Император погрузился в воспоминания и долго не хотел останавливаться, однако Сюань Тянь Хуа не мог позволить ему продолжать в том же духе; поэтому он подошел и тихо позвал к его:
— Императорский отец, — его голос прозвучал очень чисто и лучше всего подходил для того, чтобы успокаивать людей.
Император пришел в себя и горько усмехнулся. Он протянул руку и прикоснулся к отрезу полупрозрачной ткани; однако он знал, что это уже не та ткань, которую он видел когда-то.
— Твоя мама… с ней все в порядке? — он спросил Сюань Тянь Хуа. — Ты только что вернулся в столицу и должен был увидеться с ней, я прав?
Сюань Тянь Хуа кивнул, но, горько улыбнувшись, сказал:
— Разве мама когда-нибудь горевала о своем положении? Императорский отец уже должен был понять, что она сделала с дворцом его сына. У нее все в полном порядке.
Император почувствовал себя немного взволнованным и спросил Сюань Тянь Хуа:
— Ты… ты можешь придумать, как заставить ее увидеться со мной? — неважно, находились они во дворце или нет, император не осмеливался просто так пойти и встретиться с императорской наложницей Юнь. Он окликнул ее снаружи и остался там ждать. Он обладал настоящим талантом создавать проблемы, однако у него явно не хватало смелости открыть дверь и войти. В его сердце Юнь Пянь Пянь была важнее всего. В то время, если бы он так не торопился вылечить ее от болезни, он сделал бы все возможное, чтобы не раскрыть свою личность.
Просьба императора заставила Сюань Тянь Хуа встревожиться. Он сказал:
— Когда приходил слуга, чтобы известить о вашем приходе, мама сказала, что если это императорский отец, то она… не хочет вас видеть.
"Не хочет видеть". Этот ответ не стал слишком неожиданным, однако он все же попытался приложить некоторые усилия:
— Иди и скажи своей матери, что мы... Просто скажи, что я пришел спросить, нет ли чего-нибудь, что ей хотелось бы изменить или добавить во дворец Зимней Луны, пока его ремонтируют.
Сюань Тянь Хуа почувствовал себя беспомощным, ему оставалось только сказать:
— В таком случае, императорский отец, пожалуйста, подождите немного здесь. Сын пойдет и спросит ее.
Он быстро ушел. Одновременно с этим он увел с собой всех слуг, находившихся в переднем дворе. Императорская наложница Юнь разбила сад во втором дворе. Увидев, что к ней подошел Сюань Тянь Хуа, она заговорила первой, не дожидаясь, пока заговорит он:
— Я сказала, что не собираюсь встречаться с ним, несмотря ни на что. Я уже видела его один раз во дворце. Мы будем встречаться раз в двадцать лет. Просто вернись и скажи ему это.
Сюань Тянь Хуа беспомощно вернулся, но увидел, что императора уже нет на прежнем месте. Вместо этого он сидел со скрещенными ногами. Повернувшись лицом к бамбуковой изгороди и саду, он гладил не отлипающую от него маленькую собачку.
Сюань Тянь Хуа тяжело вздохнул про себя, не зная, как передать то, что сказала императорская наложница Юнь. "Будем встречаться раз в двадцать лет". Как он должен сказать это своему старику-отцу?
Он только тихо вздохнул и направился к нему. Сев рядом с императором со скрещенными ногами, он произнес:
— Сын только что вернулся с Востока и хотел отправиться во дворец, чтобы отчитаться и сообщить о встрече с матерью. Поскольку императорский отец пришел сюда сам, сын расскажет вам о положении дел на востоке.
Император кивнул. Как будто прежних событий никогда не случалось. Он просто сказал:
— Говори.
Дворец Чунь полностью изменился. С другой стороны, после того, как Фэн Юй Хэн привела Цзы Жуя к поместью императорской княгини, она обнаружила, что Фэн Цзинь Юань до сих пор не ушел. Он сидел перед поместьем императорской княгини и спал.
Она подошла и остановилась перед Фэн Цзинь Юанем; однако тот слишком крепко спал, поэтому не заметил, что перед ним кто-то стоит.
Фэн Юй Хэн посмотрела на этого отца. Ему еще не исполнилось и сорока лет, но на его висках уже появилось довольно много седых волос. Его лицо тоже покрылось морщинами. Хотя его глаза были закрыты, морщинки в уголках его глаз все равно были видны.
Она признавала, что никогда не отличалась доброжелательностью; однако не до такой степени, чтобы лишить кого-либо шанса на жизнь. Даже если Фэн Цзинь Юань много раз пытался ей навредить, она сохранила ему жизнь.
Например, она знала, что Фэн Цзинь Юань пришел к ней по какому-то делу. Оставаться на улице всю ночь, не уходя, — это было не то, что сделал бы человек, подобный Фэн Цзинь Юаню. Если подумать, то он определенно хотел попросить ее о чем-то непростом для нее.
Фэн Юй Хэн поразмыслила об этом. Если бы его просьба не оказалась слишком чрезмерной и она смогла бы оказать некоторую помощь, то, возможно, согласилась бы ему с этим бы помочь. Поэтому она покашляла, пытаясь разбудить человека, спящего на ступеньках.
Фэн Цзинь Юань тут же проснулся. Когда он увидел, что Фэн Юй Хэн вернулась, его глаза сразу же засияли от радости. Затем его взгляд остановился на Цзы Жуе. Внезапно в нем пробудилось сильное отцовское чувство, которого он никогда раньше не испытывал.
Он раскинул руки в стороны и, преисполнившись предвкушением, крикнул Цзы Жую:
— Сынок, подойди к отцу.
Сначала он подумал, что Цзы Жуй радостно запрыгнет в его объятия. В результате ребенок лишь спокойно посмотрел на него, а потом вежливо сложил руки чашечкой. Это можно было считать приветствием, но он даже не обратился к нему.
Взгляд Фэн Цзинь Юаня тут же остановился на его руке, на которой не хватало пальца. Это привлекло его внимание и в очередной раз напомнило ему о том, что он сделал со своими детьми. Его старое лицо сразу же помрачнело. Раскинутые руки оставались поднятыми. Он не мог ни опустить их, ни удерживать в таком положении, отчего ему стало очень неловко.
Фэн Юй Хэн не смогла больше на это смотреть и подергала за одежду Цзы Жуя, ласково сказав:
— Отец зовет тебя. Ты должен что-нибудь сказать ему.
Цзы Жуй посмотрел на свою старшую сестру. Хоть и выглядел озадаченным, он все же послушался и без каких-либо эмоций в голосе сказал:
— Отец.
— Ха-а! Ха-а! — Фэн Цзинь Юань моментально расчувствовался, и пара слезинок появилась в его постаревших глазах. Он быстро смахнул их и наконец-то почувствовал некоторое облегчение после пережитой неловкости.
Фэн Цзы Жуй, однако, остался совершенно спокоен. Как будто Фэн Цзинь Юань разыгрывал какое-то представление, которое лишь утомляло его.
— Отец провел здесь всю ночь. Тебе что-то нужно от меня? — Фэн Юй Хэн не хотела устраивать представление, поэтому она сразу же перешла к делу и задала этот вопрос.
Услышав ее, Фэн Цзинь Юань быстро встал. Он не спал всю ночь, а потом просидел там большую часть дня. Из-за этого он слегка покачнулся, вставая.
В конце концов, Цзы Жуй был еще ребенком. Он ненавидел человека, находящегося перед ним, но когда увидел, что тот вот-вот упадет, он все же неосознанно подошел и его поддержал.
Фэн Цзинь Юань почувствовал себя настолько взволнованным, что захотел погладить Цзы Жуя по голове, однако Цзы Жуй увернулся от его ласки и быстро вернулся к своей старшей сестре. Фэн Цзинь Юань не стал заострять на этом внимание, а просто посмеялся над собой. По какой-то причине он вдруг задал вопрос, из-за которого Фэн Юй Хэн потеряла все свои добрые чувства по отношению к нему. Он спросил:
— Девушка, которая приходила к тебе сегодня утром. Вы с ней знакомы? Куда она ушла?
