ванная. В общем, хотя бы минимальные удобства. К тому же, жилье должно было находиться недалеко от больницы и на первом этаже, ведь она передвигалась с помощью инвалидного кресла. Конечно, у него еще оставалось как минимум два месяца, но если он хотел успеть в срок, то начинать приготовления ему стоило прямо сейчас.
– Да, сегодня же начну подыскивать варианты.
– Не так-то просто будет найти подходящее место, ну, с ее потребностями… – начал Гвон Хва-Ренг взволнованным голосом.
В ответ на это один из Реабилитантов лишь засмеялся и подошел к ним.
– Друг мой, разве ты забыл, чем я зарабатываю на жизнь?
Это был Ю Ан-Гук, бывший агент по недвижимости. Реабилитанты называли его Бу Донг-сан, что в переводе и означает «недвижимость».
– Можешь доверить это мне.
– Еще чего, вздумал нашего младшего брата вокруг пальца обвести?
– Вот увидишь. Я найду вам чудесный дом в два счета. Бу Донг-сан собаку на этом съел.
И он принялся делать звонки нужным людям.
– Да? Неужели? Подходит по всем пунктам? Ага, ага… Ну так замечательно. А где это? Я понял. Сейчас будем. Возьму с собой клиента, да…
Примерно после получаса разговора он наконец повесил трубку.
– Гвон Хва-Ренг, нужно ехать. Хен-Ву, ты с нами.
– Как? Так скоро?
– Судя по описанию, хороший вариант. Так что тебе тоже стоит посмотреть.
Бу Донг-сан, Гвон Хва-Ренг и Хен-Ву отправились к дому, оказавшемуся недалеко от госпиталя.
– Президент Ким, это я. Покажите мне дом, о котором мы говорили ранее.
Еще и часа не прошло с осознания Хен-Ву, что ему в скором времени понадобится новый дом, как он уже осматривал потенциальный вариант. Сам бы он еще нескоро на это решился, но энергичности Реабилитантов не было предела. Это оказался трехэтажный дом с небольшим садиком.
– В вашем распоряжении будет первый этаж, второй и третий уже сдаются. Владельцы планируют сдавать первый этаж, пока сами будут за границей. Не беспокойтесь, возвращаться они планируют как минимум через пару лет. Все условия должны полностью удовлетворять заявленным. Пройдемте внутрь, убедитесь в этом лично.
– Э… этот дом..? — Хен-Ву проследовал за Президентом Кимом, неуверенно склонив голову набок.
Снаружи дом казался вполне обычным, но, зайдя внутрь, Хен-Ву увидел всю причудливость его устройства. Некие железные брусья неизвестного назначения были установлены от входной двери до гостиной, и вдоль стен в самой гостиной. Они не сильно бросались в глаза, но зачем они вообще были нужны? Хен-Ву не мог взять этого в толк. Наконец, появился арендодатель.
– Вы пришли осмотреть дом?
– Да, вот молодой человек, о котором я вам рассказывал.
Услышав эти слова, домовладелец внезапно вцепился в руку Хен-Ву:
– Я наслышан о вашем незавидном положении. Знаю, вам тяжело, но крепитесь.
– Эмм, что вы..
– Я слышал, что вам нужно место, в котором вы могли бы заботиться о своей больной матери. Я по себе знаю, каково это – мой отец пережил инсульт пару лет назад, и до сих пор едва способен ходить. Эти брусья, которые вы видите… с их помощью он передвигается по дому.
Теперь Хен-Ву понял их назначение. Они помогали больному человеку справляться с повседневными трудностями. Теперь эти брусья напомнили ему о тех перилах, что он видел в больничных коридорах. Как оказалось, подобным образом была оборудована не только гостиная, но и ванная.
– Мой отец будет лечиться в другой стране какое-то время, в достаточно известной реабилитационной клинике. Но я бы не хотел, чтобы покамест наши труды здесь пропадали впустую. Мне хотелось бы найти жильца с особыми потребностями, которому могли бы пригодиться специальные удобства нашего дома.
Хен-Ву был поражен вниманием к деталям этого человека.
«И чем я думал»?
А принялся он отмечать хорошие новости, даже не позаботившись о базовых нуждах его матери. Как бы там ни было, Хен-Ву влюбился в этот дом. Для него здесь могло быть немного неудобно, но это были идеальные условия для человека с ограниченными возможностями. К тому же, отсюда быстрее добираться до больницы, чем из места, где он жил сейчас. В общем, лучше и представить было нельзя.
– Когда вы уезжаете?
– Как только потеплеет. Значит, через месяц-два.
Как раз вовремя! Упустить такую возможность было бы непростительно. Хен-Ву понимал, что второго такого шанса ему просто-напросто не представится.
– Беру.
Хозяин обрадованно засмеялся и кивнул:
– Видимо, ваши обстоятельства и впрямь не сильно отличаются от моих. Я буду рад принять вас у себя дома.
Хен-Ву слабо помнил, что было потом. Благодаря Бу Донг-сану, Президент Ким согласился снизить процент за посредничество, и Хен-Ву и арендодатель подписали контракт о съеме. Хен-Ву казался счастливым, но все внутри него кричало: «Что я наделал?!»
Он был на все 100% доволен домом и не жалел о своем выборе. Дело было в цене. Они сошлись на 80 миллионах вон. Вообще, изначальная цена составляла 90 миллионов, но владелец скинул 10 миллионов в виду особых обстоятельств Хен-Ву. Это все равно была внушительная сумма, но в тот момент он был уверен, что сможет потянуть ее. Сейчас на его счету было 45 миллионов вон. За последние 2 месяца пребывания мамы в госпитале ему нужно будет заплатить 25 миллионов. Значит, всего у него останется 20.
«Итак, мне недостает 60 миллионов вон. К счастью, у Арка на счету осталось 5000 золотых, и я могу обналичить их в любой момент. Но в ближайшие 2 месяца мне нужно каким-то образом заработать еще 1000», – прикидывал Хен-Ву, подписывая контракт.
Но он упустил одну важную деталь. Да, у Арка было 5000 золотых, но до самого недавнего времени. Пару дней назад он вложил 3500 золотых в открытие собственной лавки. Так что, на самом деле на счету у него оставалось всего 1500 золотых. Спасибо Сиду с его рогами единорогов, иначе у Арка не осталось бы и этих денег. Получается, за 2 месяца ему нужно накопить не 1000, а 4500 золотых! А в случае просрочки он потеряет 20 миллионов вон, которые отдал в качестве аванса при заключении контракта.
– Что ж, если у тебя недостаточно средств… – шептал ему Гвон Хва-Ренг по дороге обратно.
– Планируете сделать ваш новый дом домом молодожёнов? — гоготнул сидевший за рулем Бу Донг-сан.
– Пойми правильно, Хен-Ву. Я ничего такого не имею в виду.
– Я знаю, но все же постараюсь как-нибудь сам.
Гвон Хва-Ренг был разочарован ответом Хен-Ву, но больше не сказал ни слова. Разумеется, поводом для Хен-Ву отказаться от предложения Гвон Хва-Ренга была не шутка Бу Донг-сана. Если его мать и могла снова вступить в брак, то только с Гвон Хва-Ренгом. В этом Хен-Ву был непоколебим. Но он не хотел заполучить этот дом, используя брак матери. Разве он не поклялся сделать все в своих силах ради ее благополучия?
«45 миллионов вон за два месяца!..» — Хен-Ву заскрипел зубами.
Что ж, тогда он в лепешку расшибется, но соберет необходимую сумму! И он знал, что собрать такую кучу денег он сможет лишь одним способом.
«Те 3500 золотых не были пущены коту под хвост. Это мои вложения. За два месяца мне вернется какая-то их часть. И я получу приличную награду за выполнение квеста Магаро. Да, этого должно хватить. Нужно как можно быстрее заработать достаточно золота и спасти Нижний Мир!»
Даже не переодевшись по приходу домой, Хен-Ву вошел в игру.
– Деньги! Маме нужны деньги!
Игровой модуль завибрировал, и Хен-Ву вновь перенесся в Новый Свет. Жадный блеск в глазах Арка стал еще ярче, и во всех уголках Нового Свет можно было услышать его громогласный крик:
– Деньги на бочку!
