Том 6. Глава 5. События всего лишь одного дня

После того, как Хадзиме покинул тренировочную площадку, Шизуку напоила Коуки флаконом Амброзии, и он мгновенно восстановился.

Как только Лилиана пришла в себя, она без промедления взяла командование на себя и разобралась с хаосом в замке. Были организованы временные госпитали для пострадавших, и были отправлены люди для выяснения подробностей того, что случилось.

Было обнаружено, что Эри превратила почти 500 солдат в свои марионетки, и за исключением нескольких сотен, которые изрешетил пулями Хадзиме, они все исчезли без следа. Лилиана предположила, что они последовали за Фридом во время его отступления и теперь были где-то на территории демонов.

Её разведчики также обнаружили сделанные из кристаллов маны магические круги, закопанные на близлежащих холмах, что объясняло то, как Фрид переместил настолько огромную армию незамеченной. Вероятнее всего это Эри отправила своих солдат-марионеток втайне их разместить.

Король и все высокопоставленные министры также были убиты солдатами Эри несколько дней назад. В настоящее время трон Хайлигха пустовал.

Из-за этого пока всё не уляжется, Лилиане придётся взять руководство на себя.

Как только буря стихнет, скорее всего, это принц, Ландел, будет коронован новым королём. Он пережил беспорядки во дворце и был следующим в очереди на трон.

Теперь, после ухода демонов, больше всего волнения в народе вызывало то, что от Святой Церкви до сих пор не было ни слуху, ни духу.

Ни священники, ни храмовые рыцари не появились во время сражения, как и не показался никто из них после окончания боя. Люди начинали беспокоиться, особенно по тому, что не объявился даже Папа, Иштар.

Одному беловолосому парню было до смерти интересно узнать, как жители отреагируют, когда обнаружится, что главный храм был разрушен, и все высокопоставленные священники были убиты.

Начали распространяться слухи, что Владыка Эхит спас человечество, обрушив карающий столб света во время ночной битвы, и это, по ужасной иронии судьбы, сделало большинство жителей только ещё более верующими.

Однако Хадзиме придумал меры противодействия для снижения беспокойства людей. Лилиана почти потеряла сознание, когда он отправил вниз письмо, подробно описывающее его план. Айко тоже схватилась руками за голову и застонала, когда прочитала его содержание. Однако они не могли спустить своё раздражение на него, поскольку он ещё не спустился со Священной Горы.

Естественно, было полно людей, призывающих отправить на Священную Гору поисковую группу, чтобы выяснить, что же случилось. Но все в столице были заняты реконструкцией, так что невозможно было выделить кого-либо для покорения горы высотой восемь тысяч метров. К тому же лифт, ведущий прямо на вершину, всё ещё не работал, так что скалолазание было единственный путём на гору.

Останки Хиямы были найдены неподалёку от тренировочной площадки.

Его тело было наполовину съедено, ясно давая понять, что его пожирали монстры после того, как Хадзиме вышвырнул его со двора. Имелись следы активного сопротивления, так что, скорее всего, его ели заживо.

Его левая рука полностью пропала. Судя по следам крови, после её потери он попытался отползти подальше, после чего его поймали и откусили половину туловища, что послужило причиной смерти. Смерть была настолько ужасающей и болезненной, что никому не хотелось даже представлять этого.

Пока так происходили различные события, уже прошло пять дней с вторжения демонов, болезненного предательства одноклассницы и смерти нескольких учеников. В данное время Коуки с остальными, полностью восстановившись после того сурового испытания, помогали Лилиане и жителям в восстановлении города. Однако их мысли часто обращались в сторону Хадзиме, который совсем не показывался с того самого дня.

Ученики, тренировавшиеся в лабиринте и те, что стали телохранителями Ай-тян, уже увидели Хадзиме в действии, так что они уже имели представление о том, насколько он превосходит их всех в силе. Но даже они не представляли, что он может стереть с лица земли огромную армию испепеляющим столбом света. Им снова ярко было напомнено о разнице в силе между ними.

Его сила была достаточной, чтобы шокировать Коуки и остальных, но для учеников, которые перестали сражаться, это было настоящее откровение.

Остальные, разумеется, рассказывали о силе Хадзиме оставшейся в замке группе, но теперь они осознали, что не понимали по-настоящему, насколько сверхсильным он был.

Было неудивительно, что он и его соратницы были горячей темой среди всех учеников.

Ещё одной частой темой разговоров была Шизуку.

Она выглядела нормальной и как следует выполняла все задачи, порученные ей. Но она часто останавливалась посреди своей работы и начинала смотреть вдаль. Все понимали, что она тяжело воспринимает смерть Каори, но никто не знал, что им стоит сделать, чтобы утешить её.

Все они слышали, как сказал Хадзиме, что он как-нибудь вернёт Каори назад. Но никто из них не верил всерьёз, что он сможет оживить мёртвого, так что это не особо их успокаивало.

Некоторые ученики беспокоились, что он может вернуть её в виде мёртвой куклы, как сделала бы Эри. Такое действие только ещё больше ранило бы Шизуку, в связи с чем несколько учеников, а Коуки особенно открыто, проявляли настороженность по отношению к Хадзиме.

Коуки к тому же был подавлен не просто из-за того, что Хадзиме теперь пришлось спасать его уже дважды, он также смотрел, как Мелд умирает у него на глазах. Более того, теперь разница в силе между ними была очевидна. А поскольку он всё ещё верил, что Хадзиме каким-то обманом убедил Каори уйти от него, в данный момент он совсем не испытывал положительных чувств к Хадзиме.

Хотя головой Коуки осознавал, что его гнев направлен не на того, тем не менее, он всё же ничего не мог поделать со своим негативом к Хадзиме.

То, что это было так называемой «завистью», сам Коуки не замечал. Хотя даже если бы смог, он бы отказался верить в это. Вероятнее всего, он бы закрыл глаза на это и просто интерпретировал всё так, чтобы это соответствовало его образу мышления… но Коуки мог также выбрать и признаться самому себе, что помогло бы ему вырасти, как человеку.

Независимо от этого, и Коуки, и Шизуку были заняты разбирательствами со своими собственными сложными чувствами, а Рютаро был слишком пустоголовой горой мышц, чтобы кто-либо мог посчитать его надёжным.

Обычно в такое время это Сузу была тем, кто брала на себя лидерство и подбадривала всех, но она была настолько же подавлена, как Коуки и Шизуку. Все могли сказать, что её улыбки были натянутыми, и что она всё ещё тяжело переживала.

Предательство Эри ранило её куда больше, чем кого-либо ещё. В конце концов, Сузу многие годы думала, что они были лучшими подругами. Было больно услышать, что Эри просто использовала её, чтобы получить возможность приблизиться к Коуки.

Поскольку все люди, которые потенциально могли держать всех вместе, были заняты разбирательствами со своими эмоциями, было неудивительно, что мрак опустился на обычных учеников.

Друзья Хиямы и Кондо замкнулись, а остальные ученики начали относиться с подозрением друг к другу. Никто не мог сказать наверняка, кто окажется потенциальным предателем, и многие заперлись в своих комнатах, чтобы избежать контакта с остальными.

Предательство Эри оставило длительные отголоски помимо просто непосредственной потери друзей.

Тем не менее, никто из них не впал в отчаяние полностью. Многие ученики бросились на работы по восстановлению, чтобы избежать глубоких раздумываний над случившимся, и усилия Айко с Юкой поддерживали их если не оптимистичными, то хотя бы менее подавленными.

Айко, разумеется, была настолько же обеспокоена насчёт Каори, насколько и остальные. Если бы она могла, то была бы прямо сейчас вместе с Хадзиме и остальными. Но она знала, что они пытаются сделать, и понимала, что с находящимися рядом Тио и Юэ, Хадзиме не нуждался в ней.

Поэтому она отдала предпочтение заботе об остальных учениках. Она от природы была трудолюбивой и подошла к каждому из учеников, выслушивая их беспокойства и пытаясь приободрить их.

И даже если они становились подозрительными друг к другу, все ученики доверяли Айко. Она во многих смыслах была их спасением.

Снова Юка и остальные телохранители отряда Ай-тян стали скалой для многих учеников, особенно для тех, кто потерял волю к сражению. Изначально они были такими же, так что прекрасно понимали, что чувствуют другие. Без них не сражающиеся ученики могли безвозвратно замкнуться.

Не только ученики, но и множество важных лиц во дворце спрашивали Айко о том, что случилось на Священной Горе, но она отказывалась говорить об этом.

Конечно, она понимала, что многие люди задавались вопросом, что же случилось с церковью, но она также понимала, что сейчас не время говорить об этом.

Если люди сейчас отправятся на гору, то это помешает работе Хадзиме. Кроме того, её мысли омрачались каждый раз, когда она думала над тем, что совершила.

Возможно, её заклинание действительно оказалось более эффективным, чем она ожидала, но это не отменяло того факта, что в тот момент она приготовилась убивать.

Так что она решила, что сознается всем в своих грехах, когда Хадзиме и остальные вернутся.

Так сказать, явится с повинной.

Хотя она вела себя жизнерадостно, внутри Айко на самом деле была перепугана. Что подумают о ней её ученики, как только обнаружат, что благодаря ей Тио подорвала главный храм вместе со всеми внутри? Что это она была ответственна за сотни смертей.

Айко сделала это, потому что ей надоели эти люди, относящиеся к её драгоценным ученикам, как к пешкам, и она ни капли не сожалела о содеянном, но убийство было убийством.

Был шанс того, что они больше не будут видеть в ней своего учителя. Но она решилась принять итог, каким бы он ни оказался.

По крайней мере, Дэвид и остальные храмовые рыцари с солдатами её охраны остались в живых.

Они воспользовались своим положением храмовых рыцарей, чтобы потребовать встречи с Айко сразу же после того, как её похитили. Однако Иштар отклонил их просьбу, так что они попытались найти её самостоятельно. Устав от рыцарей, снующих повсюду, Иштар приказал им вернуться в столицу и разместил их в резерве. Другими словами, он изгнал их из собора. Их приказ «быть в резерве» в действительности состоял из нахождения в заключении церковной тюрьмы в столице, в связи с чем никто не видел их до самого вторжения.

Никто не знал, почему им не промыли мозги или не превратили в марионетки Эри.

Айко предположила, что их пощадили из-за того, что они также были пешками, которые бог Нойнт хотел оставить в живых для развлечения, но больше не было никакой возможности проверить её подозрения.

Как и большинство других, Дэвид и его рыцари сейчас помогали с восстановлением столицы, чтобы избежать чрезмерных размышлений над будущим.

Единственный способ, благодаря которому все могли оставаться спокойными и игнорировать свои проблемы, заключался в том, чтобы целиком погрузиться в работу. Даже оставшиеся рыцари королевства в данный момент проходили проверку для определения, кто может стать капитаном соответствующих отрядов.

Новым капитаном рыцарей была назначена женщина по имени Кузели Рейл. Изначально она была частью королевской стражи и личным телохранителем Лилианы.

Её вице-капитаном стал человек по имени Нейт Комольд*. Он получил повышение со своего предыдущего поста капитана отряда номер три.

Эти двое организовали проверку, где все будут сражаться против Коуки, чтобы определить, кто годится в качестве новых капитанов отрядов. Когда бой подошёл к концу, Коуки смахнул каплю пота со своей брови.

— Спасибо за помощь, Коуки-сан.

Коуки обернулся и увидел, как Лилиана улыбается ему.

— Ничего особенного, не беспокойся об этом. Тебе намного тяжелее, чем мне. Ты едва спала последние несколько дней, Лили. Это тебе спасибо за труды, — устало улыбнулся Коуки, и Лилиана позволила показаться части собственного утомления.

По правде говоря, никто из них особо не спал в последнее время. Хотя причины бессонницы у каждого были совершенно разные.

— Сейчас нет времени спать… Нам надо подсчитать жертв, связаться с их семьями, восстановить все разрушенные здания и дома, найти всех пропавших людей, восстановить стены и барьер, отправить посланцев в остальную часть королевства, реформировать армию… Это непростая работа, но кто-то должен разобраться со всем этим. Жалобы на это не заставят работу исчезнуть. Мама тоже помогает, так что всё не так уж плохо. По-настоящему страдают те, кто потерял свои дома и любимых в этом сражении…

— Но ты ведь тоже…

Отец Лилианы, король, был убит Эри и превращён в живой труп. Но Коуки быстро понял, что упоминание этой темы не лучшая идея, так что он умолк.

Лили догадалась, о чём он хотел сказать, и печально улыбнулась ему. «Правда, я в порядке», — сказала она, прежде чем сменить тему.

— Как дела у Шизуку?

— …Без изменений. Она изо всех сил старается вести себя нормально, но каждый раз, когда ничего не делает, начинает пялиться на гору, — сказав это, Коуки глянул в сторону Шизуку, которая в данный момент что-то обсуждала с Кузели.

Эти двое действительно были довольно близки, и, как оказалось, были погружены в обсуждение реорганизации новых отрядов рыцарей.

Однако каждый раз, когда возникала пауза в разговоре, взгляд Шизуку автоматически поднимался наверх, в сторону Священной Горы.

— Она… похоже, ждёт их возвращения.

— Ага. Честно говоря… я не очень доверяю Нагумо. Я бы предпочёл, чтобы Шизуку больше с ним не разговаривала, но…

Слегка удивившись, Лилиана глянула обратно на Коуки.

Коуки нахмурился, и было ясно, что его чувства по этому вопросу были сложными. Ревность, подозрение, страх, гордыня, благодарность, неприязнь и нетерпение боролись внутри него, смешиваясь и приводя в итоге к очень сложному для восприятию выражению.

Не найдя, что ему сказать, Лилиана взглянула на гору.

Погода была настолько прекрасной, что было сложно поверить в то, что столица была почти уничтожена несколько дней назад.

Создавалось ощущение, словно ясное небо насмехалось над ними, и Лилиана сердито уставилась на него.

В тот же миг она заметила несколько чёрных точек в небе. Она прищурилась, пытаясь разглядеть получше. Вскоре стало ясно, что чёрные точки становятся крупнее. Что-то падало прямо в их сторону. Запаниковав, она окликнула Коуки.

— К-Коуки-сан! Глядите! Похоже, что-то падает на нас!

— Э? О чём ты вдруг… Ребята! Осторожно! Что-то приближается сверху!

Коуки последовал за обеспокоенным взглядом Лилианы и спешно прокричал предупреждение, поскольку тоже увидел спускающиеся чёрные точки. Вполне возможно, что это было какое-то вражеское нападение.

Шизуку и остальные поспешили туда, где был Коуки, стремясь убраться из центра внутреннего двора. Только они убрались с него, как чёрные точки уже приземлились.

«Дудууум!» — прозвучал оглушительный грохот, и большое облако пыли заполнило внутренний двор. Из него появились Хадзиме, Юэ, Шиа и Тио.

— Нагумо-кун! — помчалась Шизуку в тот же миг, как узнала их.

Как и просил Хадзиме, она ждала и верила в него. Спустя пять дней её нетерпение было понятным.

Но когда она заметила, что Каори нет среди их группы, Шизуку встала на месте. Её лицо побледнело, и беспокойство, которое она заперла, снова начало разъедать её.

— Привет, Яэгаши. Рад видеть, что ты всё ещё жива.

— Нагумо-кун… где Каори? Почему её нет с вами?

Шизуку не могла скрыть тревогу в голосе. Обыденный тон Хадзиме немного её успокоил, но тот факт, что она нигде не могла увидеть Каори, всё ещё тревожил её. Что если Хадзиме не смог вернуть Каори обратно?

Хадзиме в ответ неловко взглянул на неё.

— О, ух, она скоро будет. Просто, это… её внешность немного отличается от прежней… однако это не моя вина. Ага, совершенно не моя, так что, пожалуйся, не сердись на меня, ладно?

— Э? Притормози немного. О чём ты? Что не твоя вина? Ты понимаешь, что заставляешь меня сейчас очень волноваться? Что ты сделал с Каори? В зависимости от твоего ответа, я могу вот этой чёрной катаной, которую ты мне дал… — потемнел взгляд Шизуку, и её рука потянулась к рукоятке чёрного меча, висящего на поясе.

— Спокойней, спокойней… — быстро попытался Хадзиме задобрить её, как внезапно крик сверху отвлёк их обоих.

— Кьяяяяяя! Хадзиме-кууун! Поймай меняяя!

Шизуку взглянула наверх и увидела серебровласую девушку, падающую на них с высокой скоростью.

Её выдающаяся динамическая острота зрения позволила ей как следует разглядеть девушку, пока та падала. Она обладала очаровательными голубыми глазами, подходящими её серебряным волосам, но её заплаканное лицо разрушало весь эффект от её внешности. Она дико размахивала конечностями, пока падала, как будто размахивание руками и ногами могло замедлить её спуск.

Она падала прямо в сторону Хадзиме, уверенная, что он поймает её.

Но, конечно же, Хадзиме обладал качеством предавать такое доверие.

За секунду до того, как она врезалась в него, Хадзиме отпрыгнул в сторону. «Э?» — удивлённо уставилась она в следующий миг, прежде чем врезаться в землю лицом вперёд.

«Она померла?» — подумали ученики одновременно, с ужасом уставившись на Хадзиме.

Лилиана и Айко тоже были перепуганы, но по совершенно другой причине. Они никогда не смогли бы забыть это лицо до конца своей жизни. Голубоглазая серебровласая девушка простонала болезненно, пока пыль вокруг неё оседала.

Лилиана и Айко спешно прокричали предупреждение.

— П-Почему, она здесь?..

— Все, прочь отсюда! Это женщина, которая похитила Айко-сан и помогла Эри захватить замок!

Все ученики и рыцари схватились за своё оружие.

Шизуку, которая была ближе всех к месту приземления девушки, находясь рядом с Хадзиме и остальными, уже встала в стойку для удара выхватыванием меча. Ненависть сверкала в её глазах — она ни за что не простит никого, кто хотя бы слегка был связан со смертью Каори. В тот же миг как пришелец проявит уязвимость, Шизуку нанесёт удар.

Словно сошедшая с картины, прекрасная девушка, Нойнт, с необычайно ловкостью мгновенно вскочила на ноги. Падение даже слегка её не ранило.

Она бросила Хадзиме укоряющий взгляд, прежде чем повернуться к Шизуку. Она заговорила взволнованным голосом, ярко контрастирующим с бесчувственным тоном, который был у неё, когда Хадзиме сражался с ней.

— П-Постой, Шизуку-тян! Это же я! Я!

— А? — с подозрением уставилась Шизуку. Она абсолютно не узнавал эту девушку.

— Ты будешь звучать как мошенница, если скажешь нечто подобное… — пробубнил Хадзиме, но тут же смолк, когда девушка сердито уставилась на него.

Они выглядели слишком близкими, чтобы быть врагами. И хотя эта девушка выглядела и звучала совсем не как Каори, её манеры и метод обращения с Шизуку были точно такими же.

Шизуку медленно убрала руку с меча и озадаченно уставилась на Каори.

— Као…ри? Это… правда ты?

Обрадовавшись тому, что её подруга всё ещё узнала её, лицо Каори загорелось ослепительной улыбкой:

— Да, это я, Каори! Каори Ширасаки, твоя лучшая подруга. Знаю, я сейчас выгляжу совсем другой, но… я точно жива!

— Каори… Ааа, Каори!

Через несколько секунд тишины осознание того, что её лучшая подруга жива, дошло до неё. Шизуку разразилась слезами и обняла Каори. Она не имела ни малейшего представления, что случилось, почему Каори превратилась в это, но было ясно, что даже если сейчас она была в другом теле, она действительно, по-настоящему была живой.

Каори крепко обняла плачущую Шизуку в ответ и тихо прошептала:

— Прости, что заставила тебя беспокоиться. Теперь всё в порядке.

— Хнык… Шмыг… Слава богу ты жива!

Они обнимали друг друга, зарывшись лицом в шею друг другу.

Все остальные присутствующие молча наблюдали, как двое плачут от души под полуденным солнцем…

— Итак, что конкретно ты сделал? — с глазами всё ещё красными от слёз и слегка покраснев от смущения, Шизуку насела на Хадзиме и потребовала объяснений.

Они перебрались со внутреннего двора в обеденный зал, где Коуки и остальные обычно кушали.

Хадзиме успел объяснить Шизуку только то, что душа Каори была перемещена в тело Нойнт, прежде чем Лилиана предложила отправиться в место более подходящее для разговоров.

Только ученики, Айко и Лилиана присутствовали при их разговоре.

— Ну… говоря по-простому, мы использовали магию, чтобы обезопасить душу Каори и переместить её в излеченные… останки Нойнт? Обломки? В общем, она разместилась в восстановленном теле.

— Понятно, что совершенно ничего не понятно, — зыркнула Шизуку на Хадзиме за слишком короткие объяснения.

Её взгляд словно говорил: «Ты действительно пытаешься это как следует объяснить?».

Каори вздохнула, и видя, что Хадзиме совершенно не желает вдаваться в подробности, взяла объяснения на себя.

— Это, итак, Шизуку-тян. Ты же знаешь насчёт того, что вся магия, которую мы сейчас используем, это деградировавшая версия магии, которая была в Эру Богов, верно?

— …Ага. Я немного изучала этот мир. Древняя магия — это та штука, которая упоминается здесь в легендах о сотворении мира, правильно? В отличие от текущей магии элементов, та могла действовать на более фундаментальном уровне… Постой. Неужели, в этом суть? Нагумо-кун и остальные обладает древней магией, которая… способна воздействовать напрямую на души людей? Таким образом, он сохранил твою душу целой даже несмотря на то, что ты умерла, а затем переместил её в новое тело?

— Именно! Как и ожидалось, ты такая умная, Шизуку-тян! — гордо выпятила грудь Каори. Шизуку действительно быстро соображала. Хадзиме тоже это знал, но его всё ещё впечатляло то, как быстро она связала всё воедино.

— Но тогда почему ты в этом теле? Твоё было невосстановимо повреждено? Я уверена, что даже обычная лечебная магия должна была быть способна излечить те раны…

— Ага, на самом деле мы сумели сохранить тело Каори и поначалу действительно поместили её душу обратно туда.

Среди всей древней магии, полученной ими до сих пор, Магия Духа была самой запредельной. Теоретически, её заклинания связывания и склеивания могли позволить достичь псевдо-бессмертия постоянным переносом души в новое тело.

Как только человек умирал, их душа задерживалась на несколько минут, прежде чем рассеяться. То, что сделала Тио в первую очередь, было применением Связывающей Магии, чтобы привязать душу Каори к этой реальности и предотвратить её порчу или рассеивание. Эта магия эффективна только в течении нескольких минут после смерти так что действительно повезло, что Тио успела вовремя.

После этого они воспользовались Склеивающей Магией, чтобы привязать её душу к её телу. Склеивающая Магия могла привязать связанную душу к чему угодно, будь то органический объект или нет.

Если попытаться прицепить душу к раненому или старому телу, то субъект просто снова умрёт, но если душа будет помещена в здорового носителя, то он окажется возрождён. Можно также было привязать душу к неорганическому объекту, подобно Миледи, и таким образом полностью избежать вопроса старения.

Естественно, эта магия не была настолько простой, чтобы можно было легко провернуть идеальное перемещение с первой же попытки.

Тио, которая была экспертом с сотнями лет практики за плечами, нуждалась в поддержке гениальной волшебницы Юэ, чтобы заполучить хоть какой-то шанс на успех.

И хотя в итоге они преуспели, потребовалось пять дней непрерывного колдовства, чтобы сделать это как надо.

К счастью и Юэ, и Шиа смогли заполучить Магию Духа без каких-либо сложностей. Никто из них не был верующим в Эхита, так что выполнение этого условия не было даже вопросом.

Однако они не доказали, что уничтожили каких-либо «лиц, находящихся под прямым влиянием силы богов», так что их заставили пройти через настоящее испытание лабиринта, которое состояло из различных попыток промыть им мозги для служения Эхиту, подменить их подсознание, сбить с пути видениями, и прочих разнообразных отвлечений внимания и убеждения. Как только они преодолели это, им пришлось сражаться против иллюзий древних воинов церкви. Ни одно из этих испытаний не представляло из себя особой трудности для Шии и Юэ.

— Тогда, почему ты… Что случилось с твоим настоящим телом? С ним всё-таки что-то было не так?

— Успокойся, Шизуку-тян. Я всё объясню, не переживай.

Усадила Каори Шизуку обратно на место и продолжила объяснение.

Изначально Хадзиме намеревался восстановить тело Каори магией восстановления и попытаться оживить её в её изначальной форме, вернув душу в тело.

Однако это сама Каори возразила против этого.

При помощи магии духа было возможно общаться с людьми, представляющими из себя только душу — воспользовавшись Связью Душ, заклинанием, похожим на Телепатию.

Каори, всё ещё в форме души, попросила Хадзиме поместить её душу в голем так же, как сделала Миледи Райсен. Она была уверена, что он сможет сделать его намного более сильным, чем её оригинальное тело.

Хотя Каори примирилась с собственной слабостью в Затопленных Руинах Мелджины, это не означало, что она хочет оставаться слабой.

У неё не было никаких намерений уходить от Хадзиме.

Но из-за того, насколько слабой она была, она оказалась легко убита во время попытки сражаться рядом с ним.

Это было унизительно, обидно и убого… Поэтому они хотела силы любой ценой, даже если это означало отбросить своё человеческое тело.

Как только она принимала решение, её нельзя было переубедить. Хадзиме прекрасно знал насколько же упёртой она может быть. Он и остальные действительно попытались её переубедить, но она отказалась слушать. В итоге, Хадзиме сдался.

Как раз, когда он собирался приняться за работу по созданию сильнейшего голема, которого он только мог сделать, вспышка вдохновения посетила его: «Может, мы сможем использовать её вместо этого?».

Под ней Хадзиме, разумеется, подразумевал Нойнт, которой он пробил сердце.

Её тело не особо отличалось от обычного человеческого, но её сила и способности были значительно выше.

Было похоже, что сработает точно так же, как помещение Каори в голема, и это бы сохранило время для Хадзиме, необходимое для создание такого с нуля.

Хадзиме притащил останки Нойнт обратно и попросил Юэ восстановить их.

После чего они попытались «склеить» душу Каори с нечеловеческим, апостольским телом. На удивление, процесс прошёл невероятно успешно.

К сожалению, кристалл магии, служивший Нойнт сердцем, больше не снабжал её тело бесконечным источником маны. Однако Каори всё ещё могла использовать особую магию Разложение, которой обладала Нойнт. Сверх того, она могла орудовать двумя огромными мечами Нойнт и свободно использовать её крылья.

В данный момент Каори не могла даже полноценно летать в теле Нойнт, но как только она привыкнет к его использованию, то станет не менее сильной, чем оригинальный апостол Бога. Весь опыт и навыки, которые Нойнт накопила за века, был собран в мышечной памяти её тела — Каори надо было лишь научиться черпать их.

Она также могла напрямую контролировать ману в своём новом теле, так что теперь она была настолько же сверхсильной как Хадзиме и остальные.

Её реакция после завершения Склеивающей Магии Духа и обследования своего нового тела была довольно впечатляющим зрелищем. Не в последнюю очередь из-за того, как странно было наблюдать тело хладнокровной Нойнт резвящимся по округе. Ощущение того, как кто-то, кто пытался убить тебя несколько дней назад, улыбается и обнимает тебя, было сюрреалистическим опытом, даже для Хадзиме. Даже если в теле Нойнт на самом деле был другой человек.

В действительности он почти ударил Каори рефлекторно. Он не сделал этого только по тому, что Шиа схватила его за руки.

Потом Юэ заморозила тело Каори, чтобы сохранить его. В данный момент оно покоилось в Сокровищнице Хадзиме.

Она выглядела как спящая красавица, если бы спящая красавица была заключена в глыбу льда. Юэ была уверена, что сможет воссоздать повреждённые клетки Каори магией восстановления, так что даже если Каори когда-либо захочет оригинальное тело обратно, Хадзиме был вполне уверен, что это получится сделать.

— Понятно. Хааа… Ты уже совершила немало безумных вещей за свою жизнь, Каори, но в этот раз ты просто превзошла себя, — схватилась Шизуку руками за лоб, когда Хадзиме закончил объяснения.

Она могла ощутить, как приближается убийственная головная боль. Это было даже хуже, чем когда Каори забежала в отдел 18+ игрового магазина, чтобы купить игру, которая понравилась Хадзиме. В тот раз, когда мужчина за прилавком сообщил ей, что ей надо быть старше 18 лет для покупки игры, она выпалила: «Я покупаю её своему отцу!». Этот эпизод стал легендой в этом магазине. Это настолько смущало, что Шизуку практически умерла на том самом месте в тот момент.

— Эхехе, прости, что заставила тебя беспокоиться, Шизуку-тян.

— Всё в порядке… Важно только то, что ты всё ещё жива… — улыбнулась Шизуку Каори, которая всё ещё выглядела извиняющейся. После чего она повернулась к Хадзиме и с серьёзным лицом склонила перед ним голову.

— Нагумо-кун, Юэ-сан, Шиа-сан, Тио-сан. Большое спасибо, что спасли жизнь моей лучшей подруге. Вы очень много для меня сделали, и я, честно говоря, не могу придумать какого-либо способа, чтобы отплатить, но… по крайней мере знайте, что я никогда не забуду этот долг. Если есть что-то, что в моих силах сделать для вас, не стесняйтесь просить. Я приложу максимум усилий.

— …Как всегда чрезмерно серьёзная. Ну, не беспокойся об этом так сильно. Мы просто спасли одну из своих.

Шизуку криво улыбнулась спокойному ответу Хадзиме. Он спас жизнь не только Каори, но и всем остальным ученикам. Это был второй раз, когда он спасал им жизни.

Шизуку знала, что он, вероятно, поступил так лишь по тому, что оказание помощи соответствовало его планам в тот момент, и что он не особо об этом думает, но его наплевательское отношение всё же раздражало её. Шизуку надулась и уставилась на Хадзиме.

— …Ты так говоришь, но разве ты также не утешил меня и не дал Коуки то своё редкое лекарство?

— Разбираться с Каори были бы морокой, если бы ты сломалась, Яэгаши, так что…

— М-Морокой… это жестоко, Хадзиме-кун.

Хадзиме встретил взгляд Шизуку и продолжил:

— Что важнее… одна учительница сказала, что мне не стоит вести «одинокий» образ жизни. Не уверен, что всегда смогу следовать этому совету, но, думаю, я могу хоты бы попытаться…

— Нагумо-кун…

Айко до сих пор молча слушала разговор Хадзиме и Шизуку, но в этот момент она повернулась к нему со слезами на глазах.

Большинство учеников были впечатлены, что её слова достучались даже до Хадзиме, который выглядел никого не слушающим. Они предположили, что именно это так тронуло Айко, но Юэ, Шиа, Тио, Каори, члены личной охраны Ай-тян и Шизуку могли уверенно сказать, что немного другая теплота скрывалась в этом взгляде.

С видом, не верящей в происходящее, Каори повернулась к Юэ и остальным, которые коротко кивнули, подтверждая её опасения. После чего она взглянула на Шизуку, которая отвернулась и взглянула на потолок. Атсуши и другие парни стиснули зубы, пока Юка сухо улыбалась и отказывалась встречаться с кем-либо взглядом.

Осознав, что атмосфера начала становиться неловкой, Шизуку быстро сменила тему. Была всё ещё гора вещей, о которых она хотела спросить, так что было несложно придумать новую тему.

— Кстати говоря, Учитель. Что ты хотела рассказать нам в тот день, когда тебя похитили? Это как-то связано с тем, почему Нагумо-кун путешествует повсюду, собирая древнюю магию?

Хадзиме молча повернулся к Айко.

«Вперёд», — словно говорил его взгляд. Айко прокашлялась и начала объяснять о том, как боги были безумны, почему Хадзиме путешествовал по миру, выискивая древнюю магию, и детали её похищения вместе с последующим уничтожением главного храма Святой Церкви.

Первым заговорившим после того, как она закончила свой рассказ, был Коуки.

— Какого чёрта? Значит, мы просто плясали под дудку Богов всё это время? Тогда почему ты не рассказал нам раньше?! Ты мог что-нибудь сказать нам, когда спас нас в Оркусе! — зыркнул Коуки на Хадзиме, который просто молча наблюдал за его вспышкой ярости.

Взбешённый отношением Хадзиме, Коуки вскочил со своего стула и навис в его сторону.

— Скажи что-нибудь! Если бы только рассказал нам раньше!..

— Успокойся, Коуки!

Коуки был слишком зол, чтобы послушать Шизуку. Хадзиме нахмурился и очень устало вздохнул. Раздражённый, он, наконец, повернулся к Коуки и произнёс:

— Если бы я сказал тебе, то ты бы мне поверил?

— Чего?

— Мы здесь говорим о тебе. Парне, который верит только тем доказательствам, которые подходят его картине мира. Если бы я сказал тебе, что бог, в которого верят все остальные, был безумен, и то, что вы делаете, совершенно бессмысленно, ты бы не только не поверил мне, скорее, ты бы ещё меня назвал преступником. Вот как я себе это представляю.

— Н-Но если бы ты объяснил это достаточное количество раз, то наверняка…

— Совсем дурак? Почему я должен так париться, чтобы заставить тебя слушать? Неужели ты думаешь, что раз мы одноклассники, то это означает, что я обязан делать всё, что в моих силах, чтобы помочь вам?.. Если продолжишь нести такую чушь… закончишь как Хияма.

Остальные ученики отвернулись в сторону, неспособные встретиться с холодным взглядом Хадзиме. Только Коуки продолжал зыркать на Хадзиме. Этого объяснения было ему недостаточно.

Юэ, сидящая рядом с Хадзиме, с пренебрежением смотрела на Коуки, но он был слишком распалён, чтобы хоть слегка это заметить.

— Но если мы теперь будем сражаться против богов вместе, тогда…

— Помедленней, герой (хех). Когда это я говорил, что буду сражаться с богами? Не решай за других. Если они явятся по мою душу, то, разумеется, я прикончу их, но целенаправленно искать их самому? Я лишь хочу покорить все Великие Лабиринты и поскорее вернуться в Японию.

Когда он услышал такое, у Коуки глаза полезли на лоб.

— Чего, ты хочешь сказать, что тебе плевать на то, что случится с жителями этого мира?! Если мы ничего не сделаем, то боги вечно будут играться ими! Как ты можешь просто бросать их вот так?!

— Я не настолько силён, чтобы тратить силы на спасение всех подряд, чьих лиц я даже не знаю…

— Почему… Да почему ты не поможешь?! Ты намного сильнее меня! Ты как-нибудь сможешь это провернуть, если действительно захочешь! Раз у тебя есть сила, разве ты не должен использовать её во имя справедливости?! — прокричал Коуки. Как и всегда, снова показалась его прямолинейная приверженность справедливости.

Но когда эти слова были произнесены кем-то настолько нерешительным, как Коуки, они ни капли не были убедительными. По крайней мере, не для Хадзиме. Он бросил на Коуки безразличный взгляд, словно смотрел на муравья.

— «Раз у тебя есть сила», да?.. Это потому, что ты думаешь подобным образом, ты оказываешься поставлен на колени, когда наступает решающий момент… Лично я думаю, что сила должна быть использована с ясным намерением. Ты не делаешь что-то, потому что у тебя есть сила. Это из-за того, что ты хочешь сделать что-то, ты обретаешь силу необходимую для достижения цели. Если ты действительно думаешь, что ты обязан делать что-то только по той причине, что у тебя есть на то сила, то для тебя сила не более чем проклятие. Тебе не хватает решимости… Или скорее, я не собираюсь спорить с тобой о путях, который выбрал я и ты. Если продолжишь меня раздражать, то я всерьёз тебя отметелю, — как только высказал своё мнение, взгляд Хадзиме снова стал обычным, и он потерял всякий интерес к Коуки.

Только теперь Коуки, наконец, осознал, что Хадзиме не испытывал ненависти к своим одноклассникам или этому миру, он действительно просто не имел к этому вообще никакого интереса.

Кроме того, когда ему напоказ выставили его же слабость, он оказался слишком потрясён, чтобы спорить. Он хотел заявить, что Хадзиме не прав, что у него больше чем достаточно решимости, но по какой-то причине слова не выходили.

Остальные одноклассники Хадзиме более или менее осознали, что это было слишком — верить, что Хадзиме вернулся назад, чтобы помочь им. Естественно, оставшиеся члены передовой и телохранители Айко уже знали, что он не собирается снова присоединяться к их группе. В действительности они были немного напуганы Хадзиме, поскольку знали, что действительно кончат как Хияма, если когда-либо перейдут ему дорогу.

В конце концов, он без колебаний убил Мелда, Кондо и всех остальных рыцарей. Конечно, они уже были ожившими мертвецами, но обычно всё равно возникают некоторые сомнения перед убийством тех людей, которых знал.

Более того, большинство учеников, которые выбрали остаться в замке после падения Хадзиме, издевались над ним в тот или иной период времени, так что они не могли даже встретиться с ним взглядом.

— …Всё-таки мы не сможем убедить тебя остаться здесь?.. Может, задержишься хотя бы до тех пор, пока оборона столицы снова не будет приведена в порядок? — спросила Лилиана умоляющим голосом.

Столица всё ещё оправлялась от битвы, и хотя Лилиана убедилась, что все телепортационные магические круги вокруг столицы были уничтожены, никто не мог сказать, когда и где демоны нападут в следующий раз. Хадзиме был единственным козырем, который она могла использовать против них. Их генерал отступил пять дней назад только из-за действий Хадзиме и его соратников. Одно их присутствие было достаточным, чтобы отогнать очередное вторжение.

— Сейчас, когда мы убили одного из апостолов бога, нам надо спешить. Потребовалось пять дней только чтобы вернуть Каори с того света. Я запланировал отправиться завтра.

Плечи Лилианы поникли. Но она не могла позволить себе сдаться. Никто не мог сказать, когда Фрид может напасть в будущем. Если Хадзиме и остальных не будет здесь, чтобы помочь, человечество почти наверняка проиграет.

— В таком случае… может хотя бы тот луч света, это ведь был один из твоих артефактов, Нагумо-сан? Можешь ли ты оставить его для обороны столицы? В благодарность я сделаю что угодно, что будет в моих силах.

— …Ааа, ты про Хьюберион*? Не получится. На самом деле, это был всего лишь прототип… и этот единственный выстрел полностью его поломал. Понадобится как следует улучшить сперва, — новейшее оружие Хадзиме, Хьюберион, было фактически огромным лазером, фокусирующим солнечный свет. Он запустил его в атмосферу прежде чем спуститься со Священной Горы.

Внутри него имелась серия линз, которые фокусировали солнечный свет и направляли его как жар в отделённое пространство внутри его Сокровищницы. Как только там заряжалось достаточно жара, Хьюберион зачаровывал свет магией гравитации и выстреливал через фокусирующие линзы в землю.

Самая главная сила Хьюбериона заключалась в том, что его можно было заряжать даже ночью. Такое было возможно по той причине, что он связал свою Сокровищницу с искусственным солнцем, расположенным в скрытом убежище Оскара Оркуса. Это искусственное солнце было создано путём комбинирования пространственной магии, магии восстановления и скорее всего прочей древней магии, которую Хадзиме ещё не заполучил. Это была совместная работа нескольких Освободителей, и из того, что видел Хадзиме, скорее всего, это была их лучшая работа.

Со своими текущими навыками, Хадзиме понимал, что ни за что не сможет воссоздать его. Кроме того, Хьюберион всё ещё был в стадии прототипа. Он не смог выдержать собственный жар и раскололся после единственного выстрела.

Впрочем, Хадзиме создал несколько других орудий против целых армий, так что потенциально он мог оставить одно из них. Несмотря на это…

— Понятно… — снова поникли плечи Лилианы от слов Хадзиме.

Каори, Шизуку и Айко вонзились взглядами в Хадзиме. Все трое знали, каким он был. Хотя местами он слегка смягчился, его основная позиция ни капли не беспокоиться о людях этого мира не поменялась. По сути, он делал настолько много, как сейчас, только по той причине, что он не хотел опечалить Юэ и остальных, даже косвенно.

В связи с этим никто из троих ничего не сказал. Им это и не нужно было — их порицающих взглядов было достаточно.

Хадзиме потянул чаю и попытался проигнорировать их, но они не сдавались. Постепенно он поморщился и сдался.

— …Ладно, я починю барьер столицы перед отправлением.

— Нагумо-сан! Премного благодарна!

Хадзиме проигнорировал засиявшую Лилиану и повернулся к Каори и остальным: «Этого вам достаточно?». Все трое радостно улыбнулись ему в ответ настолько же ослепительно, как Лилиана.

И Юэ и Шиа подумали, что Хадзиме стал довольно мягок, но никто из них не считал это плохим. Они обе многозначительно ему улыбнулись. «Ну, полагаю, делать временами хорошие дела не так уж плохо», — подумал Хадзиме, слабо улыбаясь.

— Кстати говоря, куда ты планируешь отправиться дальше, Нагумо-кун? Если ты отправляешься за древней магией, тогда твоя цель — покорить оставшиеся лабиринты, правильно? И поскольку ты отправляешься на восток… полагаю, твоё следующее место назначения будет морем деревьев?

— Ага, таков план. Я изначально планировал пройти через Фурен по пути сюда, но теперь мне придётся отклониться от пути, чтобы попасть туда, так что, думаю, я просто пропущу этот пункт.

Идея внезапно пришла в голову Лилиане.

— В таком случае, ты будешь проходить через империю?

— Ага, полагаю так…

— Тогда согласишься ли ты взять меня с собой?

— Хм? Зачем?

— Есть много вещей, о которых мне нужно поведать императору. Я уже отправила официальных представителей, но я бы хотела доставить эти сведения как можно скорее. Этот твой мобильный артефакт сможет же доставить меня в империю быстрее любой повозки? Поэтому я подумывала отправиться вместе с вами, чтобы лично поговорить о случившемся.

Хадзиме оторопел от смелости предложения Лилианы отправиться в одиночку в другую страну, или скорее насколько лёгкой она была на подъём, но затем призадумался: «Хотя если так подумать, она улизнула в одиночестве из замка и присоединилась к торговому каравану просто чтобы найти помощь. Полагаю, стоило ожидать подобного».

Подбросить её туда также не станет дополнительной работой для Хадзиме, поскольку столица империи лежала прямо у него на пути. Хадзиме был согласен исполнить настолько простую просьбу. Хотя он убедился ясно продемонстрировать свои намерения.

— Я согласен доставить тебя туда, но я не остановлюсь в столице. Не думай, что я буду оставаться рядом, пока ты болтаешь с императором.

— Фуфу, я и не намеревалась настолько наглеть в своей просьбе. Доставить меня туда будет вполне достаточно.

Лилиана рассмеялась над осторожным поведением Хадзиме. Коуки оставался молчаливым после того, как Хадзиме отчитал его, но теперь он вклинился обратно в разговор.

— Тогда возьми и нас тоже. Мы ни за что не можем оставить Лилиану на попечение парня, который заявляет, что ему плевать на этот мир. Мы будем её охранниками. И ещё, если ты, Нагумо, ничего не будешь делать, чтобы спасти этот мир, то я — буду! Но сначала, мне нужна сила! Сила магии Эры Богов! Если отправлюсь с тобой, то я ведь тоже смогу её получить!

— Не, я просто скажу тебе, где находятся лабиринты, так что отправляйся туда сам. Последнее, что мне нужно, это таскать тебя повсюду за собой, — посмотрел на него Хадзиме с удивлением от того, что Коуки уже всё решил за других. Это было довольно дерзко со стороны Коуки, просить Хадзиме о помощи сразу же после жалоб на его методы.

Айко робко заговорила, вспоминая то, что Хадзиме ей в прошлом рассказал насчёт лабиринтов.

— Но, Нагумо-кун, разве ты не говорил раньше, что если мы отправимся в лабиринты с нашими текущими навыками, то нас просто убьют?

— Эээ, ну, знаете ли. Глядите, даже такой никчёмный парень вроде меня смог справиться, я уверен, что вы сможете. Всё будет в порядке, правда. Вам просто нужна целеустремлённость и выдержка.

«Не могу поверить, что она запомнила это», — нервно поглядывал по сторонам Хадзиме, пока произносил довольно безответственные вещи.

— Мы же не сможем сделать это, верно?

Хадзиме не мог встретиться с её глазами.

Насколько он считал, предоставление остальным одноклассникам поездки обратно до Японии, как только он обнаружит путь для перемещения между мирами, уже было достаточной помощью.

У него не было никакого желания нянчиться с ними, пока она гоняют по округе пытаясь покорить все лабиринты. Это будет всего лишь потерей времени.

Шизуку взглянула на Хадзиме, сожаление и расстройство читалось у неё на лице. Было ясно, что их недавние поражения висят на ней тяжёлым грузом.

— …Нагумо-кун, прошу. Всего лишь один лабиринт. Если мы сможем заполучить хотя бы одну древнюю магию, то у нас будут крепкие шансы покорить остальные самостоятельно. Ты не поможешь нам хотя бы с одним?

— Вы же понимаете, ребята, что не сможете там просто присосаться ко мне? Вам понадобиться принять должное участие с достаточными результатами, чтобы Великий Лабиринт признал вас покорившими его.

— Разумеется. Но оставив пока что в стороне разговоры о сражении с богами, все мы тоже хотим отправиться домой. Мы более чем настроены рискнуть там нашими жизнями, если это действительно вернёт нас домой. Так что… пожалуйста. Я знаю, ты уже многое сделал для нас, и я не хочу просить у тебя ещё одну услугу после того как заявила, что отплачу тебе, но ты единственный человек, на которого мы можем положиться. Ты не одолжишь нам свою силу ещё раз?

Шизуку доверяла анализу Хадзиме. Если он думал, что у них там не будет ни шанса, то она знала, что им понадобиться его помощь, чтобы справиться. Было ясно по её выражению, насколько болезненно ей было произносить очередную просьбу, даже не расплатившись перед ним за то, что он дважды спас ей жизнь.

— Я тоже прошу тебя, Нагумо-кун. Я хочу стать сильнее, чтобы снова поговорить с Эри. Пожалуйста! Клянусь, я как-нибудь отплачу тебе, так что возьми нас с собой! — вдохновлённая решимостью Шизуку, Сузу тоже склонила голову.

Было ещё много вещей, которые она хотела сказать Эри, и она не могла этого сделать, пока не станет сильнее. Хадзиме мог ощутить её отчаяние через её голос.

— Ну же, Нагумо. Всего раз. Я хочу стать достаточно сильным, чтобы хотя бы защитить своих друзей. Я не хочу вновь быть вынужденным беспомощно смотреть на то, как умирают мои друзья, — даже Рютаро склонился перед Хадзиме. Это был первый раз, когда Хадзиме видел Рютаро склонившимся перед кем бы то ни было.

Было похоже, что он винит себя за то, что не смог сделать что-либо в Великом Лабиринте Оркуса, или в недавнем бое с Эри. Рютаро стиснул кулаки так сильно, что его ногти впились в кожу до крови.

Хадзиме раздумывал некоторое время. Обычно он бы никогда не согласился на нечто настолько обременительное. Последнее, что ему хотелось, это нянчиться с Коуки и остальными в море деревьев Халтины. Он был на грани предложения им попробовать себя в Великом Лабиринте Оркуса или Провале Райсен и оставить его в покое.

Но затем он подумал о своём сражении с Нойнт и засомневался. В видениях, показанных им в Затопленных Руинах Мелджины, была девушка, которая выглядела прямо как Нойнт. Она брала под контроль королей с императорами и исполняла грязную работу для богов за кулисами.

В таком случае, действительно ли Нойнт была единственным апостолом, явно сотворённым её богом? Это казалось слишком наивным предположением.

Нойнт сама сказала, что Хадзиме был нестандартом, и что её бог желает, чтобы он умер в агонии и страданиях.

Было логично, что если один апостол провалился, то за Хадзиме просто пошлют армию подобных Нойнт. В таком случае, разве не лучше было бы помочь Коуки и остальным стать за это время сильнее? Таким образом, они станут хорошим пушечным мясом в неизбежном столкновении.

Он серьёзно раздумывал подставить других людей в качестве живых щитов против врага, нацелившегося на него. Даже для Хадзиме это было новое «дно»*.

Если бы кто-то назвал его воплощением дьявола за это, то он просто бы отмахнулся: «В смысле, разве вы не герои, всё равно планировавшие сражаться с богами? Так в чём проблема?». И таким образом, по совершенно эгоистичной причине, Хадзиме решил позволить Коуки и остальным присоединиться к нему в покорении лабиринта моря деревьев Халтины. Он бросил вопросительный взгляд на Юэ и остальных, чтобы убедиться в том, что у них нет возражений. Как и всегда, у них их не было.

Шизуку и остальные с облегчением вздохнули.

Они активно благодарили Хадзиме, совсем не осознавая, что он уготовил им будущее быть для него живыми щитами.

— …Хадзиме — ужасающий.

— Вот это мой хозяин. Он уже даже мыслит как настоящий монстр.

Судя по всему, Юэ и Тио видели план Хадзиме насквозь. Но они говорили достаточно тихо, чтобы никто вокруг не услышал их.

Хадзиме проигнорировал их прошёптанные комментарии и начал раздумывать над будущим.

Его путешествие начало приближаться к концу. Кто бы ни стоял на пути, как бы опасно ни становилось, он пробьёт себе путь сквозь это и отправится домой. Вместе со всеми, кто стал близкими для него.

Пламя решимости разгорелось в нём ещё сильнее в готовности к грядущему.

После того, как закончили уточнять детали, Хадзиме, Юэ и Шизуку отправились в город.

Главная улица была намного более шумной, чем обычно.

Обычно весь этот шум обозначал бурлящий, оживлённый город. Но сегодня большая часть голосов была подавленной. Столица видела слишком много трагедий, чтобы быть по-настоящему оживлённой.

Прошло лишь пять дней с битвы, и большинство горожан всё ещё оплакивали потерю своих близких и разрушение их домов.

Но, несмотря на отчаяние, они всё ещё прилежно трудились над восстановлением города. Они работали сквозь боль своих потерь, ремонтируя дома и расчищая улицы. Это больше, чем что-либо ещё, демонстрировало, насколько сильны были люди.

По главной улице такой полной печали и силы воли столицы шёл Хадзиме с девушками. В руках у него был огромный пакет, забитый подобием хот-догов (подобием, потому что вместо сосисок использовалось какое-то мясо).

Хадзиме, Юэ и Шизуку набивали себе рот едой, пока направлялись к гильдии авантюристов столицы. Как только они закончат здесь со своими делами, Хадзиме отправится ремонтировать барьер города. Шизуку пошла вместе с ними, так как нужен был кто-то знающий окрестности, кто проводит их повсюду.

Шиа, Каори, Айко и Тио остались ждать в замке. Шиа посчитала, что нечеловек сейчас будет плохо воспринят в городе, и предпочла по собственному желанию остаться позади.

Даже если люди понимали головой, что это конкретно демоны были теми, кто напал на них, прямо сейчас любой нечеловек был подходящей целью для высвобождения своего гнева.

Поскольку столица была центром церковной власти, здесь изначально жило не так много нелюдей. Даже обладание рабами-зверолюдами вызывало хмурые взгляды. Так что Хадзиме должен был признать, что Каори и остальные сделали правильный выбор.

Хотя текущее тело Каори выглядело вполне как человеческое, никто из увидевших её не посчитал бы её таковой. Айко могла пойти вместе с ними, но решила помочь Лилиане с горой её работы. Тио могла с лёгкостью сойти за человека, но она слишком выдохлась после непрерывного применения магии духа в течение пяти дней и сейчас наслаждалась вполне заслуженным отдыхом.

— Итак… для чего конкретно мы отправляемся в гильдию авантюристов? — откусила ещё один кусок Шизуку от своего покрытого сыром псевдо хот-дога и взглянула на Хадзиме.

— Мне нужно сообщить им, что я выполнил запрос. Честно говоря, я хотел отправиться в Фурен, чтобы лично сообщить тому, кто его подал, но будет слишком нудно делать отсюда крюк на юг. Кроме того, я уверен, что штаб-квартира сможет передать сообщение об этом.

— Это… насчёт девочки Мью? Если так подумать, я нигде её не видела…

Хадзиме объяснил ей, как он вернул её настоящей матери, и Шизуку печально пробубнила:

— Я хотела по обниматься с ней… — хотя Шизуку недолго знала Мью, её милый вид уже одолел Шизуку. Однако последовавшие объяснения Юэ заставили её удивиться:

— Не беспокойся, ты сможешь снова её увидеть. Хадзиме берёт её с собой в Японию.

— …В Японию? Нагумо-кун, что это значит?

— Именно то, как звучит. Я пообещал Мью, что покажу ей, как выглядит моя родина.

— Э, постой, но… Мью-тян же вроде морелюд?

Хадзиме пожал плечами, словно это вовсе не было проблемой.

— Я понимаю, о чём ты пытаешься сказать, но это действительно не проблема. Есть куча способов, с которыми она сможет смешаться с остальными на Земле, но если и это не сработает, я придумаю что-нибудь ещё. Ты же знаешь, как говорят, это не вопрос того можешь или не можешь, а о том, делаешь ты это или нет.

— Полагаю, ты прав, но…

— К тому же, немного поздновато беспокоиться об этом. У Шии есть кроличьи уши… да и Юэ, хотя не уровня альбиноса, но слишком бледная и у неё ярко-алые глаза с заострёнными клыками. Не то чтобы я мог поменять их внешность в обозримом будущем. Ты же не думала, что я оставлю их здесь позади?

«Действительно, поздновато», — усмехнулась Шизуку на слова Хадзиме. Рядом с ней Юэ тоже слабо улыбнулась. Она ласково взялась за рукав Хадзиме*.

Непринуждённая и сладкая атмосфера окружила эту парочку. «Только мне так кажется, или здесь внезапно стало жарче», — глянула на них Шизуку, после чего доела, произнеся «Спасибо за угощение», и начала обмахиваться руками.

Она оставила Хадзиме и Юэ заигрывать и подумала о Каори. Хотя к этому моменту она была уверена, что Хадзиме сможет сделать всё, что ему взбредёт в голову, независимо от того было это возможно или нет, она не могла отрицать то, что путь, избранный Каори, был тяжёлым.

— Ты заботился о Каори, верно? — произнесла Шизуку обеспокоенно.

— Хм? Ну, тебе стоит спросить об этом её вместо меня. В конце концов, в этом вопросе важнее ведь то, что чувствует она? Ну, со своей стороны, как и обещал, я не веду себя с ней плохо.

Шизуку знала по тому, какой счастливой выглядела Каори, что Хадзиме скорее всего хорошо к ней относится, но она не могла не спросить. Хадзиме бросил в её сторону взгляд ясно говорящий: «Ты действительно чрезмерно опекаешь, знаешь об этом?» — и Шизуку смущенно отвернулась в сторону. Юэ вздохнула, поражённая словами Хадзиме, и сбросила утверждение-бомбу.

— …Именно из-за этой мягкости она набрасывается на тебя. Хадзиме, будь жёстче.

— Л-Ладно.

— Э? Стоять, чего? Притормозите. Набрасываются? Кто на кого?

— …Каори на Хадзиме. Она уже смогла украсть поцелуй во время неразберихи. Чтоб тебя, Каори.

— П-Понятно. Ты начала взбираться по лестнице взрослой жизни раньше меня, Каори…

Уставилась Шизуку вдаль, поражаясь тому, насколько далеко зашла Каори. Во многих смыслах. Это заставило её ощущать себя немного одинокой.

— …Остерегайся и Айко тоже, Хадзиме. Она опасна.

— …Да не, разве такое возможно? — пробубнил Хадзиме, избегая острого взгляда Юэ. Их разговор вырвал Шизуку из её мечтаний, и она тоже сурово взглянула на Хадзиме.

— Мне почему-то кажется, что ты вполне осознаёшь эту возможность. Итак, что ты сделал с Ай-тян, Нагумо-кун?

— Эй, не предполагай автоматически, что это каким-то образом моя вина.

— Знаешь ли, Ай-тян вела себя довольно странно, когда она вернулась в столицу из Ура. Она начинала краснеть при любом упоминании тебя… У меня возникает ощущение, что ты сделал куда больше, чем просто убил армию монстров, пока был там. Теперь быстро признавайся. Это важно! Мне нужно знать наверняка, действительно ли у Каори есть ещё соперницы!

— Нет, говорю же, я… — отчаянно ломал голову Хадзиме в поисках ответа на этот вопрос, пока разгорячённая Шизуку наседала на него со словами: «Ну? Нуу?». Однако прежде, чем он нашёл его, Юэ с лишённым эмоций видом раскрыла тайну.

— …Он поцеловал её. Страстно.

— Нагумо-кун! Как ты мог?! Она — твой учитель!

— Постой, успокойся. Этому есть прекрасное объяснение, так что хватит трясти меня, схватив за шею!

«Чёртов, мастер соблазнения!»* — подумала про себя Шизуку, схватив Хадзиме за воротник и начав трясти его взад-вперёд. Хадзиме поспешил объяснить, что Айко была отравлена, и что ему нужно было напоить её Амброзией напрямую, иначе она бы погибла.

Естественно, Юэ дополнила это упоминанием того, что он застрелил Шимизу для того, чтобы облегчить душевные муки Айко, и к тому же спас её из лап церкви, окончательно убеждая Шизуку:

«Хаа, Ай-тян точно пала его жертвой…».

— Ну, я поняла, что ты делал это, по крайней мере, не намеренно… Но однозначно ты тоже должен был заметить чувства Ай-тян, Нагумо-кун. Когда ты впервые это заподозрил?

— …В тот раз, когда я утешал её после того, как она подорвала Иштара и остальную верхушку церкви. Она выглядела какой-то… томной, пожалуй? Я не был уверен, так что я начал думать, возможно ли… Значит, она действительно влюбилась в меня?

— …Ммм, это так.

— Однозначно так.

Юэ и Шизуку кивнули без колебаний. Хадзиме устало взглянул на небо. Он не мог поверить, что возможность, которую он отбросил, на самом деле была верной. «Что ты будешь с этим делать?» — спросили Юэ и Шизуку, их взгляды вонзились в него. Хадзиме мучился над тем, что делать, в течение нескольких секунд, прежде чем прийти к простому, если не элегантному решению.

— Отлично, я просто прикинусь, что совсем не заметил.

— Ну, сомневаюсь, что Ай-тян попытается увязаться за тобой. Полагаю, это будет лучше, чем попытаться разобраться с этим и превратить всё в неразбериху…

— Хм?.. А, я понимаю, о чём ты. Она, безусловно, очень беспокоиться о позиции учителя. До тех пор, пока она всё ещё думает обо мне, как об ученике, прикидываться, что ничего не заметил, будет лучшим вариантом действий.

«Я действительно думал, что это будет простейший способ решения», — разумеется, Хадзиме не сказал этого вслух, но пронзающий взгляд Шизуку говорил, что она всё равно об этом догадалась.

Хадзиме проигнорировал её и принялся за ещё один псевдо хот-дог. К тому моменту, как они достигли гильдии, троица уже опустошила весь пакет.

Гильдия авантюристов столицы была ещё более впечатляющей, чем в Фурене. Величественные двойные двери были открыты настежь, и толпы авантюристов входили и выходили через них. После вторжения число запросов, подаваемых в гильдию, выросло многократно.

Троица вошла в гильдию и встала в очередь к одной из стоек регистрации. Всего их здесь было десять, и все они были оживлёнными. Но проводящие приём были высококлассными профессионалами, и очередь двигалась вперёд с размеренным темпом.

По какой-то причине все до последнего за регистрационной стойкой были прекрасными женщинами. Красивыми и милыми. Очень, очень милыми.

Однако их внешность не пробудила желание в Хадзиме даже чуть-чуть. С его точки зрения не было никого более милой и красивой, чем Юэ. К тому же, она держала его за руку. Он ни за что не мог позволить своему взгляду блуждать по другим женщинам в такой ситуации.

В связи с этим он очень хотел, чтобы Юэ прекратила пытаться раздавить его пальцы. «Нет, серьёзно, меня не интересует ни одна из этих девушек!» — причитал внутренне Хадзиме.

Шизуку устало вздохнула, что проигнорировал Хадзиме, который затем подошёл к теперь уже освободившейся регистрационной стойке.

Он передал свою пластину статуса и документы, подтверждающие, что он исполнил запрос доставить Мью в целости и сохранности к её семье в Эрисене.

— Это документы об исполнении запроса. Будет ли возможно доложить отсюда об исполнении этого запроса Илве, главе отделения в Фурене?

— Думаю, да. Это был… личный запрос? Пожалуйста, извините меня на секундочку, — регистраторша вопросительно наклонила голову.

Главы отделений редко делали личные запросы простым авантюристам, так что её озадаченность можно было понять.

Авантюристы за соседними регистрационными стойками уставились на него с раскрытыми ртами.

Когда регистраторша увидела детали напечатанного на пластине статуса Хадзиме, её рот тоже невольно раскрылся.

Она переводила взгляд туда-сюда с пластины статуса и снова на Хадзиме.

— В-Вы — Хадзиме Нагумо, верно?

— Хм? Да, это я. Разве это не написано на пластине статуса?

— Мои искренние извинения, но не могли бы Вы пройти в офис гильдии? Мне были даны инструкции проводить Вас туда, если вы когда-либо появитесь в нашей гильдии, господин Нагумо… Пожалуйста, подождите чуть-чуть, я сейчас же приведу главу гильдии.

— Нет, я всего лишь хотел сообщить главе отделения Илве, что я выполнил запрос. Мне нужно отправиться чинить барьер столицы после этого, так что я действительно не хотел бы тратить здесь слишком много времени.

— Э-Эмм, но я действительно не могу позволить… Обещаю, я немедленно приведут его, так что прошу, подождите всего несколько секунд! — умчалась регистраторша с пластиной статуса Хадзиме и документами, подтверждающими, что он в целости возвратил Мью.

Хадзиме поник и мрачно уставился на пол. Юэ и Шизуку похлопали его по плечам, пытаясь утешить.

Как раз, когда Хадзиме начал думать, что уведомление Илвы не стоило тех проблем, которые эти люди хотели от него, регистраторша вернулась. С ней был старик с хитрым взглядом и впечатляюще длинной бородой.

Судя по его бугрящимся мышцам, Хадзиме был уверен, что он один из этих мускулистых стариков, которых он часто видел в аниме и манге.

В тот же миг, когда показался этот старик, которого Хадзиме посчитал главой гильдии, главный зал разразился перешёптываниями. Новости распространились по всей остальной гильдии, и вскоре появление главы гильдии было единственным, о чём разговаривали авантюристы.

Главу гильдии звали Бальс Лапута. Одно упоминание его имени могло обрушать летающие замки*. К счастью, было похоже, что у Бальса не было никаких просьб к Хадзиме. Он просто много слышал о Хадзиме от Илвы, и хотел встретиться с ним лично.

До сих пор, каждое посещение Хадзиме гильдии авантюристов заканчивалось для него попаданием во что-то, в чём он не хотел участвовать, так что облегчённо вздохнул, когда узнал, что Бальс просто хотел поговорить. К сожалению, ничего из сделанного Хадзиме не могло закончиться без какого-нибудь неожиданного происшествия.

— Господин Бальс, не будете ли так добры представить меня своим гостям? Если Вы высоко их цените, тогда они безусловно должны быть достойными авантюристами. Я был бы рад узнать их поближе. Особенно тех двух прекрасных леди. Такой джентльмен, как я, просто не может уйти не узнав их имена, — светловолосый красавчик неторопливо направился к Хадзиме и остальным. Четыре красивых женщины следовали за ним. Остальные авантюристы начали перешёптываться, увидев его.

Оказалось, что его зовут Абель, и он был авантюристом золотого ранга. Кроме того, он заработал себе прозвище Мерцающий Меч среди остальных авантюристов.

Бальс представил Хадзиме Абелю. Когда он упомянул, что Хадзиме тоже был авантюристом золотого ранга, находящиеся в зале гильдии начали перешёптываться ещё активнее. Хадзиме совершенно не нравилось, к чему всё идёт. Он спешно поторопил Юэ и Шизуку из гильдии авантюристов, но Абель не собирался их так легко отпускать. Было очевидно, что его интерес к Юэ и Шизуку совсем нечист.

«Разве этот парень не должен знать, что Шизуку одна из членов группы Героя?» — подумал Хадзиме, посмотрев на него как на идиота.

Несмотря на такой взгляд Хадзиме, Абель блеснул в ответ ослепительной улыбкой и произнёс:

— О, так ты тоже авантюрист золотого ранга. Ты выглядишь довольно юным… Как же ты смог получить такой престижный ранг так быстро? Видимо, незаконно? Ааа, мы же на публике, поэтому не стоило про это говорить… Простите мне мою невнимательность?.. — его идеальная улыбка ни капли не дрогнула, пока он произносил колкости.

К этому моменту Хадзиме был уверен, что Абель не стоит его времени. Ничего хорошего не выйдет из разговоров с ним. Юэ и Шизуку искренне соглашались, и все трое снова попытались уйти.

— Ну же, ну же. Не нужно убегать из-за того что перед тобой настоящий золотой ранг. Обещаю, я не кусаюсь. Ну, если ты слишком смущён показывать здесь своё лицо, то я не против, чтобы ты ушёл, но что насчёт двух прекрасных дам? Могу я уговорить вас присоединиться ко мне за ужином? Позвольте мне показать вам, как выглядит настоящий золотой ранг, — встал на пути у Хадзиме Абель. Было понятно по его поведению, что он не мог и представить, чтобы какая-либо женщина отказала ему.

Однако когда такие слова Абеля звучали перед тремя воплощениями бесчестной мощи… они не вызывали ничего кроме смеха.

Бальс, который слышал о том, насколько силён был Хадзиме, отвернулся в сторону, пытаясь сдержать свой хохот.

— Эй, Яэгаши. Разборки с никчёмными красавчиками твоя же специальность? Я оставляю тебе, как эксперту, разобраться с ним. Этот парень словно облегчённая версия Аманогавы.

— Кого это ты назвал экспертом? И вообще, это оскорбление моего друга детства. Коуки не настолько никчёмен… да? Наверное… наверняка… хотя если честно, он сейчас стал настолько жалок, что хуже уже некуда.

— …Как неожиданно, Шизуку. Но я соглашусь.

Троица проигнорировала Абеля и обошла. Он нахмурился. Никто и никогда не относился к нему с таким неуважением с тех пор, как он получил золотой ранг. Девушки, вьющиеся вокруг него, зыркнули на Юэ и Шизуку.

«Ну конечно всё должно вылиться в драку», — сдавшись, Хадзиме решил, что если он всё равно это делает, то заодно побьёт и Бальса. Глава гильдии ревел от сдавленного смеха, наблюдая за всем со стороны. Пока Хадзиме размышлял над опасными вещами, неожиданный очень низкий и всё же женственный голос окликнул его.

— Ара-а-ан. Неужели это Хадзиме-сан и Юэ-онэсама?.. — этот голос заставил мурашки пробежать по спине Хадзиме. Он рефлекторно схватился за Доннер и встал в боевую стойку. Все мгновенно обернулись.

— Что… что это за чудовище?! — прокричал Абель.

— И кого-о-о э-это ты зовёшь гротескным, вульгарным монстром, который сводит с ума людей, просто взглянув в их сторону?!

Ходячая гора мускул уставилась сердито на Абеля.

Его лицо выглядело словно прямиком из произведений «ДжоДжо», а его мускулы выглядели крепче пластинчатых доспехов. Ростом два метра, он возвышался надо всеми. И всё же его красные волосы были завязаны в два хвостика милыми ленточками на концах. И не только это — он носил миленькую юкату. Такую, которая имела кружева везде. Его мускулистые ноги были полностью открыты взорам.

На секунду Хадзиме подумал, что это была Кристабель, владелец магазина одежды, которого они встретили в Бруке. Но присмотревшись, он понял, что это кто-то другой:

«По крайней мере, если считать, что Кристабель не обладает способностями перевоплощения…»

— Иии, у-уйди от меня! Что б ты знал, я Абель Мерцающий Меч, авантюрист золотого ранга! Если сделаешь ещё шаг в мою сторону, я порублю тебя на этом же самом месте!

— Аах, как жестоко! Сперва ты зовёшь меня монстром, теперь говоришь, что убьёшь меня… а мы ведь только встретились! Остальные авантюристы золотого ранга, которых я знаю, намного вежливей. Впрочем… твоё лицо как раз в моём вкусе♡.

Пока Хадзиме всё ещё отходил от шока после встречи с ещё одним подобным Кристабель, Абеля загоняли в угол. Этот парень… или «эта девушка»? Как бы то ни было, просто стоя там, оно прямо таки сводило Абеля с ума.

Парень (девушка?) ошеломлённо вздохнул, наблюдая, как Абель отступает назад с криками. Тем не менее, Абель, по-видимому, был прямо в его вкусе, так что оно продолжило приближаться к нему. Оно облизнуло губы в предвкушении и набросилось на свою добычу.

— Уйди от меня, чудовище! — перепуганный, Абель выхватил меч и замахнулся им на мускулистую тушу.

Пускай он был напыщенным идиотом, но он всё ещё значился авантюристом золотого ранга. Все присутствующие посчитали, что одной его атаки будет достаточно, чтобы окончить бой. В связи с этим случившееся дальше было за пределами их ожиданий.

Абель рубил настолько быстро, что оставлял за собой смазанный образ. И всё же мускулистая дева отбила его меч в сторону одной рукой. После чего заключила Абеля в объятия.

Кости Абеля затрещали под силой хватки. Он отчаянно боролся с мускулистой девой, но был неспособен сбежать. Только затем начался настоящий ужас.

— Нюфуфу. Плохие детишки должны быть нака-а-азаны♡.

— Пусти! Остано— Мммф?!

Абель начал неконтролируемо дёргаться.

Через несколько секунд его тело обмякло, а его меч выпал у него из рук. Словно цветок был сорван.

Женщины, которые крутились вокруг него, побледнели и выбежали из зала гильдии. Тишина опустилась на гильдию. Наконец, мускулистая дева освободила Абеля, он рухнул на пол, глухо шлёпнувшись.

Теперь уже он был явной жертвой.

Однако Абель всё-таки был авантюристом золотого ранга.

Каким-то образом он оставался в сознании всё время этого тяжкого испытания. Он выжал последние капли силы, чтобы злобно зыркнуть на мускулистую деву… но через секунду его образ рассыпался, и он обратился к Хадзиме за помощью.

— Э-Эй, ты! Ты же тоже золотого ранга?! Тогда помоги мне! Ты всё равно наверняка сжульничал, чтобы получить золотой ранг, так что помоги мне и я дам тебе настоящую рекомендацию! Ты имеешь честь помочь здесь самому Мерцающему Мечу! Так что давай поторопись и избей этого безумного мускулистого монстра, неудачник!

Хадзиме лишь с жалостью взглянул на него. Нужно было быть необычайным ублюдком, чтобы оскорбить того, кого просил о помощи. «Серьёзно, если это лучшие, кого может предложить гильдия авантюристов, разве они не в дерьмовой ситуации?» — бросил Хадзиме вопросительный взгляд Бальсу.

Старик печально покачал головой, словно отрицая тот факт, что Абель когда-либо должен был получить такой ранг. Вполне возможно, что это он был тем, кто получил свой статус незаконными способами.

Устав слышать, как Абель оскорбляет Хадзиме, Юэ вышла вперёд, чтобы прикончить его. Абель неправильно это понял и подумал, что она пошла спасти его.

— О, ты действительно собираешься помочь мне? В таком случае, я обещаю отложить свой вечер для…

— …Закрой рот, — хотя её голос был нейтральным, Хадзиме и Шизуку могли понять, что она раздражена. Судя по всему, Абель зашёл слишком далеко. Юэ выставила руку, и маленькая чёрная сфера появилась у неё на ладони.

— …Если у тебя нет достоинства, чтобы сражаться самому, тогда оно тебе всё равно не нужно.

— Э? О чём ты говоришь?! Постой, оста— Аааааа!

И таким образом ещё один мужчина исчез с лица Тортуса и был перерождён «девой».

Уничтожив мужское достоинство, Юэ возвратилась к Хадзиме с удовлетворённым лицом.

Все мужчины-авантюристы в зале сморщились, схватившись руками за фамильные драгоценности. Несколько из них рыдали. Просто наблюдение за этим травмировало их.

Тишина постепенно была разрушена, когда авантюристы начали шептаться между собой.

— Э-Эй, ты думаешь, эта светловолосая девушка и этот беловолосый парень с повязкой на глазу на самом деле…

— Э? Н-Неужели это «Яйцекрушители»?

— Не может быть… значит эти двое — Сокрушители…

— Что это за ужасающее прозвище у этих двоих?

— Ты не слышал о них? Они авантюристы, появившиеся из ниоткуда несколько месяцев назад. Говорят, что эта свеловолосая красноглазая девушка словно роза. Если позволишь её красоте одурачить тебя, то рухнешь в бездну и познаешь новый мир. Она может выглядеть как богиня, но на самом деле она демон, уничтожающий мужские достоинства. Этот беловолосый парень с повязкой на глазу — её спутник. Он воплощение иррациональности. Слова не доходят до него. Не встречайся с ним взглядом. Не говори с ним. Даже не дай ему узнать про твоё существование. Если, конечно, ты ещё хочешь пожить. Такие истории я слышал от барда, который пришёл из Брука. Оказалось, что даже в Фурене и Хорауде есть целая куча мужиков, которым тоже разбили мужское достоинство, или которых обстреливали до неузнаваемого состояния.

— Как ужасающе!

Оказалось, что странствующие барды донесли слухи о Хадзиме и Юэ до самой столицы.

Авантюристы содрогнулись в ужасе и отвели взгляды. Они были полностью уверены в том, что Хадзиме убьёт их, если они встретятся с ним взглядом. Они потихоньку отодвигались подальше, их шары были плотно зажаты у них между ног.

— Что за чертовщину… вы сотворили? — повернулась Шизуку к Хадзиме и Юэ, впечатлённая.

Юэ, казалось, не особо беспокоили слухи, но уголки губ Хадзиме дёрнулись, когда он услышал прозвища, которые люди дали ему.

Прежде чем кто-либо из них смог ответить Шизуку, мускулистая дева прервала их.

— Давно я не видела вас двоих. Я рада, что вы всё ещё такие же, как и всегда, — произнесла мускулистая дева, подмигнув.

— …Серьёзно, кто, чёрт возьми, ты такой? Один из друзей Кристабель? — настороженно спросил Хадзиме. Похоже, что попытка Кристабель накинуться в день отправления из Брука стало для него лёгкой психологической травмой.

С другой стороны Шизуку, которая стала свидетелем необычной сцены, вместо демонстрации своей обычной общительности лишилась дара речи — её щека подёргивалась, и она спряталась за Хадзиме, словно используя его как щит.

— Ара, даже не поприветствуешь? Где твои манеры… Впрочем, полагаю, ты не узнаешь меня в таком виде. Давным-давно я попыталась признаться Юэ-онэсама, и буквально испытала почётную смерть, как мужчина… Теперь ты помнишь?

— О… Это действительно ты? — удивлённая, Юэ взглянула на лицо мускулистой девы.

Она улыбнулось, довольная тем, что Юэ всё ещё помнила её.

Оказалось, что это был бывший авантюрист, который признался Юэ в Бруке. Тот самый, который был настолько настойчив, что Юэ пришлось разбить ему шары. После этого события он пошёл под крыло Кристабель и изучил путь мускулистой девы.

Кстати, его именем теперь было Мариабель — это Кристабель была тем, кто дал его.

— Теперь я понимаю, насколько неподобающими тогда были мои действия. Простите меня, Юэ-онэсама…

— …Ммм, ты стал достойным. Можешь наслаждаться своей новой жизнью.

— Уфуфу, я знал, что ты скажешь так, Онэ-сама. Кстати, есть множество других людей, которые пришли к Кристабель, стремясь стать её учениками. У нас есть несколько бывших авантюристов чёрного ранга, несколько бывших преступников и несколько наёмников, которые вели деятельность в Хорауде… Их так много, что Кристабель подумала над расширением своего магазина. На самом деле я пришла сюда сегодня в поисках подходящего места для открытия магазина.

Мурашки пробежали по спине Хадзиме, когда он представил армию Кристабелей. Оказалось, что благодаря его и Юэ действиям, этот мир испытал наплыв мускулистых дев.

Самым странным было то, что раньше Мариабель была среднего роста. И всё же за пару месяцев она выросла до своего текущего массивного размера. Какие бы методы не использовала Кристабель для взращивания своих учеников, они не были нормальными.

Более того, Мариабель случайно проговорилась, что Кристабель на самом деле сама была авантюристом золотого ранга. В связи с этим все её ученики были опытным бойцами. Мариабель вполне это доказала, когда она без боя вывела Абеля из строя.

Огромная армия мускулистых дев была самым ужасающим, что мог представить Хадзиме.

«Нам действительно надо возвращаться в родной мир, быстро», — подумал Хадзиме про себя, пока наблюдал, как Юэ и Мариабель дружелюбно разговаривают.

— Что посеешь, то и пожнёшь… — пробубнила Шизуку позади него.

Раздражённый, Хадзиме подтолкнул Шизуку ближе к Мариабель.

Мариабель очень приглянулась Шизуку, и она обнимала её, пока у Шизуку не посинело лицо. После того, как они ушли, Шизуку и Хадзиме ввязались в соревнование по перекрикиванию, которое в итоге привело к тому, что много людей начали размышлять над тем, не являются ли эти двое тайными любовниками… но это история для другого раза.

Хадзиме изо всех сил старался избегать мыслей о новой опасности этого мира, с которой он познакомился в гильдии авантюристов, пока направлялся туда, где располагался источник барьера города.

Здание сильно охранялось отрядом рыцарей, которые с опаской уставились на Хадзиме, когда он приблизился. Хотя их лица смягчились, когда они увидели, что это Шизуку привела его сюда.

Никто не остановил их, так что Шизуку повела его в просторный мраморный зал внутри здания. В его центре стоял цилиндрический артефакт с магическими кругами, вырезанными у него по бокам.

Он бы возвышался метра на два при полной высоте, но что-то разбило его посередине. Верхняя половина лежала разбитой неподалёку.

Несколько мужчин и женщин ходили вокруг артефекта, почёсывая голову и бубня под нос. Они вероятнее всего были людьми, которых изначально отправили его ремонтировать.

— О, это же госпожа Шизуку. Что привело тебя сюда? — старик с впечатляющими усами подошёл к Шизуку. Он выглядел на шестьдесят с лишним лет и обладал внешностью ветерана-ремесленника. Судя по его тону, он и Шизуку знали друг друга довольно хорошо.

— Добрый день, Вольпен-сан. Я просто привела Синергиста, который может оказаться способен починить артефакт, расположенный здесь.

— Правда? Ты имеешь в виду парня, стоящего рядом с тобой? — обратил Вольпен свой взгляд на Хадзиме и осмотрел его. Хотя ничего не сказал Шизуку в лицо, он сомневался, что этот юный парень может сделать нечто настолько сложное.

Вольпен был главой Синергистов Хайлигха и самым лучшим ремесленником этой страны. Артефакт создающий барьер был реликвией Эры Богов, и даже он со своими значительными навыками испытывал трудности в поиске способа починить. Из-за этого ему оказалось сложно поверить в то, что подросток сможет выполнить такую задачу.

Хадзиме полностью его проигнорировал и начал пробираться мимо других ремесленников. Он добрался до разрушенного артефакта и приложил руку к цилиндрическому столбу. Для начала, он применил Оценку Руд.

— Хоо, теперь понятно… Неудивительно, что это такой крепкий барьер.

— Хмф, что сопляк вроде тебя может сделать? — пренебрежительно хмыкнул Вольпен, но Хадзиме уже понял принцип, лежащий в основе артефакта, который веками защищал столицу.

Он приложил обе руки к камню и начал трансмутировать. Красные искры пробежали по всей длине столба, и его части начали сплетаться между собой. Скорость и точность его трансмутации ошеломила Вольпена и остальных Синергистов.

— Как красиво… — прошептала Шизуку, очарованная красными искрами, танцующими в воздухе. Это был первый раз, когда Шизуку видела Хадзиме трансмутирующим что-либо.

— Что ж, вот так, — меньше чем через минуту артефакт был идеально отремонтирован. Хадзиме влил немного своей маны в него, чтобы заново активировать барьер. Частички света поднялись от цилиндра, растворяясь в воздухе.

Солдат вбежал в помещение артефакта и доложил, что третий слой был восстановлен.

— Невероятно… Ты починил артефакт Эры Богов с такой лёгкостью… — криво улыбнулась Шизуку и объяснила Вольпену, что Хадзиме, как и она, был призван из иного мира.

— Неудивительно… — отреагировал Вольпен и его подчиненные.

Когда Шизуку упомянула, что Хадзиме был тем, кто также создал и её катану, хищный блеск появился в глазах Вольпена и всех остальных ремесленников. Хадзиме проигнорировал их и начал идти в помещение, в котором находился следующий артефакт.

Но Вольпен и остальные не собирались отпускать его так легко. Только не после такой завидной демонстрации навыка.

— Прошу подожди! Возьми меня своим учеником! Я сделаю что угодно!

— Уо! С-С чего ты это вдруг? И вообще, хватит цепляться к моим ногам! Это отвратительно!

Вольпен продолжал умолять, и его ученики решили присоединиться. Они вцепились в ноги Хадзиме, приковав его к одному месту. Испытывая отвращение к толпе бородатых стариков, трущихся лицами о его ноги, Хадзиме попытался их всех стряхнуть. Тем не менее, они ползли за ним, выжимая всю силу до последней капли. Неспособный больше их игнорировать, Хадзиме, наконец, прямо им заявил:

— Послушайте, я завтра покидаю столицу, и у меня нет ни малейшего представления, когда я могу вернуться обратно. Последнее, что мне сейчас нужно, это ученики, и я, честно говоря, вряд ли смогу научить вас чему-либо, даже если возьму в ученики.

— Но ты отремонтировал этот артефакт с такой лёгкостью. И к тому же ты создал оружие госпожи Шизуку. Я не могу даже предположить то, как создать подобные вещи. Если бы ты мог просто поведать свои секреты…

— Это потому что я использовал магию создания вместо магии трансмутации. Вы не можете использовать такую магию, так что…

— Не может быть… — опустились плечи Вольпена в расстройстве. Артефакт, который защищал столицу, в действительности был зачарован магией пространства, в связи с чем, производимый им барьер был настолько мощным. Впрочем, из-за этого обычная трансмутация имела слабый эффект над ним. С большим количеством людей, достаточно долго работающих над ним, можно было бы частично восстановить его до уровня работоспособности, но полное восстановление было невозможно.

Думая, что он, наконец, свободен, Хадзиме развернулся покинуть зал. Но хотя Вольпен выглядел побеждённым, он ещё не сдался.

— Это не меняет того факта, что твои навыки Трансмутации за пределами всего, что я когда-либо видел! Так что определённо возьми меня в ученики!!!

— Какой настойчивый!

Преданность ремесленников своему искусству нельзя было недооценивать. Вольпен был таким человеком, который пойдёт на что угодно, чтобы улучшить свои навыки.

В итоге, Хадзиме пришлось ремонтировать остальные артефакты всё время слушая мольбы лучших Синергистов королевства. Это было сюрреалистическим зрелищем, видеть, как паровоз стенающих стариков следует за ним.

Каким-то образом слух распространился за пределы одного лишь этого здания, и всё больше и больше ремесленников начало приходить, чтобы упрашивать Хадзиме взять в ученики. Ему это настолько надоело, что он отбросил их всех подальше отсюда одной грубой силой, но они просто продолжили вставать словно зомби и толпой возвращаться обратно за секретами Трансмутации.

Хадзиме посчитал, что, вероятно, будет плохой идеей отправить всех способных ремесленников королевства в госпиталь, пока город всё ещё восстанавливается, так что он вместо этого попытался сбежать…

Однако информационная сеть гильдии синергистов отслеживала каждое его движение. Куда бы он ни сбегал, Вольпен и остальные оказывались там, поджидая его и задавая вопросы. Выглядело так, что они не отстанут от него ни на секунду, пока не услышат ответы буквально на всё, так что даже Хадзиме был ошеломлён ими.

Столкнувшись с настолько огромным количеством вопросов и просьб демонстрации, Хадзиме в итоге попытался всерьёз от них ускользнуть, невольно устроив догонялки с участием всех ремесленников столицы королевства.

— Проклятье, как вы всё ещё находите меня? Я даже использую Сокрытие Присутствия!

— Хахаха, такие навыки бессмысленны против «Интуиции Ремесленников»!

— Твоя страсть к этому искусству выдаёт твоё местонахождение, господин Нагумооо!

— Хааа… Хааа… Мы можем ощутить твои превосходные навыки за многие километры!

Когда дошло до ощущения единомышленников, интуиция Синергистов превосходила в этом даже навыки Хадзиме.

Хадзиме начал всерьёз задумываться над использованием Доннера и Шляга против них, пока у него дёргалась щека от нежелания, чтобы они снова вцепились и принялись тереться об него.

Спустя время новости о переполохе достигли замка, так как все Синергисты одновременно покинули свои рабочие места, и город погрузился в хаос. Лилиана лично отправилась, чтобы восстановить порядок, так что ремесленников, наконец, убедили сдаться.

— Яэгаши… ты могла помочь, знаешь ли. Они же твои друзья? — приплёлся Хадзиме обратно в замок и сердито уставился на Шизуку, которая наслаждалась чашкой чая.

Юэ, которая сидела рядом с ней, тут же налила кружку и для Хадзиме. Прямо-таки настоящая верная возлюбленная.

Настолько верная, что когда толпы тяжело дышащих ремесленников с налившимися кровью глазами начали бегать за ним, она, отвернувшись от происходящего, вернулась во дворец вместе с Шизуку.

— Не проси невозможного... Это правда, что я хорошо их узнала с тех пор, как они поработали над катаной, которую ты мне дал, но я ни за что не смогла бы остановить их, — произнесла оправдание Шизуку, отведя взгляд.

— …Хадзиме, хорошо потрудился, — прекратив пока что пить чай, потянулась Юэ к Хадзиме, и нежно обняла его голову, начав поглаживать. Он обнял Юэ в ответ и прямо так, взяв её на руки как принцессу, сел напротив Шизуку.

— …Интересно, что это за чувство раздражения в груди. Юэ тоже тебя оставила, так почему же…

— О чём ты говоришь? Как я могу относиться к тебе и Юэ одинаково? Есть много вещей, которые разозлят меня, если ты их сделаешь, но если их сделает Юэ, мне будет без разницы.

— Ну, поскольку она твоя подружка, я могу это понять, но… я всё ещё очень хочу заехать тебе по лицу.

Просто потому, что Шизуку могла понять разницу в их отношении, не означало, что ей должно нравиться это. К тому же, даже если это было нормально для парочки флиртовать, её всё ещё раздражало видеть, как они заигрывают прямо перед ней.

Хадзиме посадил Юэ себе на колени и начал кормить её пирожными. «Я же однозначно здесь просто третье колесо?» — раздражённо подумала Шизуку. Как раз, когда она подумывала о том, чтобы ускользнуть отсюда к Каори, дверь в комнату Хадзиме и остальных неожиданно распахнулась с громким стуком.

Они все повернулись и увидели молодого, голубоглазого мальчика-блондина, стоящего в коридоре. Ему было не больше десяти лет.

Он сердито уставился на Хадзиме, его взгляд становился всё яростнее, когда он увидел Юэ, сидящую на коленях у Хадзиме. Было похоже, что их близость беспокоила мальчика.

— Ты! Ублюдок, посмевший сделать это с Каори! И-И почему ты веселишься с другими девушками, к-когда у тебя есть она… Непростительно! Совершенно непростительно! — гордо вошёл в комнату принц Хайлигха, Ландел С. Б. Хайлигх.

Его руки свернулись в кулаки, и он помчался на Хадзиме с первобытным рёвом. Его разум был заполнен только желанием ударить Хадзиме по лицу.

Хадзиме спокойно взял кубик сахара из блюдца рядом с собой и бросил его в Ландела. Он пролетел быстрее, чем глаза Ландела могли уследить, и врезался прямо ему в лоб. Он рухнул на пол, его затылок врезался в пол. После чего он схватился за голову руками и начал кататься по полу от боли одновременно во лбу и затылке.

Наконец, он достаточно восстановился, что встать и снова помчаться на Хадзиме, так что Хадзиме выстрелил ещё одним кубиком сахара. Этот врезался в Ландела с такой силой, что его голова откинулась назад. Кубик рассыпался в воздухе, пока Ландел пролетал несколько метров назад, прежде чем врезаться в пол.

— В-Ваше Высочество! Как ты посмел сделать это с крон-принцем?!

— Я изобью тебя за это!

— Защитить его Высочество!

Телохранители Ландела ввалились в комнату и понеслись на Хадзиме.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! — каждого из охранников встретил кубик сахара, который отправил их в полёт прекрасным сальто.

Но и Ландел, и его охранники был крепче, чем ожидал Хадзиме, и они встали обратно. Впечатлённый их мужеством, Хадзиме схватил всю горсть кубиков сахара и выстрелил ими.

Фью! Фью! Фью! Фью! Фью! Фью! Фью! — с невероятным свистом вылетели кубики сахара из рук Хадзиме с частотой пулемёта. Ландел и его охранники закорчились на полу так, как будто у них начались судороги.

Хотя Хадзиме убедился не использовать слишком много силы, кубики всё ещё были болезненными.

Шизуку шокировано наблюдала, как Хадзиме продолжал мучать принца и его охранников. К тому времени, как она, наконец, пришла в чувства достаточно, чтобы попытаться остановить его, все лежали на полу, извиваясь от боли.

Хадзиме остановился, как только у него закончились кубики сахара, и оценил урон. Ландел лежал на полу, плача навзрыд.

Похоже, он не был серьёзно ранен, но безжалостная атака Хадзиме сломила его дух.

Его охранники поспешили к нему, пытаясь приободрить.

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество, эти раны не особо глубоки!

В этот самый миг Лилиана вошла в комнату и проанализировала сцену. Шизуку отчитывала Хадзиме за то, что он зашёл слишком далеко, пока Хадзиме игнорировал её и продолжал потягивать чай. Юэ сидела у него на коленях, набивая рот пирожными. Ландел рыдал на полу, пока его слуги пытались утешить его.

Лилиана помассировала лоб, более или менее понимая ситуацию по одному лишь кадру.

— Похоже, я слишком опоздала…

— Принцесса, я думаю, твой брат немного психически нестабилен. Не могла бы ты позаботиться о нём для нас?

«И кто виноват, что он в таком состоянии?!» — воспылал взгляд Лилианы, когда она захотела ответить, но это была отчасти вина и Ландела, поскольку он это начал, так что она просто тяжело вздохнула и подошла вместо этого утешить Ландела.

Источником гнева Ландела конечно же было то, что случилось с Каори.

Когда он увидел то, насколько другой выглядела Каори, Ландел потребовал сообщить о том, что случилось.

Полученные им ответы, по сути, сводились к тому, что виновником был Хадзиме. Одно это очень разозлило его, но когда увидел то, с какой нежностью Каори говорила о Хадзиме, его ярость достигла апогея, и он отправился за ним.

Затем, когда он увидел как Хадзиме, человек, который силком засунул Каори в новое тело (или так он убедил себя), человек, которого Каори любила больше всех на свете, обвился руками вокруг другой девушки, он полностью сорвался и помчался на него.

Он полностью поверил в то, что он храбрый рыцарь, спасающий бедную принцессу из лап владыки демонов. К сожалению, владыка демонов, против которого он выступил, был намного сильнее него.

Ландел не смог даже приблизиться к Хадзиме. Он был избит одной левой, блюдцем сахарных кубиков. Это стыд настолько унизительного поражения был тем, что заставило его расплакаться, а не боль.

Он хныкал на груди у Лилианы, выкрикивая её имя снова и снова.

«Кажется, я и впрямь перестарался?» — подумал Хадзиме, неловко почёсывая щёку.

Шизуку тем временем вонзалась в него взглядом, поражённая его незрелым поведением.

Однако страдания Ландела были далеки от завершения. Поскольку затем Каори вошла в их комнату.

— О, принц Ландел. И Лили, ты тоже здесь?.. Постойте, Ландел плачет?! Что случилось?!

— К-Каори?! Нет, э-это, я вовсе не плакал в объятиях своей сестры, ничего подобного… — быстро освободился Ландел и вытер слёзы. Ни один мужчина не хотел быть застуканным девушкой, которую любит, пока плачет на руках у своей сестры.

Каори легко смогла понять, что случилось, когда увидела выражения Хадзиме, Шизуку и Лилианы. Она отчитала Хадзиме, но таким способом, который нанёс больше урона Ланделу, чем её изначальной цели.

— Уфф… Это же твоих рук дело, Хадзиме-кун? Не заставляй принца плакать. Нехорошо издеваться над маленькими детьми.

— Да нет, это он — тот, кто внезапно накинулся на меня. Я просто подумал, что накажу его немного за это…

Тот факт, что Хадзиме ни капли не воспринимал его с серьёзностью, шокировал Ландела. Однако ещё больше ранило его то, как Каори говорила о нём. Ландел схватился за грудь и простонал от боли.

— Наказать его… Ты точно обошёлся с ними полегче? Помнишь, что принц всё ещё ребёнок?

Жгучая боль в груди Ландела усилилась десятикратно. Для него, ощутить, как женщина, которую он любит, относится к нему как к ребёнку, было самым большим позором, который мог испытать как мужчина.

— Разумеется. Я просто бросал в него кубики сахара. Погляди, он даже не ранен. Ты же не думала всерьёз, что я достану своё оружие против ребёнка?

— Но он плакал на руках у Лилианы… К тому же, гляди насколько покраснел его лоб. Как ты мог испортить его миленькое личико? Я знаю, он немного поспешен в выводах и склонен нестись вперёд, не раздумывая, но Ландел хороший ребёнок в душе. Тебе стоит быть ласковее с ним…

Она явно как следует увидела, как он плакал в объятиях Лили. Кроме того, хотя он был парнем, она назвала его внешность милой, указала на все его недостатки, на которые не раз указывала его сестра, и в дополнение повела себя с ним как с маленьким ребёнком. Ландел пал на четвереньки и повесил голову в отчаянии.

— Арара… — обеспокоенно улыбнулась Лили. «Остановись уже! Сердце его высочества не выдержит ещё большего урона!» — словно печально и беспокойно говорили всем видом телохранители и Шизуку.

К сожалению, Каори ещё не закончила. Она подошла к Ланделу и заговорила обеспокоенным голосом:

— Ты в порядке? Гляди, Хадзиме-кун, всё-таки ты был слишком суров с ним…

— …Нет, я в порядке. Что важнее, Каори… Что ты думаешь обо мне? — Хотя он был покрыт ссадинами, Ландел набрался храбрости задать вопрос, жгущий его сердце.

— Что я думаю о тебе? Давай посмотрим… Я немного завидую Лили, полагаю. Я бы хотела иметь такого шумного младшего брата вроде тебя.

— Гху… м-младшего брата…

Каори поведала эти слова с улыбкой, но они были ядом для ушей Ландела.

«Почему ты втираешь соль в раны бедного ребёнка?!» — внутренне прокричала Шизуку и телохранители. Они стали взглядом упрашивать Ландела уйти, прежде чем он ранит себя ещё больше.

Ландел, к сожалению, имел слишком много безрассудной смелости, чтобы остановиться сейчас. Его отец умер всего несколько дней назад, и до совсем недавнего времени он каждую ночь плакал в объятиях Лилианы или своей мамы. Но буквально вчера он дал обещание на могиле своего отца. Что он будет сильным. И он не собирался нарушать своё слово. Однажды он будет королём. Он не мог позволить себе быть настолько слабым, чтобы небольшая боль отпугнула его.

— Тогда ответь… тебе нравится такой парень как он? Что вообще хорошего в этом парне?! — метнул Ландел взглядом кинжалы в Хадзиме. Было очевидно, что он считал себя более хорошим мужчиной. Даже сейчас, Юэ восседала на коленях у Хадзиме. Нельзя было винить Ландела в том, что он считал Хадзиме отвратительным бабником.

Увы, реакция Каори на такой вопрос была очевидна…

— А? С-С чего это внезапно, Ваше Высочество? Ухх, это так смущает. Но, хехе, всё именно так. Он — человек, которого я люблю больше всех на свете. Насчёт того, что в нём хорошего, ну… всё. Хехе…

Эти слова добили Ландела. Он снова пал на четвереньки, всё его тело дрожало.

Каори обеспокоенно погладила его спину, но он отбросил её руку и пошатываясь поднялся на ноги. Как только встал, он помчался прямо к двери.

Прежде чем действительно выйти, он обернулся в дверном проёме и прокричал:

— Я вас всех ненавижуууууу!!! — после этого он выбежал в коридор и скрылся из виду.

Слёзы блестели в его глаза, когда он выбегал из комнаты. Его крики громким эхом разносились по коридорам.

Его ошеломлённые телохранители пришли обратно в чувства и поспешили за ним.

— …Молодость.

— Не говори так равнодушно… Это твоя вина, что он сейчас плачет.

— Не. В смысле, пожалуй, я начал это… но это Каори прикончила его.

— Кх, не могу отрицать этого…

Хадзиме и Шизуку поддразнивали друг друга, наблюдая, как захватывающим образом угасает первая любовь Ландела. Каори собиралась пойти за Ланделом, но Лилиана остановила её. Каори нанесла достаточно урона. Лилиана знала, что у её брата в будущем обязательно будет разбито сердце из-за Каори, так что она приготовилась к этому. Она просто поспит сегодня с ним вместе, чтобы как обычно утешить своего брата. Ланделу предстояло стать королём Хайлигха. Ощутить на себе разбитое сердце раз или два было для него хорошим жизненным опытом.

Лилиана закрыла дверь в комнату и подошла к Хадзиме, Каори следовала за ней. Оказалось, что она пришла сюда не в поисках Ландела, а чтобы поговорить с ним.

Она заняла место рядом с Шизуку.

Тогда как Каори… попыталась разместиться на второй ноге Хадзиме, напротив Юэ... Последовал короткий борцовский матч между Каори и Юэ, где они пытались столкнуть друг друга с колен.

В итоге они обе остались сидеть по краям колен Хадзиме, сцепившись руками. Если бы Каори была в своём старом теле, то у неё не было бы ни шанса против Юэ. Хотя Юэ специализировалась в магии, сражаясь в тылу, её способность прямого контроля маны и усиления своего тела всё ещё делало её намного сильнее Каори. Но в своей новой форме апостола это Каори была той, у кого имелось преимущество.

— Каори… ты стала такой сильной… — прошептала Шизуку.

— Ух, Шизуку, не могла бы ты прекратить пялиться и разнять их уже? — ответила Лилиана, обеспокоенно наблюдая за Юэ и Каори.

Шок, пережитый Шизуку от смерти Каори, превратил её в намного менее надёжного человека, чем обычно, во всём, что касалось Каори. Хадзиме никак не мог позволить, чтобы единственный человек в их классе, у которого ещё имелся здравый смысл, превратился в никчёмного персонажа, так что он щёлкнул по лбу Каори и усадил её рядом с собой.

— Нуу, нечестно, что там всегда Юэ.

— …Фуфу, я никому не уступлю коленки Хадзиме.

— Пожалуйста, мне бы хотелось, чтобы мы уже вернулись к теме… — застенчиво произнесла Лилиана. Однако никто даже не посмотрел в её сторону.

— Хадзиме-кун…

— Не смотри на меня так, Каори. Разве сидеть рядом со мной недостаточно?

— …Ладно. Можешь занять руку.

— Э? Правда? Тогда можешь ты погладить мою щёку так же, как ты всегда делаешь с Юэ? Или это чересчур?

— Если это всё, тогда я не против.

— Эхехе, спасибо, Хадзиме-кун.

— Ладно, я подожду. Подожду, пока вы все не закончите. Тогда вы, наконец, послушаете меня, верно? Хнык… — тихо плакала Лилиана, полностью упустив возможность вклиниться в разговор. «Хотя я принцесса… на меня снова никто не обращает внимания…» — приговаривала она.

Только благодаря вмешательству Шизуку, которая не могла продолжать просто смотреть на происходящее, Хадзиме и остальные, наконец, вернули своё внимание к принцессе. Похоже, обычная атмосфера заигрывания Хадзиме и Юэ стала немного непреодолимей из-за присутствия Каори.

Тот факт, что Хадзиме теперь немного баловал Каори, вероятно, являлся доказательством, что его привязанность к ней стала сильнее, но Шизуку понимала, что сейчас не время углубляться в подробности…

— Кхем. Я хотела обсудить слухи, которые ты попросил меня распространить насчёт веры Святой Церкви, Нагумо-сан… На удивление люди поверили в них. Оказалось, что слава Айко-сан как Богини Плодородия намного весомее, чем я ожидала.

— Понятно... Ну, в конце концов, люди верят в то, чего они хотят. Особенно когда история преувеличена и печальна. Я не думал, что с этим будут какие-либо проблемы. Настоящий вопрос в том, как хорошо продержится история, когда люди начнут копать глубже… Что ж, нет смысла беспокоиться об этом.

— Действительно. Хотя мне всё ещё трудно поверить в то, что вся наша вера была основана на лжи… Всё нормально, если об этом знаю один или двое, но если правда станет известна общественности, беспорядки заполонят наши улицы. Твоё предложение по-настоящему спасло жизнь, Нагумо-сан. Большое спасибо, — поблагодарила Лилиана Хадзиме, с озабоченным выражением на лице.

Шизуку наклонила голову, гадая, о чём говорит её подруга. Выяснилось, что он попросил Лилиану распространить слухи об уничтожении главного храма. Они не могли всё время скрывать тот факт, что собор был взорван, так что чем быстрее дворец предоставит объяснение, тем лучше.

Однако, естественно, Хадзиме понимал, что Лилиана не может сообщить людям правду. Тот факт, что Эхит, бог, которого все восхваляли, на самом деле был равнодушным монстром, относящимся к людям как к игрушкам, вызвал бы среди людей панику. Особенно если бы они обнаружили, что все священники и епископы, которым они доверяли, на самом деле были обезумевшими психопатами, в связи с чем их всех убили.

Вследствие этого, Хадзиме набросал альтернативное объяснение и передал его Лилиане. Она затем использовала это в качестве основы того, что сообщила людям.

Конкретнее, что злой бог промыл мозги высокопоставленным епископам. Лилиана заявила, что это они предали столицу ради демонов, организовав вторжение.

Что затем, посланная настоящим богом Айко увидела происходящее и потому сама вступила в битву против извращённой церкви.

Что Папа Иштар и верхушка священников храбро сражались вместе с ней и апостолами не щадя себя, пожертвовав собой в случившемся противостоянии.

И что ради того, чтобы защитить столицу, Айко обратила свой меч в свет, который она обрушила на врагов столбом света, уничтожив армию демонов.

Или, по крайней мере, это было историей, сообщённой Лилианой людям.

Это не было правдой, но технически не было и ложью. Как минимум самые важные факты были правдой.

Кроме того, в дальнейшем «Богиня Плодородия» Айко выступила на поминальной службе с речью, что новый злой бог пытается обмануть людей, выдавая себя за Эхита. И что если они хотят оставаться верными учениям настоящего Эхита, им надо начать думать собственной головой. Поскольку иначе их могут сбить с истинного пути. Им надо было начать самостоятельно решать что хорошо и что — плохо, а не просто слепо полагаться на учения и слова Святой Церкви. Только сделав так, они смогут почтить Иштара и священников, принёсших себя в жертву.

Другими словами, планом Хадзиме было создать выдуманного «хорошего Эхита» и сообщить людям, что «Богиня Плодородия» Айко работала на него. Таким образом, он мог создать вид, что все проблемы произрастали от злого бога самозванца, который в действительности был настоящим Эхитом, и посадить первые семена сомнения в умы людей.

Если и «Злой бог Эхит», и «хороший Эхит» звали себя Эхитом, тогда люди не могли просто слепо верить в «Эхита». Им понадобится самостоятельно думать над тем, проповедовал о чём-то плохом или хорошем тот, кто упоминал имя бога.

Эта история также помогла избежать паники, которая могла появиться, если Лилиана просто рассказала бы всем, что бог, в которого они верили, был обезумевшим. Хотя самое важное это означало то, что если Хадзиме когда-либо серьёзно выступит против Эхита, он, вероятно, сможет рассчитывать на помощь людей.

— Понятно. Ты любишь продумывать намного вперёд, Нагумо-кун. Полагаю, по этой же причине ты поначалу рассказал о том, что выяснил, только Ай-тян…

— Я надеюсь, что ты не считала меня просто безмозглой кучей мышц. Хотя, обычно это просто то, что я придумываю на ходу и пробую в надежде, что это может сработать. Не такая большая потеря, если не сработает, и я всегда могу прибегнуть к пробиванию себе пути силой, если придётся…

— Фуфу, я не подразумевала это в таком смысле. Я хвалила твою дальновидность. Если на то пошло, успокаивает, что ты так далеко продумываешь.

Шизуку впечатлённо глянула на Хадзиме. Он просто пожал плечами в ответ.

Каори и Юэ зыркали на Шизуку, сердитые на то, что она понимала Хадзиме таким образом, которым они не смогли. Шизуку вздрогнула, когда заметила их взгляды, и, запинаясь, произнесла:

— Ч-Что? Что-то не так?

— Юэ, что думаешь?

— Хмм… Всё ещё нормально. Пока что они просто друзья.

— Похоже на то. «Пока что», по крайней мере…

— …Ммм. Нам надо быть осторожными.

Перешёптывались Юэ и Каори между собой. Шизуку не могла их услышать, но у неё было очень неприятное предчувствие от этого. И в очередной раз, Лилиану игнорировали.

Хадзиме с опаской уставился на них, обеспокоенный их перешёптываниями. Каждый раз, когда эти двое начинали так вести себя, ничего хорошего из этого не выходило.

Пришёл закат.

В то время как небеса всё больше окрашивались в алый цвет, а тени становились всё более длинными и бледными, на задворках дворца одинокая фигура стояла перед огромным каменным памятником, вырезанным прямо из скалы Священной Горы. Он увековечивал имена воинов, отдавших жизнь за королевство.

— Простите меня… — тихо произнесла Айко.

Бесчисленные цветы и подношения усеяли монумент — множество храбрых солдат погибло недавно.

Битва была всё ещё слишком недавней, чтобы всех погибших можно было подсчитать, так что имена недавних жертв всё ещё не были вырезаны в камне. Впрочем, как только все их имена соберут, Капитан Мелд будет самым первым добавленным сюда.

Среди подношений Айко заметила пару оружий, которые она узнала. Длинный меч и копьё. Это были артефакты, которые использовали два ученика Айко — Дайске Хияма и Реичи Кондо.

Айко уже даже не была уверена, за что просит прощения. Сожалела ли она о том, что никогда больше не сможет возвратить их в Японию? Сожалела, что её ученики стали причиной смерти невинных людей? Или сожалела о том, что сама убила многих? Удручённо, она повесила голову. Она напряглась лишь тогда, когда услышала шаги, направляющиеся в её сторону.

Айко знала, что он намеренно сделал свои шаги громче, чтобы уведомить о своём присутствии. Обычно Хадзиме ходил намного тише.

Айко медленно развернулась вокруг.

— Нагумо-кун…

— Не ожидал встретить тебя здесь, Учитель.

Их глаза встретились. Гаснущий оранжевый свет заката отразился в глазах у обоих. В его руках был один цветок. Было очевидно, что он пришёл сюда сделать подношение. На лице Айко отразилось лёгкое удивление от того, что Хадзиме решил так поступить.

Он увидел недоумение у неё на лице и, криво улыбнувшись, положил цветы на постамент рядом с монументом.

— Учитель, даже мне становится немного грустно, когда знакомые мне люди умирают…

— А? О, нет, что ты, я не подразумевала ничего такого… — разволновавшись, Айко дико замахала рукам вокруг. Она никогда не слышала такую подавленность в голосе Хадзиме.

Он пожал плечами, обозначая, что это не особо важно, и молча встал рядом с Айко.

Айко продолжала бросать в его сторону косые взгляды, но его внимание было полностью занято мемориалом перед ним. Было похоже, что у него также нет никаких намерений говорить.

Айко находила тишину невыносимой, и заговорила скорее чтобы развеять мрачную атмосферу, чем для чего-либо ещё.

— Эмм, этот цветок… для Хиямы-куна и Кондо-куна?

— Да ни в жизнь. Он для Мелда.

Хадзиме поднял брови на Айко: «Ты серьёзно так посчитала?».

— Почему Мелда-сана?...

— Ну, не то чтобы мы знали друг друга особо хорошо или что-либо ещё, но я уважал его. Он всегда был капитаном рыцарей этой страны и мог делать что угодно, но всё равно всегда очень беспокоился за нас. И хотя он нередко ошибался, он всегда пытался стать лучше… Он заслуживает хотя бы один цветок за всё это.

— Нагумо-кун… Да, пожалуй, это так… — посмотрела Айко на Хадзиме с нежностью в глазах. Она была рада, что в Хадзиме всё ещё осталось так много человечности. Он мог убивать своих врагов без капли жалости, но он всё ещё грустил из-за тех, кто был важен для него. Достаточно, чтобы решить принести подношение к его могиле.

На самом деле, просто Юэ с остальными решили принять ванную, так что когда девушки начали пялиться на него с хищным блеском в глазах и почти потащили его за собой в ванную, Хадзиме решил лучше сбежать. Он бродил по коридорам дворца и заметив цветок в вазе, подумал, что принести подношение Мелду будет хорошим способом скоротать время. Конечно, он не упомянул этого Айко. Кроме того, он действительно думал так, как сказал. Пусть он пришёл сюда из прихоти, но он действительно считал, что Мелд заслуживал того, чтобы его запомнили.

Хадзиме забросил эти мысли о реальных обстоятельствах подальше, и, нахмурившись, обратился к Айко:

— Ты не винишь меня…

— Э? — озадаченно наклонила голову Айко.

— В смерти Хиямы. Это не то же самое, что случилось с Шимизу. Конечно, пусть монстры были прямой причиной его смерти, но это я — тот, кто убил его. Я убил одного из твоих драгоценных учеников. И Кондо тоже. Пусть он уже был мёртв, я был тем, кто разнёс на куски его тело... Я подумал, что ты будешь зла на меня.

— … — улыбка Айко исчезла, сменившись задумчивой хмуростью.

Хадзиме терпеливо ждал, предоставляя Айко столько времени, сколько ей необходимо.

Двое стояли молчаливо в течение того, что казалось часами.

Наконец, Айко неуверенно заговорила.

— …Честно говоря, я не думаю, что это так просто. Хотя я не думаю, что можно простить то, что Хияма-кун совершил убийство Ширасаки-сан, но мне бы хотелось, чтобы он остался в живых, дабы расплатиться за свои преступления. Однако я могу понять твой выбор. То же самое касается того, что ты сделал с Кондо-куном. Ты, должно быть, был в ярости, Нагумо-кун. Близкого тебе человека убили прямо на твоих глазах… Было бы нечестно с моей стороны злиться на тебя просто из-за того, что итог не такой, какого бы я хотела... Кроме того, у меня больше нет права осуждать тебя, — скрестила Айко руки и невольно потёрла локти, словно пытаясь согреться.

— Из-за того, что ты сделала со Святой Церковью?

— … — молча кивнула она. Слова Хадзиме и магия восстановления Тио помогли Айко сохранить рассудок после самого происшествия. Но с течением времени вина снова начала её грызть.

Присмотревшись, можно было заметить тёмные круги под глазами Айко, которые она не смогла скрыть макияжем. Она плохо спала последние дни. Видимо, ей снились кошмары о том взрыве.

Тишина возвратилась на маленькую площадь, на которой они были. Хадзиме не знал, что сказать.

Неспособная выдержать давящую тишину, Айко снова заговорила.

— Нагумо-кун… это тебя никогда не беспокоит?

— Тот факт, что я убивал людей? Не особо… Думаю то время, которое я провёл в бездне, сломало эти части меня, так что я не особо могу сочувствовать.

— … — Айко с сочувствием посмотрела на своего ученика. Ей было больно от того, что Хадзиме настолько пострадал, что был вынужден отбросить часть своей человечности, чтобы выжить.

— Никто… не винит меня.

— Хм?

Чувства Айко выскользнули наружу, словно она больше не могла держать эти слова в себе:

— Никто не винит меня за то, что я убила их. Мои ученики всё ещё смотрят на меня как обычно, а люди во дворце даже благодарят меня за то, что я сделала.

Так и было в действительности. Остальные ученики были слишком шокированы демонстрацией жестокости Хадзиме, чтобы особо задумываться над тем фактом, что Айко убила нескольких епископов и Папу. Наоборот, они уважали её за то, что она сражалась ради них. Дворяне и министры королевства тоже были благодарны Айко за то, что она спасла их от промывки мозгов Нойнт.

— Я сказала Дэвиду-сану и остальным о том, что я сделала, но в ответ они сказали лишь то, что им нужно время подумать. Хотя это я была тем, кто разрушил основу их веры, даже они не винили меня, — закусила Айко губу настолько сильно, что пошла кровь.

Она хотела, чтобы кто-нибудь осудил её. Осознание того, что она была убийцей… было тяжким бременем. Только безумцев и прогнивших людей никак не беспокоило убийство других. Большинство людей будет мучить чувство вины и осознание совершения преступления.

Для таких людей порицание и наказание в каком-то смысле были облегчением душевных мук.

Айко, сама того не осознавая, искала кого-нибудь, кто бы осудил её. Однако никто этого не делал.

Хадзиме был уверен, что Тио смогла бы стереть в порошок Святую Церковь даже без помощи Айко. Возможно, это бы заняло немного больше времени, но она бы сделала это. Так что Хадзиме казалось, что Айко берёт на себя слишком много ответственности за то, что на самом деле не было её виной. Он неловко почесал свою щёку, подыскивая подходящие слова.

— Ну как, Учитель, в итоге это дыхание Тио убило их всех. Учитель, ты же просто помогла ей сделать это? Ты не должна брать на себя ответственность за все их смерти…

— Это не имеет значения! В тот момент… я помогала Тио понимая, что это может привести к их смерти. Это делает меня ничем не отличающейся от убийцы! — возразила Айко неожиданно пылко. Словно смущённая своим же всплеском, она сжалась обратно.

После мгновения тишины, Хадзиме задал ей вопрос.

— …Ты сожалеешь, что помогла?

— А… Нет. В тот момент я приготовилась к последствиям… Я никак не могла игнорировать то, что пытались сделать Папа и епископы… И я не хотела, чтобы ты погиб… К тому же, если бы я оставила их в покое, то это наверняка бы привело к тому, что в будущем пострадали бы мои ученики, так что…

Хотя её голос был страдальческим, в нём не было ни капли сожаления.

Она видела, что Иштар пытался помочь Нойнт убить Хадзиме. И она также понимала, что остальные её ученики будут следующими. Она решительно настроилась испачкать свои руки, если это означало спасти их.

Даже сейчас она всё ещё верила, что это было правильное решение. Но эта логика не помогала ослабить терзания, которые она испытывала от того, что стала убийцей. В конце концов, чувства не были рациональны.

Видя мучающуюся рядом Айко, Хадзиме беззвучно вздохнул. «Это я здесь ученик, так что как вышло, что Айко как учительница демонстрирует мне такие глубокие чувства? Я к тому же просто пришёл убить время…» — сокрушался он внутри.

Он подумал о том, что Юэ и Шизуку сказали насчёт того, что Айко влюбилась в него. Может быть из-за этого она сейчас доверилась ему. Она начинала смотреть на него больше как на мужчину, и меньше — как на ученика.

Хадзиме огляделся вокруг, пытаясь подобрать подходящие слова.

— Учитель, ты собираешься продолжать быть моим учителем?

— Э? — Айко не ожидала подобного вопроса. Она вспомнила, что Хадзиме задавал в прошлом похожий вопрос.

В тот раз она без колебаний ответила: «Разумеется!» — но теперь…

— … — она колебалась. Действительно ли было нормально для кого-то, кто убивал, поучать других?

Айко стиснула зубы так сильно, что они почти заскрежетали. Она чувствовала себя невероятно противоречиво. Хадзиме знал, что ей будет трудно ответить, так что он продолжил.

— Если ты всё ещё хочешь продолжать быть нашим учителем, даже после такого… можешь выслушать одну эгоистичную просьбу своего ученика?

— Эгоистичную… просьбу? — озадаченно взглянула на него Айко, услышав его слова. Её лицо было бледным, и она выглядела готовой рухнуть в любую минуту.

— Ага, — отвернулся Хадзиме от монумента и взглянул Айко в глаза.

Почувствовав, как в ней от его пристального взгляда возникло ощущение всеохватывающего тепла, Айко уставилась в ответ, словно затягиваемая в его глаза.

Хадзиме видел своё отражение в глазах Айко, и ощутил вес ответственности, лежащий на её плечах. Он постарался как можно аккуратнее подобрать слова. Но как бы аккуратно он не формулировал это, его просьба явно была воплощением эгоистичности.

— Учитель… Я хочу, чтобы ты всегда ощущала эту вину. Я хочу, чтобы ты чувствовала тяжесть этой ответственности. Я хочу, чтобы ты делала всё как положено. Сражалась по справедливым причинам, несла бремя ответственности, мучилась из-за сделанного, стенала от трудностей. В моих глазах ты самая человечная, даже слегка ослепительная личность. Ты чувствуешь все те эмоции, которые я уже потерял… Для меня ты стала образцом для подражания тому, что значит по-настоящему «быть человеком». Вот почему я хочу, чтобы продолжала страдать. Я буду внимательно наблюдать за твоей человечностью. И тогда, когда мы вернёмся в Японию, я тоже наверняка смогу вести себя человечнее.

— Нагумо-кун… — глаза Айко широко раскрылись от удивления. Она даже представить себе не могла, что вместо утешения или осуждения Хадзиме попросит её продолжать всегда страдать.

И всё же именно эти эгоистичные, в каком-то смысле пренебрегающие ею слова оказались тем, что словно взрывом смело мрачные тучи, окружившие её сердце.

Принять последствия и необходимость своих действий было для Айко тяжелее всего. Особенно из-за того, насколько травмирующим для неё было это событие. Уже было так много раз, когда она хотела просто убежать от того, что она сделала, или сломаться под этой тяжестью. Но её характер, или скорее решимость и упорность не позволяли ей, делая её тяжёлое бремя ещё болезненнее.

Однако взглянув на такую себя, она увидела, что здесь всегда будет тот, кто придёт ей на помощь, если она вот-вот упадёт. Тот, кто потерял важную часть себя, но прикладывал все усилия, чтобы не забыть какого это — быть человеком.

«Хаа, действительно очень эгоистичная. Какая безжалостная и нежная эгоистичность…» — подумала Айко.

Кристальная слеза потекла по её щеке. До сих пор, что бы ни происходило, она всегда сдерживала слёзы, но сейчас её словно дамбу, наконец, прорвало.

Увидев расплакавшуюся Айко, Хадзиме неловко отвернулся и упомянул напоследок:

— Ну, если тебе однажды станет точно невыносимо-невыносимо тяжело, словно вот-вот сломаешься… и рядом не на кого будет положиться … и я имею в виду, совсе-е-ем никого, так что это не создаст проблем… я не против одолжить тебе спину, чтобы выплакаться.

— Ты… действительно, такой… — слабо улыбнулась Айко и облокотилась на спину Хадзиме. Он намеренно вёл себя так, словно не заметил, что она уже начала плакать.

— В таком случае, я бы хотела одолжить её ненадолго… Нагумо-кун.

— Вперёд, Учитель.

Лицо Айко расслабилось от обыденного ответа Хадзиме, и она опёрлась на него, доверившись всем телом.

А затем, пока плакала так, словно выпускала всё, что у неё до сих пор накопилось, она заново дала клятву всегда быть учительницей для всех.

И всегда нести грехи того, что она сделает. Она чувствовала, что до тех пор, пока один её эгоистичный ученик приглядывает за ней… она сможет сделать всё возможное.

Их тени растягивались, пока солнце ускользало за горизонт. Ещё некоторое время всхлипывания были единственным, что было слышно здесь в лучах заката.

Как только Айко полностью выплакалась, они вдвоём вернулись во дворец. Айко шла рядом с Хадзиме, активно краснея и смущённо опустив взгляд, так что Хадзиме, покрылся холодным потом, с мыслями: «Вот чёрт, я таки сделал это…» — когда осознал, как это выглядело для Юэ и остальных.

Как и ожидалось, Юэ, Шиа, Тио и Каори, конечно же, утащили Хадзиме в его комнату.

Шиа и остальные были как обычно, но по-настоящему его пугал молчаливый, особенно лишённый эмоций пристальный взгляд Юэ.

В итоге, Дэвид и остальные вернулись служить под началом Айко. Оказалось, что их любовь к ней одолела верность, которую они ощущали к Святой Церкви.

Путешествия с Айко познакомили их очень различными образами мышления, и их взгляд на мир отличался от того, когда они только были назначены её телохранителями. К тому же, они начали подозревать Святую Церковь, когда Иштар отказал позволить им встретиться с Айко, и приказал им оставаться наготове в столице.

Естественно, знание о том, что Эхит ни капли о них не заботился, и что Святая Церковь была стёрта с лица земли, всё ещё было шокирующим. Но, в конце концов, они пришли к соглашению о том, что они не могут ненавидеть Айко, и что она приняла верное решение.

Конечно, вполне возможно, что они просто искали, на что бы опереться. Поскольку они обратились в другую веру и стали последователями Богини Плодородия Айко. В любом случае, они поклялись защищать её ценой своей жизни.

Их любовь к Айко возвысилась до своеобразного фанатичного культа… но вероятно это было тем, в чём они нуждались, чтобы пережить разрушение Святой Церкви.

— Просто не верится! Совсем!

— Хадзиме-кун… Тебе правда стоит быть осторожнее с тем, что ты говоришь другим.

— Фуфуфу, как и ожидалось от хозяина. Стоило нам отвести взгляд лишь на мгновение, и он сразу же нанёс добивающий удар…

Словно обвиняющие раздавались голоса Шии и остальных девушек во время ужина в столовой королевского дворца. Хадзиме, к которому все обращались, прикинулся, словно они говорят о ком-то другом, и продолжал наслаждаться прекрасным пиром, разложенным перед ним.

Сидя рядом с ним, Юэ ничего не говорила, но временами поглядывала на Хадзиме как на негодника. Услышав подробности, она не могла по-настоящему винить Хадзиме за то, что он сделал, но это не отменяло того факта, что Айко явно думала о нём больше, как о возможном возлюбленном, чем как об ученике.

Это была сложная ситуация, как ни посмотри, и Юэ испытывала небольшую симпатию к Айко. В конце концов, Хадзиме до этого намеревался разобраться с её чувствами, притворяясь, что не заметил их.

— Хадзиме, думаешь, Айко выдержит? — немного забеспокоилась Юэ, когда Хадзиме рассказал ей о том, что случилось между ним и Айко. Хадзиме опустил вилку и подумал над этим некоторое время.

— Хмм, думаю, она будет в порядке. Если дойдёт до худшего, то я просто сделаю артефакт с магией духа, который будет поддерживать её рассудок. Хотя зная её, я не думаю, что мы должны беспокоиться. Со временем ей станет лучше.

— …Понятно. Это хорошо, — смягчился взгляд Юэ, и Хадзиме улыбнулся.

— Юэ-сан… как и ожидалось. Ты всегда на шаг или два впереди.

— Это… то, что делает Юэ лучше меня? Гх, я не проиграю! Я точно не уступлю ей!

— Впечатляет. Я не знаю, делает она это намеренно или нет… но она всегда знает, как тронуть сердце Хадзиме… Вынуждена признать, она настоящий мастер соблазнения. Прошу принять мою искреннюю похвалу.

— …Нежеланная оценка.

Шиа выглядела шокированной, Каори расстроено стиснула зубы, а Тио смотрела на Юэ с уважением. Юэ слегка наморщилась в ответ, но Хадзиме просто погладил её волосы ободряюще и слегка улыбнулся.

Коуки и остальные ученики вошли в обеденный зал, прерывая оживлённую трапезу группы. Айко тоже была с ними, так что все, кто был призван с Земли, собрались здесь.

Хадзиме оглядел их и приподнял бровь. Он действительно спрашивал, в какое время обычно кушают Коуки и остальные, так что он выбрал то время, когда их здесь нет. Однако было похоже, что его план провалился.

«Ну, это не так уж и важно», — подумал Хадзиме и вернулся к трапезе. Юэ тоже вернулась к еде.

Все ученики неуверенно топтались на месте. Некоторые были переполнены любознательностью, другие не были уверены, как приблизиться к Хадзиме и его друзьям, тогда как остальные ощущали дискомфорт от его присутствия.

Они продолжали украдкой поглядывать на Хадзиме, пока он ел. Все ученики теперь уже знали, что он абсолютно не заинтересован в них, и больше не видел в себе одного из их соратников, поэтому они колебались заговорить с ним. Айко тоже бросала взгляды в сторону Хадзиме, но по совершенно другой причине.

— А, Шизуку-тян! Идём, присядь с нами!

— Каори, я, правда, могу присесть рядом?

— Разумеется.

Хадзиме не был уверен, что когда-либо сможет привыкнуть, как лишённое эмоций лицо Нойнт так ярко улыбается. Однако Шизуку, похоже, не обращала на это внимания, и присела рядом с Каори.

Остальным ученикам было тяжело поверить в то, что Каори действительно была воскрешена в другом теле, но эта улыбка была настолько похожа на неё, что они были вынуждены признать, что там действительно была Каори.

Даже в теле Нойнт тёплая улыбка Каори обладала силой заставить расслабиться всех в помещении. В сравнении со временами, когда все думали, что Хадзиме погиб, временная смерть Каори была куда меньшим шоком.

Коуки присел рядом с Шизуку, а Сузу и Айко сели напротив них. Таким образом, Айко села прямо рядом с Юэ.

Остальные одноклассники разместились по сторонам от группы Хадзиме. Сузу выглядела довольно нервничающей в присутствии Юэ. Когда только села, она заикаясь произнесла странные слова:

— П-Простите, что помешали… С-Старшая сестра!

Юэ наклонила голову, гадая, почему Сузу обратилась к ней «С-Старшая сестра».

Как только Коуки и остальные расселись, слуги дворца принесли для них еду. Это были такие же высококлассные блюда, которые они подали Хадзиме.

Как только все начали есть, Айко случайно встретилась взглядом с Хадзиме. Она покраснела как помидор и отвернулась. После нескольких косых взглядов, Айко прошептала:

— Э-Эмм, Нагумо-кун… если возможно… не мог бы ты не рассказывать остальным…

Юэ неуютно поёрзала из-за того, что Айко разговаривала через неё, но промолчала. Она понимала, насколько это должно быть смущало Айко, как взрослую и учительницу, расплакаться перед Хадзиме, и она могла понять желание убедиться в том, что он это никому больше не расскажет.

Хадзиме внутренне поблагодарил Юэ за то, что она решила никак не реагировать на происходящее, и обратил взгляд на Айко.

Когда их глаза снова встретились, Айко покраснела до самых ушей. Шизуку и остальные знали, что уже слишком поздно что-либо делать насчёт влюблённости Айко, но это не помешало им сердито уставиться на Хадзиме. К счастью, остальные ученики не могли видеть Айко с угла своих мест, так что большинство даже не заметили этого. Только Коуки и остальные члены передовой, сидящие рядом, видели это, но они лишь подозрительно уставились, не поняв причину покраснения Айко.

Атсуши и остальные парни отряда охраны Ай-тян гневно зыркали на Хадзиме.

— Этот ублюдок, теперь он окончательно заставил Ай-тян влюбиться в него, — пробубнили они себе под нос.

Юка, Нана и Таэко пытались выглядеть незаинтересованными, но было очевидно, что они пытаются украдкой поглазеть на Айко и Хадзиме.

— О чём ты говоришь, Учитель? Что-то случилось?

— А?

Хадзиме крайне натурально прикинулся дурачком. На мгновение, Айко была озадачена, но затем она осознала, что он намеренно прикидывается, и понимающе улыбнулась.

— Нет, конечно же, нет, — ответила она.

Хотя было немного досадно, что Хадзиме всегда приглядывал за ней, Айко чувствовала от этого также и небольшую радость. Она слабо улыбалась.

Чем дольше девушки смотрели на состояние Айко, тем сердитее они становились на Хадзиме. Только Юэ всё ещё была на его стороне. Она с любовью похлопала его по плечу и начала кормить его с ложечки.

Как и ожидалось от главной героини. Она была на совершенно ином уровне, чем остальные дикие героини.

«Юэ действительно самая лучшая возлюбленная в мире!» — расчувствовался Хадзиме, в который раз снова по уши влюбляясь в Юэ. Пока он в уме благодарил Юэ, Шиа, сидящая с другой стороны, потянула его за рукав.

— Хадзиме, скажи «ааа»… — Шиа устала от появления всех этих новых соперниц, и была намерена напомнить им, что она тоже борется за его внимание. Слегка покраснев, она поднесла вилку ко рту Хадзиме. Она убедилась, что её кроличьи ушки потёрлись об него, когда она делала так. Она была настолько же хитрой, как и все остальные.

Хадзиме сейчас уже привык к этому, так что без сопротивления позволил ей покормить его. Ушки и хвост Шии радостно дёрнулись, пока она смотрела, как Хадзиме ест её еду.

Естественно, Тио и Каори не собирались позволять этому продолжаться без боя. Они тоже выставили свои вилки, намереваясь самостоятельно покормить Хадзиме.

— Хадзиме-кун, и у меня тоже! Скажи «ааа»!

— Хозяин, я прошу тебя отведать моих яств. «Ааа».

— …Только один раз.

Сколько бы раз они не говорили «ааа», если предлагаемое блюдо у всех одинаковое, то ему быстро надоест. Чтобы быть честным, он съел немного еды Каори и Тио, после чего полностью прекратил кормление с рук. Каори и Тио растаяли, когда увидели, как он ест у них с рук.

— Это… начинает становиться очень неловко… — промямлила Шизуку, с напряжённым лицом. Сузу, Коуки и Рютаро сморщились от неловкости.

Какой-то миг Айко раздумывала тоже попробовать покормить Хадзиме, но затем вернулась в реальность и в уме отчитала себя за то, что вообще раздумывала над подобным. Окружающие проигнорировали комедийную сцену мучений одной женщины.

К счастью, остальные девушки начали пищать между собой, развеивая атмосферу неловкости. До этого они были напуганы Хадзиме, но теперь они сплетничали о его любовных похождениях. В тот день, когда Хадзиме упал в бездну, никто не мог даже представить, что он вернётся к ним с гаремом девушек. Было очевидно, что все девушки в классе горели от любопытства, касательно его взаимоотношений.

Даже парни перестали быть робкими рядом с Хадзиме. Хотя это было по большей части из-за того, что они загорелись завистливым гневом вместо этого.

Всё потому, что все до единой девушки в окружении Хадзиме были несравненными красавицами. Шиа особенно привлекала много внимания. Отаку или нет, большинство парней не могли устоять перед девушками-кроликами. То, как её кроличьи уши двигались в такт, когда она улыбалась Хадзиме, сразило всех наповал.

Но как бы сильно они не завидовали, как бы сильно они не хотели спросить Хадзиме о секрете того, как заставить девушек Тортуса влюбиться в них, ни у кого из парней не хватало храбрости заговорить с ним.

Они чувствовали себя виноватыми за то, что раньше насмехались над ним, называя его «никчёмным». Кроме того, внутреннее давление, излучаемое Хадзиме, и его подавляющая мощь придавали ему атмосферу неприступности.

Только те, кто провёл с Хадзиме много времени, могли спокойно общаться с ним. И те, кто могли, вроде групп Нагаямы и Юки, очень хотели задать ему вопросы.

Но прежде, чем они смогли наброситься на него, внимание Хадзиме переместилось на Каори, которая краснела, смотря на свою вилку.

После мгновения размышлений, она пришла к внутреннему заключению и виновато засунула вилку себе в рот. Отчего она зарумянилась ещё больше.

Хадзиме уже собирался возразить чем-то вроде: «Тебе сколько лет-то?!», — но Юэ опередила его.

Каори заметила, что Юэ пристально на неё смотрит, и как только их глаза встретились, Юэ напрыгнула:

— Извращенка…

— Кх?! В-Всё не так! О чём ты говоришь! Я-Я просто кушаю свой ужин!

— …Сказала ты, наслаждаясь вкусом самого Хадзиме.

— Э-Это не так! Кроме того, тогда Тио куда большая извращенка, чем я! Гляди, она со всех сторон облизывает вилку!

— Лизь! Лизь! Лизь! Хм?

С покрасневшим лицом Каори указала на Тио. Та прекратила вылизывать свою вилку и вопросительно посмотрела на Каори.

«Что-то тут не так?» — показала Тио Каори свою вилку, подчёркивая, что на ней ничего нет. Она однозначно наслаждалась вкусом чего-то иного, кроме еды. Хадзиме старался не думать об этом. Спустя время, Тио превратилась из извращённой мазохистки в обычную простую извращенку.

— Тио, немедленно прекрати, пока я не отправил тебя в полёт, — потёр Хадзиме виски и произнёс Тио единственное предупреждение.

— Ухх, если ты настаиваешь... Но ты ещё не целовал меня, хозяин. Пока ты не сделаешь это, я не смогу утолить свою жгучую похоть, — её ответ разозлил Хадзиме ещё больше.

В следующий же миг, глаза Тио загорелись от того, что она вспомнила нечто.

— О, точно! Хозяин, ты ещё не выдал мне обещанную награду! Я требую, чтобы ты сейчас же это сделал!

— Э? Награду? — наморщился Хадзиме, но затем цокнул языком, когда вспомнил, про что говорила Тио.

Остальные вопросительно на него глянули, и Шиа задала вопрос, который висел у всех на уме.

— Что это… насчёт награды?

— Знаешь, когда мы сражались около Священной Горы, хозяин пообещал наградить меня, если я обеспечу безопасность госпожи Учителя. И как ты можешь видеть, она всё ещё бодра. Нуфуфуфу… Хозяин, ты же никогда не откажешься от своего слова, верно ведь?

— Эй, это нечестно! — прокричали одновременно Шиа и Каори, но Тио была непоколебима. Со всеобщим вниманием на нём, Хадзиме нехотя поддался Тио. Он опёрся подбородком на руки и ответил ей.

— Итак, что именно ты хочешь? Не забывай, я пообещал сделать что угодно только до тех пор, пока это разумно, — как и в прошлый раз, когда награждал Шию, он не собирался соглашаться на просьбы вроде «переспи со мной».

Тио кивнула в преувеличенной манере, демонстрируя, что она понимает. Затем, поёжившись немного от смущения, Тио произнесла свою просьбу.

— Не волнуйся, я не буду просить невозможного. Я просто хочу, чтобы ты надругался над моим задом… как во время нашей первой встречи, — положила Тио руки на щёки и заёрзала от стыда: «Кья! Я всё-таки сказала это!». По её мнению, это была вполне нормальная просьба, поскольку Хадзиме уже делал это в прошлом. Несмотря на то, что по сути это был довольно жёсткий фетиш. Как и ожидалось от извращенки.

Ожидаемо, после этой фразы все, кроме Юэ и других девушек, отпрянули с отвращением.

Они смотрели на Хадзиме, словно он был каким-то гнусным преступником.

— Отказано, чёртова извращённая драконша. И хватит говорить таким образом, чтобы люди неправильно понимали.

Шокированная его отказом, Тио активно запротестовала.

— Н-Но почему? Это безусловно разумная просьба! Я всего лишь хочу, чтобы ты вонзил в мой зад чёрную, твёрдую, толстую палку так же, как и в прошлый раз! Затем, когда я буду умолять её вынуть, ты просто должен проигнорировать меня и продолжать загонять глубже! Я лишь хотела чтобы ты безжалостно поиздевался над моим задом!

— Сколько раз я должен говорить тебе, хватит создавать недопонимания!

После этих слов Хадзиме вырос с «гнусного преступника» до «чудовища» в глазах остальных учеников.

— …Но ты же не можешь отрицать правду, Нагумо-кун? — недовольная тем, что все остальные девушки смогли покормить его, Айко продолжила колким замечанием.

— …Действительно, она ни капли не соврала.

— Он действительно пронзил её этим.

— Ага, Нагумо-кун, ты был абсолютно безжалостен!

Юка, Нана и Таеко тоже решили кучей наброситься на Хадзиме. Они для виду звучали так, словно шептались, но Хадзиме мог уверенно сказать, что они хотели сделать это слышимым для всех.

Подозрения остальных учеников превратились в уверенность, и они все уставились на Хадзиме.

— Хадзиме-сан, всё-таки называть это недопониманием немного чересчур…

— …Хадзиме, это из-за тебя Тио стала извращенкой. Прими ответственность.

Даже Шиа и Юэ предали его теперь.

— Н-Нагумо-кун… Что ты за человек… Как ты мог сделать такое… с Тио-сан…

— Хадзиме-кун, я так завидую… В смысле, ты должен отвечать за свои поступки…*

Все смотрели на Хадзиме так, словно он был самим владыкой демонов. Хадзиме резко встал, его стул упал назад. Он поднял свою правую руку высоко вверх и достал чёрную пику отбойника из Сокровищницы. По какой-то причине она уже была покрыта красными искрами.

Капля холодного пота стекла по лицу Тио.

— Отлично, Тио. Я дам тебе награду, которую ты просишь. Ты хотела это в свой зад, верно? Я с радостью засажу её жёстче и глубже, чем в прошлый раз. Всё закончится так быстро, что ты не успеешь даже закричать.

Только теперь Тио осознала, что зашла слишком далеко.

Он вогнал это в её зад в прошлый раз лишь по тому, что они были в середине сражения. Увидеть, как все вокруг смотрят на него, как на какого-то извращенца, было последней каплей.

Возможно, самым злящим моментом было то, что он действительно не мог заявить, что Тио не права.

— П-Постой, Хозяин. Я действительно упомянула прошлый раз, но просто для примера, и я ведь не говорила, что ты должен использовать именно его? Если ты загонишь это в меня, то я действительно умру! Я извиняюсь за свою наглость, так что прошу, поскорее убери это обратно!

— Не нужно стесняться, Тио. Разве ты не хотела этого? Идти в твою комнату потребует слишком много времени, так что давай сделаем это прямо здесь.

— О неееееет, Хозяин серьёзен! Юэ, Шиа, Каориии, помогите мне! Остановите его!

Рыдая, Тио обратилась к Юэ и остальным за помощью. Даже она не была настолько мазохисткой, чтобы хотеть умереть от наказания. Или, возможно, была. Тот факт, что она покраснела и томно прерывисто дышала, означал, что её уже не спасти.

Она подбежала к Каори и попыталась спрятаться за её стулом. Её страх был достаточен, чтобы удовлетворить Хадзиме, и он, хмыкнув, вернул отбойник в Сокровищницу.

Хотя теперь ученики были убеждены, что он страшнее самого владыки демонов. После этого слухи о беловолосом владыке демонов с повязкой на глазу начали гулять по столице… но, к счастью для рассудка Хадзиме, он никогда об этом не узнал.

— Ладно, итак, что ты действительно хочешь? Я непротив наградить тебя, пока это не что-то извращённое, — вздохнув, Хадзиме хлопнулся обратно на стул. Все вокруг него вздохнули с облегчением.

Никто из присутствующих не хотел видеть, как над задницей красивой молодой женщины надругаются этим смертоносным оружием.

— Я-Ясно. В таком случае, могу я попросить право разделить с тобой ложе? Всё-таки, обычно Юэ и Шиа спят рядом с тобой. У меня ни разу не было возможности поспать с хозяином. Так что, могу ли я попросить разрешения поспать сегодня рядом с тобой?

— Ага, такая просьба не проблема… И вообще тебе стоило сказать это с самого начала.

— Моя бушующая страсть не может быть подавлена так легко. Пожалуйста, постарайся понять.

Хадзиме повернулся к Шие, которая пожала плечами.

— Полагаю, мне придётся уступить ей, — сказала она смирившимся голосом.

Было похоже, что сегодня Хадзиме проведёт ночь, зажатый между Юэ и Тио. Впрочем, когда они заберутся в постель, он не сомневался, что окажется зажат кое-чем совершенно другим…

Девушки снова начали сплетничать между собой, тогда как парни сердито бурчал себе под нос.

Кроме того Айко начала читать нотации Хадзиме со словами: «Спать с несколькими женщинами — аморально!» — возмущённая этим как учитель, но куда больше, судя по всему, ею двигала обычная ревность. Услышав это, Шиа в свою очередь вмешалась, чтобы указать на то, что после всего сделанного им с Юэ, нечто невинное, вроде спать вместе, не было особой проблемой. Это привело к тому, что Юэ соблазнительно облизнулась и, прижавшись к Хадзиме, начала открыто заигрывать с ним, прося «поупражняться» с ней после еды. От этого все одноклассники расшумелись ещё больше, а некоторые из учеников больше не могли даже сидеть ровно из-за стояков… В итоге обеденный зал значительно погрузился в атмосферу хаоса.

Косо поглядывая на расшумевшихся девушек, Хадзиме вспоминал о событиях сегодняшнего дня.

Он привёл Каори, сменившую тело, обратно со Священной Горы, появившуюся в результате свободного падения. В гильдии авантюристов наблюдал, как из авантюриста золотого ранга сделали ещё одну деву. Провёл полдень, устроив грандиозные догонялки с обезумевшими синергистами столицы, отчего поднялся переполох, и в результате чего Лилиане лично пришлось разбираться, чтобы положить конец хаосу в городе. После чего он побил будущего короля, и наблюдал, как угасает его первая любовь.

Пока искал способ скоротать время, он случайно встретил Айко и в итоге избавил её от тяжких беспокойств. Наконец, пока ужинал, он во многих смыслах вселил ужас в сердца одноклассников, подняв шум.

Всё это были события всего лишь одного дня в столице. Было похоже, что Хадзиме суждено оказываться в гуще беспорядков и хаоса, куда бы он ни пошёл.

Завтра он отправится в империю вместе с Лилианой. У него не было никаких намерений ступать на землю столицы империи… но он уже «никогда не говорил никогда», и даже не думал так.

«Интересно, что же будет ждать нас на востоке…» — предвидел Хадзиме новый переполох, но как обычно бесстрашно улыбался.