Район Императрицы. Роскошная вилла Графа Холла.
Обычно, в это время Одри упражнялась игре на пианино, но в данный момент, она сидела за туалетным столиком и разрабатывала «план» вечернего похода на выставку Розелла.
Внезапно, её окутал серый туман.
Посреди дымчатой пелены восседал никто иной, как Мистер Шут. Он выслушивал человека, которого едва ли можно было разглядеть.
«Я молюсь о вашей помощи…
Я надеюсь, что кто-нибудь поможет мне прикоснуться к закладке в „рукописи творений“ Розелла…» Откуда Мистеру Шуту известно, что сегодня вечером, после закрытия, я в индивидуальном порядке посещу выставку Розелла?
Одри вслушивалась в каждое слово, но речь была затуманена и неясна. Несмотря на спонтанность всего происходящего, она не находила все это чем-то странным.
Учитывая могущество Мистера Шута, ему наверняка не составляет труда, быть осведомленным в таких тривиальных вопросах…
Не было вообще никакой нужды задаваться подобными вопросами, ибо ординарным Потусторонним точно было не по зубам разбираться в промыслах таких величественных персон. Именно так думала Одри.
Она уже собиралась ответить на мольбу, как ее инициативу перехватил сам Мистер Шут:
— Возьмешься за это дело или нет? — ровным, низким, полным спокойствия голосом вопросил властелин над серым туманом.
Хм…
— Достопочтенный Мистер Шут, я могу попытаться, конечно, но не гарантирую успеха.
На самом деле, она согласилась не столько из награды в 500 фунтов, а поскольку ей
было до жути любопытно — что это за такая таинственная закладка, оставленная самим императором. Поддавало интереса и то, что этой закладкой был заинтересован последователь Мистера Шута.
Как бы то ни было, сегодня я точно попаду в музей и мне доведется взглянуть на эти рукописи, как и на саму закладку… Как все удачно сложилось…
Подумала взбодрившаяся Одри.
Меж густой серой завесой, виднелся кивок Мистера Шута:
— Хорошо.
Когда туман рассеялся, Одри перевела взгляд на собственное отражение в зеркале туалетного столика.
Чувствуя возбуждение перед вечерней операцией, она подавляла в себе нарастающее волнение.
Они не должны заметить ничего необычного… Я не могу позволить этому произойти…
Даже если поклонник Мистера Шута предпримет какие-то действия позже, я не имею права стать сопричастной…
Когда закладка исчезнет, все внимание, вероятно, будет сосредоточено на мне…
Да… Поэтому надо будет выказать равный интерес ко всем остальным экспонатам. Если я буду крутиться около рукописи с закладкой — это заметят… Все должно пройти гладко, размеренно и спокойно…
Зачем наносить ущерб книжной закладке?
Очень странно…
Одри рассеянно скользнулся взглядом по принадлежностям, аккуратно расставленным на туалетном столике. Внезапно, ее взгляд остановился на распахнутой шкатулке с драгоценностями, из которой поигрывая на свету показалась пара замечательных сережек.
Уголки ее губок приподнялись, а брови слегка изогнулись.
— Этих красавиц и Сьюзи должно хватить, — рассматривая камушки в серьгах промолвила Одри. На часах было шесть вечера. Баклунд, по своему пасмурному обыкновению, к этому времени уже распрощался с любыми намеками на солнечный свет. Тусклые окна и не менее тусклые газовые фонари — были незаменимыми спутниками вечерних гуляк и бродячих животных.
После того, как Королевский музей распустил последнюю партию экскурсантов, он впустил сквозь свои изящные двери — вглубь теплых и освещенных залов — группу поистине важных гостей. Среди них была юная прекрасная дворянка, чадо местного герцога и молодой виконт.
Поскольку Разум Машины знал, что некоторые представители аристократии вели себя крайне взбалмошно, тем самым подвергая себя и окружающих опасности, они снарядили капитана Отдела Машин, Макса Ливермора, отвечать за охрану выставки. У последнего не было иного выбора, кроме как замаскироваться под обыкновенного охранника и оставаться поблизости величавых гостей, дабы предотвращать любые несчастные случаи.
Его волосы были аккуратно причесаны, а монокль, торчавший из глаза, придавал ему поистине ученый вид.
Монокль, на самом деле, был мистическим, а именно запечатанным артефактом с кодовым названием 3-1328, который среди вовлеченных также именовался как «Хрустальный глаз». С помощью этого монокля, Макс Ливермор мог без труда разглядывать духовные тела, а также призраков и прочих злых духов.
Как и заведено, этот артефакт имел и свой недостаток. «Хрустальный глаз» привлекал призраков и теней, что бродили поблизости. А если носить такой монокль на постоянке, то был велик шанс подвергнуть глаз необратимым негативным последствиям, таким как ухудшение, а то и вовсе, потеря зрения!
Во мраке Баклунда, ты подобна светлому солнцу…
Макс восхищенно созерцал светловолосую девушку с голубыми глазами.
Одри с неприкрытым интересом посмотрела на позолоченный унитаз, украшенный замысловатыми узорами.
— Это первый туалет в современном его понимании? — оживленно спросила Одри у рядом стоящего гида.
— Истинно так. Лично я считаю, что это один из самых выдающихся вкладов в развитие человеческой цивилизации. Позвольте пояснить. Канализационные работы, сопряженные с этим изобретением, повлекли ряд существенных положительных изменений, касающихся скоплений… нечистот, а именно их устранения с улиц Трира.
Сначала гид хотел сказать слово «фекалий», но взглянув на девушку перед собой, он тут же почувствовал острую необходимость заменить слово, дабы не потерять элегантный вид.
— А его можно использовать по назначению? — со смешком спросил Виконт Глайнт.
— Да какая разница? Неважно сколько ему лет, это же все равно туалет.
Дети, стоявшие рядом с ними, заливисто расхохотались.
— Глайнт, ты не понимаешь. Сам туалет, как символ прогресса, — Одри слабо улыбнулась в ответ, подавив слабый подступ тошноты.
Ох, если бы не просьба от поклонника Мистера Шута…
— Мисс Холл совершенно верно подметила, — вмешался гид, — слава человеческого прогресса измеряется не только огнестрельным вооружением, изменившим форму войны, но и такими бытовыми мелочами, как эта.
— Миледи, мне точно неизвестно, можно ли пользоваться им по нужде, но я здесь для того, чтобы подобное проверять не пришло в голову никому.
Гид взглянул на Макса Ливермора и одарил его одобрительным кивком.
— Вы можете потрогать его или даже открыть резервуар для воды, — продолжил гид, — а также в состоянии оценить весь инженерный гений Императора Розелла и взглянуть на механическую конструкцию внутри. Но, пожалуйста, будьте осторожны.
— Благодарю, — почтенно отозвалась юная леди.
Одри наблюдала, как музейный охранник открывает стеклянную стену. Как представилось возможным, она поспешно совершила два шага вперед, протянула правую руку, облаченную в белую сетчатую перчатку, и осторожно коснулась кнопки смыва.
Затем она аккуратно отступила назад и с улыбкой огласила:
— Что ж, хорошо, давайте же продолжим в том же духе. Здесь я удовлетворила свое любопытство и не смею более подвергать опасности этот чудесный агрегат.
Одри постоянно напоминала себе, что она никто иная, как любопытная и наивная девица.
Закрепив эту мысль, Одри, на ряду со всеми остальными, вошла в следующий выставочный зал, как где и находился дневника Розелла.
После небольшого представления, Одри снова обратилась к гиду:
— Ой, а можно посмотреть этот дневник поближе? Нам всем очень интересны эти таинственные символы.
— Эх, я слышал, что старинная бумага может изрядно пострадать лишь от одного прикосновения, не говоря уже об загрязненном, губительного для подобных изделий, воздухе… Наверное… Все же…
Как тут же, юная белокурая особа, заморгала, разинув свои прекрасные голубые, похожие на сапфиры глаза. В драгоценных глазках виднелось искреннее любопытство и оттенок горестного разочарования.
Г ид, ища то ли поддержку, то ли призыв к действию, взглянул на охранника Макса Ливермора.
— Церковь использовала специальный метод хранения, — с улыбкой отозвался охранник, — чтобы бумага изделия выглядела так, будто бы последний раз ей пользовались всего пару лет назад. Кроме того, даже без этого метода хранения, мы постараемся сделать все возможное, чтобы выполнить ваше пожелание. Однако, в таком случае, нам придется сменить обстановку, переодеться и надлежащим образом подготовиться.
— Вы можете взять его в руки, но ненадолго. Пожалуйста, будьте предельно деликатны,
— с чаянием промолвил экскурсовод.
Глаза Одри тут же загорелись, от чего притянули к себе все мужское внимание.
Искренне поблагодарив гида, Леди Холл, Виконт Глайнт и другие любители мистики, осторожно подняли стеклянную крышку и принялись легонечко листать личный дневник императора.
Одри изо всех сил старалась запомнить все что видит, но из-за сложности символов, ей было крайне тяжело.
Я смогу запомнить лишь пару страничек… Интересно, я могу как-нибудь сделать его копию…
Ее мысли блуждали вокруг дневника, пока спутники толпились вокруг неё.
Через некоторое время, неспеша, молодежь добралась до восстановленного кабинета.
Одри продолжала вести себя, как и прежде, время от времени, задавая разные по степени наивности вопросы, демонстрируя свою полную увлеченность и любопытство.
Когда экскурсовод довел их до стола, где лежала «рукопись творений», глазки Одри вновь заблистали.
— А можно мне ее почитать? Как же хочется узнать, о чем помышлял такой великий изобретатель, как Император Розелл.
— Конечно, прекрасная Мисс Холл, досточтимый Виконт Глайнт, вы также можете составить компанию леди. Хе-хе, если среди вас затесался верующий в нашу церковь, вы даже можете подать заявку на создание копии, — добавил гид, по отмашке Макса
Ливермора.
Будучи верующей в Богиню Ночи, Одри могла лишь вежливо улыбнуться в ответ.
В то же время она притворилась, что приподнимает волосы, и дотронулась ладонью до правого уха, незаметно сняв серьгу.
Сразу же, как открылся стеклянный шкаф, под которым был защищен письменный стол, Одри шагнула вперед и взяла рукопись в руки. Она небрежно вытащила закладку, и также небрежно перелистнула страницу.
В этот момент, Сьюзи, отчетливо понявшая намек к действию, вдруг истошно залаяла.
*Гав!**Гав!**Гав!*
Внимание толпы сразу же обратилось к собаке. Одри опустила руку, и с помощью снятой сережки ткнула крючком в закладку. В ее голове была лишь одна мысль, она вторила фразу на древнем гермесе: «Король Пиратов».
Когда острие сережки коснулось закладки, Одри тут же почувствовала нереальное сопротивление.
Как необычно!
Проделав крошечное отверстие и убрав сережку — сопротивление тут же улетучилось.
Действительно была реакция! В этом точно что-то есть!
Глаза Одри вспыхнули ярчайшими огоньками. Не осмеливаясь повторять проделанное, она подняла руку и положила закладку на стол.
Затем Мисс Холл посмотрела на Сьюзи и спокойно обратилась к своей служанке:
— Энни, отведи Сьюзи в туалет.
Энни и Сьюзи сразу же покинули выставочный зал.
*Дзынь!*
Воспользовавшись моментом, Одри уронила сережку на пол, затем склонила голову и воскликнула:
— Ах, я уронила сережку!
Другая служанка в мгновение ока поспешила к хозяйке и помогла ей с украшением.
Представление окончилось в считанные секунды, и внимание всех собравшихся вновь приковалось к рукописи Розелла. После того, как все закончили знакомиться с экспонатом, Макс Ливермор быстро спрятал закладку и прикрыл письменный стол стеклянной крышкой.
Интерес Одри ко всем следующим экспонатам, согласно легенде, был все таким же сильным, как и прежде.
Только когда она покинула музей и вернулась домой, ей представилась возможность взмолиться Шуту и доложить ему о результатах миссии.
— … Я сделала все то, о чем просил ваш поклонник. Я повредила закладку… И да, она отреагировала.
