К осужденному Хань Цунаню, ожидавшему смертной казни, было запрещено пускать посетителей. Но у Хань Юньси был особый статус; помимо этого она также была спасителем наследного принца. Хотя последнее и не было известно общественности, но у министра справедливого суда были связи, поэтому он знал сей факт. Он приказал своим подчиненным, чтобы они впустили ее, если она придет. Стражники тюрьмы, которые наказывали ее незаконно, так сильно испугались, что попрятались, опасаясь быть узнанными.
Стражник тюрьмы, провожающий ее, тихонько предупредил ее:
— Уважаемая Ванфэй, Хань Цунань кричал прошлой ночью, что желает увидеть вас.
— Ан, вы можете идти. Я позову вас, если мне что-нибудь понадобится, — мягко сказала Хань Юньси.
Не удивительно, что Хань Цунань желал увидеть ее. Он, вероятнее всего, хотел попросить ее спасти его жизнь. Хань Юньси не понимала таких людей: он знает, что они — в плохих отношениях, но почему все же решил попросить? Не добившись выгоды, он не может спокойно спать?
…………..
Когда Хань Цунань увидел, что Хань Юньси пришла... от такой неожиданности он бросился к ней. Слава Богу, металлические решетки сдерживали его, потому что проведенные ночь и половина дня сделали его непохожим на человека. С его растрепанными волосами и взъерошенной тюремной одеждой, было видно, что его пытали. Может ли вообще кто-нибудь избежать пыток в императорских тюрьмах? Даже Хань Юньси страдала от этого.
— Дочь, ты наконец-то пришла…
— Отец знал, что ты придешь! Отец знал, что ты не бросишь его.
Голос Хань Цунаня был охрипшим, его ярко красные глаза были широко открыты, он выглядел словно жалкий старик. Те, кто ничего не знали, могли бы подумать, что Хань Юньси была неподобающей дочерью, которая бросила его. Она только холодно посмотрела на него, после чего села, скрестив ноги у стены. Увидев это, глаза Хань Цунаня покраснели еще больше, когда он держался за железную решетку, медленно сползая вниз, чтобы сесть.
— Дочь, ты — единственная, кто может спасти отца!
— Отец надеется только на вас… разве вы не хотите что-нибудь сказать?
………………..
В глазах Хань Цунаня была надежда, его голос, наполненный грустью, осел, но Хань Юньси это было безразлично. Она посмотрела на него холодно, от чего он оцепенел, печально посмотрев на нее, чувствуя себя жалким.
— Хань Цунань, ты наконец-то вспомнил, что я — твоя дочь, — сказала насмешливо Хань Юньси. Когда в последний раз этот отец, называл ее "дочерью"?
Хань Цунань надулся, коснувшись рукой бороды, и покачал головой, пробормотав что-то про себя. Он, казалось, сожалел об этом, но Хань Юньси не услышала сказанного. Вскоре он поднял голову и взволнованно схватился за тюремную решетку.
— Дочь, твой отец признает, что был не прав. Отец уже в возрасте, так может, простишь его? Этот отец умоляет тебя!
— Почему? — холодно спросила Хань Юньси. Его ребенок уже повзрослел, а он только сейчас просит прощения. Разве это не смешно?
— Юньси, хорошо это или плохо, но я — все еще твой отец. Сможешь ли ты наблюдать за тем, как твой отец будет шествовать по улице как преступник? Твой отец уже в возрасте и не может позволить себе потерять лицо!
— Прямо сейчас... ты — единственная, кто может спасти отца. Просто сделай это, умоляю тебя, умоляю тебя... прошу тебя от лица твоей погибшей матери, спаси отца!
Было бы лучше, если бы Хань Цунань никогда не произносил эти слова. Но он сделал это, Хань Юньси разозлилась, нетерпеливо сказав:
— Божественный доктор Хань, ты преувеличиваешь мои возможности. Вас обвинили в преступлениях, и у меня нет сил, чтобы помочь вам.
— Нет! Вы спасли наследного принца. Император обязательно послушает вас! Дочь, вы даже спасли три поколения семьи Хань, так спасите и вашего отца. Его величество непременно выслушает вас! Ты оказала ему неоценимую помощь!
— Как насчет того, чтобы попросить Герцога Цинь? Император точно послушает слова Герцога Цинь!
Хань Цунань, казалось, хватался за последнюю соломинку, прилагая все усилия, чтобы говорить и умолять.
— Юньси, если ты спасешь отца, я сделаю для тебя все, что ты захочешь...
Но чем больше он продолжал умолять ее, тем сильнее Хань Юньси его ненавидела.
— Вы согласитесь на все, не так ли? — спросила она с холодной улыбкой.
Хань Цунань поспешно кивнул головой, выглядя крайне жалким.
— Очень хорошо. Тогда вы расскажите мне, как умерла моя мама? — спросила Хань Юньси. Это была единственная причина, из-за которой стоило сюда приезжать.
Но эти слова остановили Хань Цунаня. Хань Юньси не упустила сомнения в его глазах и спросила:
— Кто-то может доказать, что моя мать умерла при родах? Кто-то пытался ее спасти?
Хань Юньси подошла сразу к делу, ее точные вопросы изменили взгляд Хань Цунаня на ясный и острый. Он думал, что Хань Юньси будет похожа на свою мать... с мягким сердцем, и с которой всегда можно было легко договориться. В то время, пока он умолял ее, эта девушка должна была смягчиться и спасти его. Но он не ожидал, что все придет к этому. Увидев изменения в лице Хань Цунаня, Хань Юньси холодно улыбнулась. Она поняла, что ее подозрения попали прямо в цель.
— Что, ты считаешь это странным, поскольку я задала эти вопросы?
Голос Хань Юньси скрывал следы гнева. Она подумала, что если истина соответствует ее догадкам, и Хань Цунань позволил её матери умереть, потому что завидовал ее навыкам в медицине, став причиной ее смерти. Если это так, я сделаю так, чтобы этот человек испытывал страдания хуже, чем смерть, до того как умрет!
Но реальность превысила все ожидания Хань Юньси. Хань Цунань посмотрел на нее и вдруг засмеялся.
— Я никогда не думал, никогда не думал, что у меня, Хань Цунаня, будет когда-нибудь такой день. Как сегодня, аха-ха-ха-ха!
Хань Юньси нахмурилась, не понимая, как мог человек, который не так давно умолял спасти его жизнь, так смеяться?
Разве правда отличалась чем-то от ее догадок?
— Ты собираешься отвечать или нет? — Хань Юньси была нетерпелива.
— Хань Юньси, ты уверена, что не хочешь спасти своего отца? — неожиданно Хань Цунань стал серьезным, а его тон нес в себе угрозу.
Только теперь Хань Юньси поняла, что этот старик вел себя так, чтобы разжалобить ее. Она тут же встала, чтобы предупредить его:
— Размечтался! Ты можешь не говорить, но у меня есть способы заставить тебя сделать это.
