Пока мистер Азик бормотал себе под нос, он подсознательно посмотрел на мистера Коэна, видимо, надеясь, что он сможет что-нибудь подсказать.
Мистер Коэн без всяких колебаний покачал головой.
— Никаких ассоциаций.
— Ну ладно. Возможно, просто слышал что-то подобное, — Мистер Азик опустил левую руку и самоуничижительно рассмеялся.
Клейн был разочарован результатом и, не удержавшись, добавил:
— Наставник, господин Азик, как вы знаете, я очень заинтересован изучением и восстановлением информации о четвертой эпохе. Если вы вдруг что-нибудь вспомните или получите связанную с этим информацию, не могли бы вы написать мне письмо?
— Нет проблем, — в результате сегодняшних действий Клейна, мистер Коэн был очень доволен им.
Азик также кивнул и сказал:
— Ваш адрес все тот же?
— Пока да, но я скоро переезжаю. Я напишу вам письмо, когда придет время, — почтительно ответил Клейн.
Мистер Коэн махнул своей тростью и сказал:
— Пришло время, чтобы ты переехал в место получше.
В этот момент Клейн бросил взгляд на газету в руках мистера Азика и спросил:
— Наставник, мистер Азик, что пишут газеты насчет убийства Уэлча и Наи? Я узнал лишь самые крохи информации от офицеров полиции, которые отвечали за расследование.
Азик уже собирался ответить, когда мистер Коэн внезапно вытащил карманные часы, которые были прицеплены к его смокингу с помощью золотой цепочки.
Щелк! Он открыл карманные часы и постучал тростью.
— Встреча вот-вот начнется. Азик, мы больше не можем задерживаться. Просто отдай газету Моретти.
— Хорошо, — Азик передал Клейну газету, которую уже прочел. — Мы пойдем наверх. Не забудь написать письмо. Наш адрес все тот же, исторический факультет Университета Хой. Ха-ха-ха!
Он рассмеялся и покинул комнату вместе с мистером Коэном.
Клейн снял шляпу и слегка поклонился. Посмотрев, как уходят два джентльмена, он попрощался с владельцем кабинета, Харвином Стоуном. Он прошел по коридору и медленно вышел из серого трехэтажного здания. Повернувшись спиной к солнцу, он поднял трость и развернул газету, сразу увидев заголовок: «Тингенская Утренняя Газета».
— В Тингене много всяких газет и журналов… Есть утренняя газета, вечерняя газета, честная газета, Ежедневная Баклундская Пресса, Туссок Таймс, всякие семейные журналы и книжные обзоры… — Клейн случайно вспомнил несколько названий. Они доставлялись с помощью паровозов.
Нынче целлюлозно-бумажная и полиграфическая промышленность становились все более продвинутыми, поэтому стоимость газет снизилась до стоимости пенни. Охват аудитории тоже становился все шире и шире.
Клейн не стал вникать в обсуждаемые темы, а сразу перелистал туда, где была новостная статья с заголовком: «Вооруженное ограбление и убийство».
«Согласно словам представителей департамента полиции, сцена в доме мистера Уэлча была просто ужасной. Не хватало золота, драгоценностей и денег, а также всего ценного, что можно было легко унести. Не оставили даже пенни. Есть основания полагать, что это было сделано безжалостной группой преступников, которые, не колеблясь, готовы были убивать даже невинных, таких как, например, мистер Уэлч и мисс Ная».
«Это явное презрение к законам нашего королевства! Это вызов для общественной безопасности! Никто бы не хотел столкнуться с подобным! Но есть и хорошая новость. Полиция уже обнаружила убийцу и захватила главаря группы. Мы сделаем все возможное, чтобы держать вас в курсе событий!»
«Репортер: Джон Браунинг».
— Дело очень быстро замяли… — пока Клейн шел по бульвару, он едва заметно кивнул.
Он листал газету, прогуливаясь по дороге и читая другие новостные статьи и заметки.
Внезапно он почувствовал, как у него на затылке волосы встают дыбом, в него будто вонзили иглы!
«Кто-то следит за мной? Наблюдает? Преследует?» — в голове Клейна сразу замельтешили разные мысли, когда он пришел к осознанию.
Еще на Земле с ним произошел случай, когда он почувствовал на себе чей-то взгляд и, оглянувшись, смог заметить смотрящего. Тем не менее настолько кристально ясно он еще подобного не чувствовал.
То же самое он мог сказать про оригинального Клейна, опираясь на оставшиеся фрагменты памяти!
«Это результат переселения душ, или эффект проведения ритуала повышения удачи, благодаря которому мое шестое чувство стало во много раз сильнее?» — Клейн с трудом подавил желание пойти и разоблачить наблюдателя. Используя свои знания, которые он почерпнул из романов и фильмов, он замедлил шаг, прежде чем посмотреть в сторону реки Хой.
После этого он повел себя так, будто любовался пейзажем и медленно поворачивал голову в разные стороны, внимательно осматривая окружение.
Кроме деревьев, заросшей травой лужаек и проходящих мимо студентов, не было видно ни одного человека.
Но Клейн был абсолютно уверен в том, что кто-то наблюдает за ним!
«Это…» — сердце Клейна вдруг учащенно забилось, ускоряя ток крови с интенсивным стуком.
Он развернул газету и прикрыл лицо, опасаясь, что этот кто-то обнаружит изменения в выражении его лица.
Тем временем он сжал трость и приготовился выхватить револьвер.
Один шаг. Второй. Третий. Клейн медленно двинулся вперед.
Ощущение того, что за ним следят, осталось, но ощущения приближающейся опасности не было.
Он шел несколько напряженно и вскоре добрался до остановки общественных экипажей, когда как раз подъехал один из экипажей.
— На улицу Желез… Заут… Нет, на улицу Шампань! — сказал Клейн, немного запинаясь.
Сначала он подумал отправиться домой, но побоялся, что может привести к себе домой преследователя, у которого были неизвестные мотивы. После этого он подумал отправиться в офис Ночных Ястребов, но сразу отбросил эту мысль из опасения спугнуть преследователя и разоблачить своих коллег. Поэтому он небрежно выбрал другое место.
— Шесть пенсов, — спокойно ответил кучер.
Клейн не стал брать с собой золотые фунты. Он спрятал деньги в обычном месте и взял с собой лишь два банкнота номиналом в один соли. Чтобы добраться до Тингенского Университета, он потратил ровно такую же сумму, поэтому сейчас передал все оставшиеся у него медные монеты.
Расплатившись, он забрался в карету и, после закрытия дверей, ощутил, что чувство, что за ним наблюдают, исчезает.
Он медленно выдохнул и почувствовал легкое покалывание в конечностях.
«Что мне делать? Какие мои дальнейшие действия?» — Клейн выглянул из кареты, ломая голову над этой задачкой.
Пока он не убедится в обратном, Клейн должен был считать, что у преследователя был злой умысел.
В его голове возникло множество мыслей, но он отмахнулся от них всех. Он еще никогда не бывал в такой ситуации, поэтому ему понадобилось несколько минут, чтобы привести в порядок свои мысли.
Он должен был поставить в известность Ночных Ястребов. Лишь они могли действительно избавиться от этой угрозы.
«Но я не могу отправиться прямо в офис! В этом случае я могу разоблачить их. Вполне возможно, что это и есть их цель…»
Тихо размышляя об этом, Клейн начал обдумывать различные возможности, поскольку его мысли стали яснее.
«Фуууф!» — он выдохнул и обрел какое-то подобие самообладания. Он со всей серьезностью уставился на пролетающие мимо пейзажи.
По пути к улице Шампань не произошло никаких несчастных случаев, но когда Клейн открыл дверь и вышел из кареты, у него сразу же возникло ощущение, что за ним наблюдают!
Он вел себя так, будто ничего не почувствовал. С газетой в руках и тростью, он медленно направился в сторону улицы Заутлэнд.
Но он направлялся не на саму улицу Заутлэнд. Вместо этого, он пошел иным путем, пройдя улицу Заутлэнд и направляясь дальше, к улице Багровой Луны. Там находилась огромная белая площадь и собор с остроконечной крышей.
Собор Святой Селены!
Тингенская штаб-квартира Церкви Богини Вечной Ночи!
Будучи из семьи верующих в Богиню, не было ничего странного, что в воскресный день он отправился в церковь для молитвы.
Собор был построен в готическом стиле. Кроме того, у него имелась высокая, черная и внушительная башня с часами, расположенными между синими и красными клетчатыми окнами.
Клейн вошел в собор и прошел по проходу в молитвенный зал. По пути попадались витражи с красными и синими стеклянными узорами, которые позволяли разноцветному сиянию проникать в зал. Синий был очень темным, почти черным, а красный, как багровая луна в ночном небе. Благодаря этому, атмосфера внутри казалась необычайно темной и таинственной.
Ощущение, что за ним следят, исчезло. Клейн вел себя абсолютно равнодушно, пока шел к молитвенному залу.
Здесь не было высоких окон. Здесь подчеркивалась глубокая темнота, но за дугообразным священным алтарем, на стене, прямо напротив входа, было около двадцати отверстий размером с кулак, которые позволяли лучам света проникать в зал.
Это было похоже на то, как пешеходы, глубокой ночью глядя на небо, видели мерцающие звезды во всем их благородстве, чистоте и святости.
Даже если Клейн считал, что богов можно было анализировать и понимать, он все равно не удержался и опустил голову.
Епископ вел проповедь мягким голосом, а Клейн молча прошел по проходу, разделявшему скамейки на две ряда сектора. Он искал пустое место рядом с проходом, прежде чем медленно присесть.
Поставив трость на пол так, чтобы она опиралась на спинку перед ним, Клейн снял шляпу и положил ее на колени вместе с газетой. Затем он сцепил руки и опустил голову.
Весь процесс проходил медленно и неторопливо, будто он действительно пришел сюда для молитвы.
Клейн закрыл глаза и молча прислушался к голосу епископа в темноте.
— Не имея одежды и еды, они не могут укрыться от холода.
— Они мокнут от дождей и жмутся к скале, не имея убежища.
— Эти сироты, оторванные от груди, потерявшие надежду.
— Они бедняки, вынужденные свернуть с правильного пути.
— Вечная Ночь не оставила их, но даровала им любовь.
…
Эхо усилилось, когда оно достигло ушей Клейна. Он увидел перед собой черную полосу и почувствовал, как его дух и разум очистились.
Он спокойно слушал, пока епископ не закончил проповедь.
После этого епископ открыл дверь исповедальни рядышком. Мужчины и женщины начали выстраиваться в очередь.
Клейн открыл глаза и снова надел шляпу. С тростью и газетой, он встал и занял место в очереди.
Через двадцать минут очередь дошла до него.
Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Перед ним была лишь тьма.
— Дитя мое, что о чем ты хочешь рассказать? — прозвучал голос епископа из-за деревянной заслонки.
Клейн достал из кармана значок седьмого подразделения департамента специальных операций и передал ее епископу через отверстие.
— Кто-то следит за мной. Мне нужно увидеть Данна Смита, — окруженный безмолвной темнотой, Клейн тоже начал говорить более мягким голосом.
Епископ взял значок и спустя несколько секунд молчания сказал:
— Поверните направо от исповедальни и идите до конца. Там сбоку будет потайная дверь. Кто-нибудь укажет путь, когда вы дойдете.
Пока он говорил, он потянул за веревку в комнате, передав сигнал одному из священников.
Клейн забрал свой значок, снял шляпу и прижал ее к груди. Он слегка поклонился, прежде чем развернуться и выйти.
Убедившись, что ощущение, что за ним следят, так и не появилось вновь, он надел свою шляпу. Без каких-либо лишних эмоций, он повернул направо и, держа в руках трость, дошел до алтаря.
Он обнаружил потайную дверь в стене напротив себя. Он молча открыл ее и быстро прошмыгнул внутрь.
Потайная дверь бесшумно закрылась, и перед ним появился священник средних лет.
— В чем дело? — лаконично спросил священник.
Клейн показал свой значок и повторил сказанное епископу.
Священник средних лет не стал задавать больше никаких вопросов. Он развернулся и молча двинулся вперед. Клейн кивнул и снял шляпу. С черной тростью в руках, он молча пошел следом.
Розанна как-то упомянула, что если на перекрестке свернуть налево от Ворот Чанис, то можно добраться до Собора Святой Селены.
