Его…
Первой мыслью Солнца, пришедшего в себя от крика в зловещей тишине, было желание спасти бедолагу.
Однако, двое служащих, что вели Деррика, никак не отреагировали, словно это была какая-то буйная игра воображения.
— Кто-то позвал на помощь, — сообщил юный Деррик, двум Паладинам Рассвета.
Тот, что справа, небрежно буркнул:
— Не глупи. Это нормальное поведение для Потустороннего, который находится на грани потери контроля.
Так ли это? Вдруг он звал на помощь, потому что не желал сдаваться и становиться монстром? — Подумал опечаленный Деррик.
Тем временем, он слышал постоянное иллюзорное жужжание или даже треск.
Остановившись у пустой комнатушки, Паладин Рассвета указал на дверь и произнес:
— Это твое место. Скоро принесут еду и лекарства.
Договорив, он достал черную бутылочку.
Бутылка была исполнена из пользованного сена и отходов от Черной травы. При смешивании этой массы с водой, создавалась плотная, но тонкая пленка, которая герметизировала иные жидкости внутри и не давала им вытечь.
Деррик схватил бутылку и залпом осушил ее, ощутив, как холодок скользил по его горлу прямо в желудок.
Он сразу же почувствовал умиротворение. Его зрение тут же пришло в норму, а слуховые галлюцинации постепенно сходили на нет.
*Скрип!*
Дождавшись, пока охрана уйдет, Деррик принялся осматривать свою палату.
Первым, что он увидел, была тонкая свечка, мерцавшая слабым желтым светом, но благодаря ей он смог также разглядеть свою низкую кровать, пошарпанный стол и сбоку стоящий хиленький стульчик.
Кроме этого, внутри больше ничего не было. Однако, стены, включая дверь изнутри, были исцарапаны какими-то символами и надписями. Казалось, все они вместе образовали какую-то необъятную печать.
Деррик, чье любопытство и интерес были подавлены лекарством, сразу же сел на койку.
Спустя неизвестное количество времени, он вдруг услышал стук в дверь. Однако, этот звук доносился из соседней палаты.
Деррик встрепыхнулся и вслушался. Он разобрал чей-то подавленный вскрик.
Его волосы встали дыбом, и он резко подскочил, чтобы принять оборонительную позу.
Звук повторился, но еще громче и уже с двух сторон.
Деррик уже засобирался молиться, как вдруг перед ним вспыхнула молния. Палата, с железными стенами испарилась, раскрыв ему внешний мир, как на ладони.
Также внезапно видение сникло, и Деррик вновь очутился в слабоосвещенной маленькой комнате.
Шаги эхом раздавались по коридору.
Деррик, отпрянув от моментного видения, гадал, что случилось с Потусторонним из соседней палаты. Вдруг, кто-то настойчиво постучал в стену.
*Тук!* *Тук!* *Тук!*
— Кто там? — Встревоженно вопросил Деррик, повысив голос.
Стук прекратился и через мгновение послышался низкий, старческий голос.
— Так это, оказывается, молодой парнишка.
Осознав, что ему в стену стучал вполне себе настоящий собеседник, Деррик прислонился ухом к холодной, металлической стене.
— Тот человек, с другой стороны, от тебя, наконец потерял над собой контроль. Ему конец.
— Конец? Значит, он теперь превратился в монстра? — Спросил Деррик, пытаясь говорить прямо в стену.
— Не в монстра, а в труп. Его прикончил артефакт, хранящийся здесь, — старческий голос вздохнул. — Я здесь уже сорок два года. Как ни крути, часто такое наблюдал.
— Вы здесь сорок два года? — Удивленно выпалил Деррик.
Обычно, потерю контроля можно разделить на три этапа. Первым этапом были предупреждающие симптомы, такие как галлюцинации. На втором этапе человек не был в состоянии контролировать свое тело и ум. Ну, а последним этапом был сам финал — превращение в неистового монстра.
Быстро прошло время, от второго этапа до третьего. Возможно, сразу после обнаружения симптомов можно было увидеть, как обычный, казалось бы, Потусторонний, превращался в монстра, на подобие тех, что прятались в глубинах тьмы.
Потусторонних, которые пребывали на, так называемом, втором этапе, отправляли в самые низы башни. Их лечили лекарствами, ритуалами и иными методами восстановления ума. На все это уходило восемнадцать месяцев. В случае неудачи, Потусторонние теряли над собой контроль и ликвидировались очищением. Как можно было находиться в застенках башни сорок два года, являлось загадкой.
Потусторонним, что находились лишь на первом этапе, на реабилитацию требовалось от нескольких, до двадцати дней.
Старик за стеной усмехнулся и произнес:
— Именно так. Я сам не ожидал, что задержусь тут так надолго. Я не подаю никаких признаков и симптомов, но меня держат здесь из страха, что я обращусь чудовищем.
— А что случилось сорок два года назад? — Нахмурившись спросил Деррик.
Это были те времена, когда родители самого Деррика еще даже не родились.
Промолчав немного, пожилой человек поделился:
— Когда-то я был капитаном разведывательной команды. Мы нашли разрушенный город, примерно в полумесяце от Города Серебра. Хе-хе, это если мы шли на верной скорости. Город этот, разрушенный, был похож на наш. Там правили великаны, а жители веровали во всеведущего Господа Бога. К сожалению, город пал, причем невообразимо давно.
Деррик, будучи матерым в таких делах, догадался до сути и спросил:
— Вы здесь, из-за того, что столкнулись там с чем-то странным, с чем-то, что могло повлиять на рассудок. Верно?
— Ну, вроде как, наверное, — хмыкнул старик. — После того, как мы исследовали центр города, мы обнаружили, что жители пытались поменять религию. Они сотворили статуи новых богов, которые, как те думали, спасут их от неминуемой гибели. Очевидно, что-то пошло не так.
Как тут вдруг его тон стал внезапно очень тяжелым.
— Однако, мы там кое-кого повстречали. Это был первый раз, за последние две тысячи лет, когда мы встретили кого-то разумного, не принадлежащего нашему городу! За пределами наших стен, в глубинах бескрайней тьмы, был кто-то живой!
И ты привез его к нам? — Подсознательно спросил Деррик.
Мужчина стих, а потом задал вопрос:
— Паренек, ты ведь понял? Город Серебра так тщательно и усердно исследует окрестности, только ради того, чтобы найти разумную жизнь, вне этих стен. И мы нашли ее, сорок два года тому назад!
Это, конечно, шокирует, и все такое, но я частенько вижусь с Мисс Справедливостью, Мистером Висельником и остальными… Я постоянно слышу о Королевстве Лоен и прочих богах… Разве не очевидно, что существует какая-то другая жизнь, за пределами Города Серебра?
Деррик почесал затылок и подыграл старику.
— Наверное… Это…
— Это невероятно! Помимо нас, существуют другие люди!
Голос изо стены умолк, на некоторое время, а потом вновь полился гулким эхом в палату Деррика.
— Чему вас там только учат? Ай, черт с ним… Я очень осторожно пригласил этого человека к нам, в Город, в качестве гостя, разумеется. После недолгого раздумья он согласился. Мы шли все вместе обратно, и почти было придя в Город, этот человек исчез. Я и мои люди всюду его искали, но безрезультатно. Вернувшись домой, члены моей команды, один за другим сходили с ума. Ни одного не осталось! Совет Шести посчитал, что мы заразились там какой-то дрянью или нас проклял этот человек, которого те посчитали за злого духа или чудовище…. И вот я здесь. Иногда они кого-то присылают ко мне, чтобы удостовериться, что я еще не подох.
— Вы помните, как выглядел тот человек?
— Да как обычный человек он и выглядел. Одет как мы, вроде был, ну, мужчина точно… А ведь старейшины должны быть в состоянии увидеть воспоминания, — с болью в голосе договорил узник.
— Он сказал, как его зовут? Рассказал, откуда он? — Не унимался Деррик.
— Да, он назвал свое имя… Его звали Амон.
…
Воскресным утром, в промышленной зоне.
За последние два дня, Клейн и Майк, под руководством Старины Колера, посетили множество мест в Восточном Районе.
Майк был свидетелем, как в одной, не самой большой комнате, жили по пять или даже шесть человек сразу. Признаться, это было не самое худшее, чему он стал очевидцем.
На самых неблагополучных улицах, в самых бедных домах Восточного района, обычная спальня могла вмещать в себя аж до десяти человек. Регламент пользования жильем — разрешение спать там днем или ночью, в зависимости от установленного жильцами графика — шокировал репортера.
Бедность не знала различий между мужчинами и женщинами. В тех местах люди разных полов были вынуждены сосуществовать бок о бок, не имея никаких возможностей соблюдать социальные нормы. Случаи, которые требовали вмешательства полиции и разбирательств суда — были рутиной.
«Убогие муравейники, без надлежащих человеческих условий для жизни. Инфекции и паразиты — частые гости таких граждан. Старые дома, в самых захудалых закоулках, не подключены к канализации. Всюду фекалии, моча, рвота, которую некуда вываливать, кроме как на улицу. На каждый такой дом приходится лишь одна общественная ванная, а на каждую такую улицу — всего один общественный туалет…
… Люди, находящиеся там, вынуждены бороться за жизнь каждый день, без каких-либо гарантий, заснуть сытым и с крышей над головой…».
Писал в своей статье Майк.
Кроме того, на репортера произвели большое впечатление: бродяги, шлявшиеся по ночам в поисках ночлега; девушки, оцепенело стоявшие на улицах и в барах, безропотно ждавшие клиентов; а также пьяницы, что не чурались в ход пускать кулаки, по поводу и без, совершенно не задумываясь о будущем.
