Однако его подчиненные этого не знали. Они не знали истинной личности этих двух женщин. Они не понимали, насколько они слабы. Таким образом, они верили, что их нельзя победить, поскольку они могут полагаться на своего лидера. Поэтому было довольно трудно принять… что этот вопрос сильно повлияет на их будущий авторитет. Но они ничего не могли с этим поделать. Однако они знали, что будет кровь, если они будут опрометчиво провоцировать другую сторону в этот момент.
— Все в порядке. Но ненависть между нами почти непримирима! Однако мы должны оставить этот вопрос на потом. Давайте сейчас посмотрим на другую ситуацию. Я хотела бы увидеть эту «решающую битву» с Цзюнь Вуем. Может ли элита Города Серебряной Метели встать над поверженным Кровавым Генералом? Надеюсь, я не буду разочарована… — одетая в белое девушка даже не подняла глаз. Как будто она разговаривала с младшей сестрой.
Королева Змей встала и приняла почтительный вид. И снова на неё словно легло покрывало, закрывающее всю её силу и опасность. Через секунду перед ними стояла симпатичная девушка из скромной семьи. На самом деле она выглядела бы очаровательно, если бы не ее темное и неприглядное лицо.
Сяо Бу Ю не знал, смеяться или плакать.
«Эти две женщины хотят наблюдать это со стороны…»
«Но мое сердце не выдержит, если мы потерпим вторую неудачу за час…»
Хорошо, что Сяо Хан не знал истинной личности этих двух женщин. В противном случае он бы не смог продемонстрировать свою истинную силу.
Невежество не знает страха. И иногда это может быть корнем счастья.
Второй Старейшина семьи Сяо, Сяо Бу Ю, думал об этом и, очевидно, понял смысл этого предложения.
…
Настроение молодого мастера Цзюнь было плохим в последнее время, на самом деле оно было очень плохим…
С каждым шагом его лошади он приближался к городу Тянсян. Это, очевидно, означало, что он приближался к довольно однозначной общественной реакции. Цзюнь Мосе уже готовился к этому. Так что даже худший сценарий ничего для него не значил. Но предстоящее всё же немного способствовало ухудшению его настроения.
Кроме того, молодой мастер Цзюнь был очень встревожен из-за того, что может потерять контроль над своим характером, и в результате он… «смертельно» повеселится. На самом деле Цзюнь Мосе должен был сдерживать свой поток жажды крови каждый раз, когда он даже думал об этих ненавистных «сплетниках» и «благородных людях». Но Цзюнь Мосе все еще знал, что мысленная подготовка к этой ситуации может не защитить его от неожиданных действий, когда он столкнется с их комбинированной реакцией.
А потом появилась Гуан Квинхан…
Мысли молодого мастера Цзюнь пронзили его, будто он был листом бумаги.
«Я сдерживался обе мои жизни. Я не поддавался своим телесным искушениям с тех пор, как прибыл на этот континент Суань Суань. Тем не менее надо мной до сих пор издеваются люди. Меня называют множеством имён: забулдыга, распутник, ненужный мусор и прочее… Однако мы уже начали тесно общаться. Значит, эти сомнения больше не должны существовать, верно?»
«Кроме того, я готов взять на себя ответственность за все в этом вопросе. Так разве мы не должны хотя бы общаться комфортнее друг с другом?»
Поэтому он намеревался пройти второй раунд. И он позволил своей похоти вырваться на свободу. И его вожделение начало бушевать, как огненный поток внутри него. Но Гуан Квинхан оставалась как холодный ледяной айсберг… какой бы ни бушевал в нем ад. На самом деле она была в стороне и непреклонна к нему…
Он не мог найти ни одной возможности. Ничего нельзя было сделать, чтобы помочь спасти его.
Молодой мастер Цзюнь проигнорировал то, о чем думала Гуан Квинхан все это время. Кажется, он ее не смущал. Однако он уже сделал отметку о ее эмоциях. Цзюнь Мосе понял, что у нее была привязанность к нему. На самом деле Гуан Квинхан сформировала благоприятное впечатление о нем давным-давно. Кроме того, ее статус также изменился к настоящему времени, так как Цзюнь Вуй взял ее в качестве своей приемной дочери в течение этого путешествия. И все в лагере знали об этом. И факт был фактом, даже если бы никто не знал об этом.
Можно даже сказать, что Цзюнь Вуй решил этот вопрос между ними двумя.
Однако это не означало, что Цзюнь Мосе и Гуан Квинхан могли опрометчиво насытить свои желания до того, как они «поженились». То, что случилось той ночью, было ошибкой. И у нее не было другого выбора, кроме как совершить эту ошибку. Тем не менее она, безусловно, стала бы посмешищем, если бы у нее и Цзюнь Мосе были такие интимные отношения.
«В конечном итоги люди нашего общества далеки от принятия чего-то столь смелого. И это особенно верно для этого времени…»
Таким образом, отношение Гуан Квинхан к достижениям Цзюнь Мосе было… застенчивое, смущённое, опасливое…
Поэтому юная леди Гуан стала еще более холодной красавицей, чем раньше. Теперь она была поистине великолепной и холодной красавицей.
Итак, как кто-то с интеллектом Цзюнь Мосе не мог понять такого вопроса? Ну… он был похож на человека, который недавно открыл врата страсти. Более того, он был лицом к лицу с очень красивой женщиной. И эта красивая женщина была его женщиной! Но она даже не позволяла ему прикоснуться к ней. Поэтому он жил в полном воздержании.
«Мне придется терпеть это».
Однако что невероятно заманчиво, Дугу Сяо И постоянно крутилась рядом. И она готова была воспользоваться любой возможностью. Она всегда была готова соблазнить его, чтобы она могла получить то, что она хотела…
Поэтому молодой Мастер Цзюнь был несчастен… очень, очень несчастен.
Вены молодого мастера Цзюнь начинали появляться на его лбу всякий раз, когда наступало «это» время. Он кричал и начинал петь. Затем он выбегал из своей палатки и искал холодную лужу, чтобы окунуться в нее…
Ни один обычный человек не смог бы выдержать этого…
К счастью, это было в начале зимы. Он надевал несколько слоев одежды, но нечёткую выпуклость все еще можно было заметить время от времени. Если бы было летнее время, ему пришлось бы много объяснять, почему он ходит со своим «оружием» наперевес…
Как он мог быть в хорошем настроении при таких обстоятельствах?
За последние три дня стало еще хуже: его трое дядей направились в другую сторону от развилки на дороге и вернулись к семье Донфанг. С тех пор желание Цзюнь Мосе стало более безудержным.
Причина ухода трех братьев Донфанг была довольно проста. Остался только один потомок их сестры. Значит, они должны были его спасти. Они должны были вернуться домой, чтобы дать отчет своей старушке, так как произошло такое «неловкое» событие. И они также должны были сделать приготовления в случае, если нападения насмешек не остановятся против семьи Цзюнь. В этом случае они предпочли бы нарушить пакт и направить войска. Все еще может выйти из-под контроля. Тем не менее они всегда могли привести молодого мастера Цзюнь и юную леди Гуан Квинхан в семью Донфанг.
Поэтому трое решили двигаться без всякого отдыха.
Цзюнь Мосе ехал на лошади в данный момент. И он следовал за экипажем, который перевозил Гуан Квинхан и Дугу Сяо И. Они были внутри той же кареты, которую он требовал для себя. Тем не менее он не мог даже сидеть в ней сейчас. Этот строгий приказ пришел непосредственно от Цзюнь Вуя. На самом деле Цзюнь Вуй запретил его племяннику находиться внутри кареты. И у молодого мастера Цзюнь тоже не было намерений нарушать этот приказ.
Однако он снова почуял слабый и прекрасный аромат, исходящий из кареты. Молодой мастер Цзюнь не мог помешать его кровеносным сосудам активизироваться. Это привело к реакции, которой он хотел бы избежать…
Лошадь, на которой он ехал, была спокойной сначала. Но она внезапно вздрогнула и повернула голову, чтобы озадаченно и даже обиженно посмотреть на Цзюнь Мосе. Глаза лошади были полны сомнений и обиды.
«Мастер, я и так чувствую себя обиженным, так как ты едешь на мне, а не наоборот. Но тебе мало было просто меня унизить, и ты решил ещё и потыкать меня этой короткой палкой? Это может показаться странным, потому что нищие не могут выбирать. Я — конь. Так разве ты не должен подумать о моих чувствах? Есть вероятность, что тебе, возможно, просто похрену, так как ты находишься в выгодном положении… но, это же моя шея, чёрт тебя дери…»
Цзюнь Мосе принял взгляд лошади с невинным выражением лица.
«Я знаю, о чем ты думаешь, брат конь. Но моя «игрушка» не слушается моих приказов в последнее время. Ты такой живой и активный конь… у тебя, должно быть, были те же проблемы, верно?»
«Пожалуйста, пойми меня…»
Как ни странно, конь словно понял его и повернул голову обратно. Затем он продолжал двигаться вперед, молча неся свои проблемы.
Цзюнь Мосе отдыхал несколько дней после того, как он выковал «Кровь Желтого Пламени». Тем не менее он получил это новое страдание. Тогда он решил, что ему лучше быть вором. В конце концов, его внимание и энергия будут оставаться отвлеченными, пока у него есть что-то еще на уме…
Цзюнь Мосе попытался найти альтернативное решение своей «проблемы». Однако он терпел неудачу снова и снова. Следовательно, «вор» снова устроил разгул. Как его можно обвинять в этом при таких обстоятельствах?
Молодой мастер Цзюнь был очень расстроен, и ему некуда было выходить. Итак, он крал всё… будь то гражданское или военное. Однако он уже проинформировал Цзюнь Вуя об этом. Он сказал своему дяде, что не нужно паниковать. Он также отметил, что оружие собирает он.
Таким образом, Цзюнь Вуй был подготовлен к жалобам. И он не потерял хладнокровие перед «кризисом». Он доверял своему племяннику. Верховный Главнокомандующий Цзюнь не проводил различия между правильным и неправильным и решил поступать так, как он считал будет правдиво и справедливо. Таким образом, он решил оградить вора. Квартирмейстер пришел к Цзюнь Вую однажды, и он нервно сообщил о текущем состоянии оружейной. Дрожащий человек ожидал сурового наказания… или даже казни. Но Цзюнь Вуй преуменьшил ситуацию и сказал, размахивая рукой:
— Это большое дело? Это всего лишь несколько мечей, не так ли? Ты здесь, чтобы беспокоить меня за такие мелочи?! Иди отсюда!
Квартирмейстер уже принял решение сообщить об этом и признался в своей неудаче. Его лоб был покрыт потом и лицо полно опасений, когда он пришел. Однако его тело расслабилось, когда он вышел. Он даже подумал, что спит. Ведь он потерял не три или пять мечей. Он потерял почти половину арсенала! Это был огромный грех для квартирмейстера!
«Как это произошло?»
«С каких пор Верховный Главнокомандующий стал так хорошо разговаривать? Он был таким любезным…»
Поэтому молодой мастер Цзюнь каждый вечер ковал оружие. Однако он не прикладывал тех же усилий, что и в предыдущем случае. Он использовал только сто мечей или около того, чтобы сделать одно оружие на этот раз. Он выковал около девяти единиц такого оружия, прежде чем потерял интерес.
«Я не ё*аный кузнец! Я делаю это оружие, только чтобы убить время. Не разумно делать это снова и снова. В этом нет никакого смысла. Это очень скучно…»
«Да и этих мечей все равно достаточно! Один для третьего дяди, один для дедушки, один для Хай Чэнь Фэна, один для Байли Лу Юна… и еще один для старого Панга. Нет никого другого, у кого достаточно сил, чтобы использовать одно из них. Значит, нет смысла отдавать их им…»
«Поэтому девяти мечей хватит по за глаза!»
Но одно преобразование в Цзюнь Мосе стало очевидным. Его убийственная аура стала холоднее с тех пор, как он развил лучшее понимание и чувство знакомства с «Кровью Жёлтого Пламени».
