2 апреля 2048 года.
Это был еще один спокойный день. В кастрюле кипел твенджан ччигэ, наполняя воздух восхитительным ароматом.
― Ли! Вставай немедленно! После завтрака тебе нужно идти в школу!
Ча Е Ын позвала сына, который снова задремал.
Разумеется, как и всегда, сын не ответил, и тогда Е Ын начала кричать:
― Эй! Ли ■■■! Немедленно выходи сюда!
― Йаввввввв!
В гостиную вошел мужчина.
Его волосы были взъерошены, как будто он только что проснулся, а бороду, похоже, он забыл сбрить утром. Он почесывал живот и выглядел как бомж. Это был Ли Чанг Сун, которому в этом году исполнилось 47 лет. Главным отличием от себя молодого, которому многие завидовали, было то, что теперь Чанг Сун больше не выглядел отстраненно властным и был более мягким.
― Дорогая, почему бы тебе не перестать кричать? Ты охрипнешь, — сказал Чанг Сун, потянувшись за кусочком омлета.
Чанг Сун, как известно, был выдержан, как прекрасное вино, но Е Ын время от времени он раздражал.
Шмяк!
Она с размаху шлепнула Чанг Суна по тыльной стороне ладони черпаком для риса.
― Как же мне не кричать? Я и так чертовски занята, а тут еще мой единственный сын не просыпается. Мой так называемый муж нисколько мне не помогает и ведет себя совершенно беззаботно. Как же мне не рассердиться?
Глаза Чанг Суна блуждали, пока он слизывал кетчуп с пальца.
― Это все потому, что я вчера вернулся домой на рассвете, однако все равно занимался домашними делами как обычно…!
― Вот почему я больше ничего не говорю. Иначе я бы давно тебя выгнала, — нахмурилась Е Ын, глядя на Чанг Суна.
Чанг Сун почувствовал, что так или иначе проиграет эту битву, поэтому быстро замолчал. Е Ын была высшим авторитетом в иерархии их семьи, а значит, любой ответный выпад повлечет за собой еще больше ругани. К тому же Е Ын была загружена работой не меньше Чанг Суна, но она все равно приготовила ему завтрак, потому что беспокоилась, как бы он не вернулся из своей деловой поездки на рассвете. Так что Чанг Суну следовало быть благодарным.
― Ли ■■! Ты что, правда не хочешь просыпаться?! — крикнула Е Ын, сердито топая через гостиную и распахивая дверь в комнату сына.
Трамп! Тумп! Трамп!
Сын Е Ын безмятежно наслаждался сладким сном, раскинув одеяло. Зрелище стало для Е Ын последней каплей, гнев вскипел, как кастрюля с твенджан ччигэ на кухне.
Смаааак!
― Арррр!
Пока он наслаждался сном с признанием своей школьной подруги в любви, ■■ внезапно увидел звезды и был вынужден проснуться. Зажимая лоб, он поднял голову и увидел Е Ын, которая наклонила голову.
― Аррргх? Урррр? Да проснись ты уже! — крикнула Е Ын.
― Подожди! Мама! Хватит! Хватит! Ты же не собираешься ударить меня этим снова?
― Буду.
― Это очень больно…! — ■■ протестовал.
― Так и должно быть! — ответила Е Ын.
Шмяк! Шмяк! Шмяк!
― А-а-а-а! — ■■ пришлось быстро встать с кровати и побежать, чтобы избежать серии ударов половником, стремительно приближающихся к его голове.
― Папа! Папа! Спаси меня! Мама пытается меня убить!
■■ как обычно, спрятался за отцом. Чанг Сун, сидя за столом, читал газету; даже в поколении с высокоразвитым Интернетом он был склонен к аналоговым технологиям и предпочитал печатные газеты.
― Сынок, — начал Чанг Сун, слегка высунув голову из-за газеты и глядя то на жену, то на сына, которые переругивались по обе стороны от него.
― Да? — ответил ■■.
― Мама — босс в этом доме, поэтому тебе лучше всего извиниться и молить ее о пощаде. На самом деле она тебя не убьет.
― Но…!
― Разумеется, она может отлупить с такой силой, что тебя придется госпитализировать, — кивнул Чанг Сун.
― И-ик!
Чанг Сун быстро поднял газету, чтобы прикрыть лицо, стараясь не вмешиваться в войну матери и сына. В итоге ■■ приступил к завтраку с двумя шишками в голове.
* * *
На автобусе до школы было ехать двадцать минут, и Чанг Сун предложил подвезти сына. Конечно, в часы пик сеульские пробки были ужасны.
― …Ненавижу завтракать, — ворчал ■■, глядя на другие машины, которые двигались медленно, как черепахи.
― Почему? Для тебя это полезно.
― Мне нужно больше спать, но вы с мамой этого не понимаете и постоянно рано меня будите… Я очень устаю, когда прихожу в школу.
― А ты вообще учишься в школе, а? — спросил Чанг Сун.
― …Я не об этом. Речь идет о том, как я устаю, так почему вдруг речь зашла об учебе?
― Я говорю о том, что твои папа и мама знают, что неважно, когда ты просыпаешься, потому что ты всегда спишь на уроках.
― Я не сплю! — закричал ■■.
― Сынок, я недавно встретил твою учительницу. Она беспокоилась и спросила меня, не подрабатываешь ли ты по ночам, так что не говори, что ты мало спишь, если у тебя есть совесть.
― …Хорошо.
■■ не нашлось, что ответить.
Чанг Сун усмехнулся, глядя на своего единственного сына, которому в этом году исполнилось пятнадцать лет. Как он слышал, другие дети, достигшие половой зрелости, очень беспокоили своих родителей, потому что доставляли всяческие неприятности. Однако, несмотря на незрелость сына, ■■ был по-прежнему невинен, поэтому с ним можно было все обсудить.
… Естественно, воплощение их в жизнь было совсем другой историей.
― Ты ведь знаешь, что мама сейчас очень загружена из-за своего нового проекта? — спросил Чанг Сун.
― Да, я знаю.
― Но она занята гораздо сильнее, чем ты думаешь. Многие люди приезжают к ней из-за границы, а еще ей приходится часто ездить в командировки. Если подумать, она сказала, что на следующей неделе ей, возможно, придется уехать за границу. Она не часто видит своего сына, поэтому старается заботиться о нем при любой возможности. Именно поэтому она просыпается рано утром, чтобы приготовить завтрак для него, так что давай не будем лишать маму маленькой радости.
■■ поджал губы, несмотря на то что ему, казалось, было что сказать, что было невероятно для мальчика в его возрасте. Чанг Сун горько усмехнулся, ведь он прекрасно понимал причину такой реакции сына.
Е Ын всегда была занята. Так как ее навыки получили широкое признание на работе, она быстро стала самым молодым руководителем филиала Совета, а в настоящее время являлась его президентом, который путешествовал по миру. Конечно, это означало, что у нее было очень мало времени на семью.
То же самое было и с Чанг Суном. В этом мире открылось множество Врат, поэтому опытный Игрок был нужен везде. Поскольку Чанг Сун был игроком номер один в мире, весь мир следил за каждым шагом и словом Е Ын и Чанг Суна, каждое из которых могло произвести фурор.
Безусловно, быть ребенком таких родителей было нелегко. За ним постоянно следили, и малейшая ошибка могла опозорить его родителей. Кроме того, ■■ находился в том возрасте, когда ему нужны были внимание и любовь родителей, но он редко встречался с ними, поэтому чувствовал себя потерянным. Даже если бабушка и дедушка старались изо всех сил заботиться о нем… этого все равно было недостаточно. Поэтому Чанг Сун хотел уделять сыну больше внимания, когда мог себе это позволить.
― Твой последний урок заканчивается в три часа, верно? — спросил Чанг Сун.
― …..
― Какие у тебя планы на потом, сынок?
По-прежнему надутый, ■■ слегка приподнял голову, но его глаза хитро блеснули от предвкушения, когда он сказал:
― …Хагвоны.
― Сколько хагвонов ты посещаешь?
― Три.
― Ну и ну, это много.
Чанг Сун слегка замялся.
― Давно я не слышал, чтобы кто-то говорил «Ну и ну». … А вечером у меня урок английского.
― Хочешь прогулять их все?» неожиданно спросил Чанг Сун.
― …Серьезно? — осторожно ответил ■■.
― А еще школу.
― Ни за что!
― Да. Я сегодня тоже свободен, так что скажи мне, если хочешь куда-нибудь сходить. Сегодня все за мой счет.
Чанг Сун тихо рассмеялся, увидев, как ■■ заметно прикидывает в уме, удивляясь, как его сын может быть таким предсказуемым.
― А если мама узнает об этом? — заикался ■■.
― Не волнуйся об этом, пока у тебя не начались проблемы. Или ты хочешь, чтобы я сразу же поспешил в школу?
― Нет! Нет! — быстро закричал ■■.
Затем он добавил:
― Эверленд! В прошлый раз я ходил туда в выходные, и там было полно народу, так что я не смог ни на чем нормально покататься!
― Хехе. Хорошо.
Чанг Сун повернул руль с ухмылкой на лице, не заботясь о том, что здесь нельзя делать разворот.
Хуунк!
Машины с противоположной стороны улицы засигналили, но озорная ухмылка отца и сына только усилилась.
* * *
Шлеп!
Разумеется, незрелый отец был обречен столкнуться с оплеухой от матери.
Е Ын закричала:
― Ты, наверное, шутишь! Ты должен был отвести его в школу, а не в Эверленд! Ты что, ребенок? Ребенок?!
― ■■ хотел отдохнуть, вот я и помогаю…!
― Не используй своего сына в качестве оправдания, болван! — воскликнула Е Ын и отвесила Чанг Суну еще более сильную пощечину.
■■ попытался улизнуть в свою комнату, обливаясь холодным потом.
― Остановись, Ли! Ты же ученик, как ты вообще можешь не ходить в школу…!
Е Ын сменила цель.
Плечи ■■ опускались все ниже и ниже, пока мать изводила его своими придирками. Когда он прогуливал школу и хагвоны, то чувствовал себя прекрасно… но сейчас, стоя перед матерью, он не мог ничего сказать. Хотя отец уверенно заявил, что справится с матерью, Чанг Сун оказался перед ней совершенно беспомощным. Отцу и сыну пришлось стоять на коленях и больше часа выслушивать нотации от босса их семьи.
.
.
День, два дня, год, два года… Время шло, а Чанг Сун и его семья продолжали жить своей повседневной жизнью.
21 ноября 2052 года.
Это был день вступительных экзаменов ■■ в колледж. Перед зданием, где проходил экзамен, стояло несколько камер, а сдающие экзамен крепко обнимали своих родителей, которые желали им удачи. ■■ глубоко поклонился Чанг Суну и Е Ын за то, что они пришли поболеть за своего сына, несмотря на свою занятость.
― Я успешно сдам экзамен! Спасибо, что до сих пор воспитывали своего незрелого сына, отец и мать!
― ■-■■, не надо…!
― Хахаха! Да, удачи на экзамене.
Люди, окружавшие его семью, разразились хохотом, Е Ын попыталась остановить ■■ от смущения, а Чанг Сун присоединился к смеху. Тем не менее, тот факт, что их сын так вырос, доставлял Чанг Суну и Е Ын неописуемую радость.
20 февраля 2059 года.
Щелк, щелк.
Звуки фотокамер наполнили воздух. Выпускники, готовившиеся покинуть школу, поправляли свои выпускные колпачки, фотографируясь с родителями и друзьями. ■■ также сделал несколько снимков с Чанг Суном и Е Ын. Постепенно на лицах этих двух людей, когда-то выглядевших нестареющими, появились морщины.
4 августа 2066 года.
В середине лета Чанг Сун и Е Ын познакомились с девушкой, которую ■■ представил как их будущую невестку.
― Я хочу на ней жениться, мать и отец, — с улыбкой сказал ■■.
Их уже немолодой сын давно стал самостоятельным и теперь пытался создать свою семью.
― Ты очень красивая девушка.
Е Ын сияла, поглаживая руку своей будущей невестки.
2 марта 2067 года.
Чанг Сун и Е Ын познакомились с родителями своей будущей невестки.
12 мая 2068 года.
Это был день свадьбы ■■. Невестка Чанг Суна и Е Ын была очень красивой Майской невестой. Чанг Сун радовался тому, что у него в семье появился новый человек, а Е Ын тихонько утирала слезы, ведь, как говорится, свекровь больше всего любит свою невестку.
29 октября 2071 года.
― Мать и Отец! У вас теперь есть внучка! Хахаха! Какое облегчение. Я переживал, что мальчик унаследует мой характер… Фух!
Чанг Сун и Е Ын наконец-то вздохнули с облегчением, получив радостный звонок от ■■. На рассвете им сообщили, что у невестки отошли воды, и они очень переживали за невестку и их новорожденного малыша. Разумеется, они использовали свою магию, чтобы избежать проблем во время родов… но жизнь все равно была непредсказуемой, и это беспокоило их до сих пор.
― А что с моей невесткой? С ней все в порядке? — быстро спросила Е Ын.
― Да, да, с ней все в порядке, можете не беспокоиться.
― После родов очень важен хороший уход, поэтому позаботься о ней. Она, должно быть, сейчас не в состоянии что-либо делать, так что позвони ее родителям.
― Мама, ты теперь бабушка. Не пора ли тебе перестать так сильно обо мне беспокоиться?
― Это потому, что ты слишком незрелый.
Е Ын надулась.
В глазах Е Ын ■■ все еще оставалась ребенком, поэтому Чанг Сун улыбался, слушая их разговор.
.
.
Время продолжало течь. Их ребенок стал взрослым, а вскоре и отцом. Чанг Сун и Е Ын были уже пожилой парой.
.
.
Их жизнь продолжалась, продолжалась и продолжалась.
3 мая 2088 года.
Чанг Сун и Е Ын, которым было уже за восемьдесят, наслаждались мирным днем под лучами солнца, сидя на скамейке в парке. Они держали друг друга за морщинистые руки, не обмениваясь словами, но по их глазам и воздуху вокруг них можно было понять, о чем они думают.
Чанг Сун, наблюдатель из Мировой Линии #801, молча взирал на пожилую пару со спины. С самого начала и до конца это была та жизнь, которую он надеялся прожить со своей Ча Е Ын, Итакой. И хотя такая жизнь была предоставлена другим, Чанг Сун, похоже, никогда не сможет ее обрести, поэтому единственное, что ему оставалось, — молча наблюдать за парой.
― … Понравились ли тебе мои воспоминания?
В этот момент сзади раздался очень знакомый голос Ли ■■ . Имя было зацензурено от начала и до конца, поэтому Чанг Сун продолжал обращаться к незнакомому мужчине по имени «Пётр». К нему шел возможный кровный родственник Чанг Суна из далекого будущего.
Тап, тап…!
Когда Чанг Сун повернул голову, перед ним стоял Пётр, который не сводил глаз с Чанг Суна и Е Ын.
― Мне интересно, что ты думаешь о мирной и обычной жизни, — сказал Пётр, глядя на Чанг Суна спокойным взглядом, а затем добавил:
― Отец.
