— На кровати разбросано так много вещей. Если хозяин четвёртой кровати вернётся, где он будет спать?
Казалось, Чэнь Гэ разговаривал сам с собой в слух:
— Вы думаете, он будет спать в чужой постели?
С тех самых пор, как он пересёк порог этой комнаты, её обитатели продолжали бессознательно или вполне осознанно пялиться на него. В конце концов, на нём была форма сотрудника, неудивительно, что он ловил на себе любопытные взгляды.
— Вы один из учителей? — спросил высокий худощавый студент, чьё место располагалась как раз напротив четвёртой кровати. Он носил очки с очень толстыми стёклами, и они визуально искажали пропорции его лица.
— Все знают, что кровать номер четыре свободна. Размещая там свои вещи, мы лишь рационально используем пространство.
— Кровать заправлена, на ней есть простыни и покрывало, и ты всё ещё хочешь сказать, что она может быть свободной? — Чэнь Гэ посмотрел на ученика со снисходительной улыбкой:
— Ах, скорее всего, ты просто не можешь его видеть. В таком случае будь осторожен ночью. Не ложись на бок, так как, обернувшись, ты можешь нечаянно обнаружить ещё одного человека у себя за спиной.
Чэнь Гэ подошёл четвёртой кровати и по очереди перенёс весь находящийся там багаж с кровати на пол.
— Это грустно. Вы отбираете у призрака его кровать!
— Эй! Не трогайте наши вещи без разрешения! — человек, выглянувший ранее из-под одеяла, снова высунул голову.
— Я лишь пытаюсь спасти тебя. У этой кровати есть хозяин, и он бродит где-то по школе.
Чэнь Гэ много чего повидал в комнате 413 восточного кампуса, поэтому сейчас он возлагал большие надежды на комнату с тем же номером в западной части кампуса.
— Неужели до вас тоже дошли слухи о четвёртой кровати в нашей комнате? — спросил очкарик, хмурясь:
— Но ведь это всего лишь страшилка, которую мы используем, чтобы запугать Ван Ичэна. Вы же не считаете, что это правда на полном серьёзе?
— Ты скоро сам узнаешь ответ на свой вопрос…
Убрав мусор и вещи с кровати, Чэнь Гэ снял также простыню и наволочку, чтобы убедиться, что там ничего не спрятано.
— Вы же сами сказали, что четвертая кровать может быть занята, так почему вы сейчас так бесцеремонно роетесь в его вещах?
Худощавый студент поправил очки на носу. Чэнь Гэ ему явно не нравился, и в первую очередь, возможно, потому что он принял сторону Ван Ичэна, что противоречило их негласным коллективным правилам.
— Меня это не касается. Ведь я здесь не живу. Если призрак разозлится, ты станешь его первой целью!
Манера речи Чэнь Гэ сильно отличалась от того, как, по мнению студентов, должен был говорить учитель. Конечно, Чэнь Гэ не был настоящим учителем, поэтому его совершенно не заботило впечатление, которое он производил на учеников.
Откинув простынь и покрывало в сторону, Чэнь Гэ перестал обращать внимание на суетящихся студентов вокруг и сосредоточился исключительно на каркасе кровати. На самом краю кровати, ближе к стене, отчётливо виднелись пять отпечатков пальцев.
— Это ведь не одна из ваших шуток, верно?
Чен Гэ прижал палец к одному из отпечатков. Затем он поднёс палец к носу и принюхался. Это определенно была засохшая кровь. Почему на четвёртой кровати были следы крови?
— Что это?
Поскольку отпечаток пальца до этого был скрыт за вещами и постельным бельём, Ван Ичэн видел его впервые.
— Это засохшая красная краска. Я раньше занимался живописью, и мне хорошо знаком этот запах.
Чэнь Гэ встал, обернулся и взглянул на других учеников, собравшихся в этой комнате.
— Я думаю, это всего лишь чей-то розыгрыш.
Он не стал развивать эту тему дальше, а вместо этого вынул из сумки телефон Линь Сиси, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь невидимое под кроватью.
Как и в комнате в восточном кампусе, под кроватью было что-то начертано мелким почерком, возможно, эти иероглифы были вырезаны ножом для бумаги:
«Почему со мной никто не разговаривает?»
«Почему они все игнорируют меня?»
«Я не лгу им! Призрак действительно существует! Я действительно видел привидение в туалете!»
«Это место очень опасно! Почему никто мне не верит?!»
Чэнь Гэ, который только что прочёл эти строки, подумал, что они кажутся ему очень знакомыми. Он продолжил чтение и, наконец, разглядел то самое знакомое имя, какое подсознательно ожидал увидеть. Там было написано:
«Я, Линь Сиси, клянусь своей жизнью, что в туалете действительно водятся призраки! И это правда — они гнались за мной!»
«Я знаю, что все ребята ненавидят меня и хотят разыграть. Я не возражаю. Мне понятно, почему они злятся. Но туалет действительно кишит привидениями! На этот раз я не лгу!»
Каждое слово глубоко врезалось в штукатурку, и местами буквы были даже запачканы кровью. Человек, написавший это, скорее всего, случайно порезал палец, вырезая эти строки.
Их оставил Линь Сиси? Но такой расклад сильно отличается от описания, оставленного в дневнике школы призраков!
Чэнь Гэ сразу заметил несоответствие между дневником и историей, которую он открывал для себя сейчас. В дневнике говорилось, что Линь Сиси был неисправимым шутником, и, в конце концов, другие ученики, не в силах больше терпеть его шутки, объединились, чтобы заманить его в туалет и хорошенько разыграть. Совместными усилиями им это удалось, но шутка вышла из-под контроля, и они случайно напугали парня до смерти.
Однако слова, высеченные Линь Сиси под кроватью говорили совсем о другом. Одноклассники не разыгрывали Линь Сиси до смерти, он действительно встретил призрака в туалете. Глаза Чэнь Гэ сузились. Он не знал, чему именно ему следует верить.
Владельцем четвертой кровати был Линь Сиси — это был неоспоримый факт. Будь то восточный кампус или западный, это по-прежнему было так.
Если эта спальня точная копия чьей-то памяти, то слова под кроватью должны быть подлинными. Если Линь Сиси был напуган до смерти, как он мог вернуться, чтобы вырезать эти слова?
В этот момент голову Чэнь Гэ внезапно посетила новая мысль. Он окинул взглядом всех остальных учащихся. В этой комнате, как и тогда, была свободна только четвёртая кровать. Линь Сиси умер от испуга, поэтому четвертая кровать теперь была свободна, но это также означало, что в комнате 413 оставалось ещё пятеро студентов. Линь Сиси знал, что в туалете на самом деле обитают привидения, поэтому после своей смерти он вернулся, чтобы предупредить остальных, но никто так и не внял его предупреждению.
Неудивительно, что вырезавшим эти слова мог быть только Линь Сиси. Призрачные слова, которые видны лишь через камеру телефона, ни один живой человек не мог сделать этого, только призрак!
Чэнь Гэ понятия не имел, были ли нынешние пятеро ребят в спальне теми же студентами, что делили спальню с Линь Сиси изначально, но если, это не так, то удача явно складывалась не в их пользу.
В восточном кампусе каждого живого человека, присоединившегося к школе, будут звать Линь Сиси. Это имя олицетворяло собой неудачу и проклятие для его носителя, ведь он непременно станет мишенью для всех призраков кампуса. Однако, с другой точки зрения, каждому призраку был необходим козел отпущения, чтобы «выпуститься» из школы, то есть освободиться. Так что, с их точки зрения, имя Линь Сиси также олицетворяло и надежду.
«Эта история становится всё более и более интересной. То, что является проклятием для живого человека, становится единственной надеждой в глазах призраков. Что Линь Сиси такого сделал для этой школы, чтобы заслужить подобную двойную идентичность?»
Чэнь Гэ мог точно сказать, что Линь Сиси был неразрывно переплетён судьбой с основанием этой школы. Даже если он и не был тем, кто создал это место, он должен быть каким-то образом связан с настоящим владельцем.
«Если бы я только мог встретиться с Линь Сиси или хотя бы найти предыдущего носителя этого имени».
По мере продолжения чтения, линии букв под кроватью углублялись всё больше, как будто таинственный резчик всё больше и больше впадал в отчаяние.
«Я действительно вижу призраков. Вы можете поверить мне хотя бы раз?»
«Услышьте мой голос, я здесь. Я прямо здесь!»
«Хорошо, я вовсе не жду, что кто-то из вас будет доверять мне снова. Я только молюсь, чтобы никто из вас не ходил в туалет на верхнем этаже учебного корпуса! Запомните! Ни в коем случае не ходите туда!»
«Теперь всё кончено. Они всё же ушли…»
На этом сообщение под кроватью обрывалось. Чэнь Гэ буквально ощущал отчаяние человека по вырезанным им словам.
«Туалет на верхнем этаже учебного корпуса? На этом история Линь Сиси заканчивается?»
Чэнь Гэ внешне всё ещё оставался спокойным и сдержанным, пока его мозг уже вовсю работал. Школа Загробной Жизни была самой обширной, самой запутанной и самой трудной миссией, за которую он когда-либо брался. Подсказки и вопросы, на которые парень наткнулся, переплетались воедино, образуя густой туман сомнений, преграждающий ему путь. Прояснить все их раз и навсегда казалось невыполнимой задачей. Чэнь Гэ мог распутать этот клубок противоречий, лишь отматывая от мотка понемногу.
«Дверь не могла появиться в этом мире просто так, у неё обязательно должен быть открывший. Если предположить, что этим человеком является Линь Сиси, то Дверь, которую он открыл, скорее всего, находится в туалете на верхнем этаже учебного корпуса!»
