Главная наложница И и Мужун Ваньжу не могли дождаться, когда Хань Юньси разочарует императора, и в результате будет наказана. Будет лучше, если она будет признана бесполезной и никогда не вернётся. Это больше всего относилось к Мужун Ваньжу, что распускала слухи, чтобы выпроводить её. Но они, наоборот, вызвали интерес у императора. Лучше всего, если император позаботится об этой женщине. Император вынудил Лон Фэйе жениться на ней, поэтому если император выбросит её, разве это не будет идеальным раскладом?
Хань Юньси неосознанно бросила взгляд на Лон Фэйе, он просто сидел также величественно, как и всегда, даже его выражение лица было холодным. Он был настолько отстранён, что это почти пугало. Возможно, он наслаждался этим несчастьем, надеясь избавиться от официальной жены.
— Уважаемая ванфэй, поскольку уже слишком поздно, император сказал, чтобы этот слуга оповестил Вас и попросил хорошо отдохнуть. Завтра утром этот слуга зайдёт за Вами.
Евнух Сюэ встал во время разговора, и Главная наложница И поспешно добавила:
— Евнух Сюэ, Вы столько сил потратили, чтобы прийти сюда. Почему бы Вам не поесть перед уходом?
— Премного благодарен за доброту Главной императорской наложницы, но этому слуге нужно отчитаться во дворце. Уважаемая ванфэй, Ваше святейшество, герцог Цинь, я пойду, — даже после этого Евнух Сюэ не забыл напомнить Хань Юньси:
— Не задерживайтесь слишком сильно завтра утром, Уважаемая ванфэй. Император желает видеть Вас, как только завершится утреннее собрание.
— Я запомню. Вы можете быть спокойны... — Хань Юньси была естественной и непринуждённой, а на лице сияла улыбка. Но сердце её было совершенно холодным.
Мужчина с пульсом беременной?
Не говоря уже о прошлом, это странно было бы даже в современном мире! Она, вероятно, не в силах была лечить серьёзные заболевания, а тем более странные! Хань Юньси могла не обращать внимание на слухи на улице, но никак не могла игнорировать ожидания императора. Только по словам Евнуха Сюэ она могла сказать, что император Тяньхуи возлагал большие надежды на её лечебное искусство. Если она откажется, то просто опустит императора. Но если она не откажется и не найдёт лечение, то что случится впоследствии — будет зависеть от прихоти императора.
Поговаривали, что император Тяньхуи имел ужасный характер.
Императрица за кулисами взбушевала и так бушующее море. Если она не излечит наследного принца, она вполне способна представить последствия.
Проводив Евнуха Сюэ, Главная наложница И вела себя, словно ничего не произошло, и начала настаивать:
— Ваньжу, быстрее попроси накрыть стол. Твой старший брат, должно быть, голоден.
Она была в прекрасном настроении, когда взглянула на Хань Юньси в редкие моменты доброты:
— Юньси, ты тоже должна поесть с муфэй. Хорошо поешь и отправляйся отдыхать, тебе нельзя завтра опаздывать.
Хотя в сердце Хань Юньси была равнодушной, она всё равно кивнула со слабой улыбкой. Главная наложница И и Мужун Ваньжу ведь хотели посмеяться над ней? Она не допустит этого! Эти двое были чрезвычайно заботливы за обеденным столом, подавая Лон Фэйе различные блюда и супы. Лон Фэйе не ел очень много и ни слова не произнёс за весь вечер. Полностью забытая Хань Юньси держала в руках палочки и поедала большие порции еды и супов.
Ладно, будь то удача или несчастье, она не могла избежать ни того, ни другого. Она будет действовать по обстоятельствам, когда наступит завтрашний день…
Хань Юньси хорошо поела и напилась, надеясь ещё хорошо выспаться. К сожалению, она провертелась в кровати почти всю ночь, прежде чем сдаться и облокотиться к окну, укутавшись в одеяла. Именно тогда она обнаружила, что в спальнях Лон Фэйе всё ещё горит свет. Этот парень до сих пор не спит... так поздно? Что его удерживает?
Каким-то образом слова, недавно сказанные им, неожиданно появились в её уме: "Ваша светлость здесь и запрещает тебе бояться!"
На мгновение Хань Юньси ощутила порыв кинуться к нему и спросить: "Можете ли Вы пойти со мной во дворец, так же как и в тот раз, чтобы проявить уважение старшим?"
Но вспомнив его ледяную тишину, её глаза внезапно потемнели, и она отбросила эту идею. Сделав глубокий вдох, Хань Юньси закрыла окна и сказала сама себе: "Это ведь не так важно. Не бойся."
____
Несмотря на то, что Хань Юньси не спала всю ночь, она всё равно встала очень рано. Она позволила маленькой Чень Сян подобающе одеть себя, и вся её сущность казалась переполненной энергией. Так как она не могла избежать этого вопроса, то она храбро станет противостоять ему. Мало того, что у неё было мужество, но она ещё и постарается изо всех сил.
Когда прибыл Евнух Сюэ, там были Главная наложница и Мужун Ваньжу. С одной стороны, они находились там, чтобы поддержать репутацию Евнуха. С другой, чтобы посмеяться над ней. Хань Юньси ответила им даже более яркой улыбкой. Она была тем человеком, который не станет плакать, даже если увидит свой собственный гроб. Оказавшись в карете, Хань Юньси оглянулась, но не увидела никаких признаков Лон Фэйе. Когда выходила из Гибискусового двора, свет в его комнатах уже был погашен, а двери — наглухо заперты. Он по-прежнему спал и, скорее всего, не пойдёт.
После того, как они приехали во дворец, император Тяньхуи отложил утреннее собрание и ожидал её в своём кабинете. Крытый коридор, ведущий в его кабинет, был тише любого другого места во дворце. Вскоре она увидела евнухов и придворных дам, стоящих по обе стороны в ряд и не двигаясь ни на миллиметр, будто статуи. Шаги Хань Юньси и Евнуха Сюэ явно выделялись на фоне такой тишины.
— Уважаемая ванфэй, идите быстрее. Император ненавидит ждать, — шёпотом убеждал Евнух Сюэ. Хотя это был закрытый коридор, он всё равно говорил с величайшей заботой. Такая торжественная атмосфера заставила и так уже взволнованную Хань Юньси ещё больше разнервничаться. Из того, что она поняла, император Тяньхуи был на полпути к тирану с взрывным характером. Он и бровью не вёл, когда убивал людей.
Очень быстро они достигли императорского кабинета. Евнух Сюэ остановился за дверью и сказал тихим голосом:
— Уважаемая ванфэй, дальше идите сами.
Кажется, даже у него не было разрешения знать о вопросе наследного принца, поэтому он был очень дальновиден. После этих слов он открыл рот и прокричал до того, как Хань Юньси сумела ответить:
— Объявление… Цинь ванфэй прибыла…
Эти слова вынудили Хань Юньси поскорее войти. Она впервые пришла в такое место, но при этом чувствовала только, что атмосфера была крайне тяжёлой. Она ничего не смыслила в этикете или куда она должна идти, поэтому просто шагала вперёд. Но проклятая тишина в этом месте была во много раз сильнее, нежели снаружи. Складывалось такое чувство, что каждый шумный шаг был преступлением. Наконец, Хань Юньси увидела занавеску из бусин, за которой проглядывалась нечёткая фигура, сидящая за письменным столом.
