Некоторые люди опустили головы, а другие начали перешептываться друг с другом, услышав слова Пэй Фэна. Никто не мог отрицать, что его слова в какой-то степени правда. В конце концов, кто на самом деле был готов рисковать своей жизнью, если только это не было крайне необходимо? На самом деле, большинство умерших студентов постигла такая участь потому, что они не осмелились сражаться, даже когда зомби загнали их в угол и не оставили выхода.
Даже среди людей, согласившихся заняться поставками, были такие, кто делал это только для того, чтобы наесться досыта, а не по какой-либо другой особой причине. Если бы им пришлось выбирать, они, естественно, предпочли бы остаться в самом безопасном месте из возможных.
«Это все, что ты хотел сказать?» — Шангуань Бин Сюэ медленно кивнула после того, как Пэй Фэн закончил свою речь, и посмотрела на него с обычным безразличием, из-за которого было трудно понять, о чем она думает.
«Именно, — Пэй Фэн кивнул, теперь чувствуя себя более уверенно, видя, что никто не опровергает его слова. — Мы хотели бы такого же отношения, как и ко всем остальным. В конце концов, если никто из присутствующих не хочет работать, это же не значит, что нас можно заставить, не так ли? Или что, нас оставят умирать с голоду?»
Шангуань Бин Сюэ устало вздохнула и посмотрела на Пэй Фэна как на тупого: «Я не думаю, что кто-то здесь голодает. В прошлом люди работали и получали зарплату в зависимости от своих усилий, и теперь, когда общество погрузилось в хаос, людям все еще приходится сотрудничать, чтобы все как-то работало. Поскольку в нашей нынешней ситуации деньги мало что стоят, еда — лучшая валюта. Ты хочешь лучше питаться — тогда занимайся делом работай и зарабатывай себе еду».
Сказав это, Шангуань Бин Сюэ развернулась и собралась уходить, но внезапно остановилась и холодно посмотрела на Пэй Фэна.
«И еще кое-что… Если кто-нибудь из вас посмеет сказать что-нибудь плохое за спиной у нас, тех, кто заботится о ваших нежных телесах, тогда вам лучше быть готовыми к последствиям».
Чэнь Хэ посмотрел на всех присутствующих и добавил: «Если кто-то из вас не согласен с нашими правилами, вы можете уйти. Никто не удерживает вас против вашей воли! Я уверен, что вы вернётесь, моля о пощаде, когда встретите зомби».
Сказав это, Чэнь Хэ развернулся и последовал за Шангуань Бин Сюэ, не успев взглянуть на Бай Цзэминя, который продолжал есть свой ужин, не заботясь о мнении других.
Раньше Чэнь Хэ не сказал бы таких слов. Но он постепенно приспосабливался к этому новому миру, и, хотя это было нелегко, он знал, что это необходимо, если он хочет, чтобы в группе был какой-то порядок. В противном случае, если бы каждый делал то, что хотел, все превратилось бы в катастрофу еще до того, как они это осознали.
Лицо Пэй Фэна побледнело, когда он понял, что его слова не имеют никакого веса в этой ситуации. Даже если другие выжившие согласились бы с ним, ну и что? Никто никогда не захотел бы поддержать его, несмотря ни на что, так как им нужны были главные бойцы, чтобы выжить.
«Теперь ты понимаешь? Знай свое место!» — Сяо Жун посмотрела на него как на клоуна, прежде чем развернуться и уйти как можно дальше.
«Даже собака не кусает руку, которая ее кормит. Ты все еще человек или как?» — Лин Минг бросила на него взгляд, полный отвращения, прежде чем фыркнуть и последовать за своей подругой, не собираясь оставаться рядом с таким человеком.
Мало того, что две девушки одарили его презрительными взглядами, но и все остальные, кто ел белый рис точно так же, как он, тоже посмотрели на него таким же взглядом и ушли.
Раньше они принадлежали к той же группе, которая была недовольна новым правилом распределения продуктов питания, но теперь, когда даже Шангуань Бин Сюэ и Чэнь Хэ без колебаний встали на сторону Бай Цзэминя, никто из этих выживших не осмелился остаться рядом с Пэй Фэном, опасаясь, что их назовут неблагодарными людьми и обращение с ними станет еще хуже.
К ужасу Пэй Фэна, даже его близкие друзья посмотрели на него с оттенком стыда, прежде чем повернуться и уйти со своими мисками риса.
На несколько секунд в помещении воцарилась странная и немного тяжелая атмосфера, прежде чем случайный и равнодушный голос нарушил тишину: «Хм. Это мясо, несомненно, вкусное».
Все проследили за источником голоса и увидели, как Бай Цзэминь отставил свою миску в сторону, прежде чем медленно встать.
Он посмотрел на Пэй Фэна с легкой улыбкой и, ничего не сказав, повернулся и молча ушел.
Что еще он мог сделать? Вновь поднять этот вопрос, когда все уже было ясно? Разве это не опускало его до уровня трусливого и ничтожного муравья? У Бая Цзэминя были дела поважнее, и маленький поступок Пэй Фэна никак не мог на него повлиять.
Мгновение спустя голос У Ицзюнь достиг всех ушей: «Просто напоминаю вам, поскольку вы, похоже, не осознаете текущую ситуацию. Правил здесь больше не существует, общество действительно пало, и даже центральное правительство Китая не реагирует, поскольку даже я, внучка премьер-министра, нахожусь в таких обстоятельствах… Я советую вам по доброте душевной не испытывать пределы терпения человека, чья сила, вероятно, самая высокая среди всех нас. Поверьте мне, вам всем очень повезло, что у вас есть еда в желудках, и вы должны ценить это и быть благодарны».
Сказав эти слова, У Ицзюнь холодно посмотрела на Пэй Фэна, прежде чем направиться к Шангуань Бин Сюэ и ее группе.
Сначала все были поражены и ошеломлены, узнав об истинной личности У Ицзюнь. Вскоре, однако, это удивление сменились ужасом: если её слова были правдой и она действительно являлась внучкой премьер-министра Китая, тот факт, что она здесь и даже вынуждена была голодать почти целую неделю, означал, что центральное правительство действительно в большой беде, иначе ее семья уже была бы здесь, разыскивая ее.
Кроме того, слова У Ицзюнь имели еще один подтекст, и он заключался в том, что Бай Цзэминь уже бросил одного человека к зомби раньше, вероятно, он может сделать это вновь; поэтому лучше быть послушным и не создавать проблем.
* * *
«Люди действительно отвратительны», — Лилит презрительно хихикнула, мягко покачивая своими изящными ножками.
В данный момент она сидела на большом мраморном столе, с любопытством наблюдая за действиями Бай Цзэминя.
«Действительно. Но не только люди… Я думаю, что любая разумная раса была бы такой же жадной».
«Не все. Я знала расы, которые действовали ради одной общей цели. Хотя это редкость».
«Чертовы инопланетяне».
«Кстати, Бай Цзэминь, чем ты занимаешься?»
«Ты об этом?» — Бай Цзэминь снял Сверкающее Кольцо и Ожерелье Урагана, оставив их на столе, и, когда он осмотрел их, на его лице появилась улыбка. «Эти два предмета — первые два ключа, которые откроют для меня дверь эволюции».
