«Тебе не нужно этого говорить. Я сама о нем позабочусь», — Шангуань Бин Сюэ даже не взглянула на Бай Цзэминя, но ее слова заметно поразили его.
«Ты позаботишься о нем? — Бай Цзэминь нахмурился и посмотрел на нее с оттенком насмешки, холодно сказав. — Что? Неужели у тебя и смелости с решимостью хватит, чтобы покончить с его жизнью?»
Причина его насмешливого тона проистекала из того факта, что он не верил, что она осмелится одобрить наказание, которое он назначит и приведет в исполнение. С точки зрения Бай Цзэминя, Шангуань Бин Сюэ была просто избалованной маленькой принцессой, которая закатывала истерики, ведя себя холодно и неприкасаемо.
Она повернула голову и посмотрела на него так холодно, что ее холодные взгляды в прошлом казались детской забавой по сравнению с этим: «Ты ничего обо мне не знаешь».
Бай Цзэминь ничего не мог поделать, но его глаза расширились немного больше, чем обычно, и под его недоверчивым взглядом она сделала шаг вперед. Ее нежная белая рука замерцала, и температура начала падать; вокруг нее образовалась волна инея и превратилась в ледяной кинжал.
«Бин Сюэ?» — Чэнь Хэ широко раскрыл глаза и потрясенно пробормотал. Выражение лица У Ицзюнь тоже изменилось и стало сложным, когда она посмотрела на свою подругу, медленно продвигающуюся вперед. Тем не менее она, похоже, не собиралась останавливать ее.
В отличие от большинства людей, благодаря своему статусу У Ицзюнь также видела много жестоких вещей в прошлом и знала, что даже прежнее общество было просто джунглями с правилами; но, в конце концов, джунгли есть джунгли, независимо от того, насколько они были украшены.
«Эй… Это, должно быть, шутка, не так ли? Бин Сюэ!» — Лиан Сюань взревел и в испуге попытался отступить. Однако под пристальным взглядом Бай Цзэминя Чжун Де держал его на коленях, даже если он тоже боялся того, что должно было произойти.
В течение последних нескольких дней психическое состояние Лиан Сюаня становилось все более и более нестабильным до такой степени, что несколько раз в его голове появлялись дикие и безумные идеи, но он насильно сдерживал их. Однако, когда представилась малейшая возможность, он даже ни секунды не колебался и с радостью воспользовался ею.
Жаль, что это была одна из его самых больших ошибок.
Шангуань Бин Сюэ остановилась в шаге от него и покачала головой, холодно сказав: «Мы рискуем нашими жизнями, мы добываем еду, мы ломаем голову, пытаясь придумать лучший способ обезопасить вас всех… Но что мы получаем взамен? Ничего. Все было бы проще, если бы мы оставили вас позади, потому что, честно говоря, все вы — тяжелое бремя… Однако вместо этого мы поддерживаем и кормим вас, сохраняя при этом вашу безопасность».
Ее слова предназначались не только для Лиан Сюань, они предназначались для всех присутствующих.
Выжившие, которые не сделали ничего плохого, кивнули и посмотрели на зачинщиков хаоса полными гнева взглядами. Многие из них даже не могли удержаться, чтобы не повысить голос, проклиная их и жалуясь. Однако, когда голос Шангуань Бин Сюэ зазвучал снова, остальные голоса немедленно смолкли.
«Мы ничего не просим взамен, кроме того, чтобы все вели себя прилично… Чтобы вы не взваливали еще больший груз на наши плечи и не усложняли ситуацию, — она посмотрела на Лиан Сюаня, и ее глаза вспыхнули холодом, когда она сказала. — Примерно двадцать человек погибло из-за твоих эгоистичных поступков, и ты все еще хочешь жить..? Иди ты к черту, мразь».
Под испуганным взглядом Лиан Сюань, потрясенным взглядом многих выживших и недоверчивым взглядом Чэнь Хэ Шангуань Бин Сюэ подняла свою тонкую руку и быстро махнула вниз.
Ледяной кинжал был чрезвычайно острым и легко пронзил центр черепа Лиан Сюаня, оборвав его жизнь именно так. Самым примечательным было то, что даже когда его труп повалился набок, из раны не вытекло ни капли крови, поскольку ледяной кинжал стал естественным изолирующим слоем, плотно запечатав все внутри.
Место погрузилось в каменную тишину, и даже сам Бай Цзэминь не мог не уставиться на Шангуань Бин Сюэ. Через несколько секунд он признался: «Я думаю, ты права, и я ничего о тебе не знаю».
Смелость убить человека требовала некоторого мужества, но это было возможно для любого, кто решился на это, и тем более в таком мире, где смерть легче получить, чем кусок хлеба… Но самое трудное было сохранить спокойствие после.
Выражение лица Шангуань Бин Сюэ, как всегда, оставалось холодным и безразличным, и ее рука даже не дрогнула, когда она выполняла это действие, и она не вздрогнула в конце. Хотя девушка только что отняла жизнь у человека, казалось, что в этом не было ничего необычного для нее.
Очевидно, у неё также было свое собственное прошлое и история, которую можно рассказать.
Видя, что девушка ничего не сказала, Бай Цзэминь просто покачал головой, прежде чем посмотреть на Фу Сюэфэна. Он спросил глубоким голосом: «Ты осмелишься убить человека?»
Выражение лица Фу Сюэфэна сильно изменилось, и в его глазах появился испуг. Он был храбр, достаточно храбр, чтобы сражаться и убивать врагов других рас… Но убивать людей, чьи грехи не достойны смерти, ему трудно.
Бай Цзэминь, казалось, тоже понял его ответ, не услышав его из уст парня. Он кивнул и молча достал странного вида нож из своего рюкзака, сказав: «Этот кинжал — редкое сокровище, на том же уровне, что и мой меч, но немного ниже. Если ты убьешь его, тогда этот кинжал твой».
[Кинжал Агарта (Сокровище редкого класса): Кинжал, предназначенный для молниеносного уничтожения врага. Может с легкостью резать металл. При экипировке он автоматически увеличивает ловкость на 12 и силу на 5].
Кинжал выпал из Оранжевой сферы, которую он получил, победив Теневого Тигра Первого Порядка. У Бай Цзэминя уже был свой меч Сюаньюань, и он чувствовал себя более комфортно, владея им; поэтому вместо того, чтобы оставить кинжал себе, он решил отдать его одному из своих прямых подчиненных, что в некотором смысле означало увеличение его собственной власти.
Взгляд Фу Сюэфэна задержался на кинжале. Он знал, Бай Цзэминь искушал его, и это действительно работало. Однако ему потребовалось слишком много времени, чтобы принять решение, и его шанс перехватил кто-то другим, более решительный.
«Я сделаю это»
Раздался женский голос.
«Я осмелюсь убивать людей».
Бай Цзэминь посмотрел на хорошенькую Цай Цзиньи, у которой слегка побледнело лицо, но глаза блестели решимостью, и кивнул с улыбкой, небрежно указывая на выжившего: «Вот. Возьми этот кинжал и убей его, с этого момента он будет твоим».
Цай Цзиньи глубоко вздохнула и кивнула, подходя к человеку и беря кинжал в руки. Решимость в ее глазах загорелась еще ярче, когда она увидела характеристики оружия; девушка была полна решимости использовать любую возможность, чтобы стать сильнее, какой бы жестокой она ни оказалась.
Именно поэтому девушка была готова рискнуть и вступить в бой и тогда взяла Бай Цзэминя за руку. Кроме того, Цай Цзиньи являлась умной девушкой и знала, что столкновение с другими людьми лишь вопрос времени, учитывая, что только в этой группе уже так много проблем.
Ее мысль проста: поскольку рано или поздно мне придется убивать, если я хочу выжить в этом мире и при этом сохранить хоть какое-то достоинство, то лучше раньше, чем позже.
Если бы речь шла о мужестве, возможно, Цай Цзиньи немного уступала Фу Сюэфэну… Но если речь шла о решимости достигать поставленных целей, то она определенно намного превосходила его!
Увидев кинжал в руках Цай Цзиньи, Фу Сюэфэн не мог не пожалеть и быстро воскликнул: «П-подождите! Я сделаю это!»
Жаль, его шанс уже упущен.
«Слишком поздно, — Бай Цзэминь холодно отказал и заметил. — Если ты хочешь стать сильнее, тебе придется воспользоваться шансами, которые я даю тебе. В противном случае тебе придется справляться самостоятельно, чтобы получить власть».
