Западный Район, в отеле «Карлпенс».
Форс помогла Лоуренсу не только добраться до отеля, в котором тот остановился, но также уложила его на кровать.
Отель, сам по себе, был довольно роскошным. Полы были застланы мягкими коврами разных цветов, а со стен свисали реплики картин знаменитых художников.
— Благодарю вас, мисс, и, пожалуйста, простите помирающего старика, что не может вам исполнить поклон в ответ на вашу доброту.
— Ну что вы, мистер Лоуренс, все в порядке. Как бывший врач я ответственно заявляю, что вам еще жить да жить. Отдохните немного и мы поедем в больницу, — утешила его Форс.
— Я хорошо чувствую и понимаю свой организм. Не кормите меня сладостными надеждами. К тому же, я астролог-любитель и небосвод мне пророчит, что я умру на этой кровати.
Если не считать некоторых вещей, которые он недоговаривал, в целом, он сказал ей правду. Ему было уже под восемьдесят лет и по нему точно никто не сказал бы, что он был полон жизни и энергичен. Если бы не зелье, что растекалось по его венам, то, возможно, он уже был бы захоронен в какой-нибудь безызвестной могиле.
Изначально Лоуренс считал, что проживет, как минимум, девяносто лет, но кто бы мог подумать, что он столкнется с проблемами, вызванными Путешественником Ботисом. Он понес серьезные увечья от рук последователей Ордена Авроры и, ко всему прочему, у него не осталось ни единого потомка.
Это была сильнейшая трагедия в его жизни, от которой он так и не смог оправиться. Поиски его братьев и их потомков в Баклунде привели лишь к тому, что он узнал об их кончине.
Вдобавок ко всему этому Лоуренс явственно ощущал, что конец его был близок.
Он хотел возложить цветы на могилы Лаберо и Аулисы, а затем немедленно вернуться к другим членам семейного совета старейшин, чтобы навести порядок в своих делах, перед уходом из жизни. К сожалению, судьба распорядилась по-своему.
Не дожидаясь ответа Форс, Лоуренс с трудом вытянул из внутреннего кармана своего изношенного пальто блокнот, размером с ладонь.
Твердый переплет блокнота был бронзово-зеленого цвета, что придавал этой книжице некий антикварный вид.
На обложке были слова:
«Пришел, увидел, записал» на древнем фейсакском.
Лоуренс уложил блокнот на одеяло и глубоко вздохнул.
— Мисс Уолл, если я умру здесь, вы услужите мне? Отправите это в Притц-Харбор?
— Мистер Лоуренс, с вами все будет в порядке, — настаивала Форс.
В тоже время она мельком взглянула на блокнот и подметила, что тот был небольшого размера и совсем не толстый. Внутри было три типа страниц. Одни страницы были похожими на пергаментную бумагу, другие изготовлены из козлиной кожи, а третьи являлись самой обыкновенной, часто используемой бумагой.
— Ну так что, вы поможете мне? — Вопросил старый мужчина, смеясь сквозь кашель.
— Притц-Харбор недалеко отсюда. Это даже поездкой назвать будет трудно. Если я потороплюсь, то смогу добраться дотуда за пол дня, а назад вернусь на паровозе, — кивнула Форс.
Лоуренс облегченно выдохнул, а его мысли наконец пришли в относительную норму.
— Когда я покину этот мир, побудьте рядом со мной десяток минут. Извлеките огонек, что выйдет из моего тела, а затем заберите его вместе с этой записной книжкой и доставьте Дориану Грею в Рыболовецкую ассоциацию, что находится в Притц-Харбор.
42 фунта наличными в моем кошельке будет оплатой за ваши труды и моей благодарностью… И да, я хочу обратиться в пепел в одежде, которая сейчас на мне.
— Ну что вы, я не могу взять ваши деньги. Нет, с вами все будет в порядке, мистер Лоуренс, вам нужно как следует отдохнуть, — серьезно сказала Форс.
Кто знает, может Дориан наградит тебя чем-нибудь… Я в тебя верю… Зная, кем ты была для Аулисы, я уверен, что ты хорошая девочка… — беззвучно прошептал старик.
Внезапно, словно придя в норму, он сказал Форс:
— Не могли бы вы спуститься на первый этаж и принести мне кувшин воды?
— Конечно, — не задумываясь ответила Форс и взяв пустой кувшин, стоявшей на тумбочке рядом с кроватью, вышла из номера.
Пройдя несколько шагов по коридору, она вдруг почувствовала неладное. Кувшин с водой в ее руке был тяжелым, а в нем было довольно много воды.
Что? — Опешила Форс, а затем осознала, что удумал мистер Лоуренс.
Он ощущал, как смерть близилась, и он боялся потерять контроль, превратившись в чудовище.
Лоуренс хотел умереть человеком, поэтому решил покончить с собой.
Это была последняя форма приличия для Потустороннего.
Конечно, если бы он обратился чудовищем, все его планы пошли бы прахом.
Осознав все, Форс приуныла. Она уважительно прождала за дверью десять минут, а затем толчком распахнула дверь.
Она увидела лежавшего на кровати Лоуренса, что успел заметно постареть. Рядом с ним лежал «бриллиант» размером с человеческий глаз.
Свет, проникавший через окно, безостановочно преломлялся от «бриллианта», образуя картину столь же прекрасную, как сияние звезд в небе.
Форс горько вздохнула и осмотрела тело умершего. Не обнаружив ничего странного, она установила причину смерти и посчитала, что у Лоуренса попросту остановилось сердце.
Район Шервуд, Минек-Стрит, 15.
Вернувшись домой, Клейн немного отдохнул. Затем он поднялся над серым туманом, намереваясь узнать природу явления, касающегося Уилла Осептина.
Он силой пространства выудил из кучи хлама в углу бумажную фигурку и заставил ее приземлиться на длинный бронзовый стол перед ним. Затем он достал топазовый кулон, который все это время был обернут вокруг его запястья.
Держа в левой руке маятник, Клейн попытался максимально отчетливо вспомнить ту сцену в лесу за кладбищем.
Он не мог упомнить всего случившегося, но он был уверен, что его Духовная Сила не пропустит ни единой детали. Клейн решил не рисковать и сразу погадать в месте, что устраняло отвлекающие от мистического дела факторы.
Покончив с приготовлениями, Клейн призвал пергамент и перо.
«Уилл Осептин мертв».
Затем он правой рукой притронулся к журавлю, а левой вознес над предначертанием свой кулон.
Клейн закрыл глаза и спустя несколько секунд раскрыл их, чтобы узреть результат.
Топазовый кулон вращался против часовой стрелки с высокой частотой и амплитудой.
Это был отрицательный ответ.
Это означало, что Уилл Осептин не был мертв!
Вот оно что… — удивился Клейн, хоть частичка его разума и ожидала такой исход событий.
Он на мгновение задумался, а затем переписал предсказание:
«Найденный мной труп в лесу принадлежал Уиллу Осептину».
На сей раз маятник дал положительный ответ.
Это действительно было тело Уилла Осептина!
Клейну вдруг в голову пришла идея, и он тут же выплеснул ее на пергамент:
«Труп Уилла Осептина, найденный мной в лесу, воскреснет».
После нескольких секунд, проведенных с закрытыми глазами, Клейн увидел результат своего гадания.
Маятник быстро вращался против часовой стрелки и это говорило о том, что тело Уилла Осептина не оживет!
Похоже, этот мальчик добровольно оставил свое искалеченное тело или был вынужден его покинуть, и он вернется в каком-то ином обличии… Это как-то связано со Змеем Меркурия?
Клейну не давала покоя эта загадка и он снова начертал:
«Текущее состояние Уилла Осептина»
Это гадание, как и прочие схожие не давали никаких результатов.
Клейн решил снова погрузиться в транс и узнать, где в тот момент находился загадочный мальчик и получил такой же ответ, как и в прошлый раз. Ему увиделась все та же темная комната, снаружи которой слышался звук бегущей воды.
Однако, в этот раз сон, казалось, был немного иным.
Ах, мне следует уже оставить это дело… Пора перестать тратить на него свое время…
Я же все равно не собираюсь во все это вмешиваться… — Клейн убрал маятник и приготовился к возвращению в реальный мир.
Спустя множество прорицаний и всему тому, что происходило раньше, Клейн уже построил теорию, относительно того, кем являлся Уилл Осептин. Впрочем, он никак не мог ее подтвердить.
Он подозревал, что Уилл Осептин был Змеем Меркурия!
Так как Змей Меркурия — это первая последовательность, то носителей таковой не могло быть больше трех одновременно!
Змей Судьбы, что правил судьбой по определению, мог обнаружить Астральную проекцию Аарона через бумажного журавля и наслать ему во сне ложные откровения. Без сомнений, Змей Судьбы также мог и менять судьбы людей, как тому бы заблагорассудилось.
По мнению Клейна, Уилл Осептин почему-то ослаб и попал под прицел второго Змея Меркурия. Все, что он делал, так это прятался от своего «партнера по потусторонней силе».
Причину конфликта было несложно найти.
Без носителя нулевой последовательности в мире могло существовать трое носителей первой последовательности. Но чтобы появился хоть один обладатель нулевой последовательности, надлежало избавиться от всех Змеев Меркурия!
Клейн знал это, потому что разгадал тайну «закладки» Императора Розелла.
Что касалось информации, хранящейся в карте Темного Императора, то она гласила, что для продвижения до нулевой последовательности, надлежало использовать две Потусторонние Черты Принца Хаоса!
«Принц Хаоса», в свою очередь, как раз было названием первой последовательности!
Раздумывая обо всем этом, Клейн еще больше боялся ввязываться в дела, связанные с мальчиком,найденным в лесу под деревом.
Если я все правильно понимаю, то все это самое настоящее противостояние божеств… Кто я такой, чтобы во все это лезть? — Духовная сила Клейна развеялась, и он провалился сквозь серую пелену.
Район императрицы, в неприметном доме, где собирались Потусторонние.
Форс, Сио и Глайнт облачились в черные мантии и надели на себя маски, перед тем как войти в главный зал. Они втроем рассредоточились по холлу и расселись по разным местам.
Виконт Глайнт записал искомые им вещи и передал записку слуге еще до официального начала собрания. Он также искренне взмолился богине, чтобы та ниспослала ему возможность заполучить желаемые компоненты для зелья.
Форс, как обычно, сохраняла отстраненный вид и в редких случаях прикрывалась своим капюшоном.
Она все никак не могла отпустить ту ситуацию, произошедшую с мистером Лоуренсом.
Форс знала, что это был за «бриллиант», который лежал у остывавшего тела старика.
Она не сомневалась, что это была Потусторонняя черта, оставленная ей. Однако, она не могла подтвердить, какому Пути та Черта принадлежала.
Наследница Аулисы пролистала блокнот, что также достался ей и обнаружила, что многие страницы в той записной книжке были пусты. Письменное содержание того блокнота состояло из всевозможных странных символов и узоров, которые той не с чем было сравнить.
Не важно, что это такое, важно то, что я сдержу свое слово… — заключила Форс.
В тот момент Мистер «А», одиноко восседавший на своем диване, хрипло произнес:
— Помогите мне отыскать последователей так называемого «Шута».
А? — Словно молнией прошибло Форс.
