Кровавый клон клана Цзи бросился вслед за двумя великими священными предками. Позабыв о гордости, они в панике бежали. Это значительно подорвало мораль армии племени Пяти Ядов. В то же время сорок тысяч неодемонов Мэн Хао приняли в себя демонический ци Мэн Хао. Они начали мутировать, а потом с диким рёвом бросились на практиков племени Пяти Ядов. Неожиданно тысяча мертвецов медленно поднялась на ноги. Над головой каждого покойника виднелся призрачный образ ворона. Глаза этих марионеток светились серым сиянием. Они сразу же присоединились к сражению на стороне племени Ворона Божества.
Вновь разгорелась жаркая битва. Большая часть практиков племени Ворона Божества была ранена, но это не имело для них значения. С покрасневшими глазами они отчаянно бросились в атаку. Были ли они изначальными членами племени или присягнули на верность в последние два года, каждый боец задействовал все резервы культивации и бросился в бой. Они знали… что проигравший эту битву будет полностью уничтожен! Такие непримиримые враги не станут просить друг у друга пощады. Племенам Ворона Божества и Пяти Ядов было суждено стать заклятыми врагами. Проигравшее в этой битве племя… будет полностью стёрто с лица земли!
С началом кровавой резни Мэн Хао тоже присоединился к сражению. В его сердце кипела жажда убийства. Наложенную на него печать было крайне трудно сломать. По счастливой случайности у него оказались две капли крови души клана Цзи и магия Кровавого Бессмертного. Племя Пяти Ядов планировало уничтожить племя Ворона Божества, поэтому Мэн Хао хотел ответить им тем же. Никакой пощады! Никаких пленных!
С холодным блеском в глазах он полетел в сторону самых сильных бойцов племени Пяти Ядов — жрецам стадии Зарождения Души. Превращение в чёрную луну и зелёный дым позволило ему передвигаться с немыслимой скоростью. Гун племени Пяти Ядов был белее мела. Побег Мэн Хао из созданной ими темницы ударил по его сердцу, словно тяжёлый молот. А потом ещё появилась эта ужасающая кровавая фигура, которая вмиг досуха высосала жизнь из священного предка племени. Настолько неожиданный поворот событий серьёзно ударил по всем практикам племени Пяти Ядов.
— Сегодня… решится, какое племя выживет, а какое сгинет навек…
Гун горько рассмеялся, а потом в его глазах вспыхнул безрассудный огонёк. Он злобно посмотрел на Мэн Хао и возжёг свою культивацию. Мощная аура неустрашимого эксперта поздней стадии Зарождения Души ярко вспыхнула. С ней гун бросился в атаку на Мэн Хао. Следом к атаке присоединился верховный жрец племени.
С оглушительным свистом три человека помчались навстречу друг другу, при этом двое готовились к неминуемому столкновению. Вот только у Мэн Хао имелись другие планы. В образе чёрной луны он в клубах зелёного дыма промчался между гуном и верховным жрецом. Он двигался настолько быстро, что оба практика изумлённо выдавили:
— Как быстро!
А потом они в ужасе обернулись. В следующий миг у них за спиной раздался душераздирающий вопль. Кричал один из простых жрецов племени Пяти Ядов с культивацией начальной ступени стадии Зарождения Души, которому при обычных обстоятельствах практически не было равных в бою. Но Мэн Хао хватило первой формы божественной способности Кровавого Бессмертного, чтобы разорвать мужчину в клочья.
— Это первый, — холодно процедил Мэн Хао.
Взмахом руки он разметал кровь и внутренности погибшего во все стороны. Его леденящий душу взгляд остановился на гуне и верховном жреце. Оба без промедления указали пальцем на Мэн Хао, послав в него пятицветный туман. Когда Мэн Хао со всех сторон окутал туман, его губы скривились в насмешливой улыбке. Мэн Хао исчез и возник перед другим жрецом. Из горла мужчины вырвался сдавленный крик, когда рука Мэн Хао сомкнулась у него на шее. Он поднял его повыше, а потом сломал ему шею. С громким хлопком мужчину разорвало на части. Кровь ещё не успела коснуться земли, а Мэн Хао уже исчез, но перед перемещением он холодно объявил:
— Это был второй!
Верховный жрец племени Пяти Ядов запрокинул голову и взревел. Оскалившись, он выполнил магический пасс, а потом выставил обе руки перед собой. Пятицветное сияние начало расходиться от него во все стороны. Вокруг уже почти исчезнувшего Мэн Хао по воздуху пошла рябь.
— Третьего не будет! — закричал верховный жрец, в порыве безумной ярости бросившись в атаку.
В этот момент с неба неожиданно раздался протяжный вой. Он принадлежал одному из священных предков племени Пяти Ядов. За мгновение до смерти он вложил в этот вой всё своё отчаяние, страх и безысходность. Во вспышке алого свечения практики внизу смогли разглядеть силуэт гигантской жабы. Её тело полностью сморщилось, словно из неё высосали всю жизненную силу. Одновременно с этим огромное число воинов племени Пяти Ядов задрожало и начало кашлять кровью. В их глазах не осталось надежды. Из рядов армии начали раздаваться полные отчаяния крики:
— Священный предок… погиб…
— Из пяти священных предков племени Пяти Ядов два были запечатаны, и два сегодня пали в бою. В живых остался только священный предок многоножка. Но и за ней сейчас идёт охота…
— Быть может, сами Небеса желают гибели племени Пяти Ядов?..
Несмотря на гибель священного предка, сражение не прекратилось, но слабость племени Пяти Ядов становилась всё более очевидной. Жрецы неподалёку от Мэн Хао тоже закашлялись кровью, не в силах остановить падение собственной культивации. Верховный жрец по-прежнему мчался к Мэн Хао, хотя и из его рта капала кровь. Воспользовавшись моментом, когда он закашлялся кровью, Мэн Хао возник прямо у него за спиной и ударил кулаком.
В этот критический момент тело верховного жреца резко изогнулось, и из него вырвался чёрный туман, который принял на себя удар Мэн Хао. Туман не раскололся, но на его поверхности появились трещины. Он быстро восстановил форму, а затем видоизменился, став бледным лицом верховного жреца. Сквозь кровавый кашель сам верховный жрец в ярости закричал:
— Мэн Хао!!!
Глаза гуна племени Пяти Ядов налились кровью. В безумном рывке он сорвался с места, задействовав всю свою силу, чтобы как можно скорее добраться до Мэн Хао. На это Мэн Хао лишь холодно хмыкнул. Он оставил верховного жреца и вновь превратился в чёрную луну и зелёный дым. Со скоростью, на которую были не способны ни гун, ни верховный жрец, он, кипя от ярости, умчался вперёд. В следующий миг раздался третий душераздирающий вопль. А потом четвёртый, пятый и, наконец, шестой.
Ни один из жрецов начальной ступени Зарождения Души не мог устоять под натиском Мэн Хао. Они не могли даже оказать хоть какое-то сопротивление, пока он убивал их одного за другим. Для него они были не сильнее букашек, которых он мог с лёгкостью раздавить.
— Третий, четвёртый, пятый, шестой!
Мэн Хао холодно вёл счёт убитых жрецов. Его слова слышали все практики на поле боя. Воины племени Пяти Ядов стали белее мела. Некоторые продолжали сражаться, чувствуя нарастающее отчаяние, другие вообще пустились в бегство. При этом каждая смерть жреца воодушевляла практиков племени Ворона Божества, и они лишь усиливали натиск.
— Мэн Хао! Ты же великий драгонар, откуда у тебя такая глубокая культивация?! — взбешённо закричал верховный жрец. В горячке боя и из-за смерти товарищей он совершенно не понимал, что говорил. — С высоким статусом священного предка племени Ворона Божества, разве тебе не зазорно убивать жрецов на начальной ступени Зарождения Души?! Ты совсем не боишься потерять лицо?!
— Нет, — коротко бросил Мэн Хао.
Во вспышке света он переместился к следующему жрецу стадии Зарождения Души. Опешивший мужчина попытался прибегнуть к самоуничтожению, но его опередили направленные в него два пальца Мэн Хао. Сила Восьмого Заговора Заклинания Демонов тут же запечатала культивацию и остановила самоуничтожение. Пальцы Мэн Хао пронзили лоб жреца, мгновенно уничтожив его культивацию.
— Мэн Хао! — взревел гун племени Пяти Ядов. — Давай, сразись со мной один на один!
Видя все эти смерти, сердце гуна обливалось кровью, но он ничего не мог с этим поделать. Ни он, ни верховный жрец не могли угнаться за Мэн Хао. Оставшиеся в живых жрецы бросились бежать, но и они по скорости уступали Мэн Хао. Изначально он был очень быстр, но со спасительной техникой И Чэньцзы его скорость возросла до ужасающих высот.
В этот самый момент вдалеке послышался леденящий душу вой. Там, во вспышке алого света, извивалась огромная многоножка. Когда красный луч света прошёл сквозь неё, он забрал с собой всю её жизненную силу. Тело многоножки перестало дёргаться, её вой оборвался. Последний священный предок племени Пяти Ядов — многоножка — погиб! Все тотемы племени Пяти Ядов начали исчезать, словно их никогда и не существовало. Ни одного не осталось!
— Священный предок!
— Моя Культивация… Священные предки мертвы. Племя Пяти Ядов обречено…
Все практики племени Пяти Ядов зашлись кровавым кашлем. Они заметно ослабели как физически, так и в плане культивации. Люди на стадии Создания Ядра вернулись на Возведение Основания! Практики с культивацией Возведения Основания упали на стадию Конденсации Ци!
Многие принялись в ужасе кричать. Испытываемые ими чувства были хорошо знакомы людям из племени Ворона Божества. Но в момент беспросветного отчаяния с ними был Мэн Хао, который стал новым священным предком. Но племени Пяти Ядов… сейчас было не на кого надеяться.
Оставшиеся пять-шесть жрецов стадии Зарождения Души сошлись в поединке со старейшинами племени Ворона Божества. Стремительно бледнеющие жрецы никак не могли остановить падение собственной культивации. В мгновение ока они превратились из могущественных экспертов стадии Зарождения Души в практиков стадии Создания Ядра. Как только это произошло… их жизни оборвались. Кому-то отрубили голову, чьё-то тело просто взорвалось. В мгновение ока их всех убили старейшины племени Ворона Божества.
Из практиков стадии Зарождения Души у них остались только верховный жрец и гун. Но даже им пришлось дорого заплатить, когда погибли тотемные священные предки. Их культивация просела с поздней ступени Зарождения Души на среднюю ступень, и, судя по всему, на этой ступени они долго не задержатся. Падение продолжилось, понизив культивацию до начальной ступени Зарождения Души.
Зелёный дым неожиданно принял форму Мэн Хао. Он надел кровавую маску, а потом повернулся к гуну и верховному жрецу племени Пяти Ядов.
— Что ты там говорил? Хочешь со мной сразиться? — невозмутимо спросил он.
