Эпилог: Конец и начало
Селена Клауд решила уйти.
Хотя её отец пытался отговорить её, вопрос о Богоубийце — где он, жив ли ещё — слишком горяч, чтобы она могла его игнорировать.
Балдур утверждал, что способность выборочно стирать память у всего человечества выходит далеко за рамки возможностей любого обычного существа. Кем бы или чем бы ни был Богоубийца ‒ он поистине уникальное существо. Он хотел, чтобы его забыли. Чтобы скрыть что-то или защитить всех ‒ правда заключалась в том, что информация о Богоубийце, должно быть, опасна, даже просто его имя.
Допустим, что Селене удастся что-то узнать об этом человеке, что тогда? Если Богоубийца действительно победил Короля Богов и стёр своё имя из Вселенной ‒ он мог сделать всё, что угодно. Он обладал силой, которую смертные даже не могли постичь.
Несмотря на свой юный возраст, Селена стала сильнее даже Арктура. Если бы она осталась в Небесном Облаке, то стала бы величайшим представителем семьи Клауд в истории. Живая легенда! Зачем бросать всё это в невозможное путешествие, чтобы найти человека, который не хотел, чтобы его нашли?
Но мольбы Балдура остались без внимания. Селена упряма по натуре, её не переубедить. Как только она приняла решение, никакая сила на планете не сможет изменить её мнение. Она достаточно сильна, чтобы никто не мог встать у неё на пути.
Итак, вскоре Селена отправилась в своё одинокое путешествие. Одетая в простую дорожную одежду, с повязкой на правом глазу и мечом за спиной, она снова отправилась в путь, вслед за ветром.
Это какое-то новое знакомство с жизнью. Связь, которая у неё была с дикой природой. Десять лет назад, а может быть, и раньше, молодая Селена приняла такое же решение. Когда она подумала об этом, то поняла, что именно тогда её обречённая связь с Богоубийцей была действительно высечена на камне.
На этот раз всё по-другому.
С каждым днем Пустоши наполнялись той жизненной силой, что была здесь тысячу лет назад. Арктур, Скай, Рамиэль... все, кто погиб в долгом путешествии к свободе, ожили. Совсем как в Пустошах, как будто какая-то великая сила вдохнула во всё новую жизнь.
Все знакомые фигуры в памяти Селены, с которыми она столкнулась, все, кроме той, которую она отчаянно хотела найти. У неё не было ни зацепок, по которым можно было бы следовать, ни улик для исследования. Она не знала, какое имя назвать или на какое лицо обратить внимание. Несмотря на то, что она ничего не знала об этом человеке, это был поиск, которого требовала от неё её душа.
Замешательство, потеря, боль, решимость… Все эти эмоции сопровождали её, когда она отправлялась в путь.
Возможно, у неё не было никакой информации, за которую можно ухватиться. Возможно, эти поиски обречены на провал с самого начала. Всё, что Селена знала ‒ это то, что она должна совершить это путешествие, пусть даже просто ради душевного спокойствия.
Так что она будет искать. Всю жизнь, если придётся.
**
Пустоши.
Караван модифицированных автомобилей мчался по лугам. На водительском сиденье первой машины сидел полный мужчина с парой пистолетов, пристегнутых к поясу, и горящей сигаретой во рту. Его нога вдавила педаль газа до упора, подгоняя свой багги быстрее.
Внезапно что-то привлекло его внимание, и он вывернул руль в сторону. Тормоза протестующе взвизгнули, но в конце концов машина резко остановилась. Длинные, глубокие следы отмечали эту резкую остановку. Двигатель модифицированного багги щёлкал от жары так, словно мог взорваться в любой момент. Из выхлопной трубы валил чёрный дым. Остальная часть каравана тоже остановилась.
Дородный темнокожий мужчина выпрыгнул из другой машины. Он был покрыт шрамами с головы до ног, худшим из которых была уродливая неровная линия, рассекавшая его лицо пополам. Сочетание его внушительного телосложения и пугающей внешности создавало свирепое впечатление.
‒ Слайфокс, ты блядский маньяк. Нахер ты остановил караван? ‒ крикнул толстяк.
«Маньяк» не ответил. Он вытащил свой внушительный обрез из машины и посмотрел на равнины. Наконец он крикнул с ноткой удивления в голосе.
‒ Мэддок! Тащи свою задницу сюда. Здесь, блядь, ребёнок! Наверное, потерялся.
Тот подошёл с сердитым выражением на лице. В нескольких метрах перед машиной Слайфокса в траве лежал пацан, едва видный под травой.
‒ Мать твою, Слайфокс! Я знаю, ты всегда думаешь своим хером, но ты собираешься трахнуть и этого полудохлого мальчика прямо сейчас?
‒ Мудила, я мать твою с утра трахнул, мне хватило. Тартару нужна свежая кровь, ты это знаешь. Парень, может, и наполовину мёртв, но он, должно быть, крепкий орешек, раз проделал весь этот путь в одиночку. Давай заберём его к себе, сделаем из него что-нибудь путное.
Мэддок ещё раз взглянул на мальчика. Он был молод, лет восемнадцати, одет в лохмотья. Копна чёрных волос, которые выглядели так, словно их никогда не расчёсывали, но в остальном он был в хорошей форме. Не такой, как большинство коротышек, с которыми они сталкивались, которые были хрупкими и недоедающими. Неудивительно, что Слайфокс подумал, что он может быть полезен.
‒ Тебе решать, но давай продолжим. Скоро наступит ночь.
Слайфокс грубо вытащил ребёнка из травы и посадил на заднее сиденье машины. Когда караван въехал на заставу «Чёрный Стяг», парнишка резко проснулся. Он огляделся с растерянным выражением на лице.
‒ Привет, малыш. Очнулся? Ты потерял сознание в Пустошах. Повезло, что мы нашли тебя, иначе ты бы уже пробирался сквозь кишки какого-нибудь зверя-мутанта, ‒ Слайфокс затянулся сигаретой и оценивающе посмотрел на молодого человека. ‒ Я тебя спас, и в благородство играть не намерен. Как твоим спасителям, твоя жизнь теперь принадлежит наёмникам Тартара.
Парень просто сидел молча, не двигаясь, как какой-то идиот.
‒ Блядь, ты дебил или что-то типа? ‒ Слайфокс выбросил окурок сигареты в открытое окно и хмуро посмотрел на мальчика. ‒ Эй! Ты вообще понимаешь, что я говорю? Откуда ты взялся? Что ты умеешь? Хотя бы имя?
Брови молодого человека нахмурились, и он надолго задумался. Он чувствовал себя так, словно все его воспоминания заперты в дальнем уголке сознания. Чем больше он пытался заглянуть внутрь, тем больнее становилось.
Он… не помнил. Он не знал, кто он такой, откуда пришёл ‒ вообще ничего. Кроме того, что бы ни было в этой запертой коробке, его разум был совершенно пуст. Вообще никаких воспоминаний.
‒ Меня... меня зовут Клауд Хок. Больше я ничего не помню...
Слайфокс вздохнул с облегчением. По крайней мере, он не полный идиот.
‒ Похер, многие люди больше ни хрена не помнят, включая меня. Всё, что тебе нужно знать ‒ это то, что отныне ты ‒ простой солдат на службе у наёмников Тартара. Понял?
Клауд Хок неуверенно кивнул в знак понимания. В то время как все воспоминания были заперты, наружу просачивались какие-то фрагменты в виде вспышек видений и звуков. Они беспокоили его.
Патруль Тартара добрался до аванпоста «Чёрный Стяг». Повсюду на его стенах и деревьях висели обявления, которые гласили одно и то же:
«Ищу Богоубийцу, приветствуется любая информация»
Ещё одна колющая боль пронзила его мозг.
‒ Это разместили здесь люди, посланными самой красивой и умной женщиной во всей Пустоши, боссом Хэллфлауэр. Ходят слухи, что любой, у кого есть информация о Богоубийце, получит персональную награду от неё. Богатства, превосходящие ваши самые смелые мечты...
‒ А кто такой Богоубийца? ‒ спросил Клауд Хок.
‒ Кто, блядь… ты даже не знаешь о Богоубийце! ‒ Слайфокс недоверчиво посмотрел на парня. ‒ Ладно… Раньше миром правили Боги. Богоубийца повёл человечество против них, пройдя весь путь до их дома на горе Сумеру и убив их ёбаного короля. Однако сейчас о нём никто ничего не помнит. Просто легенда.
Мальчик озадаченно посмотрел на толстяка и объявления.
Когда они шли по улице, на углу стояла группа музыкантов, громко игравших для зевак. Это была история о Богоубийце и его войне с Королём Богов.
Богоубийца Бога-Короля победил,
Всех нас из тюрьмы освободил.
Раньше в Пустошах царил лишь мрак,
Могли тебя убить даже за просто так.
Люди дрались насмерть за кусочек еды,
Но всё изменилось, когда боги были побеждены:
Бескрайние пески превратились в поля,
Повсюду чистая еда и вода.
Застава «Чёрный Стяг» восстала из руин,
И за это мы Богоубийцу благодарим!
Парень пробормотал:
‒ А куда Богоубийца пошёл после?
‒ Никто не знает. После войны Богоубийца просто взял и исчез. Никто даже не помнит его имени или как он выглядел. Теория состоит в том, что он был проклят после убийства Короля Богов, чтобы весь мир забыл о нём.
‒ Эй, парень, слушай внимательно — мы не забываем таких героев, как он. Может быть, мы не знаем, как он выглядит или что-то в этом роде, или даже точно, что он сделал... Но мы знаем, что он это сделал, и мы никогда не сможем забыть.
Голос старого менестреля поднимался и опускался, полный эмоций и пафоса. Толпа слушала с напряжённым вниманием. Этот великий человек, совершивший подвиг, на который никогда не был способен ни один смертный, теперь неизвестен никому. Жалкое последствие великого поступка...
Слайфокс посмотрел на парня сверху вниз.
‒ Что задумал?
Клауд Хок дёрнулся, когда его оторвали от очарования песни:
‒ Ничего... ничего.
Может быть, это была игра света, но Слайфоксу показалось, что в глазах ребёнка что-то изменилось. Там были боль и одиночество, которых не было секунду назад, такие, которые получаешь только от жизни, полной тяжёлых переживаний.
‒ Тогда двигай задницей. Я отведу тебя познакомиться с остальными. Тебе ещё многому нужно научиться, мусор.
Они растворились в толпе и исчезли.
Тем временем над равнинами поднялся ветер. Одноименный стяг «Чёрного Стяга» развевался, и колокольчики на ветру звенели.
Это был конец.
Всё начиналось сначала.
