На следующий день!
Цин Шуй попрощался с семьей, поскольку у него были кое-какие дела. Он позволил людям из Клана Цин выбрать: остаться на два дня или вернуться в Небесный Дворец, если им хочется. В любом случае, как закончит с делами, он вернется домой.
Они не сказали ничего особого, но попросили его как можно быстрее вернуться домой. Цин Шуй повернулся к Ие Цзянъэ и Луань Луань и сказал:
— Я собираюсь в Секту Небесного Меча, хотите со мной?
— Да. Я так скучаю по этому месту — это было так давно, — радостно ответила Луань Луань.
Ие Цзянъэ на мгновение остолбенела, но все же кивнула. Она подозрительно взглянула на Цин Шуя, отчего тот почувствовал себя виноватым. Он не был уверен, знает ли Ие Цзянъэ о его отношениях с Цзу Цин или нет.
Если бы он не сделал ничего плохого, то сейчас не чувствовал бы себя так. Из-за мук совести он избегал ее взгляда. Ди Цин не захотела присоединиться, поэтому они втроем оседлали летающих зверей и полетели прямо из Города Янь в Страну Цан Лан.
Несмотря на то, что Цанхай Минъюэ и Хоюнь Лю-Ли могли вернуться и посетить «Земной Рай» в Стране Цан Лан, сейчас они не могли покинуть Клан Цин. Они решили вернуться в более подходящее время и попросили Цин Шуя по пути зайти в Секту Небесного Меча.
Цин Шуй улыбнулся и кивнул в знак согласия. Затем он попрощался со своей семьей.
У Луань Луань был собственный летающий зверь, поэтому она подмигнула Цин Шую, чтобы тот полетел с Ие Цзянъэ и чтобы они провели больше времени вместе. Цин Шуй потер нос и улыбнулся, потом затащил Ие Цзянъэ на Жар-Птицу, отчего та улыбнулась и повернулась посмотреть на молчаливый обмен между мужчиной и Луань Луань.
Она понимала, что они с Луань Луань похожи — обе чувствовали в друг друге утешение. Хотя у Луань Луань было такое же отношение, когда она была с Цин Шуем, будто они дочь с отцом, и с тех пор ничего не изменилось. Но она знала правду, и это объясняло все, что Ие Цзянъэ делала последние несколько лет. Ее отношения с Цин Шуем были неестественными, но она ничего не могла поделать, чтобы избавиться от неловкости между ними.
Цин Шуй тоже чувствовал себя беспомощным. Он притворился мужем Ие Цзянъэ по той же причине. Теперь, когда Луань Луань поняла их положение, больше не было нужды в притворстве.
Однако Ие Цзянъэ знала о том, что Луань Луань сказала Цин Шую, и не знала, что и думать об этом. Когда она потеряла все в своей жизни, на ее плечах было кровавое бремя, поэтому мысли о браке никогда не интересовали ее. Ие Цзянъэ закрыла свое сердце, отталкивая всех, кто пытался найти ее истинное «я».
Ей всегда казалось, что ее жизнь — это череда мучений и страданий. Ее детство было ярким и счастливым, и она была наследницей крупного и известного Клана Е. Так было, пока вдруг она не потеряла всё и всех. Именно эта потеря воспоминаний о детстве стала для нее самой ценной, но никак нельзя было вернуть обратно счастливое время, когда все кануло в прошлом. Всякий раз, когда она вспоминала это, ее сердце разрывалось, пока она не ощущала оцепенение. Никто не мог понять ее страдания. Много раз она рассматривала вариант суицида, но не могла заставить себя. Ее воспоминания о родителях, жертвующих собой ради нее и ее брата, несколько раз останавливали ее от попыток суицида. Даже если она станет живым трупом, она должна продолжать жить в этом мире.
Впрочем, она подумывала, выйти замуж за мужчину с огромной силой, чтобы использовать эту силу для мести. Ие Цзянъэ знала, что она привлекательна, но найти мужчину, который мог бы пойти против могучей силы Хребта Короля Льва, было почти невозможно. Кроме того, чем сильнее становился мужчина, тем больше у него ответственности перед семьей. Никто бы не выделил ресурсы или время, чтобы объявить войну превосходящей секте ради женщины.
В конце концов, она начала отпускать мысли о мести и закапывала поглубже свою ненависть вместе с потребностью в отношениях и любви. В тот раз в Городе Сотни Миль она не позволила кому-нибудь еще стать человеком вроде нее.
Однако она не ожидала, что однажды окончательно свяжет свою судьбу с тем молодым человеком. Он был ее другом. Возможно, даже хорошим другом, но и только.
Но больше всего ее удивило, что спасенный мужчина смог сам достичь такого роста и что он сможет привести к ней дочь ее брата. Ие Цзянъэ по-настоящему доверилась ему и рассказала свою самую главную тайну. Это весьма невероятно, когда она вспомнила те моменты, что провела с ним.
Тут он протянул руку и взял ее за руку, но она не ощутила дискомфорта от их прикосновения и не отвергла его. Ее нынешнее отношение к происходящему было удивительным для нее самой, так как она даже почувствовала небольшое облегчение, когда ее взяли за руку. Она повернулась к мужчине, улыбающемуся только ей. Он был младше нее, и она относилась к нему как к младшему. Она не приняла бы его в качестве ученика, если бы не воспринимала его так, но с тех пор многое изменилось. Их отношения стали сложнее, и она даже была слегка смущена их текущим положением.
Он пристально смотрел ей в глаза, где были неохота, желание помедлить и жалость… И вдруг она занервничала от его взгляда. Ие Цзянъэ медленно откинула голову, ощущая, как учащается ее сердцебиение. На данный момент она была не уверена в своих чувствах.
Впрочем, кое-что она знала точно — ее тронули его чувства!
Впервые она четко осознала свои собственные чувства. Вероятно, в этот момент она также наконец-то заметила, что ей действительно нужен мужчина, что способен полюбить ее, но Ие Цзянъэ считала иначе и быстро отогнала эту мысль.
Возможно, она чувствовала это и раньше, но не хотела рисковать Цин Шуем и заставлять его рисковать жизнью, противостоя сильной секте. Она снова посмотрела вниз и увидела, что все еще крепко сжимает его руку, и из-за этого она подняла голову и улыбнулась ему.
Одна улыбка может низвергнуть город, а вторая — целую страну!
— С первого взгляда солдаты потеряют свою город, со второго — монарх свою корону! — Цин Шуй продолжал смотреть на Ие Цзянъэ, которая удивилась его внезапной вспышке.
— Когда-нибудь ты станешь моей женой? — с улыбкой спросил Цин Шуй.
Ие Цзянъэ с недоумением посмотрела на Цин Шуя, так как не смогла понять его. Тем не менее она улыбнулась ему и ответила:
— У тебя столько жен, так что не имеет значения, стану ли я твоей женой или нет.
— Так и знал, что ты это скажешь. Знаю, я был бы доволен и даже одной женой. Но я не заставлял их быть со мной, и я всех их люблю, поэтому… — Цин Шую стало неловко, глядя на Ие Цзянъэ рядом с ним.
— Итак, ты такой же. Чем ты сильнее, тем больше у тебя желание монополизировать женщин. Раньше ты мог бы быть доволен лишь одной женой, но это потому, что тогда ты не был силен. Когда ты стал сильнее, твои желания тоже стали больше.
Когда он услышал слова, вышедшие из ее уст, то был ошеломлен. Ее слова были по большей части верны, но он никогда не считал, что предал свою совесть. Те, кто стал его женами, были теми, кого он по-настоящему любил. Но те, к кому у него чувств не было, не становились его возлюбленными и, тем более, женами, как Сян Бао из Клана Сян и Гунсунь Цзяньу из Клана Гунсунь.
