Когда Сюань Тянь Хуа увидел перед собой Фэн Цзы Жуя с юной девушкой, его чуть не хватил сердечный удар. Примерно так же его испугала императорская наложница Юнь, когда неожиданно предстала перед ним на пути из столицы в Фу Чжоу. Почему Цзы Жую тоже приспичило приехать сюда?
С другой стороны, императорская наложница Юнь стала сверх меры взволнованной, увидев Цзы Жуя! Словно сойдя с ума, она бросилась к нему, обняла ребенка и принялась целовать его в щечки!
Цзы Жуй увидел, как красавица с закрывающей ее лицо вуалью бросилась к нему, и подумал, что в этом нет ничего плохого. Ведь хотя он и не мог полностью увидеть ее лицо, глаза у нее были очень красивые! Но эта красота была слишком знакомой! Даже через вуаль он отчасти чувствовал слюну на ее губах. Цзы Жуй смутился и попытался от нее увернуться, но потерпел неудачу.
Сюань Тянь Хуа махнул рукой, сказав слуге:
— Они действительно пришли ко мне. Пока что можешь идти.
Когда слуга ушел, он закрыл за ним дверь. Только тогда он отлепил императорскую наложницу Юнь от Цзы Жуя. Посмотрев на Цзы Жуя, он спросил:
— С кем ты приехал?
Цзы Жуй с горьким выражением на лице вытирал слюну, оставшуюся от поцелуев императорской наложницы Юнь. Он опустил голову и жалобно посмотрел на свои пальцы, говоря:
— Ни с кем я не приехал. Я самостоятельно добрался сюда, — затем он притянул Ин Цао к себе. — Она приехала вместе со мной.
У Сюань Тянь Хуа громко зашумело в голове. Даже такой человек, как он, свободный от мирских забот, не смог в такой момент остаться спокойным. Он совершенно не предполагал, что двое детей смогут проделать весь путь от столицы до Фу Чжоу, расположенного на Востоке. Хотя поездка не оказалась бы такой опасной, как поездка на Север, для ребенка это было довольно проблематично.
— Хуа'эр, — императорская наложница Юнь дернула его за рукав, — дети уже здесь. В любом случае для начала мы должны их покормить.
Сюань Тянь Хуа чувствовал себя лишним в этом зале. Он не мог справиться даже с одной матерью, а теперь появились еще двое. Это было действительно чересчур!
— Забудь, — он не знал, что должен сказать. Разразиться проклятиями? Он не мог произнести ни единого проклятия. Побить их? Он не мог заставить себя сделать это. Ему оставалось только сделать то, что предложила имперская наложница Юнь: — Для начала вам нужно поесть!
Получив его разрешение, императорская наложница Юнь быстро отвела двоих детей помыть руки. Цзы Жуй был немного заторможен и время от времени поглядывал на императорскую наложницу Юнь. Он задавался вопросом, кто эта женщина? Называть его высочество седьмого принца "Хуа'эр" и вести себя так, будто они очень близки, неужели это была принцесса Чунь? Это не так, нет, как бы он ни смотрел на седьмого принца, тот не походил на человека, готового жениться на принцессе. Но если она не принцесса, то кто?
Этот вопрос крутился в голове Цзы Жуя, пока он не наелся; однако ему все равно не удалось разобраться. Сюань Тянь Хуа увидел, что двое детей наконец-то наелись. Только тогда он сказал:
— Пока что отдохните здесь пару дней. Позже я прикажу охраннику отвезти вас обратно.
Цзы Жуй опешил, а затем быстро замахал руками:
— Я не вернусь туда, не вернусь! Седьмой брат, я приехал, чтобы помочь тебе. Я не могу вернуться назад.
— Помочь мне? — Сюань Тянь Хуа рассмеялся и рукой притянул Цзы Жуя к себе. Копируя то, как обычно вела себя Фэн Юй Хэн, он ущипнул его за маленькие щеки. Этот ребенок добрался из столицы до Фу Чжоу. Это долгое путешествие, должно быть, выдалось довольно трудным, но его щеки по-прежнему оставались очень круглыми. Он наверняка взял с собой крупную сумму денег и по дороге довольно неплохо питался. — Чем Цзы Жуй собирается помочь седьмому брату?
От первоначального потрясения до легкого гнева, а затем к неохотному принятию своей реальности — Сюань Тянь Хуа продолжал подстраивать свое настроение. Когда он заговорил, к нему вернулась его изначальная утонченная манера речи. Цзы Жуй привык к этому, но Ин Цао даже не подозревала, что в мире существует такой человек. Глядя на Сюань Тянь Хуа, она от изумления приоткрыла рот и долго не могла его закрыть.
Что касается того, с чем он может помочь, Цзы Жуй очень серьезно сказал Сюань Тянь Хуа:
— Я могу помочь седьмому брату, читая книги об искусстве ведения войн и рассказывая о военной стратегии. Когда был в Сяо Чжоу, я прочитал много книг о военном искусстве. Директор школы сказал, что я обладаю большим талантом в этой области. Седьмой брат, я пришел помочь тебе. Тебе следует порадоваться. По крайней мере, когда две армии столкнутся друг с другом в бою, у тебя будет еще один помощник.
Сюань Тянь Хуа не знал, смеяться ему или плакать:
— На Востоке не будет сражений.
— Хм? — оторопел Цзы Жуй. — Не будет сражений? Тогда зачем ты приехал сюда, если никто не будет сражаться? Это неправильно, — когда он был в военном городке, расположенном неподалеку от столицы, то слышал, что ситуация на Востоке весьма нестабильна, и в любой момент может начаться война!
Императорская наложница Юнь наблюдала за ними и посмеивалась. Время от времени она протягивала руку и терла щеку Цзы Жуя:
— Этот маленький парень слишком интересен. Он и правда слишком занятный.
Цзы Жуй был готов расплакаться. Отчаянно схватив за руку Сюань Тянь Хуа, он взмолился, спросив его:
— Кто эта девушка? Седьмой брат, можешь сказать ей, чтобы она уважала себя?
Императорская наложница Юнь рассмеялась еще более гордо и, указывая на Цзы Жуя, сказала:
— Ты назвал меня девушкой? Ха-ха-ха! Хуа'эр, ты слышал это? Мать все еще чего-то да стоит.
Сюань Тянь Хуа поморщился:
— Мама, если вы раскрываете свою личность, это нормально, но что именно означает вторая половина этого комментария?
Как только прозвучало слово "мать", Цзы Жуй тут же отреагировал. Оказалось, что императорская наложница Юнь, местонахождение которой ему никак не удавалось выяснить по пути сюда, на самом деле сидела сейчас перед ним!
Ребенок быстро вскочил со стула и заставил Ин Цао опуститься с ним на колени, чтобы поклониться императорской наложнице Юнь. В конце концов, она была их старшей, и она была императорской наложницей. Они обязаны были так ее поприветствовать.
Но только они начали вставать на колени, как их остановила и заключила в объятия имперская наложница Юнь. Затем она снова принялась щипать его за щеки.
Цзы Жуй смирился со своей судьбой и поддался ей.
В конце концов, Сюань Тянь Хуа заявил, что пойдет на компромисс с императорской наложницей Юнь, чтобы "сохранить чувство собственного достоинства своей матери", касательно того, отправлять ли Цзы Жуя обратно в столицу. В последующие дни новоиспеченный генерал Востока, седьмой принц Сюань Тянь Хуа, с утра до ночи занимался делами. Что касается "брата Тянь", которого подозревали в том, что он был супругой седьмого принца, то он, взяв с собой мальчика и его служанку, приступил к исполнению своих обязанностей. У всех троих была только одна задача: гулять и есть, есть и гулять, погулять и снова поесть! Под конец Цзы Жуй стал еще пухлее на вид. Даже Ин Цао, которая была несколько тощевата, казалось, обзавелась кое-каким румянцем на лице.
Таким образом, среди простолюдинов распространился слух, в котором говорилось:
— Этот молодой человек наверняка является ребенком его высочества седьмого принца и брата Тянь. Хотя его высочество не обзавелся еще официальной принцессой, как принц, причем такой взрослый, он должен иметь несколько наложниц или служанок, с которыми можно было бы переспать. Хотя брат Тянь — женщина, она выглядит весьма необузданной. Если подумать, похоже, она не обладает изяществом человека, происходящего из крупной семьи. Возможно, они повстречались на улице, после чего он забрал ее в свой дворец, и она родила ему сына.
Рассуждения этого человека прозвучали разумно, и он говорил так, словно уверен в своих словах, но все же нашелся кто-то, выступивший с опровержением:
— Невозможно! Вы видели, сколько лет этому ребенку? Ему максимум десять и минимум восемь лет. Разве может у его высочества быть такой взрослый сын? Невозможно, чтобы у него появился ребенок до достижения брачного возраста, верно?
Поразмыслив об этом в таком ключе, все почувствовали, что что-то не складывается, но если это было не так, то кем были эти брат Тянь и мальчик?
Все солдаты с Востока все время думали об этом "странном случае". С оживлением, привнесенным императорской наложницей Юнь и Цзы Жуем, атмосфера стала гораздо более гармоничной по сравнению с тем временем, когда Сюань Тянь Хуа только прибыл.
А тем временем на Севере шел самый большой снегопад с тех пор, как Фэн Юй Хэн туда прибыла.
Она не знала, как описать этот снегопад. Просто чувствовала, что он был куда более жестоким, чем снегопад, выпавший в прошлом году в столице. Самое главное, что падал не совсем снег. Падали и мелкие льдинки. Когда снегопад усиливался, большие снежинки слипались и образовывали большие шары. Когда они падали на землю, то разламывались, но когда врезались в человека, ему было немного больно.
Армия Сюань Тянь Мина прибыла к Сун Чжоу накануне вечером и разбила лагерь в десяти ли за пределами города. Сильный снегопад вызвал некоторые затруднения у солдат, разбивающих лагерь, но Сун Кан сказал Фэн Юй Хэн, что такой сильный снег очень часто идет на севере. Он даже видел снегопад, который был еще более свирепым, чем этот. Только тогда Фэн Юй Хэн вспомнила, что Сун Кан когда-то был подчиненным Дуань Му Цина. Он долгое время жил на Севере и, естественно, был знаком с его условиями, поэтому она спросила Сун Кана:
— Скажи, как северяне справляются с таким сильным снегопадом?
Сун Кан сказал ей:
— Они просто остаются дома и не выходят на улицу. Все дома на Севере построены из теплого кирпича. Они просто согревают их, после чего те очень долго сохраняют тепло. Внутри дома и снаружи словно два разных мира. Что касается еды, то это место уже покрыто снегом в течение всего года. В каждой семье передаются знания о том, как закапывать рыбу и маринованные овощи в снег. Это сохраняет их свежими. Продукты можно хранить очень долго. На самом деле, еду, которая не съедена за день, можно положить в банку, а затем закопать в снег. Ее можно будет просто выкопать, когда кто-то захочет поесть. Вот почему зимнее бедствие не приносит больших затруднений жителям Севера. Они давно к такому привыкли.
Фэн Юй Хэн нахмурилась, вспомнив, как Фэн Цзинь Юань отправился на север в прошлом году, чтобы облегчить тяготы бедствия. Казалось, что поездка на север, если не считать того, что семья Дуань Му на протяжении ста лет отправляла отчеты о том, как их это тревожит, а Фэн Цзинь Юань отвечал за помощь им, скорее всего, была его попыткой улучшить отношения с Цянь Чжоу.
— Идет густой снег, дует сильный ветер. Забирайся в палатку! — крикнул позади них Сюань Тянь Мин, и Сун Кан тактично откланялся.
Фэн Юй Хэн подошла к нему и вложила свою руку в его ладонь. Почувствовав тепло, она сказала:
— Постоять немного на улице тоже полезно. За пределами города Сун Чжоу уже висят шесть человек. Завтра утром там будет висеть седьмой.
— Мм, — кивнул Сюань Тянь Мин. Маска скрывала выражение его лица, из-за чего было трудно разгадать его эмоции. Он просто сказал: — Дело не в том, что у этого принца холодное сердце, а в том, что те люди, которые отказались от возможности встретить новый год дома и проехали тысячи ли на Север, сделали и пожелали достаточно, чтобы заставить мое сердце похолодеть, — говоря это, он протянул руку и обнял Фэн Юй Хэн за плечи, ведя ее по снегу. С каждым шагом их ноги погружались на разную глубину, что очень затрудняло передвижение. — Из-за такого сильного снегопада трудно даже ходить, не говоря уже о том, чтобы выйти на поле боя и сражаться. Помимо холода, причина, по которой мы терпели Цянь Чжоу все эти годы, заключается в том, что армии из центрального региона трудно выжить в подобных условиях.
В этих словах прозвучала беспомощность. Климат Севера ясно и отчетливо предстал перед ними во всей красе. Даже если бы у него была большая и мощная армия, а он сам прославился как бог войны, в этих условиях у него не оставалось иного выбора, кроме как отступить.
Фэн Юй Хэн знала, что Сюань Тянь Мин чувствует себя беспомощным. Не говоря уже о Сюань Тянь Мине, даже она, человек, пришедший из современной эпохи и обладающий мистическим пространством, могла только хмуриться перед лицом этих сугробов.
Они вдвоем стояли на месте, снег доставал им до колен. Ни один из них долго не заговаривал, пока на им на плечи не нападала толстая куча снега. Внезапно они повернули головы и переглянулись, сказав в унисон:
— Идем в город!
