Начальные иллюстрации
Свет быстро померк, когда тьма начала поглощать его. Лицо Хадзиме Нагумо исказилось в ужасе, видя исчезающий над ним свет. Он отчаянно вскинул свою руку, хватаясь за свет, который он знал, что никогда не сможет по настоящему схватить. Он почувствовал как напряглась нижняя часть, когда он свободно провалился во тьму.
Провал, в который он упал, был настолько глубок, что вызывал ощущение будто он падает на самое дно ада. А свет, на который он упорно глядел, был порталом в мир живых. Он упал в огромную трещину в земле, когда исследовал подземелье. Дыра была так глубока, что он продолжал падать ещё долго, после того как последний лучик света исчез в никуда. Вся его жизнь промелькнула перед его глазами, сопровождённая ничем кроме звука ветра мчащегося мимо, сопровождающего его нырок в глубины ада.
Давайте повернём время немного вспять и перескажем, как молодой японский парень оказался в мире слишком жестоком и бессердечном, чтобы слово «сказочный» было подходящим описанием. В конце концов, суровые и бесчестные события, которые он испытал и всё ещё продолжал испытывать, были немало излишне прискорбными для прекрасных надежд и фантазий, которые возникают когда слышится это слово.
Понедельник. Весьма вероятно самый депрессивный день недели. Большинство людей, без сомнения, тяжело вздыхали, сожалея о начале недели и конце их восхитительных выходных. Хадзиме Нагумо не был исключением. Однако в его случае депрессия умножалась на факт того, что школа была не просто занозой, а настоящим адом.
Как всегда, Хадзиме едва успел явиться, прямо перед звонком на первый урок. Он как-то смог выровнять своё лишённое сна тело и открыл дверь в свой класс. Он сразу же обнаружил себя на другом конце множества укоряющих взглядов и раздражённых цоканий языком большинства мужской части класса, как только вошёл в класс. Никто из женского состава также не выглядел особо довольным, увидев его. Всё было бы хорошо, просто игнорируй они его, но они также глядели на него с презрением.
Хадзиме сделал всё возможное, чтобы проигнорировать взгляды одноклассников, и пошёл к своему месту. Но как и всегда, были несколько учеников, которые не могли сопротивляться шансу подколоть его.
— Даров, мерзкий отаку! Опять провёл всю ночь играя в видеоигры? Могу поспорить ты играл в порноигры всё это время!
— Ухты, ну и урод. Что за отвратительный извращенец будет не спать всю ночь играя в порноигры?
Все парни засмеялись, будто они сочли это заявление чем-то уморительным. Ученик, который первым обратился к Хадзиме, был Дайске Хияма, вожак мучителей Хадзиме. Дайске никогда не надоедало дразнить Хадзиме, поскольку он приставал к нему на ежедневной основе. Те, кто злобно смеялись рядом с ним, были Йошики Сайто, Реичи Кондо и Синдзи Накано. Это были те четверо, кто всегда делал жизнь Хадзиме убогой.
Как Хияма и заявил ранее, Хадзиме действительно был отаку. Но он не был особенно уродлив и неприятен, так что прозвище мерзкий отаку едва ли ему подходило. Его волосы были коротко подстрижены и ухожены. К тому же, не то чтобы у него были также какие-либо проблемы в общении. Конечно, он не был самым разговорчивым парнем в округе, но у него не было проблем отвечать людям, которые разговаривали с ним. Он был в целом тихим человеком, но не до той степени, чтобы считаться угрюмым. Просто получилось, что он имел интерес в крайне специфичной сфере развлечений — а именно манга, новеллы, видео игры и фильмы.
Хотя действительно в последнее время общественное мнение об отаку не было особо позитивным, по большей части бытие отаку зарабатывало лишь пару взглядов, а не подобное целенаправленное издевательство. Так почему весь мужской коллектив так ненавидел Хадзиме?
Ответ был прост.
— Доброе утро, Нагумо-кун! Ты едва успел вовремя и сегодня тоже. Я думаю, тебе стоит хотя бы постараться приходить пораньше, — одна из девушек мягко улыбнулась, подходя к Хадзиме. Она была одной из тех нескольких людей во всей школе, кто относился к нему с добротой, а также причиной всеобщей ненависти к нему.
Каори Ширасаки, одна из самых популярных девушек школы, и достаточно красивая, чтобы считаться многими богиней. У неё были чёрные прямые волосы, падающие до самого пояса, и большие манящие глаза, наполненные добротой. Её маленький нос идеально сидел на её лице, а её розовые губы были воплощением идеала.
Она всегда носила на лице улыбку, а её привычка приглядывать за окружающими, объединённая с сильным чувством справедливости, делали её одной из самых уважаемых учениц в школе Хадзиме. Более того, она была чрезмерно терпеливой и понимающей, до такой степени, что никто и никогда не видел её раньше расстроенной.
И, по какой-то причине, Каори заинтересовалась Хадзиме. Большинство людей решили, что Хадзиме был ужасным учеником, потому что он всегда спал в классе из-за своих частых бессонных ночей (на деле, у него были средние оценки). И, поскольку Каори всегда приглядывала за другими учениками, они поверили, что это было причиной её разговоров с ним.
Убеди её уговоры Хадзиме вести себя как примерный ученик, или будь он естественно более привлекательным, остальные ребята возможно не возражали бы интересу Каори в нём настолько сильно. На деле, впрочем, он к сожалению выглядел настолько средне насколько это возможно, а его любимый девиз был «хобби превыше реальной жизни», так что очевидно его отношение к школе также не показывало признаков улучшения. В связи с чем, остальные средне выглядящие ученики его класса не могли смириться с фактом, что Хадзиме был так близок к Каори. «Почему он, а не мы!?» — думали они. Тем временем, остальные девушки просто считали, что он был груб с Каори. Они были недовольны тем, что он не пытался пересмотреть свои привычки.
— А-а, доброе утро, Ширасаки-сан, — напряглось лицо Хадзиме, когда он почувствовал кровожадные взгляды его одноклассников, и он неуклюже ответил приветствию Каори.
С другой стороны, Каори счастливо улыбалась, глядя на него. «Почему ты всегда смотришь на меня так!?» — отчаивался Хадзиме, чувствуя, как взгляды одноклассников прожигали его.
Хадзиме был действительно озадачен. Он не понимал, почему самая красивая девушка школы заботилась о парне вроде него. Для него это выглядело так, будто здесь было что-то большее, чем просто её естественная склонность помогать окружающим.
Конечно, он не был настолько самонадеян, чтобы поверить, что у нее может быть романтический интерес к нему. Хадзиме прекрасно осознавал тот факт, что он от многого отказался ради жизни полностью посвящённой его увлечениям. Он понимал, что его внешность, оценки и физические способности были абсолютно средними. Вокруг была целая куча парней лучше него, кто намного лучше подходили ей в пару, даже просто среди его знакомых. Вот почему он находил её поведение таким загадочным.
«Честно, я просто хочу, чтобы ты осознала то, что это ты причина, в связи с которой все меня теперь ненавидят!» — прокричал Хадзиме в своей голове. Однако он не придал голоса своим мыслям. Он понимал, что некоторые его одноклассники без сомнения утащат его за спортзал по окончанию занятий, посмей он когда-либо такое сказать... В тот момент, когда Хадзиме закончил беседу с Каори, три новых человека подошли к ним. Они смотрели на них двоих как хищники, ожидая, когда они закончат говорить. Среди этой группы конечно был один из «парней получше», кто был упомянут ранее.
— Доброе утро, Нагумо-кун. Должно быть тяжко засиживаться так допоздна каждый день.
— Опять приглядываешь за ним, Каори? Ты действительно слишком добра, на свою же голову.
— Серьёзно. Говорить с неудачником вроде него — пустая трата времени.
Единственным поприветствовавшим его из этих троих была Шизуку Яаегаши, лучшая подруга Каори. Чёрные волосы Шизуку были собраны сзади в её фирменный хвост. Её миндалевидные глаза придавали ей довольно резкий вид, но глубоко внутри её взгляда обитала доброта, которая делала её вид скорее крутым, чем холодным.
Ростом 172 сантиметра, она была намного выше большинства остальных девушек класса. Это, в смеси с её неплохо сложенным телом, заставляло её выглядеть как гордый самурай. И самурай являлось довольно подходящей аналогией, поскольку её семья действительно руководила додзё, которое обучало стилю Яаегаши, и сама Шизуку была несравненной мечницей, ни разу не проигравшей ни единого соревнования по кендо. Более того, она мелькала раньше в журналах и имела довольно дикую фанбазу. Пресса даже начала называть её современной самурайской красоткой. Множество юных учениц начали называть её онее-сама в практически восхваляющей манере.
Парень, поприветствовавший Каори с этой довольно клишированной фразой о её доброте, был Коуки Аманогава. Он был идеален практически во всём. Хорош в спорте, привлекателен, и имел выдающиеся оценки в придачу. Даже его имя звучало героически. Написанное словами «свет» и «сияние», оно давало довольно ослепляющее впечатление.
У него были распущенные коричневые волосы, мягкие черты, рост 180 сантиметров, и, несмотря на его стройное сложение, всё ещё обладал заметной мускулатурой. Он был добр ко всем кого встретит, и обладал сильным чувством справедливости (или, по крайней мере, он так думал).
Как и Шизуку, он посещал додзё Яаегаши с начальной школы и был достаточно умел, чтобы выступать на национальных соревнованиях. Он и Шизуку были друзьями детства. Десятки девиц влюбились в него, но поскольку он всегда находился возле Шизуку и Каори, очень мало кому хватало храбрости признаться ему. Однако он всё ещё получал хотя бы два признания в месяц от девушек, которые не ходили в школу Хадзиме. Настоящий Казанова с головы до пят.
Последний парень, который лениво добавил свой комментарий к словам Коуки, был Рютаро Сакагами, лучший друг Коуки. У Рютаро были короткий ёжик волос и взгляд, который одновременно выглядел весёлым и суровым. Он был ростом 190 сантиметров и обладал массивным медведеподобным сложением. Как предполагало его сложение, он был мышцеголовым, который не отличался особой деликатностью.
Из-за своей страсти к тяжёлому труду и поспешным действиям, ему не нравился Хадзиме, который проводил своё школьное время за сном. Рютаро удостоил Хадзиме не больше одного взгляда, прежде чем презрительно хмыкнуть и проигнорировать его.
— Доброе утро, Яаегаши-сан, Аманогава-кун и Сакагами-кун. Ха-ха, ну, вы знаете, как это говорится, что посеешь то и пожнёшь. Это моя ошибка, что всё время засиживаюсь допоздна, — криво улыбнулся Хадзиме, приветствуя Шизуку и остальных. Два парня метали в него кинжалы, почти крича взглядом: «Что дало тебе право так вальяжно говорить с Яаегаши-сан, А!?» — Всё-таки Шизуку была почти настолько же популярна, как и Каори.
— Если ты понимаешь, что это проблема, разве ты не должен попытаться её исправить? Я не думаю, что это правильно для Каори позволять ей продолжать баловать тебя. У неё также нет времени всегда за тобой приглядывать, — сурово предупредил Коуки Хадзиме.
Коуки также прямо считал Хадзиме ужасным учеником, на которого просто разбазаривалась доброта Каори. Хадзиме отчаянно хотел закричать: «Она не баловала меня! Скорее, я бы предпочёл, чтобы она оставила меня в покое!» — но он знал, что если сделает так, то его одноклассники «сопроводят» его куда-нибудь в тихое место после школы. Коуки к тому же был человеком, считающим свои действия всегда правильными, так что Хадзиме просто держал рот на замке и не выдал даже короткого ответа.
Кроме того, тут нечего было «исправлять». Хадзиме уже решил сделать свои хобби центром своей жизни. Его отец был игровым дизайнером, а его мать — автором девчачьей манги, так что он работал на полставки у обоих, чтобы получить опыт работы на месте.
С его опытом и интересами, большинство нанимателей были заинтересованы в нём как не нуждающемся в дополнительном обучении, и его планы на будущее были идеально сложены. Хадзиме чётко верил, что уже серьёзно относится к жизни, вот почему он не видел необходимости менять свои привычки независимо от того, что ему скажут окружающие. И если бы Каори не начала совать свой нос в его дела, он смог бы тихо выпуститься из школы, не привлекая к себе ничьего внимания.
— Ага, я полагаю. Ахаха… — поэтому Хадзиме просто попытался отсмеяться от слов Коуки. Но, конечно, школьная богиня должна была включиться и ненамеренно сбросить очередную бомбу.
— О чём ты говоришь, Коуки-кун? Я говорю с Нагумо-куном потому что я хочу этого, — весь класс взорвался негодованием от этих слов.
Если бы взгляд мог убивать, Хадзиме мог бы умереть сотню раз от испепеляющих взглядов, посылаемых мужским составом. Они скрипели зубами сердито глядя на него, пока команда Хиямы предприняла ещё шаг дальше и начала обсуждать в какое место утащить Хадзиме во время обеденного перерыва.
— Ха…? А, понятно, Ты действительно слишком добра, Каори.
Выглядело так, будто Коуки воспринял это как то, что Каори была добра, чтобы не повредить чувствам Хадзиме. Хотя он был идеален во многих вопросах, или скорее именно из-за этого, у него был один вопиющий недостаток. Конкретнее, что он был слишком убеждён в собственной правоте. Решив, что поправлять его будет слишком большой морокой, Хадзиме вместо этого предпочёл уйти от реальности пялясь в окно.
— Я извиняюсь за это. Они не имели в виду ничего плохого этим… — Шизуку тихо извинилась перед Хадзиме, поскольку она была единственной из присутствующих, кто был достаточно проницателен, чтобы понять чувства всех. Хадзиме просто пожал плечами и криво улыбнулся в ответ.
Тем временем, прозвенел звонок обозначающий начало занятий, и учитель вошёл в класс. Учитель начал утреннюю перекличку, выглядя слишком привычным к беспокойной обстановке класса, чтобы обеспокоиться. Затем, как и всегда, Хадзиме уплыл в страну снов, как только начался урок.
Каори улыбнулась, видя дремлющего Хадзиме. Шизуку смотрела на него удивлённая и размышляла, что Хадзиме был довольно знаменит в некотором смысле. Все парни насмехались над ним, пока остальные девушки смотрели взглядами полными порицания.
Спустя некоторое время, класс снова заполнился шумом. Как у привыкшего спать в классе, тело Хадзиме естественным образом настроилось, чтобы знать, когда просыпаться. Вот почему его мутное сознание было способно распознать в окружающем шуме наступление обеденного перерыва.
Хадзиме порылся в своей сумке и достал свой обед, простое блюдо, которое можно прикончить за десять секунд, но которое всё ещё полностью его насыщало. Было похоже, что большая часть группы покупающей обед уже ушла в кафетерий, поскольку некоторых людей не хватало в классе.
Хотя, большая часть людей в классе Хадзиме обычно приносила свой собственный обед, поэтому примерно две трети класса всё ещё присутствовали. В дополнение, было похоже, что у некоторых учеников были вопросы по четвёртому уроку у учителя обществознания, Айко Хатаямы, и они заполонили учительский подиум.
«Слюююрп! Глоть!» — Закончив восполнять свою энергию всего за десять секунд, Хадзиме развалился на своём столе, планируя получить ещё немного отдыха для глаз. Однако, школьная богиня, возможно скорее дьяволица в случае Хадзиме, счастливо улыбнулась, пододвигая свой стул ближе к нему, помешав ему вернуться к своей дремоте.
Хадзиме внутренне простонал. Должно быть, понедельник решил заставить его проститься с рассудком. Обычно, он бы быстро съел свой обед и выскочил из класса, чтобы найти укромное место для послеобеденного сна, но два дня подряд без ночного сна, разумеется, дали свою нагрузку.
— Это необычно, Нагумо-кун. Ты всё ещё в классе. Ты не принёс свой обед? Если хочешь, я могу дать немного от своего. — По мере того как холодная атмосфера опустилась на класс, Хадзиме ещё раз внутренне прокричал.
«Я устал от тя дерьма», — прокричало его раздражённое сознание на каком-то странном диалекте. Хадзиме попытался сопротивляться неизбежному, когда эта мысль посетила его мозг.
— А, спасибо за предложение, Ширасаки-сан. Но я уже закончил есть свой обед, так что, почему бы тебе не поесть вместо этого с Аманогава-куном? — показал он Каори остатки своего запакованного обеда, пока говорил это. Остальные одноклассники вероятно будут ненавидеть его и за отказ тоже, но по крайней мере это было лучше чем провести обед как на иголках.
Однако такое слабое сопротивление почти ничего не значило перед лицом великой богини, так что она неумолимо продолжила.
— Э!? Это всё, что у тебя было на обед? Это никуда не годится, тебе нужно полноценно поесть! Вот, я дам тебе немного от своего!
«Прошу, прошу, просто дай мне передохнуть! Почему ты до сих пор не понимаешь!? Прочти атмосферу хоть разок!» — с каждым прошедшим моментом, Хадзиме чувствовал возрастающее давление, и его спасители, наконец, появились, когда холодный пот начал течь по его спине. Коуки и Рютаро.
— Каори, давай поедим все вместе. Похоже, что Нагумо надо ещё немного поспать. И я не позволю кому-либо отведать отменной домашней готовки Каори будучи в полусне! — Коуки послал Каори ослепительную улыбку, когда произнёс эту вычурную речь, но Каори просто смотрела на него озадачено. Каори была слегка медленно понимающей, или скорее просто с ветром в голове, так что мужская привлекательность Коуки была бесполезна для неё.
— Ха? Почему мне нужно твоё разрешение, чтобы делиться обедом, Коуки-кун? — Шизуку испустила невольный смешок, услышав, как Каори задала этот вопрос в такой серьёзной манере.
Коуки начал натянуто смеяться и попытался сменить тему, но важный момент был в том, что четыре самых знаменитых человека школы сидели вместе с Хадзиме, и остальной класс не был счастлив от этого. Хадзиме тяжело вздохнул и продолжил бурчать про себя.
«Я бы хотел, чтобы все эти ребята просто были призваны в другой мир или что-то подобное. Я имею в виду, просто поглядите на них, они идеальная партия из четверых. Они даже ощущаются как типичная группа, которую отправляют в другой мир. Не может какой-нибудь бог или принцесса или жрица или что-нибудь просто призвать их отсюда?» — пытаясь сбежать от реальности, Хадзиме послал свои мысли любым иным мирам, которые там есть. Он встал и собирался дать свой обычный уклончивый ответ, когда внезапно замер.
Там был сверкающий серебряный круг, выгравированный различными геометрическими узорами, сияющий прямо перед Хадзиме, у ног Коуки.
Остальные ученики также все увидели странный круг. Все замерли на месте, пялясь на странный сияющий узор, который, за неимением более подходящего слова, выглядел прямо как магический круг.
Магический круг начал сиять ярче и ярче, пока его свет не заполонил весь класс. Сам круг также начал увеличиваться, и когда он, наконец, увеличился достаточно, чтобы покрыть ноги Хадзиме, все наконец оживились и начали кричать. Айко-сенсей, которая оставалась в классе, прокричала: «Всем покинуть класс!» — в тот же самый момент, магический круг вспыхнул бриллиантовым взрывом света.
Несколько секунд спустя, или возможно несколько минут, свет, наконец, начал отступать, и цвет вернулся в класс. Однако комната теперь была пустынна. Некоторые стулья были опрокинуты, полусъеденные коробки с обедами лежали на столах, палочки для еды и пластиковые бутылки были разбросаны по кабинету. В классе осталось всё, за исключением людей.
Массовое исчезновение старшеклассников вызвало настоящий ажиотаж в мире, но эта история больше сгодится для другого раза.
